“Ядерный” сценарий России

 

Е. Адамов
“Ядерный” сценарий России
“Экономические стратегии”, 2000, №2, стр. 28-38

Определение стратегии развития России в XXI веке невозможно без рациональной и беспристрастной, то есть свободной от конъюнктурно окрашенной и пропагандистски ориентированной оценки реальных возможностей страны для осуществления ее возврата на высшие позиции в мировой иерархии развитых держав. Адаптация рыночных законов в пространстве проблемной экономики России до сих пор редко проходила естественным путем, более подвергаясь воздействию идеологических приоритетов, которые не всегда соответствовали подлинным интересам страны – как во внутренней, так и во внешней политике. В результате, подлинные столпы отечественной экономики, отрасли, которые традиционно составляли ее основу, формировали устойчивую и независимую экономическую и оборонную перспективу, подвергались не только рыночной, но и пропагандистской атаке.

Министерство по атомной энергии среди таких отраслей занимает едва ли не ведущее место по числу направленных против него обвинений, суть которых сводится к принципиальному отрицанию значимости и возможности “ядерной” перспективы для России. Давление было столь мощным по последствиям, что руководство Минатома в последние годы неоднократно констатировало: “подотрасли промышленности России (сырьевая, строительная, приборная) находятся на грани полной остановки”.

Однако реалистичный подход требует ныне другой постановки вопроса: а возможна ли для России иная перспектива, кроме “ядерной”, если в XXI веке мы желаем видеть Россию сильной и конкурентоспособной державой с высоким уровнем благосостояния граждан? На мой взгляд, Россия в силу многих обстоятельств обручена с “ядерным” сценарием развития. Состоится ли более прочный союз, или плодами достижений наших ядерной науки и техники укрепят свое благополучие другие страны, зависит от решений, принимать которые пришло время..

Мифы и реальные проблемы

Общественное мнение, до сих пор во многом находящееся под гипнозом “послечернобыльского синдрома”, вряд ли сознает, что знание о катастрофических последствиях неразумного обращения с атомом отнюдь не равно знанию об атомной промышленности, а проблема обеспечения безопасности использования возможностей атома пусть немаловажная, но только часть проблемы определения истинного значения Минатома в обеспечении безопасности России. Впрочем, созданию “анти-атомной” мифологии неизбежно способствовала традиция секретности во всем, что связано с зарождением и функционированием отрасли. Современные массовые представления о Минатоме страдают не столько недостатком образованности, сколько недостаточной, фрагментарной, искаженной информированностью.

Рождение атомной промышленности, как и начало работ по военному использованию ядерной энергии в России, следует отнести к 1943 году, когда была создана Лаборатория №2, впоследствии ставшая Российским научным центром, известным как “Курчатовский институт”. Исторически исследования и работы, проводившиеся в рамках атомной промышленности в условиях высокой секретности, финансировались относительно щедро. Минсредмаш, возникший в 1953 году стал, по сути, государством в государстве со своими секретными и не очень городами, наукой, промышленностью, транспортом, системой снабжения, строительством и так далее.

Ориентированный не только первоначально, но и длительное время на создание оружия, Минсредмаш является и до сих пор уникальным примером полной вертикальной интеграции всех технологических переделов: от добычи природного сырья, его переработки, получения специальных материалов, никогда прежде не производимых не только в России, но и в мире, изготовления из них изделий, сочетающих точность деталей как в часовой промышленности, с обоснованием работоспособности на прежде невиданных уровнях температур, давлений и перегрузок. Консолидация ученых, конструкторов, технологов, экспериментаторов и создание замкнутой технологической цепочки с равнопрочными звеньями применительно к оружию обеспечили подтягивание к ранее недостижимому уровню и других отраслей в производстве продукции, необходимой для реакторщиков и бомбоделов. Никогда не производилось материалов, например, графита, такой чистоты, который был нужен Сремашу. Сделали. На производстве, выпускавшем по мировым меркам весьма посредственные автомобили, освоили выпуск сотен тысяч центрифуг, так до сегодняшнего дня и не освоенных хваленой американской промышленностью. И так далее. Урановое, плутониевое, берилиевое, литиевое и прочие уникальные производства Средмаш реализовал внутри себя. “Государство в государстве” оказалось, прежде всего, необходимым для достижения за счет концентрации лучших людских и технологических возможностей уровня качества, недостижимого по общему состоянию промышленности страны. К конечной цели – ядерному паритету, предотвращению планировавшегося американцами использования преимущества в ядерных вооружениях, шли целенаправленно, отбросив все остальное. Тогда было не до экологии: реакторы, производившие плутоний, охлаждались проточной водой природных водоемов.

