Россия, которую пора увидеть

Распределение и перераспределение собственности в России привело к появлению своеобразных бизнес-графств, которые возникают вокруг крупных нефтяных, металлургических и иных компаний. Однако их отраслевой профиль все более размывается в силу разумного стремления к диверсификации активов и операций. Следствием образования подобных бизнес-графств является формирование новой системы властных отношений.

Андрей Нещадин, Игорь Липсиц
Россия, которую пора увидеть. Страна в новой системе политико-экономических координат (экономическая программа-минимум для губернаторов)
"Экономические стратегии", 2001, №2, стр. 38-45

В последнее время любимое занятие политиков, политологов и экономистов – обсуждение моделей государственной реформы, что-нибудь в духе: "А правильно ли укреплять центральную власть или надо развивать власть регионов?"

Читать такие рассуждения сколь занятно, столь же и огорчительно. Беда в том, что все это – разговоры в пользу бедных, поскольку реальная логика развития страны совершенно иная, и это пора бы уже увидеть. Если трезво проанализировать то, что происходит на просторах нашего Отечества, начнет вырисовываться крайне занимательная картина. Ее основной сюжет – формирование совершенно новой системы властных отношений, не имеющей почти ничего общего с борьбой "нанайских близнецов" – Президента и губернаторов.

Этот процесс характеризуется несколькими тенденциями, крайне значимыми по своим последствиям.

Тенденция первая. От власти губернатора – к власти корпораций

Следствием распределения и перераспределения собственности, а затем ее реструктуризации стало появление на карте страны своего рода бизнес-графств. Центрами власти в них являются те отечественные компании, которые не погибли во время кризиса 1998 года и сумели за истекшие два года использовать благоприятную конъюнктуру для накачки мускулов и совершенствования механизмов управления.

Эти бизнес-графства возникли вокруг нефтяных, металлургических и иных компаний, хотя их отраслевой профиль все более размывается в силу разумного стремления к диверсификации активов и операций (только за последние месяцы стало известно, например, о покупке "Северсталью" автозавода УАЗ, "Сибирским алюминием" – ПАЗа и ГАЗа, а РАО "ЕЭС Росcии" – телеканала Ren-TV). И если сегодня наложить на карту страны точки интересов крупнейших российских корпораций, то мы увидим, что бизнес-графства России вовсе не совпадают с какими-то отдельными регионами или губерниями. Это архипелаги бизнеса, включающие в себя острова в самых различных областях и краях. При этом мощь неформальных бизнес-графств тем более укрепляется, чем активнее идет реструктуризация предприятий-островов и чем интенсивнее занимаются выяснением отношений Президент и губернаторы. Воистину, перефразируя классика, можно сказать: "А бизнес слушает, да ест".

Логика развития событий вполне очевидна. История последних лет (а точнее, скандалы вокруг "дела Быкова" и "дела МИКОМа") наглядно показала молодым российским корпорациям, что независимость бизнеса от прихотей и придури местных властей может быть обеспечена лишь за счет создания столь крупных бизнес-структур, чтобы к ним просто невозможно было подступиться. Отсюда следует вдруг возникший у российских фирм интерес к слияниям и поглощениям, означающий на самом деле, что на место несостоявшихся финансово-промышленных групп (ФПГ) приходят совершенно по-иному построенные гиганты – межрегиональные корпорации (МРК), за которыми последуют в ближайшей перспективе новые транснациональные корпорации (ТНК) российского происхождения. Собственно говоря, процесс уже начался – "Газпром" владеет собственностью в Германии, а "ЛУКОЙЛ" имеет 30% нефтегазовых запасов за пределами России и сейчас пытается купить сеть бензоколонок в США.

