В ожидании июля
В беседе с директором «ЭС» по связям с общественностью Олесей Ткаченко генеральный директор Аудиторско-консалтинговой группы «Бейкер Тилли Русаудит» Евгений Владимирович Самойлов, подводя итоги прошедшего года, рассказывает о новых направлениях работы компании, ее кадровой политике и, конечно, выражает свое мнение по поводу обновленного Закона об оценочной деятельности, а кроме того — позицию в вопросе о стандартах оценочной деятельности.
Евгений Самойлов
В ожидании июля
"Экономические стратегии", №02-2007, стр. 154-158
|
|
Аудиторско-консалтинговая группа "Бейкер Тилли Русаудит", член международной сети Baker Tilly International, – один из давних и признанных лидеров российского оценочного рынка. |
Как закончился для Вашей компании 2006 г.? Удалось ли реализовать намеченные цели; если нет, то что помешало?
В целом год был достаточно успешный, а цели были поставлены достаточно амбициозные. Всегда хочется большего, но нельзя объять необъятное. Мы выбрали именно те направления, которые наиболее интересны и востребованы.
Вы осваиваете какие-то новые направления?
Постоянно. Основное направление – помощь компаниям, которые хотели бы выйти на фондовый рынок. Это и реструктуризация действующего бизнеса, и выстраивание прозрачной юридической, финансовой и налоговой модели деятельности группы компаний, и подготовка отчетности по Международным стандартам, включая оценку для целей МСФО, и совершенствование системы внутреннего контроля и корпоративного управления. Наша компания – одна из ведущих на аудиторско-консалтинговом рынке. Она развивается и растет по всем без исключения направлениям: российский аудит, международный аудит, оценка, управленческий консалтинг, налоговый консалтинг. "Бейкер Тилли Русаудит" – одна из немногих компаний, где только отчетностью по Международным стандартам занимаются порядка 30 человек. Сейчас наши аудиторы, которые раньше занимались российским аудитом, проходят переподготовку, осваивают международные стандарты. За прошлый год мы подготовили 25 человек.
В течение трех лет планируем завершить процесс переподготовки. В последнее время на рынке ощущается дефицит специалистов, поэтому нам приходится самим готовить менеджеров среднего звена и специалистов в тех областях, где мы лидируем – подготовка отчетности и аудит по Международным стандартам. "Выращивание" таких специалистов – дело не простое, требующее времени и больших затрат.
Что подразумевается под "выращиванием" специалистов?
Если у дипломированного специалиста без опыта работы есть профессиональные способности и здоровые амбиции, он всегда может рассчитывать на карьерный и профессиональный рост в нашей компании.
Конечно, хорошее базовое образование важно. Но одного только этого недостаточно, нужна большая практика, регулярные проекты, благодаря которым сотрудник набирает опыт, накапливает знания. В нашей профессии передача знаний идет от человека к человеку, иначе невозможно уловить нюансы, которых немало. Хотя компания у нас далеко не самая большая, мы создаем свой обучающий центр, набираем преподавателей, которые готовят людей.
Если раньше многие аудиторские фирмы решали кадровую проблему за счет аудиторов из регионов, то сейчас этот поток фактически иссяк. Причина в том, что региональные аудиторские компании из-за демпинга находятся в плачевном состоянии. Платят там мало, молодежь туда не идет, а люди опытные уходят в реальный сектор. Вот почему нам приходится учить людей с нуля, а это три года, быстрее не получится.
Вы заключаете контракт с сотрудником, обучаете его три года, а он потом должен это отработать?
Российский трудовой кодекс не на стороне работодателя. Поэтому надо изначально иметь в виду, что из трех пришедших ассистентов до специалиста дорастет один. Самое главное – создавать условия людям, причем не только финансовые, хотя это и важная составляющая. И тогда те, кто останется, проработают в компании годы и годы. А ведь работа у нас непростая, "девятичасовой" рабочий день – с девяти до девяти. Мы в любом случае стараемся ко всем найти индивидуальный подход и создать максимально комфортные условия работы. Люди – наш главный ресурс.
Насколько российские аудиторские фирмы будут конкурентоспособны после вступления страны в ВТО?
У нас на сегодняшний день рынок полностью открыт, на нем представлены все крупнейшие компании, вся "большая четверка". Т.е. мы уже сегодня работаем в условиях мировой конкуренции. С точки зрения международных стандартов мы абсолютно акцептабельны, нашу работу принимает и Европейский банк, и IFC, мы готовим клиентов к выходу на Лондонскую фондовую биржу. В прошлом году наша компания активно осваивала пространство СНГ. Мы, например, открыли офис в Казахстане, где занимаемся оценкой. В сфере аудита сотрудничаем с Украиной. В прошлом году мы работали и в ЮАР, и в Калифорнии, и в Германии, и в Южной Америке. Постепенно наша компания становится действительно международной.