Кстати, также водой из реки Колумбия охлаждались и реакторы Хэнфорских заводов штата Вашингтон (США). Проблемы Енисея и речки Томь сродни проблемам реки Колумбия, с той существенной разницей, что богатая Америка в конце 80-х годов инициировала долгосрочную программу очистки территорий, загрязненных в процессе создания ядерного оружия, а экономика России пока об аналогичной программе (более 200 миллиардов долларов США) не позволяет даже мечтать.

С началом реформ в России в атомной промышленности и, особенно, в ядерно-оружейном комплексе сложилась ситуация, грозящая уничтожением атомной промышленности в целом. Большинство проблем связано с катастрофическим сокращением финансирования отрасли, необоснованной потерей интереса к ней со стороны властных структур, как следствие – вытеснением отрасли из числа приоритетных, отсутствием должного законодательного регулирования функционирования отрасли в рыночных условиях. Реальные проблемы усугубляются мощным пропагандистским давлением, в котором, так сказать, экологическая составляющая часто является лишь маскировкой желания конкурентов России выбить Минатом с перспективных мировых рынков, а также существенно ослабить ее в военном отношении.

Происходит физическое старение оборудования, не хватает важных материалов и инструментов, повышается риск возникновения аварийных ситуаций, в том числе на технологически опасных участках производства, возникают проблемы с переработкой боезарядов сокращаемого ядерного оружия. Демонтаж одного заряда обходится в 30-100 тысяч долларов США. Скудный российский бюджет не способен справляться с такими расходами и Минатом вынужден расплачиваться самостоятельно. В последние годы, средства, получаемые от экспорта продукции отрасли, продажи урана, прежде всего, уходили на разоружение.

Есть свои проблемы и в сырьевой базе отрасли, особенно в разведке новых запасов урана. Кроме того, Минатом, как и другие отрасли, сталкивается с серьезными социальными проблемами. Сегодня в отрасли работает менее миллиона человек, почти столько же живут в закрытых городах, прежде процветавших, а с началом перестройки брошенных практически на произвол судьбы. Материальные проблемы, интеллектуальная и творческая невостребованность, осознание статусных потерь возникают у людей, чей труд связан с потенциально опасным производством. Эти государственные по своим масштабам и смыслу проблемы Минатом вынужден решать самостоятельно, при минимальной поддержке властных структур, которые, как и все общество, находятся под воздействием искусственно созданных вокруг деятельности министерства идеологических штампов. В своей статье мне хотелось бы восполнить хотя бы часть существующих информационных пробелов.

Минатом уцелел, когда упразднялась вся оборонная “девятка” министерств: инициаторам упразднения в какой-то счастливый момент показалось, что ликвидировать отечественную атомную промышленность было бы уже излишним новаторством. Возможно, эта своевременная мысль спасла не только наше министерство, но в известном смысле и экономическую перспективу России.

Сегодня отечественная атомная отрасль – крупномасштабная целостная наукоемкая промышленная система, которая охватывает полный комплекс научно-исследовательских (включая фундаментальные и поисковые НИР), опытно-конструкторских, проектных, строительно-монтажных, пуско-наладочных и производственных работ по проектированию, строительству и эксплуатации атомных электростанций и атомных станций теплоснабжения (АЭС, ACT), производству на них энергии, а также созданию ядерных боеприпасов и атомных энергоустановок для средств морского и космического базирования военного и гражданского назначения.

