Российская «экспертократия»

Материал посвящен анализу всего спектра взаимоотношений власти и экспертного сообщества

Александр Райков
Российская "экспертократия"
"Экономические стратегии", №3-2009, стр. 128-132

Райков Александр Николаевич – действительный государственный советник РФ 3-го класса, д.т.н., профессор.

Ускорение развития института независимой экспертизы в российских властных структурах вызывает амбивалентные чувства – результат может быть как с минусом, так и с плюсом. С одной стороны, легитимные независимые экспертные институты ущемляют интересы сложившегося властного истеблишмента, нарушают устоявшиеся каноны латентного лоббирования. При этом простое благое намерение усилить демократическое гражданское участие может сопровождаться неожиданным усложнением процедур принятия государственных решений, обозначить неготовность властей к их восприятию. Нужна определенная подготовка, особенно в контексте интенсивного развития сетевых экспертных сообществ.

С другой стороны, умение прислушиваться к независимым экспертам является неисчерпаемым источником для подпитки властной силы любого руководителя. Естественный поиск дополнительного интеллектуального ресурса для принятия государственных решений, вхождение России в глобальный рынок требует адекватного восприятия и развития в российской властной сфере феномена "экспертократии". Например, в Европе опыт лоббирования бизнесом своих интересов во власти породил различные формы государственно-частного экспертного взаимодействия. Этот опыт имеет свои особенности, зависящие от уровня власти и национальной специфики.

В более высоких властных эшелонах, где преобладают доверительные отношения и процветает лоббистский монополизм, работают корпоративистские управленческие приемы, сутью которых является достижение консенсуса. Причем этот консенсус достигается отнюдь не количественным голосованием. Здесь работают принципы неопрагматизма, когда истина ищется в групповом согласии власти и экспертов относительно целей и путей действий.

В более низких управленческих слоях включается плюралистическая модель экспертизы. Там преобладает воля большинства, работают механизмы голосования и усиливается влияние коалиций. В самых нижних слоях управления, где только начинают зарождаться процедуры политического участия, функционируют сетевые бизнес-сообщества и некоммерческие центры публичной политики. Там действуют механизмы политической сети, подразумевающие сотрудничество и развитие горизонтальных партнерских отношений между властью, бизнесом и другими организациями. В сетевых структурах важен фактор создания условий коалиционного взаимодействия малого бизнеса с властью с целью получения конкурентных преимуществ перед монополиями.

Зарубежный опыт подсказывает важность национальных и исторических традиций в становлении политической экспертной деятельности. Так, американский президент пользуется услугами нескольких сотен аналитических центров, во Франции к экспертам относятся скорее как к поставщикам справочной информации, в Великобритании с экспертными сообществами сотрудничают, в Германии к ним относятся как к полноправному помощнику, а в Австрии как к социальному партнеру.

Развитие российской экспертной деятельности при власти должно происходить с учетом российской специфики и текущего момента, а именно с учетом становления рынка, зарождения экспертного нормативного базиса, территориальных масштабов, лоббистских традиций, индекса готовности вступления в информационное общество, развития "электронного правительства", проявлений глобального кризиса и др.

Любое величие начинается с зачатия, болезнь – с мысли, а стратегия – с замысла. На каждую подобную редукцию ищется свой психосоматический или менеджериальный инструментарий.

В российских реалиях для успешного приложения экспертного рычага следует поискать главное звено в текущем становлении механизмов формирования государственных решений. Это звено может быть обнаружено в специфике тандемной политики, дефиците истинных знаний о реальной ситуации на местах, прогнозных ошибках отраслевых лидеров и др.

В кризисное время особенно нужны нестандартные, оригинальные и устойчивые стратегические решения, идущие от потребностей реальной жизни. Лозунгами, которые обычно идут "сверху", делу мало поможешь. Например, просто призывать к инновационному развитию – пустая затея. Нужен поиск идей, выявление конкретных изюминок. Так, для инноваций нужно становление малого бизнеса и развитая венчурная финансовая система.

Десятки несомненно способных и верных людей, окружающих каждого руководителя высшего эшелона власти, не всегда вовремя генерируют нужную мысль – сказываются обросшие сталактитами обязательства, ограниченный ресурс времени, накопившиеся стереотипы действий, многошаговость поступления исходной информации для принятия решений, давление сложившихся политических монополий. В этих условиях подключение к центру принятия решений сравнительно независимого экспертного ресурса становится явной необходимостью.

Решения власти носят стратегический характер и сами по себе являются высокорискованными. Экспертная деятельность эти риски снижает, делает процессы принятия решений стратегически оригинальными и устойчивыми к внешнему воздействию, а цели более обоснованными и публично видимыми. Вместе с тем при развитии экспертной деятельности, по всей видимости, неприемлемы способы прямого копирования зарубежного опыта, здесь не подходит "шоковая терапия" при внедрении экспертных новаций.