Тенденция вторая. От генерал-губернаторства – к экономической площадке

Россия всегда имела структуру управления, привязанную к географическим сегментам территории. Причем границы таких сегментов веками проводились крайне условно, что сами власти прекрасно осознавали. Уже на нашей памяти возникали то хрущевские совнархозы, то путинские супер-регионы. Однако идея формирования региона как некоего самодостаточного комплекса до сих пор кажется незыблемой и на федеральном, и на региональном уровнях власти.

Между тем пора увидеть, что Россия, хотя и медленно, начинает жить в соответствии с общей логикой глобализации. При этом размывается принцип жесткой связки условных административных границ и деятельности хозяйственного комплекса в этих границах как основы обеспечения жителей региона основными видами благ. Жесточайший удар по концепции регионального натурального хозяйства был нанесен именно в последнее десятилетие, и хуже всех сегодня живут именно те регионы, которые дольше всего боролись против неизбежного, вводя, например, ограничения на вывоз продовольствия со своей территории.

Если же обобщить то, что пока не очень явно, но прослеживается на просторах России, то мы обнаружим совершенно новое явление – возникновение экономических площадок, то есть некоторых мест на карте, где условия для бизнеса оказываются наиболее благоприятными и куда начинает перетекать капитал, "не помнящий регионального родства". Строго говоря, нынешнее относительно благоприятное положение Москвы связано именно с тем, что в первой половине 1990-х годов она оказалась чуть ли не единственной удобной экономической площадкой в Российской Федерации. Ее инфраструктура позволяла наращивать масштабы бизнеса с меньшими проблемами, чем в других городах, и потому деньги со всей страны устремились именно сюда.

Сегодня, однако, положение начинает меняться, и денежные потоки постепенно отворачиваются от Москвы. Так, например, неудача с созданием нормальной основы для развития жилищного строительства в столице за счет ипотечного кредитования уже привела к тому, что некоторые московские строительные фирмы начали перемещать свои операции из Москвы в другие города, туда, где удалось запустить межрегиональную схему ипотеки. Сегодня мы обнаруживаем на карте страны совершенно новые центры деловой активности: в одном регионе собрали под свое крыло фирмы по розливу вина, в другом – по обработке древесины, в третьем – почему-то в одном и том же маленьком городке возводится уже третье промышленное предприятие, принадлежащее инофирме, и так далее.

Тенденция третья. От партхозактива – к административно-хозяйственному "тейпу"

Основой для формирования региональной элиты в нашей стране долгие десятилетия был областной партхозактив, то есть группа местных жителей, в которую входили партийно-государственные руководители области и директора наиболее значимых предприятий региона. Это сообщество во многом определяло развитие событий на региональном уровне большую часть последнего десятилетия. Именно из его рядов рекрутировались члены первых советов директоров вновь образованных акционерных обществ, именно отсюда выбирались кандидатуры руководителей комитетов по приватизации и фондов имущества. Их возглавляли "проверенные товарищи".

Сегодня и эта базовая структура регионального устройства российского хозяйства начинает размываться. Длительный и многоэтапный процесс перехода предприятий от собственника к собственнику (конца которому пока не видно), уже привел к тому, что многие ключевые предприятия регионов контролируются людьми "пришлыми". И даже если губернатор начинает выживать кого-то из них, то менять их все равно приходится на людей посторонних, "неместных". Это означает, что процесс складывания региональных элит приобретает новые черты, и на смену "модели партхозактива" приходит "модель тейпа", то есть сообщества людей, связанных не потому, что каждый из них прошел через сито партийно-кадрового отбора и "попал в номенклатуру", а по "родовому признаку": все они делают бизнес в одном и том же локальном сегменте российского пространства.

При этом такой "тейп" предполагает куда менее жесткие правила "регионально-патриотической" лояльности, поскольку многие его новые члены в большей мере ориентированы на лояльность своим "неместным" шефам, чем местным властям, с которыми им "детей не крестить". Можно с уверенностью предсказать, что этот процесс будет и далее нарастать в силу тенденций, описанных выше.