Полный комплекс работ атомной отрасли образует замкнутый ядерно-топливный цикл (ЯТЦ), который реализуется на технологически связанных предприятиях и в объединениях по добыче и переработке сырья (прежде всего уранового), производству ядерных материалов и веществ в широком ассортименте (в том числе уникальных и особо чистых), изготовлению из них узлов, агрегатов и систем для атомной энергетики, ядерного оружия (ЯО) и установок военного назначения, созданию ЯО, строительству и эксплуатации крупных атомных объектов, переработке облученного ядерного топлива на основе безопасных технологий, обезвреживания радиоактивных отходов, их локализации и захоронения.

В отрасли традиционно существует четыре направления: ядерно-оружейное, научно-техническое (включая выполнение фундаментальных и прикладных НИР), ядерная энергетика, ядерно-топливный цикл.

Ядерно-оружейный комплекс

В силу своей государственной значимости работы, связанные с ядерным оружием, остаются приоритетной производственной и научно-технической задачей отрасли, несмотря на то, что в физических объемах, в товарной продукции или в объемах заказа это составляет небольшую долю – менее 10%. Но на этом направлении деятельности сосредоточены ведущие научные и технологические ресурсы отрасли. Работы ведутся с полным осознанием той избыточности ядерного потенциала, с которым Россия вступила в новый век. Известно, что рациональная потребность в боеголовках исчисляется несколькими тысячами, а произведено их было десятки тысяч.

Менее известна другая сторона вопроса – избыточность инфраструктуры, обслуживающей ядерно-оружейное направление. Вряд ли эту проблему можно решить простым сокращением предприятий или численности работающих на них профессионалов. Ведь речь идет о тех самых “закрытых” городах, в которых после ухода с градообразующего предприятия людям просто некуда будет податься. Одновременно, часть этих людей является носителями весьма “тонкой” информации. Кроме всего, общество в моральном долгу перед этими людьми: их усилиями создавался ядерный щит России. Очевидно, что их социальное будущее должно решаться на государственном уровне с поддержкой отрасли и усилиями соответствующих отраслевых специалистов.

В качестве варианта может рассматриваться профессиональная переориентация специалистов ядерно-оружейного направления в рамках отрасли в связи с новыми технологическими перспективами атомной промышленности в целом. Продуманная конверсия предприятий предоставляет для этого все возможности.

Положительным примером может служить Научно-исследовательский институт электрофизической аппаратуры (Санкт-Петербург). В свое время Институт был одним из участников российской программы СОИ, но затем полностью утратил военные заказы. Ныне объем заказов этого предприятия сопоставим с показателями 1990 года. Томский химический комбинат также серьезно пострадал в годы рыночных реформ – оборонный заказ упал до нуля. Сейчас производство восстановлено на докризисном уровне.

Работы на ядерно-оружейном направлении в последнее время приобрели былую значимость в связи с актуализацией всего комплекса проблем, связанных с новым этапом геополитического передела мира и появлением доктрины однополюсного мира. Очевидно, что в современных условиях только наличие у Российской Федерации ядерного оружия предупреждает и делает невозможными любые крупномасштабные военные акции против нее. Мне кажется, у нынешнего руководства страны есть понимание серьезности проблемы, а также места Минатома в ее решении. Теперь важно, чтобы это понимание логично преобразовалось в соответствующую моральную, материальную и законодательную поддержку отрасли.

Ядерная наука

Научное направление в рамках отрасли весьма специфично: производство здесь отличается высокой фондоемкостью и изначально базировалось на достижениях фундаментальных исследований, проводимых отраслевыми институтами в области ядерной физики, физики высокий энергий, физики твердого тела, физики плазмы и термоядерного синтеза, лазерных источников излучений и ускорительной техники, сверхпроводимости и сильных магнитных полей, материаловедения и других областей естествознания.

