Технология понимания перемен

В статье излагается  технология понимания перемен, позволяющая сделать любые решения стратегичными – т.е. состоящими в применении знания того, что связывает ход событий.

Александр Давыдов
Бегом к вершинам капитализации через стратегичность решений
"Экономические стратегии", №02-2008, стр. 82-86

Давыдов Александр Владиславович — независимый эксперт.

Повсюду физически ощутимо подтверждается – постоянны лишь изменения. Безудержно прогрессирующая свобода человека от ограничений времени и пространства дает лавинообразное открытие новых деятельных горизонтов. Все напрямую связывается со всем, включая соединение потребностей и возможностей, выбрасывая на рынок новое либо сделанное по-новому старое. Причем таким соединениям зачастую препятствует лишь одно – непонимание соединимости. Остальное дело техники – вернее, информационных технологий.

Настоящее – итог ежемгновенной перекомпоновки множества отношений. "Вечно другая" операционная среда не позволяет определять образ действий по ходу соприкосновения с происходящим – будешь "всегда вчерашним". Это уже не мир сущностей и фактов, а пространство связных превращений, где все имеет отношение ко всему, но само по себе не имеет никакого значения. Теперь нельзя опереться на события, а можно лишь на их ход. Одновременно с этим затраты на копирование чего бы то ни было стремятся к нулю, особенно в части повторения чужих услуг и организационных схем. Так что конкуренция перешла в область борьбы за знание, которое есть итог понимания, воспроизведение в сознании всей полноты того или иного явления. Там копирование невозможно в принципе – накопление знаний происходит в умах людей, и для того, чтобы понять то же самое, придется пройти тот же путь. Причем знание не бывает неполным – тогда это не знание, а домыслы.

При таких делах, когда реальность меняется быстрее, чем наступает, критичность точности решений становится предельной. Малейшая неточность теперь ведет к большому промаху, исправить который просто не будет времени. Выигрывает, а значит, и растет в цене тот, кто имеет знания, а не сведения. Тут бессильны "организационно-штатные меры" любой изысканности. Здесь придется по-другому думать – думать о главном и додумывать до конца, не идти за переменами, а быть тем, кто проводит в жизнь их заданность.

Нужно сделать решения стратегичными – следующими "силе обстоятельств", т.е. состоящими в применении знания того, что связывает ход событий. Осуществить это позволит овладение технологией понимания перемен.

Технология понимания перемен

Зачем

Всякая деятельность есть череда следующих друг из друга решений. Так что успешность действий определяется качеством решений – точностью отличения желаемого от возможного и перевода возможного в действительное. Точность отличения желаемого от возможного заключается в установлении связи событий, вытекающей из наличных обстоятельств, в той ее части, в которой эта связь непреодолима. Такого рода точность очерчивает, но не наполняет. Точность перевода возможного в действительное есть выстраивание такого порядка снятия препятствий непреодолимости, который необходимым и достаточным образом дает ей случиться. Данная точность наполняет очерченное. Второе завершает первое, и вместе они принуждают к пониманию перемен. Т.е. к воспроизведению в сознании руководящей идеи события – к распознанию той связи явлений, что порождает его, а затем сменяет другим, закона, именно так увязавшего обстоятельства и этими же связями записанного. Причем связность обстоятельств, составляющая смысл и движущую силу всякой ситуации, в свою очередь, содержит в себе собственную причину – ту связь, что связывает связи, стягивающие обстоятельства в целостное событие.

Первичность указанной связи означает, что она простейшая, а простейшая связь отличий есть противоречие – связь взаимоисключающих обстоятельств. Содержание этой связи всякий раз свое, но форма ее – всегда противоречие. Суть противоречия не только разворачивает, но и сворачивает ситуацию, заранее определяя, как будет происходить ее переход в некое другое состояние. Именно познание сути противоречия, порождающего ситуацию, или, иначе говоря, меры ситуации, позволяет решению быть исчерпывающим – полностью устраняющим расхождение между собственными действиями и ходом событий. Ведь совершенное решение есть то решение, которое полностью совпадает с настоящим положением дел до того, как это самое положение дел наступает. Предпринять можно все, что угодно, но произойдет лишь заданное в мере.