До недавнего времени в России относительно экспертной деятельности при власти говорили как о келейном механизме лоббирования интересов, а о независимой экспертизе не иначе, как об "экспертном крышевании". Вместе с тем время идет, и потребность в совершенствовании приемов подготовки государственных решений с подключением независимых экспертов становится все более актуальной. Экспертная информация уникальна сама по себе, она ценнее любой другой информации, полученной каким-либо иным образом, включая выборки из баз данных.

В России уже накоплен немалый опыт экспертного действия, особенно при подготовке нормативных документов, а также в сфере конкурсного отбора продукции для государственных нужд. В настоящее время в конкурсной деятельности корректируются огрехи существующего законодательства: усиливается роль репутационного потенциала претендентов, в конкурсной документации делаются "заглушки", препятствующие огульному демпингу цен и сроков реализации продукции, повышаются требования к оценке результатов поставки продукции, что приводит к явному росту отказов в приемке некачественных результатов.

В экспертной деятельности, обеспечивающей поставку продукции для государственных нужд, появляется многошаговость. Например, сначала экспертные группы по утвержденному регламенту формируют перечень объявляемых конкурсов, а затем уже другие группы оценивают поступившие предложения на их реализацию. Приемка работ также осуществляется многошагово с учетом стандартов. Но эта деятельность вознаграждается, где-то явно, где-то неявно. Во многом ее прогрессу способствует развитие сетевых инструментариев и сообществ.

Политическая экспертиза – другое дело. Здесь материальная выгода проявляется не всегда явно. В ней преобладают латентность, жажда поиска прежде всего репутационного результата, возможности расширения сферы влияния, диверсификации бизнеса, лоббирования нормативов.

В политическом поле экспертная деятельность менее регламентирована, чем в промышленной логистике. Сама особенность политической деятельности препятствует наведению порядка, внедрению регламентов и менеджмента. Там, где получился регламент и по шагам все расписано, – это уже не политика, а менеджмент и алгоритм.

Чем выше уровень власти, тем менее точны регламенты. В наведении политического порядка более важную роль играют хаотичные, нерациональные факторы. В политических решениях не столько знания, которые лежат в базах данных, сколько экспертные прозрения, проявляющиеся в чувствах и мыслях, могут сыграть ключевую роль.

Что парадоксально, любое наведение порядка в институциональной деятельности зачастую еще более усугубляет неопределенность. В политической плоскости отчасти это происходит из-за того, что дополнительно "открываются глаза" на прежнюю келейность принятия решений – "болезнь" как бы лучше диагностируется, а на самом деле причина, по-видимому, совсем в другом. Она лежит в закономерном усилении степени неопределенности политического характера в принятии управленческих решений с ростом регламентации деятельности органов власти. Регламентация, с одной стороны, охватывает явное, фиксирует известное, определяет логику, закрепляет стереотипы.

С другой стороны, она высвобождает творчество, усиливает эмоции, порождает новые возможности и как следствие формирует новую, неизведанную доселе сложность. Чтобы гармонизировать плюсы и минусы регламентации экспертной деятельности в политической сфере, следует учитывать управленческие закономерности и властные особенности принятия решений.

Итак, на верхних эшелонах нужен консенсус, в более низких слоях властной атмосферы – коалиционный компромисс, а в сетевом сообществе – условия для поддержки процессов взаимодействия и сотрудничества.

В развитии сетевой самоорганизации прогресс налицо – в некоторых увеселительных сетевых сообществах уже зарегистрированы десятки миллионов участников, в некоторых профессиональных – десятки тысяч. Это подлинная среда формирования лидеров. Однако для органов власти от этих сообществ пока мало экспертного толку. Произвольные сетевые сообщества плохо чувствуют властную специфику, там слабо развиты механизмы мотивации под потребности властных структур. Их можно рассматривать пока как маркетинговый информационный ресурс. Инструментом его выявления могут служить социологические техники.

Для того чтобы получить весомую поддержку в принятии государственных решений, включить механизм действенного гражданского участия, нужно создать условия для поддержки процессов самоорганизации, систематизированные под запрос власти, под полномочия и тематику ее деятельности. Причем этот запрос может быть еще и явно не сформулированным, он может быть только самоопределяющимся.

В этих условиях необходимо построить механизм управления мотивациями, сочетающий в себе векторы искренности, самоутверждения, адаптивности, решительности и удовольствия. Здесь экспертную поддержку властных решений можно получить только через сложившихся лидеров, тут не всегда стоит обозначать властную персону, задающую потребность в информации. В сетевых процессах экспертной самоорганизации для власти важно формирование пространства доверия под определенную тематику.

Другое дело – некоммерческие организации и бизнес, ищущие лоббистские ходы "наверх". Экспертная деятельность – именно такой ход: власть задает потребность, бизнес предлагает советы. Властью движет потребность в адекватном понимании реалий и дополнительном ресурсе, а бизнесом – возможность обременения советов собственным коммерческим интересом.