Второй номер нашего журнала посвящен оценочной деятельности. Сейчас отрасль переживает эпоху перемен. Сколько, по-Вашему, продлится переходный период? И как Вы сами воспринимаете эти изменения?
Это правила игры, которых мы обязаны придерживаться. Но чем ближе 1 июля, тем больше неопределенности. Неясно, что и как будет дальше, и не только нам, но и нашим клиентам. Например, нас сейчас постоянно просят включить в договор поименный перечень оценщиков, которые будут выполнять работу, с указанием, в каких саморегулируемых организациях они состоят, с выписками из реестров, и прочее, и прочее. А если таких организаций в природе не существует? Попробуйте это объяснить.
Нам больше всего хотелось бы определенности. Боюсь, что где-нибудь до середины июня ситуация будет неизменной, а потом, как это частенько бывает в России, в течение двух-трех дней выпустят все необходимые документы – и мы окажемся перед фактом, что все правила игры новые и жить нужно по-новому. Конечно, все стараются к этому подготовиться, и тем не менее это будет непростой момент.
Сейчас, как я понимаю, все ждут 1 июля, никто ничего не предпринимает.
Оценочное сообщество старается максимально подстроиться под ожидаемые правила игры, но пока ситуация очень неопределенная. Сейчас можно предпринимать какие-то шаги, собирать документы, но вполне вероятно, что многие действия окажутся бессмысленными и нужно будет экстренно все переделывать. Поэтому люди пытаются подстраховаться, собрать пакет документов, чтобы потом быстро получить необходимый статус и приобрести легитимность. Но фактически все мы сейчас находимся в подвешенном состоянии.
Насколько обновленный закон отвечает требованиям рынка?
На мой взгляд, закон все-таки недостаточно проработан. Его основная идея состояла в том, чтобы увеличить ответственность оценщиков за выполняемую работу и, соответственно, повысить качество услуг. Сообщество в лице простых оценщиков долго боролось за то, чтобы этот закон не был принят, – его считали преждевременным и несовершенным. Надо сказать, что закон менялся очень сильно: первое чтение – одна версия, второе – совершенно другая. То у нас субъект – юридические лица, потом вдруг физические лица. Когда субъектом оценки было юридическое лицо, т.е. компания, она отвечала за все, страховала ответственность своих сотрудников, получала лицензию и т.д. Сегодня получается, что компания оценщику как таковая не нужна. А ведь компания – это бренд, имя на рынке, которое зарабатывается годами. Есть и чисто организационные, технические моменты. Допустим, нужно оценить какое-то крупное предприятие. Компании такая работа по силам, потому что компания – это коллектив профессионалов, это разнообразные источники информации или возможность их приобрести, это связи, контакты, это, наконец, значительные финансовые ресурсы.
А как с такой оценкой справится отдельно взятый специалист? Неприятным сюрпризом для оценщиков стала имущественная ответственность. Представим себе, что оценщик ошибся. Как те механизмы, которые предусмотрены в законодательстве, помогут решить проблему? Да никак. Рыночная стоимость – величина непостоянная, и по не зависящим от оценщика причинам может получиться так, что она будет отличаться от того, что записано в отчете. При этом у заказчика появляются основания требовать возмещения ущерба, и, по идее, оценщик этот ущерб должен возмещать. Но если у нотариуса гонорар обусловлен суммой сделки, то у оценщика это никак не связанные величины. Даже если оценщик все сделал правильно, он может оказаться в очень неприятной ситуации, когда не спасет ни страховка, ни небольшой компенсационный фонд и придется пожертвовать своим имуществом. Сейчас многие из оценщиков занимаются тем, что переписывают все имущество на родственников.
Но ведь если оценщик профессиональный, то независимо от методики оценки разница результатов должна быть минимальной.
В теории все должно быть именно так. На практике же все зависит от очень многих обстоятельств: сбалансированности рынка, доступности необходимой информации, вариативности суждений и многого другого. Требуя от специалиста максимизации точности оценки, нужно как минимум обеспечить его адекватной информацией.
В российской же действительности в подавляющем большинстве случаев все данные закрыты, и никто не собирается их предоставлять – как хочешь, так и работай, но сделай правильно. А это чревато предъявлением претензий к оценщику по любому удобному случаю.
Членом какой саморегулируемой организации является Ваша компания?
У нас пока не все оценщики – физические лица состоят в саморегулируемых организациях – раньше в этом не было необходимости.