Тенденция четвертая. От "советских предприятий" – к фирмам, "расположенным в России"

До начала приватизации в стране существовало тождество: "местное=отечественное". Допуск иностранного капитала к покупке промышленных объектов уже внес в него свои коррективы и породил сумятицу в головах. Кого же теперь считать тем самым "отечественным производителем", которого надо поддерживать, приобретая его продукцию? Только ли предприятия, расположенные в России и на 100% принадлежащие российским гражданам? Или можно поддержать и те из них, что дают работу российским гражданам, но принадлежат транснациональным корпорациям со штаб-квартирой в США (куда направляются прибыли от продажи товаров сознательным россиянам)? А может быть, нужно еще, чтобы предприятие не просто работало в России, но и поставляло подавляющую часть своей продукции на внутренний рынок?

Эти вопросы для многих государственных чиновников имеют просто-таки гамлетовскую остроту. Мы ничуть не утрируем, поскольку смена старых шаблонов мышления не только не завершилась, но едва-едва началась. Например, совсем недавно сотрудник одного федерального министерства с искренним гневом говорил нам, что на конкурсе "Лучшие предприятия России" нельзя награждать некую фирму, которая всю свою продукцию ухитряется экспортировать за свободноконвертируемую валюту: "За что же их поощрять – они же не работают на наш народ!".

Между тем смена "прописки" собственности будет происходить в России все более нарастающими темпами, поскольку спасти многие предприятия (выбытие устаревших фондов – это реальная проблема, относящаяся не только к 2003 году) можно лишь за счет крупных инвестиций, которые, если и придут, то в очень значительной части из-за рубежа (например, в ближайшее время возможна массовая скупка иностранным капиталом "самого святого" – крупных розничных магазинов, которые войдут в интернациональные торговые сети).

Но это означает, что стратегия развития наиболее перспективных (а потому заслуживающих инвестиций) российских предприятий будет формироваться не только не в областном центре, но, страшно сказать, даже не в Москве и вообще не на территории России!

Однако хватит описывать тенденции, пора переходить к анализу того, что они означают для будущего нашей страны и, в частности, для будущей экономической политики федеральных и региональных органов власти.

"Украшение витрин" как долг российского сановника

Первый вывод, который напрашивается, состоит в том, что споры, кто на Руси главнее, "Президент аль губернатор?", столь же принципиальны для будущего развития страны, как спор: "Если слон на кита взлезет, кто кого сборет?", подробно описанный Львом Кассилем в книге "Кондуит и Швамбрания". Реальная логика экономического развития лежит в совершенно иной плоскости, чем государственно-административные реформы.

Для будущего страны куда важнее другое – сохранится ли закрытость российских регионов или у нас будут созданы условия для свободного перетока ресурсов и денег из региона в регион, а также благоприятная ситуация для прихода инвестиций, в том числе и иностранных. Только тогда "пирог" для народного пропитания и прокорма чиновников начнет расти. Пока же игры президентской и губернских администраций, по сути дела, сводятся к попыткам переделить все тот же сильно усохший "корж" национального богатства.

Нынешний робкий экономический рост на фоне высоких нефтяных цен не может быть поводом для расслабления. Над страной по-прежнему нависает проблема относительного перенаселения, то есть сохраняется ситуация, когда использование привычных способов производства и организации хозяйственной деятельности не позволяет обеспечить большей части ее граждан даже минимальный уровень жизни. Возникающие то в одной, то в другой части Российской Федерации стихийные всплески острого недовольства жителей отсутствием отопления, зарплаты учителям и врачам, денег на ремонт автобусов, доставляющих сельских детишек в начальные школы – вот признаки этого явления. Дальнейшие перспективы – острый кризис системы пенсионного обеспечения, развал здравоохранения и образования – даже не хочется обсуждать, хотя правительство вынуждено постоянно об этом думать.

