Я ушел дать вам волю…

Отставка первого Президента России освободила отечественное политическое пространство для нового поколения политиков. Это так – и в то же время не вполне соответствует истинному положению вещей. Отставка Ельцина – надо признать, весьма эффектное и эффективное мероприятие – скорее освободила новое поколение политиков от необязательного в стране с византийской генетикой комплекса соответствия демократическим приличиям, хотя бы и визуального. Как-то так, в одночасье изменилось само политическое пространство, в котором власть более не является призом в демократическом марафоне. Остается впечатление, что новые правила допускают передачу власти “по наследству”. Желание не допустить вакуума власти – это желание принципиально закрыть вопрос о бесхозности власти, видимо, раз и навсегда. Общество стосковалось по “сильной руке”, по хозяину? Нет проблем.

Т. Иванова
Я ушел дать вам волю…
“Экономические стратегии”, 2000, №1, стр. 112-113

Отставка первого Президента России освободила отечественное политическое пространство для нового поколения политиков. Это так – и в то же время не вполне соответствует истинному положению вещей. Отставка Ельцина – надо признать, весьма эффектное и эффективное мероприятие – скорее освободила новое поколение политиков от необязательного в стране с византийской генетикой комплекса соответствия демократическим приличиям, хотя бы и визуального. Как-то так, в одночасье изменилось само политическое пространство, в котором власть более не является призом в демократическом марафоне. Остается впечатление, что новые правила допускают передачу власти “по наследству”. Желание не допустить вакуума власти – это желание принципиально закрыть вопрос о бесхозности власти, видимо, раз и навсегда. Общество стосковалось по “сильной руке”, по хозяину? Нет проблем.

Борьба за власть – смысл политики. Смысл политики после установления власти – ее ограничение: полномочное, законодательное, моральное, идейное, экономическое – у кого из политических игроков как получится, зависит от содержания деятельности и применяемых ими средств. Так в демократическом обществе обеспечивается простая вещь: чтобы власть представляла все-таки интересы народа, а не свои собственные. Надо только понять, что опасность превращения власти в самодостаточное занятие есть всегда и везде. Страховать от подобной опасности может жесткая демократическая процедура, закон – внешний и внутренний, мораль, культура общества и индивида, в крайнем случае, совесть, если все остальное не действует. “Я не могу ручаться за совесть Путина”, – сказал Глеб Павловский, один из предполагаемых политтехнологов происходящего, видимо, стараясь объяснить, что технология установления и обеспечения власти не имеет никакого отношения к внутренним качествам того, кто находится у власти. Отчуждение технологии от общечеловеческих ценностей – это новый поворот в правилах политической игры. Но насколько правы та власть и то общество, которые доверяют свою судьбу кукловоду, которому, в сущности, все равно кого “водить”? У подобного доверия есть и оборотная сторона.
Дело не во Владимире Владимировиче Путине, а в размахе и безоглядности позабытой было всенародной поддержки, под воздействием которой утратить способность к самокритике может кто угодно. Общественная поддержка – едва ли не самое необходимое условие при утверждении нового лидера во всех случаях, когда он борется за реализацию программы преобразований в обществе, строительство экономических, политических, законодательных и прочих основ грядущего прогресса и процветания. Программа нынешнего и.о. Президента России либо не афишируется, либо ее просто пока нет. Слова об “умеренном либерализме”, строго говоря, программой не являются, а скорее выглядят рабочей гипотезой. Отечественная общественность снова видит то, что желает видеть, и “выбирает сердцем” “кота в мешке”. Если это спонтанный выбор, то придется констатировать, что десяток лет новой реформации прошли даром: ни политический разум, ни политическая культура в обществе не сложились. Если это выбор, сформированный в процессе реализации неких политических технологий, указанные годы даром не прошли, и общественное сознание ныне представляет собой своего рода пластилиновую заготовку, из которой при желании лепится что угодно – рейтинги, энтузиазм, парламенты – далее везде. Поразительно, но и облик, и речи большинства новых политических “звезд” таковы, что предполагают многозначность трактовки. Другими словами, каждый волен приписывать им то, что хотел бы видеть в идеале. Либерализм, воинственность, надежность, интеллигентность, решительность – их образ способен подкрепить любой миф. Если речь идет о технологии, выбор актеров на главные роли идеален.

