Роль альтернативной энергетики в сдерживании кризиса

Доминирование ископаемых энергоносителей в сочетании с ограниченностью их запасов и ростом спроса на энергию формирует ресурсную инфляцию. Корреляционный анализ энергобалансов показал, что порог инфляционной чувствительности находится выше 15–25-процентного замещения углеводородных энергоносителей альтернативными источниками энергии в энергобалансе страны. За счет альтернативной энергетики можно прогнозировать сдерживание инфляционных ожиданий на 1,5–2%. Тенденции в развитии возобновляемой энергетики и обязательства развитых стран по сокращению выбросов парниковых газов обеспечивают реализацию такого прогноза к 2020 г.

Александр Косариков
Роль альтернативной энергетики в сдерживании кризиса
"Экономические стратегии", №02-2009, стр. 38-41

Косариков Александр Николаевич – научный руководитель Института консалтинга экологических проектов (ИКЭП), д.э.н., профессор, академик РАЕН, заслуженный деятель науки РФ, лауреат Государственной премии РФ.

При абсолютном доминировании ископаемых углеводородов в мировом энергобалансе структура мирового энергосбережения имеет устойчивую тенденцию к монополизации. Экономическая монополизация здесь обусловлена принципиальными особенностями иерархической системной структуры всей технологической цепи (добыча – транспорт – энергетические переделы), носящей принципиально трансрегиональный, глобальный характер.

В жестко структурированной сложной системе ослаблен реактивный потенциал сопротивления внешним воздействиям, формируются условия для очагов внутренней неустойчивости (1). Устойчивость, сохранение равновесия требует наличия в системе взаимозаменяемых, независимых системообразующих элементов.

Проявления неустойчивости на ранних этапах могут не носить строго функционального характера, а отражать общие негативные тенденции, например экономическую разбалансировку.

В этом отношении индикатором уязвимости энергетической глобальной системы могут быть инфляционные тенденции.

Сочетание ограниченности ископаемых энергоресурсов и роста спроса на энергию на современном этапе – необходимые и достаточные условия для ресурсной составляющей инфляции. Даже при критическом отношении к классической модели Хаббарта с ее прогнозом необратимого сокращения добычи нефти в ближайшее десятилетие, при возможности периодичного освоения новых запасов ресурсная инфляция в модели монополии углеводородов сохранит тенденцию к системному нарастанию по мере промышленного и демографического роста.

Смягчить дестабилизирующее состояние инфляционных факторов на настоящем этапе может процесс дезинтеграции энергетической глобальной сети за счет развития альтернативной по отношению к ископаемым углеводородам энергетики всех видов.

Особенно перспективной представляется диверсификация систем энергообеспечения за счет использования местных энергоносителей и возобновляемых источников энергии. В этом варианте имеет место функциональная независимость, взаимозаменяемость локальных центров энергоснабжения, естественным образом формирующих распределенную систему независимого энергорезервирования.

В отдаленной перспективе такой подход позволит снять ограничения на энергетические предложения.

В экономике отдельной страны влияние энергетической диверсификации на инфляционные ожидания зависит от ряда факторов, в том числе:

• доли неуглеводородных энергоносителей в энергобалансе;
  
• соотношения стоимости единицы энергии различного происхождения;
  
• энергоемкости экономики.
  

Рост доли возобновляемой энергетики должен сопровождаться снижением удельной стоимости производимой энергии. Стоимость энергетической единицы падает за счет снижения инвестиционных затрат при тиражировании новых способов производства энергии. Пределы объемов возобновляемой энергетики в энергобалансе страны определяются потенциальными запасами энергоносителей и их доступностью.

Порог инфляционной чувствительности, т.е. доля нетрадиционной энергии в энергобалансе страны, способная проявиться в темпах инфляции, определяется как сложный функционал стоимостных соотношений, объема энергопотребления, потенциала и особенностей местных энергоресурсов и в целом особенностей экономики, структуры ВВП страны. Ожидание сдерживания инфляции вследствие развития альтернативных источников энергии вполне соответствует тенденциям, установившимся в различных секторах экономики.

