Путь к Мюнхену

Продолжение публикации материалов, посвященных анализу политической ситуации в мире накануне Второй мировой войны

Владимир Золотарев, Александр Орлов
Путь к Мюнхену
"Экономические стратегии", №04-2008, стр. 68-74

Продолжение. Начало см. в № 3/2008. Золотарев Владимир Антонович — президент Международной академии наук о природе и обществе, д.и.н., д.ю.н. Орлов Александр Семенович — действительный член Российской академии естественных наук. Участник Великой Отечественной 1941–1945 гг. и Корейской 1950–1953 гг. войн, д.и.н. Публикуемый материал представляет собой главу из книги В.А. Золотарева и А.С. Орлова «Происхождение Великой войны».

Когда 17 июля 1936 г. в Испании вспыхнул фашистский мятеж и началась гражданская война, Адольф Гитлер и Бенито Муссолини без колебаний под-
держали генерала Франсиско Франко. Они рассчитывали, что победа фашизма в Испании ухудшит положение Франции, которая с трех сторон окажется окруженной фашистскими государствами. Кроме того, такая ситуация в Европе создавала им выгодные стратегические позиции. И, наконец, война в Испании позволяла им использовать эту страну как полигон для испытаний новых военных теорий, войск и вооружения.

Испанский народ по призыву прогрессивных организаций поднялся на защиту республики. Отряды вооруженной милиции и войска, оставшиеся верными республиканскому правительству, сумели в короткий срок разгромить силы мятежников в Мадриде, Барселоне, Валенсии, Картахене, Бильбао и других крупных городах. Когда стало ясно, что силы республики смогут справиться с мятежниками, им на помощь пришли германские и итальянские фашисты. Уже
25 июля Гитлер и его окружение приняли решение направить по просьбе генерала Франко группу самолетов "Юнкерс-52" для переброски войск мятежников из Африки в Испанию. К ним присоединились итальянские самолеты. В августе африканская армия была переброшена в Западную Андалузию.

Вмешательство в гражданскую войну Германии и Италии, а главное, возраставший поток военных поставок из этих государств изменили соотношение сил в пользу мятежников. 18 ноября Германия и Италия разорвали дипломатические отношения с республиканским правительством и признали главой государства генерала Франко. С их стороны мятежникам была оказана большая экономическая, финансовая и военная помощь: за первые два года войны поступило почти 2700 орудий, 1150 танков и бронетранспортеров, 1650 самолетов, много боеприпасов и других военных материалов. На стороне франкистов сражались около 50 тыс. немецких, 150 тыс. итальянских, 20 тыс. португальских и до 90 тыс. марокканских солдат и офицеров, в том числе немецкий легион "Кондор" и итальянский экспедиционный корпус. В боях против республиканцев участвовали также венгерские и финские фашисты. Всего за время интервенции в боях на стороне франкистских мятежников участвовало более 300 тыс. немецких, итальянских и других военнослужащих.

Правящие круги Англии, Франции и США не могли не сознавать, что итало-германская интервенция в Испании чревата серьезными последствиями: это, с одной стороны, возможность "коммунизации" Европы, в особенности Франции, с другой – неизбежность усиления фашизма. Начальник разведывательного управления РККА комкор С.П. Урицкий еще 31 июля 1936 г. сообщал наркому обороны К.Е. Ворошилову: "По сведениям, полученным из Лондона и требующим проверки, британское правительство крайне озабочено событиями в Испании. Англичане одинаково опасаются и успеха сил единого фронта (возможность создания советской Испании), и сил фашистов, связанных с Римом – Берлином".

Под давлением общественного мнения в середине августа 1936 г. было заключено международное соглашение о невмешательстве в испанские дела. Его подписали Англия, Франция, затем Германия и Италия, а всего 27 государств. Советский Союз присоединился к этому соглашению 23 августа 1936 г. и вступил в созданный в рамках Лиги Наций комитет по невмешательству в расчете, что этот орган обеспечит выполнение соглашения всеми государствами, его подписавшими.
Соединенные Штаты Америки остались в стороне, ссылаясь на принятый еще в 1935 г. закон о нейтралитете. Однако на деле, продолжая рассматривать Испанию как сферу приложения капитала монополий, они втайне, но регулярно оказывали помощь Франко. Что касается Германии и Италии, то и подписав соглашение о невмешательстве, они продолжали помогать мятежникам.