А что касается юридических лиц, то мы в нескольких ведущих СРО. Мы на рынке достаточно давно, у нас налажены хорошие профессиональные и личные контакты в отраслевом сообществе.
Т.е. одна и та же компания может состоять в разных СРО?
Сейчас пока это не возбраняется. Потом СРО для компаний не будет, останутся только СРО для физических лиц.
Значит, и в тендерах будут принимать участие физические лица?
Согласитесь, это странно. Отсюда возникает целый ворох вопросов. С одной стороны, наверное, будут все-таки отбирать компании – ведь ясно, что одному человеку очень сложно работать над крупным проектом, он просто не потянет. Следовательно, компаниям нужно будет иметь в штате оценщиков, деятельность которых определенным образом регулируется СРО и законом. Вот такая каша.
Что же делать? Не лучше ли оставить субъектами оценочной деятельности юридические лица?
Я думаю, да. Что явилось причиной внесения изменений в закон? Раньше, если компания делала неправильную оценку, ее могли лишить лицензии, но к оценщикам, которые непосредственно занимались этой оценкой, никаких санкций не применялось. Они могли тут же зарегистрировать новую компанию и опять выйти на рынок. Это действительно была проблема. Но новый закон ее совершенно не решает. Я уверен, что крупные потребители оценочных услуг будут выстраивать свою работу с компаниями, которые долгие годы зарабатывали имя и репутацию на рынке, а не с группой оценщиков – физических лиц. А для остальных заказчиков ничего не изменится: критерий цены и сроков выполнения работ для них как был главенствующим, так и останется.
Насколько продуктивным и конструктивным будет взаимодействие саморегулируемых организаций?
Такое взаимодействие должно осуществляться через Национальный совет по оценке. Сейчас имеется некое подобие этой структуры. Пытались принять стандарты оценки, но пока безуспешно. Т.е. в профессиональной среде имеют место попытки наладить взаимодействие, потому что все понимают, что в одиночку многочисленные проблемы не решить. Как себя будут вести СРО – большой вопрос. Сейчас они активно конкурируют друг с другом – стремятся привлечь побольше членов. Это нормальная конкуренция, никаких серьезных конфликтов нет. Сначала были более высокие требования по вхождению в СРО, сейчас они снизились. Первоначально планировалось, что СРО будет не так много, но теперь они начинают дробиться, их количество исчисляется десятками.
Вообще, должен сказать, что больше всего не повезло оценщикам, остальные успешно обороняются: аудиторы затормозили проекты, строители тоже пока держатся.
Другими словами, оценка рассматривается как подопытная отрасль?
Не хотелось бы быть в роли подопытных. В Госдуме находится пакет документов, имеющих отношение к нескольким профессиям, в частности к наиболее близкому для нас аудиту. Но только оценочный закон был принят.
А какова ситуация с законодательным обеспечением аудиторской деятельности?
Здесь ситуация не меняется уже полтора-два года. Первая редакция закона была принята достаточно давно, второй редакции до сих пор нет, и непонятно, какой она будет. Есть проект, который готовит Минфин, есть проект, который готовит Госдума, они принципиально различаются.
Какой из двух вариантов Вам ближе?
Формально аудит контролирует Минфин, но реально контроль рынка отсутствует. Наша принципиальная позиция, основанная на мировой практике, такова: власть над рынком надо передавать СРО. Но такая саморегулируемая организация должна быть одна, иначе профессия не выживет, потому что в отличие от оценки, где работа оценщика прозрачна – прописана в отчете об оценке, – в аудите фигурирует один листочек – аудиторское заключение. Что конкретно делал аудитор, никто не видит. Это может узнать лишь внутренний контролер, когда одна аудиторская фирма проверяет другую аудиторскую фирму.
Сейчас на рынке осталось пять крупных аудиторских объединений. В прошлом году они изо всех сил старались увеличить количество членов, так как был предложен вариант, что в аудиторском объединении должно состоять порядка трех тысяч физических лиц. Речи о контроле качества не было. "Бейкер Тилли Русаудит" – член Института профессиональных аудиторов России, организации, которая, на наш взгляд, наиболее адекватно подходит к контролю качества. Другие профессиональные объединения не столь щепетильны в этом вопросе. И пока ситуация не изменится, на аудиторском рынке не будет позитивных перемен. Здесь очень остро стоит проблема демпинга: некоторые компании, выдавая аудиторское заключение, не выполняют всех аудиторских процедур.
Неужели контроль аудиторского рынка со стороны государства отсутствует?