Резко возрос интерес к альтернативным источникам энергии. К 2015 г. прогнозируется только за счет биотоплива покрыть не менее 3% мирового энергопотребления. Кстати, потенциал этого вида топлива весьма значителен. Например, на территории России продуцируется около 15 млрд т биомассы в год, что эквивалентно 8 млрд т условного топлива.

Установленная мощность ветрогенераторов с 2000 г. увеличилась в пять раз. Ветровые электростанции в 2007 г. произвели около 1,3% (200 млрд кВт·ч) мирового потребления электроэнергии. Значительный рост демонстрирует энергетика на основе прямого использования солнечного излучения, где ежегодный ввод мощностей вышел на уровень 15-17%. Ожидается, что к 2010 г. суммарные установленные мощности фотоэлектричества достигнут 3,9 ГВт.

По прогнозным данным Мирового энергетического конгресса, к 2020 г. в мире на долю возобновляемых энергоносителей, исключая крупные ГЭС, будет приходиться 5,8% общего энергопроизводства, причем для Европейского союза и ряда других стран ОЭСР этот показатель установлен на уровне 20% общего энергобаланса.
Одновременно с ростом объемов возобновляемой энергетики идет интенсивный инвестиционный процесс, нацеленный на совершенствование и удешевление возобновляемой энергогенерации. По подсчетам Worldwatch Institute, в 2007 г. в эту сферу было направленно 35% суммы инвестиций, вложенных в традиционную энергетику: 47% – в проекты, связанные с ветровой энергией, и 30% – в проекты солнечной энергетики.

Стоимость единицы энергии, полученной на основе биотоплива, сейчас на 10-30% ниже, чем стоимость единицы энергии, полученной на основе ископаемых энергоносителей. Особенно эта разница проявляется в энергоотраслях, использующих для энергопроизводства нетоварную древесину и отходы деревопереработки, муниципальные отходы. Большим конкурентным преимуществом обладает и гидроэнергетика, включая малую гидроэнергетику, где стоимость киловатт-часа в 2-2,5 раза ниже, чем в "тепловой" электроэнергетике. Удалось существенно снизить капиталовложения на единицу установленной мощности в ветроэнергетике. В настоящее время (практически с 2005 г.) себестоимость "ветроэлектричества" в мире находится на вполне конкурентном уровне – до 60-70% от среднего значения цен на электроэнергию. Имеется возможность ее дальнейшего (еще на 30-40%) снижения. С промышленным внедрением нанотехнологий, созданием гибких пленочных фотоэлементов определились ориентиры не только существенного снижения удельной себестоимости фотоэлектричества, но и радикального увеличения (на 30-50%) коэффициента преобразования солнечной энергии. Это преимущество новых технологий позволяет сократить площади, необходимые для сбора солнечной радиации. Практика показала, что при удвоении установленных мощностей себестоимость фотоэлектричества падает на 30%. Предполагается, что к 2030 г. ценовые показатели фотоэнергии сравняются с показателями традиционных энергоносителей.
Для оценки конкурентоспособности возобновляемой энергетики большое значение имеют и преференции за счет институциональной поддержки, оказываемой этому направлению во многих странах.

Естественно, объем возобновляемых энергоносителей в общем энергобалансе сегодня недостаточен для строгой оценки влияния подобных энергоносителей на инфляционные тенденции. Однако сектор крупных гидроэлектростанций и атомной энергетики развит как раз на уровне, соответствующем ожиданиям относительно роли возобновляемой энергетики в среднесрочной перспективе: 2015-2020 гг. Этот сектор по своим объемам в настоящее время должен являться заметным стабилизатором роста ресурсной составляющей инфляции на фоне глобального удорожания ископаемых энергоносителей.

Характер ресурсной инфляционной чувствительности можно оценить, исходя из корреляционной зависимости индексов инфляции и показателей замещения углеводородов.
В представленных на рис. 1 распределениях использованы данные рейтинга стран по уровню инфляции (Рейтинг РБК: rating.rbc.ru) и Международного энергетического агентства (IEA) по структуре энергобаланса стран в разных регионах мира.

Для стран, близких по характеру экономики, проявляется корреляционная зависимость инфляции от структуры энергобаланса. Порог инфляционной чувствительности находится выше 15-25% замещения углеводородных энергоносителей альтернативными источниками энергии.