Напомним, что из ситуации относительного перенаселения существует лишь 4 выхода:

1) захват чужой территории с целью разграбления ее ресурсов;
2) сокращение численности населения за счет войн, эпидемий, террора;
3) переселение людей на новые территории, богатые природными ресурсами;
4) реформирование страны с целью смены моделей хозяйствования и на этой основе переход к более эффективным способам использования ресурсов.

Не нужно долгих дискуссий, чтобы констатировать: первые три пути для России невозможны. Четвертый путь реален для любой страны и в любое время, надо только действительно захотеть по нему пойти.

Сегодня у нас движение в этом направлении тормозится огромным барьером – комплексом великой и богатой державы, где все наладится само собой, едва только центральная власть укрепится и положит конец воровству и произволу местных чиновников. Увы, эта идея сколь бесхитростна, столь же и нереальна. В такой обширной стране, как наша, ни одному, даже самому сильному и мудрому правителю не удавалось положить конец чиновничьему самоуправству и изменить положение дел, лаконично определенное классиком: "Воруют…".

Ни у какого федерального правительства никогда не хватит сил насадить по всей Российской Федерации – от Калининграда до Сахалина – кристально честных и радеющих денно и нощно только о благе Отечества мэров, губернаторов, прокуроров, судей, начальников УВД, пожарной охраны и прочая, и прочая. А значит, сколь бы цинично это ни звучало, не надо тратить на бессмысленное дело силы и время. Пора вспомнить молитву, которая в вольном изложении звучит примерно так: "Господи, дай мне силы изменить то, что мне посильно, и даруй мне разум отличить посильное от непосильного".

Иногда стоит прислушаться к экономистам, которые, будучи профессиональными циниками, утверждают: общественная мораль рождается общественной выгодой. Проповеди на нравственные темы звучат прекрасно, но порядок в стране воцаряется только тогда, когда у государственных чиновников нет иного способа сохранить свое кресло, разбогатеть и устроить жизнь собственных детей, кроме как соблюдая определенные правила игры, главное из которых: "Живи сам и дай жить другим!".
Если перевести все это на язык практических мер, то главной задачей любого разумного российского чиновника отныне должно быть осуществление активной маркетинговой программы на территории, вверенной его попечению: у губернатора – это область или край, у Президента – вся Россия.

"Украшение витрин", то есть создание более привлекательного образа данной территории для отечественных и иностранных инвесторов, можно полагать ныне той центральной идеей, которая должна пронизывать все мероприятия органов власти различных уровней. Более того, думать на самом деле нужно не просто о поощрении инвестирования, но о создании условий для реинвестирования, то есть вложения в экономику региона тех прибылей, которые получены от ранее осуществленных здесь инвестиций. Никакие административные меры, равно как любые попытки губернаторов "оседлать денежные потоки" здесь успеха не принесут – только возрастут гонорары адвокатов и финансовых консультантов, изобретающих схемы "увода" денег.

Конечно, для большинства нынешних отечественных госчиновников переосмыслить суть своей деятельности и рассматривать ее как маркетинговую, а не как надзирательско-попечительскую, будет не так легко, хотя мы не считаем это делом безнадежным (и примеры в поддержку нашего умеренного оптимизма найти можно). Тем не менее осваивать новый взгляд на задачи госслужбы, особенно ее экономических подсистем, придется всем. Развитие регионов возможно лишь на пути превращения их в привлекательные экономические площадки. В обратном случае губернаторы будут обречены тратить все свои силы, выслушивая бесконечные попреки и жалобы населения на тягостные условия жизни, типа: "А вот в соседней области учителям зарплату платят без перебоев, и автобусы ходят".

Однако надо понимать и то, что даже при самом благоприятном варианте развития событий на все регионы России инвестиций и выгодных проектов не хватит. А значит неизбежно обострение межрегиональной конкуренции за идеи и растущие фирмы, сходной с борьбой между российскими компаниями за деньги на внутреннем рынке.

