Региональная инновационная политика, или «New economic geography»

В начале XXI века мир наблюдает резкое обострение конкуренции во всех сферах общественного бытия: религии, политике, культуре, экономике. При этом главной движущей силой такой конкуренции является экономическое процветание, основанное на развитой науке и инновационном лидерстве. Инновационное обновление стало главной закономерностью развития мировой экономики, новый век по праву называют эпохой инноваций…
В XXI в. инновационное развитие отдельно взятой отрасли будет в принципе невозможно: уже сегодня сколько-нибудь глубокие инновации в одной отрасли имманентно сопровождаются инновациями в других, сопряженных с нею отраслях…

Лира Гуриева
Региональная инновационная политика, или "New economic geography"
"Экономические стратегии", №5-6-2005, стр. 84-90

В начале XXI в. мир наблюдает резкое обострение конкуренции во всех сферах общественного бытия: религии, политике, культуре, экономике. При этом главной движущей силой такой конкуренции является экономическое процветание, основанное на развитой науке и инновационном лидерстве. Инновационное обновление стало главной закономерностью развития мировой экономики, новый век по праву называют эпохой инноваций.

Инновационные факторы, как главные факторы экономического роста, инновационные рычаги и методы развития экономики, находятся в центре внимания мировой науки с середины XX в. Однако внимание ученых и практиков сосредоточено на разных аспектах инноватики, кроме того, в разных странах и регионах сложились различные представления о механизмах научно-технологического и инновационного развития. Общим вместе с тем является признание ведущей роли государства в формировании необходимых структур и институтов инновационного роста, потребность в формировании национальной инновационной системы (НИС), обеспечивающей устойчивое развитие экономики и способствующей росту конкурентоспособности государства.

К общим чертам НИС развитых стран второй половины – конца ХХ в. принято относить структурные особенности инновационных систем, направления их развития и механизмы финансирования. До недавнего времени в структуре НИС развитых стран выделялось два организационных уровня: корпоративный и общегосударственный. Это было обусловлено исторически сложившейся двухуровневой структурой финансирования науки – ассигнования крупных корпораций, особенно ТНК, и государственные ассигнования (табл. 1).

Таблица 1. Затраты на исследования и разработки в предпринимательском секторе промышленно развитых стран в 1992–1997 гг., млн долл.

Источник: OECD. Basic science and technology statistics. — 1999. Paris. 2000.

Структура занятости научно-технического персонала в 1990-е гг. полностью отражала сложившуюся структуру НИС: более 60% кадрового потенциала науки большинства развитых стран было сосредоточено в частных компаниях. К концу ХХ в. университетская наука могла соперничать с корпоративной только по широте фундаментальных исследований, но многие ведущие корпорации являлись лидерами и в этой области, о чем говорят как Нобелевские премии, присуждаемые исследователям из лабораторий крупных компаний (IBM, ATT и др.), так и высокая доля частных компаний в финансировании национальных фундаментальных исследований (табл. 2).

Таблица 2. Доля частных компаний в проведении фундаментальных исследований в 1992–1997 гг., в % к общему объему затрат

Источник: OECD. Basic science and technology statistics. — 1999. Paris. 2000.

Особенностью НИС развитых стран в 1990-е гг. была также высокая концентрация ресурсов в нескольких крупных корпорациях. Так, в США в конце 1990-х гг. около 1% компаний, ведущих НИОКР, контролировали более 70% общенациональных затрат на исследования и разработки (R&D). Концентрация использования федеральных средств была еще выше: примерно 0,5% компаний получали более 80% государственных ассигнований на науку частному сектору.
Такая высокая монополизация научных ресурсов крупными корпорациями создавала им существенные ключевые компетенции (доступность масштабных дорогостоящих проектов, связанных с длительным фундаментальным поиском; возможность проведения многоцелевых исследований, объединяющих ученых и специалистов, представляющих разные научные дисциплины и школы; возможность финансирования параллельной разработки одного или нескольких альтернативных нововведений в разных лабораториях и регионах, так что коммерческие успехи одних проектов компенсировали убытки от провала других) и послужила мощным толчком интернационализации инновационного развития.