На переходных этапах развития экономики, а также для государств с высокой зависимостью бюджета от экспорта и переработки ископаемого углеводородного топлива сложно дифференцировать влияние ресурсной и монетарной составляющих инфляции.

В замещение углеводородов основной вклад вносят крупные гидроэлектростанции и объекты атомной энергетики, сектор возобновляемой энергетики в энергобалансе большинства стран находится в пределах 3-7%.

Корреляционная зависимость инфляционных процессов от замещения в энергобалансе углеводородов дает основания для прогноза сдерживания инфляционных ожиданий на 1,5-2% вследствие энергетической диверсификации.

Возобновляемая энергетика позволит сократить выбросы парниковых газов в атмосферу. Для государств с высокотехнологичной энергетикой курс на использование возобновляемых энергоносителей экономически предпочтителен, т.к. это способствует выполнению международных обязательств в рамках Киотского протокола. Такая ситуация определила обязательства стран Европейского союза установить уровень в 20% для сектора возобновляемой энергии в энергобалансе ЕС к 2020 г. Наиболее радикальные планы у Австрии (к 2010 г. покрыть 78% потребления электроэнергии за счет возобновляемых источников), Швеции (60%), Латвии (50%).

Уровни ограничений, принятых странами ЕС, совпадают с порогом инфляционной чувствительности, отмеченным в корреляционной зависимости.

Корреляция инфляции и доли в энергобалансе ископаемых ресурсов характерна для большинства развитых стран, обеспечивающих около 70% мирового ВВП. В настоящее время ресурсную составляющую инфляции можно считать базовой для формирования экономической нестабильности в странах с высоким душевым потреблением. Действительно, в классическом варианте усиление инфляционных процессов связано с разработкой и выводом на рынок новых товаров более высокого качества, в стоимости которых учитываются и инновационные инвестиционные затраты.

В соответствии с известными закономерностями такая классическая монетарная инфляция стимулирует развитие рынка труда, рост стоимости трудовых затрат и как следствие – развитие потребления.

Инфляционные процессы последнего времени носили принципиально иной характер, во многом определялись взрывным ростом цен на ископаемые сырьевые ресурсы. В известной мере повторяется кризисная ситуация 1970-х гг., когда возможности ОПЕК и возросший спрос на энергоносители позволили организации экспортеров нефти дважды за десятилетие резко поднять цены на нефть. Реакция была относительно кратковременной – двух-трехлетняя стагфляция, рост цен сопровождался ростом безработицы. Сам по себе рост стоимости ископаемых энергоносителей и других ископаемых сырьевых ресурсов – металлов, нерудных материалов – не вносит в конечные продукты качественных изменений и никак не связан с потребностью создания новых высокооплачиваемых рабочих мест. Т.е. ценовой рост не компенсируется повышением потребительских возможностей, что неизбежно ведет к спаду реализуемого объема производства.

Вместе с тем причина настоящего глобального экономического кризиса – это не только экономическая политика добывающих компаний, но и ощутимые физические сигналы об ограниченности потенциала природных ресурсов. Индикатором приближения к пределу стали ископаемые углеводороды. Впервые в истории теоретические, алармистские прогнозы об опасности чрезмерного потребления для устойчивого развития напрямую проявились в экономических процессах.

Наиболее уязвимой оказалась экономика развитых стран. Явное отставание альтернативной, возобновляемой энергетики при чрезмерном энергетическом потреблении в странах "золотого миллиарда" сделало их экономику и качество жизни крайне чувствительными к изменениям энергообеспечения. Достигнутый экономически продвинутыми странами технологический уровень становится определенной преградой на пути быстрого реагирования из-за формирования новых дорогих рабочих мест, необходимых для восстановления спроса и, следовательно, реального объема производства. Требуются принципиально новые, прорывные решения в сфере высоких технологий, обеспеченные масштабными инвестициями. Развивающиеся экономики имеют преимущества с точки зрения возможностей преодоления кризисной ситуации как во времени, так и в смысле стоимости необходимых мер. Системно повлиять на процессы преодоления и предупреждения кризисов такого уровня можно только путем диверсификации как генерации, так и способов потребления энергии.

ПЭС 9013/15.02.2009

Примечание
1. Косариков А.Н. Энергетическая неустойчивость развития // Глобальные климатические соглашения. М.: ИКЭП, 2006.