Оказавшись в кольце экономической и политической блокады, Испанская республика могла рассчитывать только на помощь прогрессивной международной общественности. Уже 7 октября Правительство СССР заявило, что "если не будут немедля прекращены нарушения Соглашения о невмешательстве, оно будет считать себя свободным от обязательств, вытекающих из Соглашения". Для Советского Союза, к которому правительство Испанской республики обратилось с просьбой о помощи, выбор сбалансированного политического курса, учитывавшего интересы и страны, и европейской безопасности, был нелегкой задачей. Советское руководство понимало, что положительное решение вопросов осложнит отношения СССР с Англией, Францией, США и другими государствами, но отказать в помощи делу развития революции не могло. По просьбе правительства Испанской республики Советский Союз дал согласие на поставку, в первую очередь, оружия и военной техники. В октябре на помощь республиканцам прибыли добровольцы из СССР: летчики, танкисты, моряки, военные специалисты, советники.

Всего в 1936-1939 гг. в Испанию было отправлено 648 407 танков и бронеавтомобилей, 1186 орудий, 20 486 пулеметов, около 500 тыс. винтовок. В боевых действиях и обучении личного состава республиканской армии участвовали около 3000 советских добровольцев – военных специалистов и советников, 770 летчиков. Большую помощь Испанской республике оказали добровольцы-антифашисты, прибывшие из 54 стран.

Однако активная военная помощь Франко со стороны Германии и Италии, политика невмешательства западных держав привели к тому, что чаша весов склонилась в пользу мятежников: республиканцы терпели одно поражение за другим.

Этому в немалой степени способствовало и изменение политики правительств западных демократий. 16 апреля 1938 г. Англия заключила соглашение с Италией, официально одобрив ее вооруженную интервенцию против республиканской Испании. В мае конгресс США отклонил предложение о снятии эмбарго на продажу оружия Испанской республике. 13 июня Франция закрыла испанскую границу и лишила республиканцев даже моральной поддержки. 27 февраля следующего года Англия и Франция открыто выступили на стороне франкистов, разорвав дипломатические отношения с республиканской Испанией и признав правительство Франко. Под их давлением Лига Наций устранилась от решения испанской проблемы, а Комитет по невмешательству полностью перестал функционировать, что вынудило СССР 1 марта 1939 г. отозвать из него своего представителя.

Поражение Испанской республики резко ухудшило международную обстановку, усилило позиции фашизма.
Утверждение фашизма в Испании наглядно показало правителям Германии и Италии, что их очередной вызов западноевропейским демократиям, по существу, остался без ответа. Вероятность создания действенной системы коллективной безопасности с участием СССР, Англии и Франции в 1937 г. стала еще более проблематичной, чем в предыдущие годы. С приходом Невилла Чемберлена на пост премьер-министра Великобритании в 1937 г. преобладающее влияние в политике получили круги, стоявшие за разрешение англо-французских противоречий с Германией и Италией путем умиротворения агрессоров, создания некоего подобия нового "пакта четырех".

В советской помощи республиканцам они теперь видели только стремление СССР установить в Испании коммунистический режим. Кроме того, массовые репрессии в СССР, особенно против военных кадров, породили на Западе мнение, что сталинский режим явно переживает кризис, а Вооруженные силы настолько ослаблены, что не способны к наступательным боевым действиям. Отсюда делался вывод о низкой "союзоспособности" СССР.

Боязнь "левой альтернативы" в лице растущего антивоенного и коммунистического движения, которое возглавлял и всячески поддерживал Советский Союз, отталкивала Запад от сотрудничества с СССР. В то же время Англия и Франция пытались разыграть советскую карту в игре с Гитлером. Опасаясь нападения Германии, правительства этих стран предпринимали усилия к тому, чтобы отвести от себя угрозу агрессии и направить ее на восток с дальним прицелом: столкнуть в смертельной схватке фашизм с большевизмом. Клубок этих расчетов, противоречий, интриг способствовал тому, что с началом 1938 г. напряженность международной обстановки в Европе еще более обострилась. В Третьем рейхе близилась к завершению беспрецедентная программа вооружения вермахта новейшей военной техникой. Германская военная машина поспешно приводилась в состояние готовности к ведению агрессивных войн. От руководства армией были отстранены все, кто проявлял нерешительность или был не согласен с курсом Гитлера, ориентированным на войну.

Произошла реорганизация военного ведомства: взамен упраздненного военного министерства создавалось Верховное главнокомандование, которому подчинялись три вида вооруженных сил: армия, ВВС и ВМФ. Гитлер объявил себя Верховным главнокомандующим. Из государственного аппарата были удалены все умеренные элементы. Главой МИД вместо Константина фон Нейрата стал Иоахим Риббентроп, бывший до этого послом в Англии. Видя, что политика "невмешательства" позволяет безнаказанно совершать новые акты агрессии – тем паче что холодок, который все больше ощущался в отношении Запада к СССР, исключал возможность их совместных действий, – руководство фашистской Германии решило приступить к осуществлению первого этапа своей завоевательной программы: объединению всех немцев под флагом "Великогерманского рейха".