Ядерная наука выросла из фундаментальной, чтобы впоследствии занять определенную фундаментальную нишу и в фундаментальной науке. Но всем известно, что происходило и происходит в нашей стране с фундаментальными исследованиями, как, впрочем, и с прикладными – недостаточное финансирование, моральное и физическое старение оборудования, кадровые потери, утрата целых научных школ и традиций. Это общие проблемы, хотя, надо признать, по сравнению с Академией наук или высшей школой положение в отрасли несколько лучше. Например, зарплата отраслевых ученых в 1,5-2 раза выше, но разве можно считать достигнутый уровень достаточным? Разумеется, для настоящего ученого высокая зарплата отнюдь не является первым приоритетом, главное – возможность самовыражения, которая в данном случае связана с состоянием экспериментально-испытательной базы, оснащенностью рабочего места, то есть первого материального условия серьезных исследований. Однако планка материального благосостояния не может быть и слишком низкой: не бывает серьезной научной деятельности при полной бытовой неустроенности.

Приведем лишь один пример: уровень и возможности вычислительной техники, которую используют наши ученые. Отставание в скорости вычисления от американских аналогов составляло еще год назад три порядка. В своих оружейных лабораториях они приблизились к терафлопу в то время, как у нас скорость счета на вычислительной технике составляла несколько гигафлоп. Решение этой болезненной проблемы потребовало существенной концентрации ресурсов, но за один год в отрасли сократили указанное отставание на два порядка. Сегодня мы отстаем в 15 раз. Сохранится это состояние месяца три, но потом американцы существенно уйдут вперед. При этом, есть понимание, что нельзя до бесконечности эксплуатировать энтузиазм и патриотизм ученых-атомщиков, которые в сложных условиях обеспечивают отечественной атомной промышленности высокий уровень конкурентоспособности.

Значительная часть специалистов теоретической физики, физики высоких энергий, экспериментаторов на физических установках исследования фундаментальных свойств материи работает за рубежом или на зарубежном субсидировании. Концентрация ресурсов в этом направлении позволила в Минатоме обозначить позитивную динамику возвращения в страну ключевого потенциала специалистов фундаментальных направлений ядерной науки. В объеме госзаказа поддержка этой сферы почти на 80% осуществляется за счет коммерческой деятельности отрасли.

В настоящее время в отрасли еще не полностью утрачен коммерческий потенциал, который позволяет построить достаточно стабильную базу для выполнения ключевых государственных задач. Однако, этому препятствует структурная разобщенность предприятий ядерно-топливного и энергетического комплекса, при которой конечные в цепочке создания коммерческого продукта предприятия присваивают всю разницу между рыночной ценой продукции, ее реальной себестоимостью и нормальной рентабельностью. Извлечение общеотраслевого дохода в узкой группе таких предприятий, основаное на технологиях, созданных в советские времена, не сопровождается необходимым объемом вложений в их собственное развитие и обречено в перспективе на постепенную потерю рынка.

В сложившихся условиях необходимы срочные структурные преобразования для реального возвращения ядерно-энергетическому комплексу отрасли корпорационного статуса, причем с учетом хара-ктера деятельности отрасли, статуса Государственной корпорации нового типа, пока еще законодательно не прописанной. При этом подразумевается, что ни в одной из ее частей в обозримой перспективе доля государства не может быть менее 51%. Наиболее близко соприкасающиеся с производством, переработкой или хранением специальных материалов предприятия должны находиться в 100%-й государственной собственности. Структура управления такой корпорацией должна обеспечивать полный государственный контроль над ее деятельностью через орган управления использованием атомной энергии (Минатом).

Ядерная энергетика

Третий сегмент отрасли – это ядерная энергетика, важная составляющая энергетического базиса России. Общественное мнение в недостаточной степени информировано, что традиционная в последние годы ставка на углеводородные компоненты ТЭКа экономической стратегии России представляется все менее убедительной и обоснованной.

Наращивание экспорта газа стало средством для компенсации снижающейся эффективности экономики и научно-технического прогресса в стране. Из-за послечернобыльского синдрома были приостановлены или вовсе прекращены программы, связанные с развитием ядерной энергетики – той обширной сферы высоких технологий, которая охватывала 41 министерство и ведомство. Было прекращено строительство АЭС на суммарную мощность 32 миллионов киловатт.