С конца 1980-х гг. в исследовательской деятельности крупных ТНК, имеющих миллиардные научные бюджеты, наблюдается тенденция регионального рассредоточения (табл. 3).

Таблица 3. Расходы некоторых ТНК на корпоративные исследования в 1998 г.

Источник: Ленчук Е.Б. Реформирование российской науки в условиях перехода
к экономике инновационного типа / Наука России: современное состояние и стратегия
возрождения. М.: Логос, 2004, с. 10; Chesbrough H. Open Innovation: The New Imperative
for Creating and Profiting from Technology. Harvard Business School Press, 2003.

В условиях глобализации интернационализация R&D становится закономерной (табл. 4). Исследование движущих сил подобной интернационализации показывает, что при этом сталкиваются два подхода, каждый из которых имеет свои резоны: стремление сосредоточить научно-исследовательскую деятельность в центре или рассредоточить ее в разных местах (как в рамках данной компании, с участием ее зарубежных филиалов, так и в сотрудничестве с другими партнерами), с тем чтобы: адаптировать или усовершенствовать продукты или технологии ТНК к местным условиям, рационализировать собственные R&D путем использования зарубежных исследовательских филиалов, решать стратегические задачи мониторинга зарубежных достижений для получения конкурентных преимуществ.

Таблица 4. Удельный вес национальных корпоративных исследований и разработок, финансируемых за счет зарубежных средств, %

Источник: OECD. Main science and technology indicators. — 1999. Paris. 2000.

Последующая концентрация региональных R&D-ТНК привела к неравномерности инновационного развития отдельных территорий. Именно таким образом глобализация инновационного развития "вдохнула жизнь" во всемирно известные лаборатории британских фармацевтических компаний в Малайзии и софтверные компании в Бангладоре. К началу XXI в. помимо мировых инновационных узлов 1990-х гг. – Беркли (Силиконовая долина), Стэнфорд, Кембриджский научный центр – сложилось много новых глобальных научных центров в Израиле, Индии, Финляндии, Канаде, Китае. При этом на уровне отдельной компании, особенно крупной, утрачивается прямая связь между затратами на инновации и ростом ее производительности и прибыльности (табл. 5).

Таблица 5. Основные результаты инновационной деятельности предприятий

Источник: Чулок А.А. Анализ показателей эффективности инноваций на микро- и макроуровне // Инновации. 2004. № 5.

Это, по сути, сводит на нет анализ факторов инновационной деятельности корпоративного сектора НИС и в целом инновационной системы государства вне связи с такими факторами, как объемы мирового (регионального) производства высокотехнологичной продукции национальными компаниями, региональная структура R&D, увеличение рыночной доли национальных фирм в разных регионах мира. При этом такие региональные факторы, как цена и качество рабочей силы, уровень развития образования (прежде всего в сфере науки и технологий), наличие и институциональное оформление инновационной деятельности, сами становятся детерминантами инновационного развития бизнеса, расположенного на данной территории (1).

Глобализация научных исследований и усиливающаяся тенденция развития региональных научных центров с участием транснационального капитала ведет к тому, что в анализе НИС корпоративный или организационно-предпринимательский уровень, который сегодня во многом имеет прикладной характер и служит для сравнения эффективности "производства" инноваций компанией в разных странах или разными компаниями в данной стране, теряет самодостаточность.

Но тогда возникают вопросы: каковы тенденции трансформации структуры НИС? Что в перспективе будет являться базовым организационным уровнем НИС? Есть мнение, что, так как контуры новой экономики определяют отрасли высоких технологий, базовым уровнем НИС является высокотехнологичная отрасль. Мы считаем, что в ближайшие годы базовым уровнем НИС будут инновационно-технологические кластеры, а в перспективе – региональные инновационные системы, включающие в себя подсистемы генерации, "производства" и диффузии инноваций.