Программа-минимум – от самопознания к самосовершенствованию

Принятие идеи регионального маркетинга как сердцевины экономической политики органов государственной власти позволяет сформулировать круг тех задач, которые в ее развитие необходимо реализовать уже в ближайшее время.
По сути дела, программа экономической деятельности региональных властей вполне может быть описана с помощью модифицированной схемы четырехэтапной реструктуризации компаний (схема 1), применяемой многими консультационными фирмами. В случае региона речь пойдет о четырех этапах создания условий для его устойчивого развития и экономического роста.

Схема 1. Действия по обеспечению условий для устойчивого развития региона

Первый этап – преодоление недооценки региона отечественными и иностранными инвесторами. Такая ситуация может возникнуть, если власти региона уделяли недостаточно внимания пропаганде его достижений, а ему на самом деле уже есть, что продемонстрировать потенциальным бизнес-партнерам и чем убедить их в необходимости прихода в регион с инвестициями и проектами.

Второй этап – повышение привлекательности региона за счет реализации внутрирегиональной программы реформирования. Такая программа может, например, включать:

1) проведение мер по минимизации бюджетных расходов и созданию на этой основе возможностей для предоставления налоговых льгот наиболее выгодным инвесторам;

2) анализ структуры хозяйственного комплекса региона и выделение в нем экономически полезных (производящих положительную добавленную стоимость) и экономически вредных (производящих отрицательную добавленную стоимость) предприятий с целью последующего принятия мер по быстрейшей реструктуризации или ликвидации последних;

3) анализ сильных и слабых сторон хозяйственного комплекса региона, а также возможностей и угроз его развитию, создаваемых внешней для него средой (СВОТ-анализ) с тем, чтобы на этой базе найти реальные схемы формирования в регионе "кластеров развития", то есть групп взаимодополняющих предприятий, способных совместно производить конкурентоспособную продукцию;

4) осуществление мер по повышению информационной прозрачности региона для деловых партнеров, расположенных здесь предприятий и инвесторов;

5) ускорение подготовки и переподготовки управленческих кадров для региона.

Третий этап – улучшение условий для развития региона за счет формирования взаимовыгодных связей с другими регионами России, странами СНГ и дальнего зарубежья. Напомним, например, что каждый из пятидесяти штатов США имеет в Японии собственное представительство, занимающееся привлечением японских инвесторов на свою территорию.

Четвертый этап – оптимизация бюджетной системы региона и его подготовка к привлечению средств на инфраструктурные проекты с помощью инструментов денежного рынка. Для решения этой задачи обычно приглашаются специальные финансовые посредники-консультанты, а ее постановка возможна после того, как регион уже сумел добиться определенных успехов в реформировании (это особенно справедливо после серии дефолтов в российских регионах по ранее выпущенным ими ценным бумагам). Развитие инфраструктуры региона, в свою очередь, еще более повышает его привлекательность для инвесторов и создает основу для стабилизации притока в него денежных средств и бизнес-проектов, а на этой основе – устойчивого роста доходов населения и регионального бюджета.

Описанная выше логика новой экономической политики российских регионов может быть в той же последовательности применена и на федеральном уровне. Хотелось бы, чтобы Президент и его советники поняли, что судьба поставила их управлять корпорацией "Россия", где главная проблема – создать условия для нормальной, а в идеале и все более благополучной, жизни 145 миллионов человек. Но для этого данная корпорация должна создавать столько добавленной стоимости, чтобы ее хватало и на оплату труда работающих, и на решение социальных задач. Однако если условия для бизнеса, как крупного, так и мелкого, не улучшатся, то нынешний экономический рост не станет устойчивым, а после неизбежного падения цен на нефть в стране снова развернутся ожесточенные схватки за передел сжимающегося пирога экономики. Как бы не хотелось, чтобы такая картина стала реальностью…