Энергетика Европейской части России, где проживает 80% ее населения, приблизилась к моногазовой. Экономика страны сейчас находится в сильной зависимости от северотюменской нефтегазовой провинции, непригодной для нормального проживания людей. Практически Россия привязала свою экономику к отдаленному нефтегазовому региону. Главный мотив ускоренного проведения приватизации ТЭКа – декларируемое увеличение эффективности – можно считать нереализованным. Нефть, газ, электроэнергия, тепло не только абсолютно высоколиквидны. Кроме того, сфера их производства относится к категории труднорегулируемых государством естественных монополий, мощь и влияние которых сопоставимы с властными возможностями государства.

От 60 до 95% важнейших ресурсов России (в том числе энергоносителей) сосредоточено в труднодоступных, удаленных внутриматериковых районах. Их добыча и транспортировка весьма дороги. Огро-мная сухопутная протяженность обрекает экономику России на дорогой железнодорожный грузооборот подавляющей части валового продукта, который требует повышенных затрат из-за дорогих энергоносителей и суровых климатических условий. Чтобы обеспечить в России уровень жизни, сопоставимый с Западной Европой или США, удельные средние затраты энергии на одного человека должны быть в 2-3 раза выше, чем сейчас, даже при условии равенства технологий, производительности труда и уровня организации производства. Во столько же раз следует поднять и эффективность использования энергии. Разумеется, при этом используемые энергоносители должны быть не дороже, а возможно ли это? Так разбиваются иллюзии и мифы.

Расчет на традиционные энергоносители никогда не позволит достичь указанных выше социально-экономических целей. В России всегда было принято надеяться на возможность использования сибирских природных богатств, которые оцениваются экспертами в 33 триллионов долларов США. Однако их освоение потребовало бы таких по масштабу затрат, которые страна пока не может себе позволить.

В 70-х годах альтернативой этой энергоэкономической беспросветности стала ориентация на высокие энерготехнологии – ядерные. Их экономические показатели не зависят ни от климата, ни от места использования, ни от ресурсообеспеченности. Именно они способны на высокую конкурентоспособность в России из-за уникальности ее географических условий.
Современный подход связывает реальное богатство страны не с изобилием природных ресурсов, а с их экономической доступностью и эффективностью использования. Первое зависит от дешевой энергии, второе – от эффективности политической системы. И то, и другое – проблема для нынешней России.

Пагубная для страны сущность сложившейся топливно-сырьевой и основанной на ней электроэнергетической ситуации является следствием ухода государства от формирования энергоэкономической политики и контроля за ее осуществлением. Другую причину беспристрастные эксперты видят в монополизме формировавшегося в 90-х годах мощного топливно-сырьевого и электро-энергетического капиталов и игнорирование ими экономико-географической предрасположенности России к высоким ядерно-энергетическим технологиям.
Ядерно-энергетические технологии являются почти единственным средством для прямого и опосредованного решения не только основных ближайших проблем экономики, экологии, но и в целом достижения главной социальной цели государства – повышения благосостояния граждан и обеспечения безопасности страны. Только ядерные энергоисточники могут стать материальной основой решения предстоящей геополитической задачи нового века – утверждения России в качестве полноправного субъекта в мировой иерархии развитых стран.

Уже в настоящее время атомная отрасль демонстрирует способность к положительной динамике восстановления ее промышленного потенциала. Рост объема продукции по всей отрасли за 1999 год превышает 20%, причем рост производства электроэнергии на АЭС – со 103 до 120 миллиардов киловатт-часов (то есть около 16%). Сохраняется примерно 30%-ное преимущество в цене производимой на АЭС электроэнергии, по сравнению с электростанциями, использующими органическое топливо. Однако, следует учитывать, что большинство электростанций РАО ЕЭС использует (или стремится использовать) природный газ, внутренняя цена которого в 5-6 раз ниже мировой. Аналогичная ситуация и по мазуту. При постепенном выравнивании внутренних и мировых цен на энергоносители, что вполне естественно при уже практически одинаковых ценах на основную промышленную продукцию (металлы, прокат, кабель, технологическое и электротехническое оборудование) и строительный подряд, преимущества производства энергии на АЭС станут еще более разительными.

