Слово главного редактора.

В статье проводятся параллели между состоянием современной глобальной экономики и советской в 1980-е годы. Высказывается предположение, что в обоих случаях диагноз может быть похож и определяется как социально-экономический застой. Его главные черты — чрезмерное и все более растущее накопление обязательств в экономической, социальной, институциональной, политической сферах и отстающие, а со временем сокращающиеся возможности их выполнения. Соответственно, переход к новой модели глобальной экономики может ассоциироваться с теми же стадиями, какие известны из отечественной экономической истории, — кризис, переходный период, медленное восстановление. Высказывается предположение, что ключевым драйвером перехода от застоя к кризису становится разворачивающийся в азиатских странах потребительский бум, который опирается на потребительское кредитование населения. Анализируются возможные последствия создания общества потребления в азиатских странах, прежде всего в Китае, для глобальной экономики. Определяются основные болезненные последствия конкуренции двух моделей общества потребления. Формулируются новые глобальные вызовы с учетом таких последствий и опыта переходного периода в нашей стране. Предлагается учитывать эти вызовы при разработке долгосрочных стратегий развития отдельных стран или групп стран, в том числе России.

В условиях, когда США реализуют глобальный геоэкономический проект (Транстихоокеанское партнерство и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство), призванный коренным образом переформатировать зоны стратегического влияния в мировой экономике, необходима новая управленческая модель, встречный российский проект (Большое евразийское партнерство) с опорой на топливно-энергетическую и транспортно-логистическую инфраструктуру на базе сотрудничества государств — участников ЕАЭС. Большое евразийское партнерство должно быть нацелено на глобализационно-стратегическую трансформацию постсоветской экономической интеграции и сотрудничества для расширения сфер извлечения прибыли и наращивания добавленной стоимости, получаемой компаниями ЕАЭС на доступных рынках стран Европы и Азии.

В статье анализируются глобальные политические процессы. Авторы исходят из того, что мир деглобализируется. Констатируется, что формируются два конкурирующих центра силы — американоцентричный Запад и китаеецентричный Восток. Ставится вопрос о роли России в процессе переформатирования мира и ее месте в будущем мире, делается попытка найти его.

В условиях свершившегося экономического прыжка Китая особую значимость приобретает выстраивание новой стратегии России. Искусство лавирования между китайским драконом, претендующим на первые роли в мире, и отступающим, ведущим арьергардные бои «американским орлом» станет главным для резко ослабленной «реформами» России.

Мы должны объединить наши экономические, интеллектуальные и все другие национальные ресурсы для решения главных задач — выживания, развития и обеспечения исторической вечности наших держав и народов.

После образования КНР в 1949 г. экономическая политика страны формировалась пятью поколениями китайского руководства. Первоначально выдвинутая программа «новой демократии» и постепенных социалистических преобразований была прервана «ускоренным строительством социализма», «большим скачком и народными коммунами», а затем десятилетием «культурной революции». Новый экономический старт был начат после выдвижения задачи строительства «социализма с китайской спецификой», требующей следовать принципу «практика — критерий истины». «Центр тяжести» в партийно-государственной работе был перенесен на экономическое строительство, и за последующие более чем 35 лет реформ социально-экономический курс китайского руководства оставался последовательным, дополняясь только «творческими находками» нового поколения руководителей.

В статье впервые на русском языке на конкретных примерах показывается, что феноменальный успех экономического развития Китая был основан на заимствованной из России модели локального развития (создания большого количества малых игроков, которые, будучи кооперированными, создали мощную волну развития). Индустриализация по советскому типу в 50-70-е годы прошлого столетия, несмотря на то, что было построено более 600 заводов, привела к печальным результатам (голод начала 60-х и одно из последних мест в мире по доходу на душу населения в 1979 г.). Реформы Дэн Сяопина дали возможность крестьянам создать 180 млн мелких крестьянских хозяйств, работавших на арендном подряде, которые затем стали основой для формирования мощного добровольного кооперативного сектора. Эти мелкие производства обеспечили двух- и трехкратный рост производства сельхозпродукции. Следующим этапом реформ стало формирование сектора мелких и средних промышленных предприятий, расположенных также преимущественно в сельской местности и созданных на коллективной (кооперативной) основе. Они, а не крупные предприятия, сделали Китай всемирной фабрикой. И они обеспечили то, что приход в Китай крупных западных корпораций и создание особых экономических зон не привели к обрушению китайской промышленности (как это было в России), а стали стимулом для дальнейшего роста китайской экономики. Этот опыт Китая вполне применим для России.

Генеральная тенденция развития мировой экономической системы состоит в образовании интегрированных рынков. Предпосылки для создания объединенного локального рынка имеются и в таком многонациональном по составу и перспективном по экономическим интересам гиперрегионе, как Арктика. Разумеется, предел развития традиционных ареалов хозяйственной деятельности еще далек, тем не менее экономический форсайтинг уже давно заставляет искать резервы. Его угрожающие прогнозы основываются на регулярно возникающих кризисных явлениях, и чем шире круг активных субъектов экономической деятельности — как государств, так и корпораций, — тем чаще возникают эти явления. Размышления, приводимые в данной статье, о формах совместного пространственного обустройства уникальной территории России, стран Центральной и Восточной Азии, о тенденциях нарастания вызовов и угроз в экономике, подвели к осознанию целесообразности поиска и выстраивания адекватных форм сотрудничества и соразвития.

В статье рассматривается проблема организации экономического роста в мировой экономической системе, а также вопрос реализации стратегии догоняющего и опережающего развития для отстающих в развитии стран. Автор приводит простую модель экономического роста системы и показывает основные факторы, которые являются детерминантами стратегии развития. Дается обоснование адекватной стратегии опережающего развития для России, учитываются глобальные изменения, структурные изменения, технологические режимы (траектории) развития, проводится эмпирический анализ результатов экономического роста с 1961 по 2012 г. включительно. Идея оценки факторной производительности является основополагающей в рамках современных теорий экономического роста. Однако структурные параметры экономической системы, институты и технологические изменения, хотя последние и находят отражение в изменяющихся параметрах производственной функции, тем не менее практически не учитываются в рамках известных подходов. Вместе с тем соотношение структурных элементов, с одной стороны, определяет будущую величину совокупной производительности факторов, а с другой — сильно влияет на темп экономического роста и режим его инновационной динамики. Ввести структурные параметры экономической системы в модели роста с возможностью оценки таких режимов в условиях взаимодействия новых и старых комбинаций представляется существенным шагом в развитии теории экономического роста (развития). Это позволяет формировать политику стимулирования экономического роста исходя из структурных соотношений и связей, выявляемых для данной экономической системы. Наиболее удобно при получении таких моделей воспользоваться логистическими функциями, представляющими изменение ресурса для старой и новой комбинации в рамках экономической системы. Результат развития экономики зависит от начальных условий, а также от институциональных параметров изменения скоростей заимствования ресурса в пользу новой комбинации и создания под нее своего ресурса. Модельное оформление ресурса осуществляется через представление об инвестициях в новые и старые комбинации.