Очевидно, что в ХХI в. инновационное развитие отдельно взятой отрасли в принципе будет невозможно: уже сегодня сколько-нибудь глубокие инновации в одной отрасли имманентно сопровождаются инновациями в других, сопряженных с нею отраслях.

В работах Т. Хегерстранда и А. Ван дер Цвана доказано, что во второй половине ХХ в. на отраслевом уровне роль центра инноваций играл лидирующий сектор экономики, реализующий межотраслевую диффузию инноваций (2). Исследования особенностей диффузии инноваций в последнее десятилетие показывают, что источником инноваций является высокотехнологичный сектор экономики (группа отраслей высоких технологий), имеющий ярко выраженный признак территориальной концентрации и региональной конкурентоспособности (3; табл. 6).

Таблица 6. Значимость высокотехнологичных секторов промышленности в Европейском союзе, 2000 г.

Источник: Лингардт Ж. Промышленность высоких технологий в Европейском союзе // Экономист. 2004. № 8 со ссылкой
на: EUROSTAT. Jian Lienhardt. High-Tech industries in EU// Eurostat statistics in focus. Industry, Trade and Services. Theme 4. 11/ 2003.

Данные табл. 6 убедительно свидетельствуют, что в ЕС активно формируются региональные полюса роста. По определению Ж. Будвиля, региональный полюс роста представляет собой "набор развивающихся и расширяющихся отраслей, размещенных в урбанизированной зоне и способных вызывать дальнейшее развитие экономической деятельности во всей зоне своего влияния" (4). Полюс роста трактуется также как географическая агломерация экономической активности или как совокупность городов, располагающих комплексом быстро развивающихся производств (5).

Основной экономический эффект в полюсе роста достигается благодаря территориально-отраслевой концентрации и агломерации. Наиболее тщательно пространственно-территориальный аспект диффузии нововведений разработан в исследованиях Дж. Вэя. По Вэю, переход от одной базисной инновации к их объединению в кластер на определенной территории – это не просто формальная процедура, а переход к качественной категории, относящейся к макроуровню (6).
Эти теоретические положения находят подтверждение в мировой практике и используются во многих странах при разработке государственных стратегий пространственного экономического развития. Так, если в Западной Европе в 1950-1970 гг. наиболее характерными полюсами роста были промышленные узлы, в 1970-1985 гг. – территориально-производственные комплексы (ТПК), в 1985-1995 гг. – промышленно-технологические кластеры, то с конца 1990-х гг. ими становятся инновационно-технологические кластеры (ИТК), нацеленные на капитализацию региона, эффективное комплексное освоение имеющихся территориальных инновационных ресурсов (интеллектуальных, технологических, природных, социально-культурных и пр.). ИТК создают территориально-отраслевую систему воспроизводства инноваций, причем вместе с объектами инновационной инфраструктуры. Инновационно-технологические кластеры повышают мобильность инновационных процессов, прежде всего за счет сетевой организации.

В отличие от политики, ориентированной на поддержку отдельных секторов экономики и видов бизнеса, кластерная стратегия предусматривает развитие взаимосвязей между сильными сторонами различных отраслей. Наиболее ярко кластерный подход проявляется в новых инициативах государства и крупного корпоративного бизнеса по поддержке малых фирм. При этом государства, обладающие развитой НИС, не только способствуют созданию кластеров, но и сами становятся активными участниками межотраслевых сетей. Благодаря такой государственной политике в малых странах Северной Европы, особенно в Ирландии и Финляндии, в 1990-е гг. наблюдалась высокая степень межотраслевой кооперации. Кластерные стратегии активно используются и в крупных государствах: во Франции, Великобритании, Германии, США, Канаде, где в качестве полюсов роста национальной экономики все чаще выступают не просто отрасли, а инновационно-технологические кластеры, расположенные на конкретной территории. Эти регионы, называемые высокотехнологичными, выполняют в экономике развитых стран и окружающих их макрорегионов функцию источника инноваций и социально-экономического прогресса. Кластерная философия как государственная инновационная политика играет ключевую роль в обеспечении высшей результативности НИС путем создания лучших условий для привлечения иностранного капитала и квалифицированных научных кадров. А пространственная близость создателей интеллектуального капитала, технологических ресурсов и бизнеса приобретает решающее значение для конкурентного успеха инновационной деятельности.