Производимая атомной отраслью электроэнергия экономит более 50 миллиардов кубических метров природного газа, эквивалентных при зарубежной поставке почти 4 миллиардов долларов США. Поступающие от этой доли экспорта налоги многократно компенсируют непоступление налогов (кроме платежей в Пенсионный фонд) от АЭС, связанное с неплатежами за отпущенную энергию, низкой (17% в 1999 году) долей живых денег, а главным образом, с тарифом, застывшим с 1996 года при многократно возросших ценах на все виды промышленной продукции. Электропроизводители фактически дотируют все экспортноориентированные энергозатратные отрасли, в прибыли и налоговых отчислениях которых аккумулируются и упущенные из-за тарифной политики доходы АЭС.

Экономическая целесообразность дальнейшего наращивания производства электроэнергии, в основном на АЭС, очевидна из уже приведенных соображений. Однако следует также учитывать наличие практически неограниченных топливных ресурсов (не только природный уран, но и плутоний). Для их использования нет необходимости характерных для нефтяников и газовиков значительных затрат на геологоразведку, освоения труднодоступных регионов с соответствующими затратами на социальную сферу и неизбежным экологическим ущербом. Необходимо только нормально развивать уже существующий комплекс предприятий ядерного топливного цикла и созданную социальную инфраструктуру. Для этого не потребуются бюджетные средства, следует только установить нормальные цены на конечную продукцию (тепло, электричество) и обеспечить ее полную оплату денежными средствами. Социальная поддержка и поддержка, например, сельского хозяйства должны быть адресной и, возможно, бюджетной.

Без бюджетных затрат возможно в 2000 году нарастить производство электроэнергии на АЭС на 10 миллиардов киловатт-часов и с 2001 года еще на 10 миллиардов киловатт-часов (с учетом планируемого в 2000 года пуска первого блока Ростовской АЭС). Дальнейшее развитие потребует инвестиций, как для достройки начатых строительством блоков Курской, Балаковской и Калининской АЭС, а также возведения новых блоков на Воронежской, Белоярской, Ленинградской, Кольской, Смоленской АЭС и создания новых АЭС, в первую очередь, в Челябинской области, Хабаровском и Приморском краях.

Необходимые инвестиции, при создании корпорационной структуры, могут быть получены в виде кредитов, а также привлечены по программе переработки западного ядерного топлива. Эта же программа может стать источником средств не только для переоснащения предприятий ядерно-топливного цикла, но и для решения региональных, в первую очередь, экологических задач и предоставить ресурсы для развития ипотеки под строительство индивидуального жилья.

Мы считаем возможным и экономически целесообразным предусмотреть обеспечение всех потребностей развития электроэнергетики России за счет АЭС, высвобождая ресурсы природного газа и нефтепродуктов для экспорта. Очевидная в перспективе энергодефицитность, прежде всего, южных, а затем и западных соседей Российской Федерации ставит в повестку дня задачу последовательного развития экспорта электроэнергии в эти страны. Ее следует решать также и как оптимальный вариант возвращения государственного долга России.

Ядерно-топливный цикл

Четвертое направление отрасли – ядерно-топливный цикл – фундамент как ядерного оружия, так и ядерной энергетики, обеспечивающий целостность отрасли, в которой существует тесная технологическая взаимосвязь между предприятиями, невозможность отрыва звеньев от общей технологической цепи ЯТЦ.

ЯТЦ обеспечивает весь цикл “жизни” ядерного оружия, в котором происходят свои физические процессы (тритий, например, распадается через 12 лет), которые сказываются на физических параметрах изделий. Еще до того, как ядерное оружие исчерпывает свой ресурс, оно подлежит возврату с точек базирования на восстановление своих характеристик.