Совершенное решение – его еще называют стратегией – есть примененная мера, и потому оно тем отличается от всех остальных, что отвечает на ключевой вызов ситуации, целиком меняя состояние подвергаемой воздействию системы. Таков путь от полной неопределенности к предельно возможной определенности, проходить который заставляет потребность в решениях, порождаемая, в свою очередь, различием между желаемым и действительным. Поскольку же всякое решение есть превращение знания в действие, а знание – это результат понимания (воспроизведение в сознании всей полноты какого-либо явления), то сознание как раз и есть то место, где происходит поиск решения. Так что вопрос стратегии – это вопрос должного нормирования сознания.

Как

В общем, нормировать сознание – значит заставить его освоить собственную механику, т.е. во всей полноте деталей понять то, как ты понимаешь. Иначе попасть в состояние предельной определенности можно разве что случайно. Механика работы сознания, конечно, у всех одна и та же, и, как говорится, она всегда с тобой, но если что-то оставить в ней незадействованным, то и результат этой работы будет "дырявым", не совпадающим с ходом событий.

Первичная, коренная ясность возникает, когда некая данность проходит через разделение и затем приводится к своей связности – когда определена троичность предмета понимания и оно тем самым получает качество системности. Кроме того, как уже сказано, путь от полной неопределенности к предельно возможной определенности – пошаговое прояснение связности происходящего. Причем шаг должен быть единичностью – когда для перехода на следующий уровень понимания без него не обойтись, но и ничего дополнительно не нужно. Наконец, все это обязано являться способом – операционально внятным сочетанием действий, которое всегда твое, независимо от того, кто ты и где ты. Поэтому механика сознания достоверно представима как связность трех сторон рассмотрения – сути и формы, в сочетании дающих действие. Сквозным началом разворачивания этих сторон выступает вполне обыденная троичность "данность – анализ – познание", разбитая по ключу "сосредоточение – созерцание". Поданная так механика сознания вскрывается в такой степени подробности, что дальнейшая детализация приводит лишь к погружению в дурную бесконечность – воспроизведению схемы в каждом новом отрезке дробления.

Всякая ясность начинается с обнаружения сути происходящего, точнее сути связности происходящего, ведь событиями движет то, что их связывает. Связывает же вовсе не то, что есть общего в этих обстоятельствах, а то, чем они различаются. Общее не показывает соотношения – это лишь одинаковость, которая не дает никакого движения мысли, и потому из нее ничего не следует, т.е. ее нельзя применить. Различие же задает изменчивость, т.е. саму возможность действия, которое, собственно, и состоит в совершении перемены. Обстоятельства не важны, важно то, чем они различаются, а что различает, то и связывает. Если нечто разное есть, оно связано, иначе его бы не было.

Следуя данной идее и применяя при этом указанное выше разбиение на шесть шагов, прояснение сути связности происходящего можно представить так:

• обнаружение голого наличия – того, что нечто есть;
  
• обнаружение отличий – иных к этому нечто;
  
• обнаружение прямых связей отличий – того, чем различаются отличия;
  
• обнаружение несопоставимых связей – не выразимых друг через друга;
  
• обнаружение связи несопоставимых связей;
  
• обнаружение достоверности – свободной воспроизводимости связи связей.
  

Смысл этих шагов представим символьным рядом: "наличие" – "отличия" – "различия" – "небезразличные различия" – "различие различий" – "обналичивание".
Взятая со стороны формы, связность происходящего предстает как то или иное выражение своей сути, и здесь ключевая идея усилия состоит в том, что различия заметны только в движении – посредством поиска иного в имеющемся. Суть данного средства в переносе внимания с выделенных подробностей на их отношения, которые в силу этого тоже становятся соотносящимися деталями. Такой переход повторяется, пока замеченная единичность не вернется к себе уже целостностью – причиной со всеми известными и неизвестными следствиями.

Так что выражение связности осуществимо следующими шагами:

• воспроизведение признака – привлечение внимания;
  
• воспроизведение обстоятельств – обозначение ситуации, подбор фактов;
  
• воспроизведение зависимостей – обозначение особенности замеченного;
  
• воспроизведение пределов – отбор не сводимых друг к другу связей;
  
• воспроизведение событий из предполагаемой связи несопоставимых связей;
  
• воспроизведение выражения – точное изложение знания.
  

