Туркменский феномен

Туркменбаши, проводя репрессивную политику, построил некий вариант сталинского режима с культом своей личности

Мурат Лаумулин
Туркменский феномен
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №2-2006, стр. 68-73

Лаумулин Мурат Турарович – доктор политических наук.

В конце лета 2005 г. внимание международного сообщества привлек Туркменистан в связи с выводом американских военных баз из Узбекистана и попытками Вашингтона провести зондаж относительно размещения на территории этой страны своих военных баз. Контакты между США и Туркменистаном вновь вывели республику c периферии мировой политики на авансцену. Кроме того, Туркменистан расположен в непосредственной близости от Ирана, что в случае эскалации конфликта между ИРИ и США неизбежно отразится на международном положении Ашхабада. Туркменистан является постоянным участником игры вокруг каспийской нефти. Газовая политика Ашхабада затрагивает интересы России, Украины, Грузии, а в дальнем зарубежье – Турции, стран Европейского союза. Участие Туркменистана в крупных трубопроводных проектах в направлении Южной Азии может усилить его международный вес как в Центральной Азии, так и на всем Среднем Востоке.

Не меньший интерес вызывает внутриполитическая ситуация в этой стране, что связано в первую очередь с особенностями режима Туркменбаши, который, проводя репрессивную политику, построил некий вариант сталинского режима с культом своей личности.

Дестабилизация этого режима при определенных условиях может иметь большой международный резонанс. В связи с этим крайне важным представляется вопрос о стремлении внешних игроков ликвидировать упомянутый одиозный режим или, наоборот, заинтересованности крупных держав в его сохранении.

Внутриполитическая ситуация в Туркменистане

Туркменистан до недавнего времени находился в ситуации, когда потенциал внутренней напряженности в стране мог перерасти в конфликт. Это произошло не только вследствие известных событий, спровоцированных спецслужбами в ноябре 2002 г., но и из-за стихийных протестов людей, выражавших недовольство разного рода нарушениями принципов социальной справедливости, попранием прав и свобод личности, ставшим в Туркменистане системой.

Экономическая политика, проводимая режимом С. Ниязова, контролируется крохотным коррумпированным и некомпетентным номенклатурным меньшинством. Более 80% населения живет за чертой бедности, безработица растет, а уровень жизни катастрофически снижается.

Туркменское общество постоянно подвергается ничем не обоснованным репрессиям. Правящий режим проводит политику полной изоляции страны от внешнего мира, что в условиях деградации государственного строя и создания квазигосударственных институтов может в будущем обернуться для Туркменистана социально-экономической и гуманитарной катастрофой. Явную угрозу для будущего Туркменистана представляет его политическая аморфность и неустроенность государственных институтов. Угроза дестабилизации заложена и в политической системе Туркменистана, в которой ни парламент, ни местные органы не имеют реальной власти и не выражают интересов населения. Она представляет собой смесь диктатуры и дезорганизации, проистекающей из частых перестановок в правительстве и во всей административно-хозяйственной вертикали. С. Ниязов приказал закрыть Академию наук и все библиотеки страны. Ашхабадский режим добился полной самоизоляции. Последний шаг был сделан летом 2005 г.: в республике запретили использование звуковых носителей и фонограмм. На всю страну всего 300пользователей Интернета. В учебных заведениях не преподаются зарубежная история и литература, основной предмет – изучение "Рухнамы" С. Ниязова (нравственного кодекса всех туркмен). В результате молодое поколение, очевидно, даже не подозревает о существовании другой истории.

Главный вопрос сегодня заключается в том, насколько прочны позиции режима Сапармурада Ниязова, насколько уверенно он контролирует положение дел в Туркменистане и каковы перспективы власти в это стране. Так или иначе, но этот вопрос фигурирует во всех оценках ситуации в Туркменистане и прогнозах ее дальнейшего развития. Режим С. Ниязова носит откровенно репрессивный характер. Это связано как с объективными причинами (борьба за власть и консолидация государственного режима), так и с субъективными особенностями личности Туркменбаши.