Но главное в ядерно-топливном цикле – решение проблемы достижения его замкнутости. Известная всем со школы абстрактная теоретическая модель замкнутого цикла предполагает работу на уране, с одновременной выработкой плутония, включение в работу плутония и невыгоревшего урана – это повторяется неско-лько раз, пока не исчерпывается полностью уран-235. Но менее известно, что при использовании современной ядерной энергии и открытого топливного цикла в текущем веке мы рискуем полностью исчерпать запасы урана-235. Неисчерпаемы запасы урана-238 (на тысячи лет), из которого производится плутоний. Но его использование требует перехода на подлинный замкнутый цикл. Работы в направлении решения этой проблемы в свое время начались не только в СССР, но также в других технологически развитых странах – Англии, Франции, США. США действовали весьма активно, однако, при Президенте Картере в 1978 году работы над замкнутым топливным циклом были свернуты по политическим соображениям (нераспространение ядерного оружия). В нашей стране было запущено несколько исследовательских и промышленных установок: в Казахстане осталась БН-350, до сих пор работает БН-600 под Екатеринбургом. Существует проект БН-800, который просто ждет своего времени. Минатом сознает необходимость реализации перспективных и спасительных для отечественной экономики проектов, связанных с работами над замкнутым ядерно-топливным циклом, несмотря на сложность экономической ситуации, и готов к серьезному обоснованию своей точки зрения на всех уровнях государственной власти.

Есть серьезные достижения в технологии работы по переработке ядерного топлива. Достижения ядерной науки за последние 10 лет ясно говорят о реальной возможности построения атомных станций, в принципе не допускающих аварий, о таких технологиях переработки ядерного топлива, когда в силу замкнутости процесса не увеличивается масштаб радиоактивности, уже накопленный на земле (концепция “Радиационной эквивалентности при обращении с ядерным топливом”), что полноправно превращает атом в безальтернативный источник энергии.
Но всё требует инвестиций. Важный ресурс видится также в переходе к более широкому предоставлению услуг на рынке ядерного топлива. В мире только Россия, США, Англия, Франция, начинающая набирать серьезный ядерный потенциал Япония обладают достойными технологиями, чтобы конкурировать на этом рынке и завоевывать его. Конкурентная борьба значительно обострилась в последние годы: ведь по оценкам экспертов на сооружение новых АЭС в ближайшие годы в мире будет затрачено не менее 50 миллиардов долларов США. Открылись новые перспективные рынки, представленные регионами Восточной и Юго-Восточной Азии. Целый ряд стран этого региона планируют расширение своих энергетических мощностей за счет строительства АЭС. Российские производители активно ведут себя на рынках Западной Европы: по долгосрочному контракту ОАО “Элемаш” (город Электросталь) производит поставки топлива на АЭС Германии и Швейцарии. Российскими поставщиками планируется поставка топлива на АЭС в Иране, Китае и Индии.

Но главной проблемой отрасли сегодня является в широком смысле кадровая проблема. Речь идет не только о молодых специалистах, для привлечения которых надо разработать достойную программу их профессионального, социального и статусного развития и самореализации, что тоже невозможно без определенной государственной поддержки. Я говорю также о сохранении и развитии имеющегося кадрового потенциала отрасли, который является интеллектуальной и творческой основой и ядерной науки, и ядерной энергетики, и ядерно-оружейного комплекса.
Развитие ядерной энергетики – естественный и безальтернативный путь развития экономики в XXI веке в условиях ограниченности запасов природных энергоносителей на планете. Для России развитие атомной промышленности позитивно как в среднесрочной, так и в долгосрочной перспективе. Развитие этой отрасли не только создает необходимый технический ресурс модернизации других отраслей отечественной экономики. Атомная оружейная промышленность может являться серьезным аргументом России в мировой дискуссии о том, каким должен быть мир в XXI веке – однополюсным или многополюсным. Сегодня высокоразвитая атомная промышленность также может являться гарантом того, что Россия сохранится и утвердится как высокотехнологичная держава, дос-тойный участник “высокотехнологичного” сообщества.

Истина нового века очевидна: поставляя сырье для чужого прогресса, трудно стать богатым и заработать авторитет, сделать так, чтобы с тобой считались в решении действительно важных вопросов. Будущее любой страны сегодня решается в сфере высоких технологий.