Аудиторский рынок государственные структуры контролируют по формальным признакам, т.е. исходя из ежегодного аудиторского отчета, который сдается в Минфин. Но Минфин никогда не проверял, насколько профессионально работают аудиторы. Переход к СРО как раз и предполагает наличие профессионального контроля.
Подразделения Минфина, которые занимались этим, все равно останутся?
Если не будет лицензий, скорее всего, и их не будет. При принятии Закона об аудиторской деятельности периодически собирали аудиторов, советовались. Но в последнее время, как я уже сказал, дело замерло на мертвой точке.
Это был диалог или монолог?
Скорее монолог. Возможно, к нам и прислушаются, но сейчас у крупных аудиторских фирм нет единой позиции. Если участники рынка объединятся, то возникнет реальный диалог. Это как лебедь, рак и щука – каждый отстаивает свою позицию, и это очень мешает.
Для нашей компании, например, вопрос о создании российских стандартов аудиторской деятельности не столь принципиален, потому что мы осуществляем аудит по Международным стандартам. Сейчас для этого не требуется лицензирование.
Т.е. Вы бросили тот воз?
Просто решили не тягаться с компаниями, которые делают аудит завода с несколькими тысячами работников за десять тысяч рублей. Мы делаем то, что на нашем рынке воспринимается адекватными потребителями, ценящими качество и компетентность. Это на сегодняшний день – Международные стандарты. Наши аудиторские заключения пользуются доверием инвестиционного сообщества, и нам вполне комфортно работать в такой ситуации.
Как Вы думаете, нужно ли нам при выработке стандартов оценки максимально точно следовать зарубежным аналогам или следует создать что-то свое, специфически российское?
Тут есть аргументы и за, и против. Разрабатывать что-то свое было бы, наверное, не совсем правильно, потому что Россия пытается интегрироваться в мировое сообщество. Нам нужны некие единые правила, которые были бы понятны не только отечественным, но и сторонним потребителям услуг. Если, например, подготавливать по Международным стандартам ту же отчетность, то и здесь один из элементов – оценка. Поэтому принципы должны быть едиными. Думаю, что в чистом виде Международные стандарты оценки у нас не всегда применимы, потому что очень много нюансов, связанных со страной, точнее со стадией ее экономического развития. Речь идет о том, чтобы эти вопросы были учтены в работе российских оценщиков посредством общепризнанных в сообществе методик работы.
В то же время слишком детализировать стандарты, наверное, смысла нет. ОАО "РЖД" пыталось разработать техническое задание на выполнение оценки различных объектов и сразу же столкнулось с одной банальной вещью. Допустим, нужно оценить одинаковые объекты в Москве и на какой-нибудь маленькой станции. Это совершенно разные вещи. Здесь в принципе нельзя исходить из одних и тех же критериев. Следовательно, нельзя делать максимально детализированные стандарты, которые были бы руководством к действию в любой ситуации, да это и невозможно – ситуация на рынке меняется очень быстро. Поэтому нужны некие рыночные правила. Конечно, это должен быть более серьезный документ, чем те стандарты, которые действуют сейчас – две-три странички текста, основные определения и больше ничего. Вот, например, как мы работаем с подрядчиками. Подрядчику нужно сформулировать техническое задание таким образом, чтобы он понимал, в каких случаях какую информацию мы хотим от него получить. Другими словами, он должен подробно объяснить все свои действия, а также причины отклонений и невыполнений отдельных заданий. На таком уровне стандарты очень нужны.
Очень важно, чтобы такие стандарты были открытыми, т.е. допускающими возможность обоснованного отступления от них. В качестве примера приведу техническое задание Альфа-Банка на выполнение оценки объектов недвижимости, которые выступают в качестве залогового обеспечения. Одна из задач – сделать прогноз стоимости на десять лет. В ряде случаев это абсолютно излишне. Зачем это нужно, допустим, в крупных городах применительно к типовой недвижимости? Последние годы рынок растет огромными темпами, что будет в ближайшие десять лет, никто не знает. Может быть, он станет расти еще быстрее, а может, остановится, вполне возможно и падение рынка недвижимости. А самое главное, есть информация, на основании которой можно гораздо точнее все просчитать, просто нужно использовать другие процедуры. Но при этом коллеги из Альфа-Банка поступают весьма мудро, идя на диалог и допуская аргументированные отклонения от предлагаемого технического задания. А вот другой пример. РАО "ЕЭС России" при выполнении определенных работ просит прогноз на 15-20 лет. Для крупных общенациональных проектов, когда нужен прогноз на многие годы, делать это, наверное, имеет смысл. Причем компания не перекладывает эту задачу на оценщиков, а сама организует подготовку информации для оценщиков.