Тут смысл шагов выразим символьным рядом: "выделение" – "отделение" – "разделение" – "определение" – "выделение неделимости" – "наделение". Однако суть и форма не существуют порознь. Самостоятельна лишь их связь – действие. Вообще, истинно то, что действует, вернее – Истина и есть действие. Так что на самом деле нет ничего, кроме действия, и потому решение – это доказанное представление о том, что действует. Представить же себе действие можно, лишь различив в нем суть и форму – выразив как связь между ними. Так, воспроизведясь в сознании, действие предстает как решение. При этом вполне очевидно – чем проявленнее суть и форма, тем точнее действие. Вершина здесь – это действие, полностью очищенное от последствий самого себя, когда от хода событий остается только его непреодолимая связь. Применение этой связи и является совершенным решением – следующим "силе обстоятельств", состоящим лишь в снятии препятствий неизбежности. Такова истинная природа превращения вещей и совершения перемен.

Явственность решения, нарастающая по мере продвижения к ясности сути и формы связности происходящего, также имеет шестиуровневую глубину:

• способность различить предвестие и извещение;
  
• способность различить убыток и прибыль;
  
• способность различить бессилие и усилие;
  
• способность различить произвол и повиновение;
  
• способность различить неумение и применение;
  
• способность различить замену и изменение.
  

Смысл приведенных уровней глубины решения отражен в символьном ряде: "язык" – "деньги" – "власть" – "право" – "мастерство" – "своевременность".
Нормирование сознания, по ходу которого обнаруживает себя решение, идет степенными рядами, каждый из которых соединяет две стороны текущего шага прояснения связности – его суть и форму. Начало задается исходным пониманием – это может быть любая позиция в любом из рядов. Затем непройденные ряды отрабатываются по нарастанию связности. Те или иные отдельные позиции в рядах могут пропускаться и вскрываться позже – для проверки качества решения. Проще говоря, технология состоит в получении ответов на шесть вопросов: "что не так?", "чем оно обставлено?", "чем различаются обстоятельства?", "какие различия несовместны?", "чем различается несовместное?", "когда и как подать?".

Детали и связность излагаемой технологии понимания перемен наглядно показаны в прилагаемой "Операциональной схеме обеспечения стратегичности".

Таблица 1. Операционная схема обеспечения стратегичности, или «как думать о главном и додумывать до конца»

Дополнение к таблице 1. Основные взаимодействия состояний

Что

Существует только один действительно надежный способ предвидеть будущее – это его создавать. Быть готовым к переменам – значит быть ими. Приведенная здесь технология как раз позволяет достичь такого состояния – освоить, сделать своими перемены, воспроизвести в сознании их движитель. В применении этого движителя или, иначе говоря, – знания того, что связывает ход событий, и заключается совершенное, стратегическое решение. По внешности такое решение всегда есть необходимость и достаточность, а также то, что изменяет "атакуемую" систему целиком. Если нечто необходимо и достаточно для чего-либо, значит, это его мера, применение которой – стратегия. Другие же решения, в сущности, ничего не решают.

Заложенное в технологию начало "истинно то, что действует" нормирует сознание и в части соотнесения доступных сил и средств – так что они, включая само сознание, воспринимаются как равноправные, но не равнозначные функции. Каждая такая функция может напрямую обратиться к любой другой за необходимым для своего исполнения. При этом предполагается, что она, оставаясь обособленной силой, прежде всего сама предлагает себя как средство. Если дело ведется сообществом, то его члены должны разделять этот подход, снимая все опосредования, особенно нечто вроде заведомой правоты начальника. Именно так нормированное сознание прочитывает положение дел – ничего не принимая за данность, являясь самостоятельной силой и будучи открытым к любому взаимодействию, т.е. обладая не зависящей от других связностью. Главное же в том, что совершенное решение вовсе не является прямым порождением думанья. Вообще, "невозможно ничего придумать, думая о чем-то", но Истина всегда есть в наличии, проблема лишь в том, чтобы ее различить. Результат обычного думанья – это выдумки, а итог обдуманного думанья –
в том, что сознание думать прекращает, тогда-то в него и приходит стратегия. Ведь не человек владеет мыслями, а мысли человеком, но об этом не здесь.

ПЭС 7284/04.01.2008