Наиболее сильная волна репрессий началась в январе 2000 г., когда по обвинению в незаконном хранении наркотиков и оружия были арестованы лидер оппозиции, один из руководителей движения "Единство" Н. Нурмамедов и его сын М. Нурмамедов. В конце января Н. Нурмамедов был осужден на пять лет, а его сын – на два года. По неофициальным данным, в первой половине февраля 2002 г. в Туркмении по подозрению в связях с оппозицией было арестовано более 200 человек. В частности, осужден на шесть лет по обвинению в хищении президентских лошадей глава Ассоциации ахалтекинского конезаводства Гельды Кяризов.

Известны примеры ликвидации политзаключенных: Чарымурада Гурова, участника антиправительственной демонстрации 12 июля 1995 г., и Хошали Гараева, обвиненного в попытке покушения на жизнь президента Ниязова в октябре 1994 г. По тому же обвинению до сих пор находится в туркменской тюрьме Мухаммедкули Аймурадов. После 25 ноября2002 г. жертвами репрессий стали более трех тысяч человек. Преследованиям подверглись не только близкие и дальние родственники обвиненных в покушении, но и их знакомые, и даже люди, когда-то работавшие или хотя бы случайно встречавшиеся с ними.26 декабря 2002 г. было объявлено об аресте бывшего вице-премьера и главы МИДа Туркмении, бывшего посла в Китае Бориса Шихмурадова. Незадолго до этого генпрокурор Туркмении Курбанбиби Атаджанова обвинила Б. Шихмурадова в подготовке переворота и организации покушения на С. Ниязова 25 ноября 2002 г. (многие уверены, что покушение инсценировал сам Туркменбаши). Начиная с ноября 2002 г. С. Ниязов провел самую масштабную чистку среди туркменской элиты, отказавшись от всей системы сдержек и противовесов. Последним по времени был приговор Верховного суда Туркменистана от 25 июля текущего года Реджепу Сапарову – одному из самых влиятельных людей в стране. Наблюдатели прочили его в преемники Сапармурату Ниязову. Любопытно, что Сапаров, выходец из Дашогузского велаята, практически последний влиятельный политик не из числа теке в туркменском истеблишменте. Таким образом, С. Ниязов расчищает политическое пространство, что на первый взгляд выглядит как политическое самоубийство. Однако определенная логика в действиях С. Ниязова есть.

Борис Шихмурадов привлек на свою сторону не только классических диссидентов – социологов и поэтов, но и сумел мобилизовать кое-кого из правительственного аппарата. Он пренебрежительно отнесся к роли других оппозиционных сил. Очевидно, Б. Шихмурадов исходил из того, что КНБ – главная сила в Туркменистане. Он считал, что если эта организация его поддерживает и у него есть люди в других правоохранительных структурах, то он сможет взять власть. Однако у С. Ниязова имелась параллельная структура в лице президентской гвардии, численность которой составляет по меньшей мере 3 тыс. человек. Чистки коснулись дипломатического корпуса и аппарата МИДа -дипломаты подозреваются в связях с Б. Шихмурадовым. Многие высокопоставленные дипломаты стали политэмигрантами: П. Курбанов (посол в ОАЕ), Н. Ханамов (посол в Турции), Ч. Аннабердыев (советник-посланник в США),Ч. Бабаев (посол в Великобритании), Ч. Ишаниязов (советник-посланник в ФРГ) и некоторые другие. Эта группа эмигрантов в силу своего положения оказывает сильное воздействие на формирование общественного мнения на Западе и оценку ситуации с Турменистане. Параллельно репрессии коснулись силовых структур, СМИ и религиозных деятелей. В 2002 г. из генералов в рядовые разжалованы генерал-лейтенант М. Назаров, генерал-майор Т. Тырмиев и генерал-майор К. Бегенджов – бывшие руководители Комитета национальной безопасности, государственной погран-службы и Министерства обороны Туркменистана. В мае 2003 г. С. Ниязов обвинил в причастности к попытке переворота начальника Генштаба, первого заместителя министра обороны и командующего ВВС генерала С. Чарыярова.