А может ли сегодня идти речь о чем-то ином, кроме технологии? Случилось так, что, затеяв реформы, российское общество попало в излюбленную ловушку ХХ века – ловушку запоздалой свободы. Свободу разрешили тогда, когда адекватное представление о ней, о ее разумных границах и смысле было в основном утрачено или искажено. Поход за обретением новой идентичности, в итоге, привел к потере веры со стороны общества и индивидуальности в себя, в собственные силы и возможности справиться с возникшими проблемами и грузом нового знания о реальности. Можно очарованно залюбоваться красотой идеи (“Зачем дорога, которая не ведет к храму?”) и в итоге остаться на бобах. Потому что пока одни необузданно раскаиваются в чужих грехах, продолжая думать, что деньги – это стыдно, другие открывают счета в банках и прибирают общество к рукам. Геополитическое положение государства при этом также не стоит на месте. Оно изменяется, если не осуществлять стандартных мер по его поддержанию. Очнувшись однажды от покаянных поклонов, можно заметить, что вы давно исчезли из всех списков ведущих держав мира. Обществу надо следовать чувству меры и очень уважать себя, чтобы этого не произошло. Но в результате реформ общество утратило именно самоуважение и энергию экономического роста – основу благосостояния цивилизованного государства. Неверие в себя – почва, на которой произрастает нигилизм, зависть и тяга к разрушению. Тяга к созиданию – показатель силы и позитивного отношения к себе и миру. Но она требует действия. Чтобы оправдать его отсутствие, принято говорить об утрате ориентиров, национальной идеи и вообще единства. Поверьте, кто хотел созидания, именно этим в нашем обществе и занят, не отвлекаясь на лишние разговоры. Просто их не так много. Национальная особенность: навалимся всем миром или гори все синим пламенем. Доверять в этом обществе спонтанности, свободному волеизъявлению больше нет ни сил, ни времени. Тогда за дело берутся технологи.

Эпоха импульсов и эмоций, характеризовавших правление Б.Н. Ельцина, незаметно сходит на нет. Технология, информация и миф – вот основные средства достижения любых целей нового времени. Это справедливо не только для нашей страны, но и для всего мира. С тем небольшим отличием, что утверждение всевластия технологии, информации и мифа у нас произошло революционным образом, минуя фазу их цивилизованного, демократического освоения с максимально возможным в данном случае соблюдением прав индивидуальности. С помощью технологии, информации и мифа можно было бы раскрутить любую идею, но в обществе была организована поддержка идеи власти, которая не нуждается в идее и хороша уже тем, что есть и едина. В самом деле, в парламентских выборах не было как таковой борьбы идей. Это была скорее борьба образов власти, персоналий, претендующих на власть. Общество предпочло сильный образ, а не сильную идею. Общественное сознание пресытилось “неудобной” реальностью и готово отдать себя в руки тому, кто предложит искусственно созданный “удобный” мифологизированный мир, “матрицу”, в которой можно ни за что не отвечать, потому что ответственный снова найден. Но цена, которую надо будет заплатить за находку, пока не обозначена. Мы верили Х, но он не оправдал наших надежд. Теперь мы будем верить Y, и все устроится. А верить надо в себя.

Дело не в том, что российское политическое пространство идейно оскудело, а в том, что в обществе массовый спрос на миф превышает спрос на рациональную, здравую идею. Проблема ухода масс из пространства прямого, сознательного волеизъявления в пространство волеизъявления сформированного, “виртуального” будет одной из наиболее “больных” проблем нового Президента России. Миф, технология и информация способны обеспечить достижение власти, но их возможности в обеспечении реальной стабильности и прогресса общества весьма ограничены даже в тех случаях, когда общество нуждается в мифе. Потребность в реальности рано или поздно берет свое.