Экспертное сообщество каждого государственного руководителя может включать тысячи зарегистрированных у него частных экспертов, экспертных групп и аналитических организаций. Их деятельность может пересекаться по тематике. Как правило, отдельные эксперты, группы экспертов и организации работают по определенной тематике (например, военное дело, гражданское общество и др.). Тематика может определяться специальным тематическим классификатором, соответствующим властным полномочиям государственного лидера. В целом на политическом поле участниками экспертной деятельности могут быть:

• группы экспертов, состоящие из государственных служащих, в том числе входящих в ближайшее окружение руководителей;
  
• группы экспертов, сложившиеся при органах государственной власти и государственных организациях в результате деятельности научно-технических советов, рабочих групп и экспертных советов и пр.;
  
• экспертные группы из бизнеса;
  
• экспертные группы из общественных организаций;
  
• частные эксперты;
  
• группы экспертов, сложившиеся при отдельных органах местного самоуправления;
  
• формируемые политическими партиями экспертные группы;
  
• формируемые образовательными, воспитательными, научными и исследовательскими организациями экспертные
  группы;
  
• экспертные группы, созданные при институтах гражданского общества (клубы, круглые столы, общественные академии и др.);
  
• самоорганизующиеся профессиональные и экспертные сообщества и др.
  

Одним из способов инструментальной поддержки развития полезных и для власти, и экспертных сообществ процессов может быть портальное решение, экспертная площадка, на которой власть предлагает свой запрос, а бизнес быстро отвечает коалиционным экспертным решением. И наоборот, бизнес формирует предложение, а власть дает отклик, ведет диалог и принимает взаимополезное управленческое решение.

На портальной площадке стоит давать возможность представителям власти, организаций и бизнеса зафиксировать свой вопрос, готовить и получать ответы на него. Такая площадка должна отличаться от обычных сетевых форумов тем, что генерация и подготовка ответов должны завершаться процессами институционализации, заключением соглашений о сотрудничестве, появлением синергии совместного действия, новациями в законодательстве. Здесь необходимо создание соответствующих условий обеспечения сходимости процессов достижения согласия участников сетевого диалога относительно целей и путей действий. Здесь потребуется запустить специальные механизмы моделирования достижения согласия, интеллектуальных информационных роботов, чтобы не дергать ищущие сближения стороны по пустякам, снабжать стороны только релевантной и пертинентной информацией.

В "средних" властных слоях возможны усредненные экспертные оценки. Здесь экспертный процесс также должен быть сходящимся к достижению совместных целей и должен идти от потребности сближения интересов сторон. Для достижения такого статуса сетевой экспертной площадки возможно использование инструментария конвергентного управления, семантических шкал, нечетких моделей, классификаторов, тезаурусов, глоссариев, онтологий и словарей.

Здесь особо важно взаимопонимание и допустимо регламентированное голосование. Для работы инструментария необходима поддержка диалогов, использование анкетных опросов и балльных оценок. Важна быстрая автоматическая семантическая интерпретация текстов сообщений – то новое, что не требуется при проведении групповых экспертных процедур в одной комнате.

С ростом уровня управления растут требования к качеству экспертной деятельности. Важным параметром здесь является учет всех интересов – даже "ничтожные" мнения должны быть восприняты и оценены. Именно латентные факторы могут оказаться в определенный момент решающими. Именно подавленная, утаенная интенция многократно снижает мотивацию служащего.

В качестве необходимых условий достижения консенсуса при сетевом взаимодействии руководителей и экспертов важны сетевой инструментарий, взаимопонимание и время. В качестве инструментария могут выступать специализированные процедуры организации в сети стратегических совещаний, основанные на методах конвергентного управления и поддержки решений, обеспечивающие необходимые условия устойчивой сходимости сетевых согласовательных процессов к нечетким целям. В их основе лежат инструментарии стратегического анализа, когнитивного моделирования, эволюционных вычислений, решения обратных (некорректных) задач в качественных – понятийных – пространствах.

Для улучшения взаимопонимания необходимо использовать как традиционные (семантические сети, тезаурусы и пр.), так и нестандартные механизмы семантической интерпретации текстовых сообщений. К нестандартным способам можно отнести, например, методы квантовой семантики. Эти методы позволяют уникальным образом и очень быстро выявить малозаметные и в то же время значимые для последующего развития ситуации факторы, заранее упредить возможность проявления неявных рисков принятия политических решений.

Хорошую организацию экспертной деятельности руководителя венчают регламенты сетевых экспертных процедур, реестры экспертов, организаций и сетевых сообществ. Для экспертов и организаций особенно важны компетенция и профессионализм, для сообществ – взаимосвязь с сетевыми лидерами.

Во всех случаях в экспертах более всего ценится непредвзятое отношение и знание реальной жизни на местах – то, что невозможно получить из любых других источников информации.

ПЭС 9053/10.03.2009