В декабре 2003 г. по обвинению в причастности к незаконному обороту наркотиков была арестована генпрокурор К. Атаджанова. В марте 2004 г. арестованы внештатные сотрудники радио "Свобода" Р. Эсенов и бывший главный редактор "Литературной газеты" А. Байрыев. Условием их освобождения стало прекращение работы на радио. В марте 2004 г. за критику политики президента осужден на длительный срок бывший муфтий Туркменистана Насрулла ибн Ибадулах. В 2005 г. в Туркмении началась новая чистка, причем ее жертвами стали наиболее близкие Туркменбаши люди, долгие годы считавшиеся его возможными преемниками. Сначала за решетку попал всесильный вице-премьер, курировавший ТЭК, Еллы Курбанмурадов. Около месяца назад на закрытом слушании его и его супругу приговорили к 25 и 20 годам тюрьмы соответственно. За ним последовали все руководители ТЭКа: главы госкорпораций "Туркменнефтегаз", "Туркменнефть", "Туркменгеология". Последней жертвой стал второй человек в государстве, вице-премьер и заместитель председателя Народногосовета Реджеп Сапаров, считавшийся самым богатым человекомстраны. Его осудили на 20 лет.

И наконец, в сентябре 2006 г. был снят с должности аким Ахалскойобласти М. Атагаррыев, который в последнее время считался фаворитом и выдвиженцем президента С. Ниязова. Формальный повод – "наркотики и коррупция", причина – срыв хлопкоуборочной кампании.

Во внутренней политике С. Ниязов все более отчетливо делает ставку на представителей собственного племени ахалтеке, проживающих в столичном регионе вокруг Ашхабада, фактически отказавшись от политики баланса интересов основных туркменских племенных групп. Основные репрессии направлены как раз против представителей региональных элит. Как следствие должно расти недовольство засильем ахальскихтеке в регионах, где проживают туркмены из племен йомуд, эрсари, геклен, алиили.

Фактически сегодня Туркменистан превратился в племенное государство классического восточного типа, в котором доминируют ахальские теке. Они же составляют основное население столичной области, из них формируются силы безопасности и армия.

Представителей туркменской политической оппозиции, которым удалось бежать за границу, насчитывается более тысячи человек (по данным оппозиции, всего из страны бежало около500 тыс. человек). Существует четыре основных оппозиционных формирования. Это Народно-демократическое движение Туркменистана, основанное Б. Шихмурадовым; общественно-политическое движение "Ватан" (лидер – Худайберды Оразов);Объединенная туркменская оппозиция, возглавляемая Авды Кулиевым; Республиканская партия под руководством Нурмухаммеда Ханамова.

В августе 2003 г. в Праге около 50 представителей туркменской оппозиции собрались на конференцию, где обсудили положение в стране и оппозиционном движении. На второй конференции в ноябре 2003 г. в Вене они объявили о создании Союза демократических сил Туркменистана (СДСТ) и обратились в ООН, ОБСЕ, Европарламент, к руководству США, России и европейских стран с просьбой оказать содействие в возвращении лидеров оппозиции в республику. На этой же конференции было принято обращение ко всем демократическим силам мира. Главный орган СДСТ – комитет, состоящий из лидеров четырех оппозиционных организаций. Оставаясь самостоятельными, партии и объединения координируют свои действия и обмениваются информацией.

Сапармурад Ниязов стал президентом в октябре 1990 г. С тех пор его "команда" очень изменилась. Из прежнего состава кабинета министров не уцелел никто. Разогнав в первые годы своего правления представителей марыйской, кизиларватской, балканской и чарджоуской группировок в своем окружении, С. Ниязовокружил себя преимущественно земляками – ахалтекинцами. Они руководят всеми силовыми ведомствами, ключевыми экономическими министерствами, прокуратурой, судом. При этом Туркменбаши меняет их каждые полгода – год, явно опасаясь конкуренции.