Именно эти обстоятельства послужили основанием для пересмотра организации инновационной деятельности в странах Западной Европы. С конца 1990-х гг. здесь происходит объединение научной, промышленной, частично экономической и региональной политики в инновационную политику, главная цель которой – поддержание среды (прежде всего институциональной), благоприятствующей созданию инноваций. С образованием ЕС инновационная политика приобрела системный характер. При этом произошел перенос центра инновационной политики на региональный уровень (7). В мире возник феномен "new economic geography" – новой экономической географии, или региональной инновационной политики, которая рассматривается как главный фактор повышения конкурентоспособности всей экономики страны.
Формат "новой экономической географии" в странах Европейского союза включает в себя следующие институциональные аспекты:

1. Создание новых государственно-административных структур, основанных на системном характере инноваций. Так, например, во Франции и Германии изменили функции министерств экономического блока, а в Великобритании создали новые министерства, занимающиеся вопросами инновационной политики. Также во всех без исключения странах были внесены изменения в механизм координации и созданы новые координирующие органы.
В Финляндии, например, – Совет по научной и технологической политике, возглавляемый премьер-министром. Этот Совет несет ответственность за стратегическое развитие и координацию научной и технологической политики, а также всей инновационной системы в целом. В Великобритании и Германии проблемы инновационной деятельности включены в сферу компетенции уже существующих советов по науке и исследованиям.

2. Признание инноваций на правительственном уровне стратегическим фактором экономического развития. Это находит выражение в повышении роли стратегических аспектов управления, развитии методологии научно-технического прогнозирования и планирования. В частности, широкое применение получила новая технология прогнозирования и выработки научно-технических приоритетов – foresight (предвидение). Цель форсайта – определить области стратегических направлений исследований и инноваций и лучших конкурентоспособных альтернатив развития экономики страны на основе широкого экспертного знания, сосредоточенного в бизнесе, науке, образовании, органах государственного управления. Этой цели служат и специальные государственные информационные кампании, посвященные инновациям. Практика проведения подобных кампаний получила широкое распространение в Германии, Великобритании, Швеции, Ирландии, Финляндии, Дании.

3. Усиление межгосударственной интеграции и координации экономики стран ЕС. Так, в 2002 г. национальные советы по внутреннему рынку, промышленности и исследовательские советы были объединены в Совет по конкурентоспособности ЕС. Большое значение в усилении процессов координации национальных инновационных политик играют информационные системы ЕС, обеспечивающие реализацию программ по маркетингу инноваций. Такие программы оформляются в ежегодные доклады о состоянии науки, техники, изменении инновационного поведения компаний и инновационной среды. Так, The European Innovation Scoreboad (Европейская инновационная таблица) содержит данные о состоянии науки, техники, инновационного поведения компаний и инновационной среды, включая международные сопоставления с такими странами, как США и Япония; The Trend Chart on Innovation in Europe (Тренды инноваций в Европе) рассказывает об успешных примерах инновационной политики; Innobarometer (Инновационный барометр) представляет собой специальные исследования отдельных аспектов инновационной деятельности и политики. Например, отношения частных компаний к нововведениям, данные об объемах инвестиций, направляемых на инновации, влиянии факторов внутренней и внешней среды на инновационную деятельность, анализ факторов эффективности инноваций.