За эти годы сменилось не менее 70 вице-премьеров, 130 министров, 30 глав областей, 200 председателей государственных комитетов и равных им по статусу управлений, ассоциаций. Часть из них привлечена к уголовной ответственности по сфабрикованным обвинениям, эти люди осуждены и отбывают длительные тюремные сроки. Другие не просто уволены без права занимать руководящие должности, им вообще не предоставили какой либо работы. По данным Международного центра тюремных исследований Королевского колледжа Лондонского университета, каждый 200-й житель Туркменистана сидит в тюрьме. Это самый высокий показатель в Азии.

В целом кадровая политика Туркменбаши характеризуется следующими особенностями: 1) частой и бессистемной сменой представителей власти на местах (хякимов), а также министров экономического и социального блоков; 2) нестабильностью высшего кадрового состава спецслужб и столь же хаотичными процессами в армии. При этом официальные причины серьезных кадровых перестановок в Туркменистане называются самые разные. Постоянные реформы силовых ведомств и перестановки в их руководстве, проводимые Туркменбаши, обусловлены кроме прочего его боязнью заговоров. Мощным фильтром, отсеивающим профессионалов, стала клановая система формирования органов власти. Результат такой кадровой политики очевиден: ослабление и последующий развал системы управления в республике.

В Туркменистане государственной проблемой стала наркомания. Она имеет две стороны – внешнюю и внутреннюю. Внешняя выражается в организованном устойчивом наркотранзите через территорию Туркменистана. Наркоторговля практически уничтожает население страны. По некоторым сведениям, только в столице ею занимаются 20 тыс. человек. Из Афганистана и Пакистана поступает героин, который стоит на местном рынке 0,5 долл. за дозу. Поток наркотиков, идущий через Туркменистан, с каждым годом увеличивается. Однако туркменские власти игнорируют сотрудничество с международными организациями, борющимися с этим злом. В Туркменистане нет представительства Международного комитета по контролю за наркотиками. Международная комиссия ООН по контролю за распространением наркотиков обвинила Туркмени стан в том, что он не предпринимает достаточных усилий по борьбе с импортом наркотиков из Афганистана, а также экспортом химических веществ (уксусного ангидрида) в Афганистан. Внутренняя сторона проблемы состоит в том, что большое количество наркотических веществ оседает на территории Туркменистана. По приблизительным подсчетам, до половины молодежи в возрасте до 25 лет страдает наркотической зависимостью. Доступность наркотиков, отсутствие четкой системы ответственности за их употребление, а также легкость хранения и транспортировки малых объемов наркотиков, полное отсутствие профилактической работы с населением, низкий уровень образования и массовая безработица способствуют тому, что в этот "бизнес" вовлекается все больше и больше граждан Туркменистана.

Республика остается для наркоторговцев одним из главных коридоров контрабандной переправки наркотиков на турецкий, российский и европейский рынки. Существует три основных направления наркотранзита через Туркмению: из Ирана, Афганистана и Узбекистана. На афганском направлении имеется несколько четких маршрутов (например, через Марыйский велаят, через село Марчак и др.), где наркотранзит контролируется местными пограничниками или представителями силовых структур. Не менее интенсивными являются поставки наркотиков на иранском направлении. Только за 2004 г. лишь по одному из каналов на ирано-туркменской границе в один из велаятов – Ахалский – и в Ашхабад было доставлено 20 т героина.

Официальный Ашхабад утверждает, что наркотики в Туркменистан поступают не через афганскую и иранскую границы, а через переходы в районе Ташауза со стороны Узбекистана, куда в свою очередь их завозят из Таджикистана и через канал Хайратон – Термезиз Афганистана. По мнению туркменского лидера, покупатели расплачиваются наркотиками за товары, в том числе за бензин, с контрабандистами из Туркменистана. В связи с этим С. Ниязов поручил ответственным лицам заблокировать все те участки государственной границы, где еще есть возможность для свободного перехода или переезда в соседние страны.

Тем не менее нельзя отрицать, что между Ашхабадом и талибами существовали чрезвычайно развитые экономические и финансовые связи, одной из составляющих которых (возможно, нелегально) могли быть и наркотики. Вполне вероятно, что традиционные маршруты продолжают действовать и сегодня. Однако Туркменбаши по соображениям внешнеполитического характера выгодно поддерживать имидж борца с наркотранзитом, а всю вину за наркотрафик свалить на Ташкент.