Вышесказанное позволяет заключить, что ядром структурных изменений в развитых странах является государственная научно-техническая политика и инновационная стратегия, ориентированная на содействие развитию передовых технологий, НИОКР прорывного характера, а регион становится базовым уровнем функционирования НИС.

Считаем, что при формировании национальной инновационной системы России необходимо учесть факторы, трансформирующие производственно-отраслевую иерархию НИС развитых государств, поэтому формирование региональных инновационных систем – важный этап создания национальной инновационной системы РФ. Эта деятельность государства должна иметь статус приоритетной, ее необходимо оформить законодательно. Для создания региональных инновационных систем необходимо разработать и реализовать на практике стратегии инновационного развития, способные задействовать институты и технологии инновационного роста каждого региона с учетом особенностей их экономического развития.

Создание первых инновационно-технологических кластеров России, функционирующих на основе территориально-отраслевых принципов развития, возможно уже в ближайшее время на базе всемирно известных наукоградов: Королев, Дубна, Мичуринск, Реутово, Фрязино и Новосибирск. Эти территории, при условии создания необходимой инновационной инфраструктуры, могут в ближайшей перспективе стать центрами высоких технологий мирового уровня. Параллельно следует начать разработку стратегий формирования крупных региональных инновационных систем, прежде всего в центрах федеральных округов РФ. При этом важно учесть опыт активно формирующихся региональных инновационных систем Центрального и Приволжского федеральных округов, осуществляющих наибольшие затраты на исследования (8), Северо-Западного и Сибирского федеральных округов, имеющих наилучшую в России институциональную среду инновационного развития. Там, где это невозможно в связи с политической, институциональной или социально-экономической ситуацией, должны быть созданы межрегиональные инновационные системы, обеспечивающие необходимые темпы экономического развития отсталых регионов путем создания коридоров диффузии нововведений, способствующих появлению в них точек инновационного роста. Стратегии формирования таких крупных инновационных систем должны учитывать экономические особенности, исторические и культурные традиции субрегионов. Одновременно с этим на федеральном уровне следует разработать стратегию создания НИС России, базирующуюся на продуманной макроэкономической политике и включающую, помимо региональной, отраслевую иерархию. Интеграция отраслевой и региональной составляющих инновационной деятельности позволит сформировать единую российскую инновационную систему.

Примечания
1. Freeman C. Technology Policy and Economic Performance. Lessons from Japan. N.Y., 1987.
2. Лидирующий сектор – это отрасли, которым свойственны общие признаки: более высокий уровень квалификации управленческого персонала; более крупные размеры отдельных производственных единиц; более существенная экономия на масштабах производства; большая "незащищенность" от конкуренции с иностранными фирмами и т.д. (Hagerstrand T. Diffusion of Innovation as The Arial Process. L, 1954; A. Van ger Tsan. Technical Change and Economic Growth. The Annals-Regional Science. 1992. V. 3).
3. Лингардт Ж. Промышленность высоких технологий в Европейском союзе // Экономист. 2004. № 8.
4. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики: Учебник для вузов. М.: ГУ ВШЭ. 2000, с. 86.
5. Хемилтон А. Инновационная и корпоративная реструктуризация в мировой экономике // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 6.
6. Wey G. The Regional Diffusion of Innovation. Avebury, 1997.
7. Шелюбская Н.В. Новые направления государственной инновационной политики / Наука России: современное состояние и стратегия возрождения. М.: Логос, 2004, с. 179-187.
8. Годовой бюджет на исследования и разработки г. Москвы и Московской области в 2003 г. составил 76 933 076 000 руб., или 45,3% общероссийского бюджета, а внутренние текущие затраты на исследования и разработки, осуществляемые только в Самарской области, в 2001-2003 гг. превысили аналогичные по всему Южному федеральному округу (Регионы России. Социально-экономические показатели. 2004. Стат. сборник / Росстат. М. 2004, с. 783-784).