Политика С. Ниязова в отношении ислама определяется стремлением предотвратить превращение религиозных институтов в оппозиционную режиму силу, взять их под контроль и максимально снизить их влияние на общество. Долгое время за рубежом было распространено мнение, согласно которому туркменские власти, осуществляя гонения на протестантов и представителей нетрадиционных конфессий, никак не ограничивают деятельность мусульманского духовенства. Однако более внимательный анализ показывает, что мусульмане в Туркменистане часто сталкиваются с ограничениями, вводимыми государственными органами. В 2000 г. Туркменбаши предпринял беспрецедентный для лидера мусульманской страны шаг, приказав сжечь тираж издания Корана. Решение о сожжении было принято в связи с тем, что переводчиком Корана являлся известный туркменский религиозный деятель Ходжаахмет Оразклычев (Ходжаахмет ахун), впавший в немилость после выступления в передаче туркменской службы радио "Свобода". В феврале 2000 г. Х. Оразклычев был задержан и обвинен в совершении уголовного преступления. Дело вызвало заметный резонанс в Туркменистане и получило международную огласку, последовали протесты исламских государств. Недоверие к исламским структурам со стороны правоохранительных органов, вероятно, усилилось после того, как в 2003 г.при содействии спецслужб Узбекистана были выявлены подпольные структуры исламских радикалов на севере Туркменистана, который использовался узбекской исламской оппозицией в качестве одной из перевалочных баз.

Согласно неподтвержденной информации, в начале 2000х годов из страны было депортировано более 300 исламских проповедников, имевших иностранное гражданство (в основном иранское). В настоящее время в Туркменистане продолжают действовать десятки лишенных регистрации мечетей, местные власти пока смотрят на это сквозь пальцы.

После того как ООН обратила внимание на грубейшие нарушения прав религиозных меньшинств в Туркменистане, С. Ниязов внес ряд изменений в законы, связанные с вероисповеданиеми религиозными организациями. Так, в мае 2004 г. он подписал указ об отмене уголовной ответственности за деятельность незарегистрированных религиозных объединений. Еще через месяц были зарегистрированы адвентисты, бахаисты и кришнаиты, а спустя несколько месяцев – баптисты. В октябре 2004 г. был издан закон об отмене уголовной ответственности за нарушения законодательства о религиозных организациях. Тогда же С. Ниязов издал запрет на преследования представителей религиозных меньшинств.

Вопреки распространяемой оппозицией информации, туркменская армия вряд ли может рассматриваться в качестве надежной опоры режима. В Туркмении официально считается, что армия избавлена от полицейских функций. Однако в связи с изменением политической обстановки в мире в целом и в Центрально-Азиатском регионе в частности Туркменистан увеличил численность своих ВС с 50 тыс. до 100 тыс. человек и частично их переоснастил.

Проблемой для армии Туркменистана уже долгое время является дефицит подготовленных кадров. Для ее преодоления предпринимаются определенные шаги: офицерские кадры для армии готовятся в Военном институте МО Республики Туркменистан, а также за рубежом – в России, на Украине, в Турции и Пакистане.

Есть примеры оказания иностранной военной помощи Туркменистану. В частности, американцами была оказана помощь по техническому обслуживанию и снабжению патрульно-сторожевых катеров в рамках программы правительства США "Экспортный контроль и безопасность границ", направленной на предотвращение распространения оружия массового уничтожения по средством совместного обучения кадров и предоставления оборудования таможенным и пограничным структурам. Кроме того, в конце 2003 г. сообщалось о том, что Иран передал Туркменистану в долгосрочную аренду семь катеров береговой охраны и один эсминец.

Несмотря на имеющиеся договоренности о поставках российского оружия, Ашхабад достаточно настороженно относится к перспективам развития военно-технического сотрудничества исключительно с Россией. Проблема носит политический характер: Ашхабад стремится диверсифицировать источники получения оружия и услуг военного назначения, дабы избежать зависимости от поставщиков критически важной продукции.

Окончание следует.