20 февраля 1938 г. в рейхстаге Гитлер заявил: "…более 10 млн немцев живут в двух государствах, расположенных у наших границ… В интересы Германского рейха входит защита этих немцев там, где они не могут сами отстоять свою политическую и духовную свободу". Речь шла о захвате Австрии и Чехословакии.
В Советском Союзе понимали, что захват этих двух стран означает движение Германии на восток и, по сути, приближает вермахт к границам СССР. Можно ли было рассчитывать на коллективные действия с Западом для обуздания агрессора? К сожалению, недавний опыт подсказывал отрицательный ответ на этот вопрос.
Подтверждением этого стала и судьба Австрии, которая, по существу, была уже предрешена Гитлером и представителями Запада. Еще 19 ноября 1937 г. Эдуард Галифакс, в то время лорд-председатель королевского тайного совета Великобритании (заместитель премьер-министра) в беседе с фюрером дал понять, что в случае, если Германия возьмет на себя обязательство уважать целостность Британской империи, британское правительство готово дать ей свободу рук в Центральной и Восточной Европе. Речь, в частности, шла об Австрии, Чехословакии и Данциге. Накануне аннексии, т.е. 3 марта 1938 г., английский посол в Берлине Невилл Гендерсон заверил Гитлера, что его правительство желает установить "основу для истинной и сердечной дружбы с Германией" и считает перемены в Европе вполне возможными, в особенности "умиротворение в Чехословакии и Австрии". Положительно было воспринято заявление Гитлера о его стремлении "улучшить судьбу немцев в Австрии", защитить их "от угнетения".

Точка зрения официальной Франции, которая переживала очередной правительственный кризис, совпадала с позицией Англии. США поддерживали политику Англии и тем самым поощряли германскую агрессию.

Что касается СССР, то он не мог надеяться ни на политическое воздействие на Германию, ни на создание преграды для фашистской агрессии совместно с Англией и Францией. Гитлер в своей речи в рейхстаге заявил: "С одним- единственным государством мы не искали отношений и не желаем также вступать с ним в более тесные отношения – с Советской Россией". Это подтверждало одно: прямое обращение к Германии в тот момент не имело для СССР никакого смысла. Не было реальным и совместное выступление СССР и Запада. Находившийся 10 марта в Лондоне Риббентроп после бесед с руководителями английского правительства записал, что "Чемберлен и Галифакс (министр иностранных дел Англии) добиваются взаимопонимания четырех великих держав Европы, исключая Советский Союз". Ближайший советник Чемберлена Горас Вильсон подчеркнул в разговоре с Риббентропом: "Россия должна быть в настоящее время полностью оставлена в стороне". В такой обстановке захват Австрии Третьим рейхом был предрешен. На рассвете 12 марта 1938 г. германские войска вторглись на территорию Австрии. Отдельные части перешли границу еще накануне вечером. Вторжение осуществлялось силами 8-й армии (командующий Федор фон Бок) и 16-го армейского корпуса Хайнца Гудериана, а также частей СС и полиции. Общая численность войск вторжения составляла 200 тыс. человек.

Австрийское правительство не оказало никакого противодействия оккупантам. В Берлине было провозглашено включение Австрии в состав Третьего рейха.
В связи с захватом Австрии французское правительство обратилось к итальянскому с предложением о совместном протесте Англии, Франции и Италии против действий Гитлера. Вечером 12 марта Галифакс направил английскому послу в Берлине Гендерсону распоряжение выразить германскому правительству протест против его вмешательства во внутренние дела Австрии. Герман Геринг, принявший посла, заверил его, что войска, вступившие в Австрию, покинут ее, как только будет наведен порядок, и что они пересекли границу по просьбе австрийского правительства. Лондон принял такие объяснения как должное. Тогда же 12 марта Галифакс телеграфировал в Париж, что его правительство не считает необходимым ставить перед Лигой Наций вопрос о германском вторжении в Австрию. Муссолини также заявил, что "Италия воздерживается от вмешательства во внутренние дела Австрии".

Советский Союз резко осудил акт агрессии Германии. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов направил в ЦК ВКП(б) письмо, в котором так оценил последствия аншлюса: "Захват Австрии представляется величайшим событием после мировой войны, чреватым величайшими опасностями".

17 марта Правительство СССР направило главам Великобритании, Франции, Чехословакии и США ноты с осуждением акта агрессии, совершенного нацистской Германией в центре Европы и создавшего опасность для ряда европейских государств, граничащих с агрессором. "Нынешнее международное положение, – заявил Литвинов от имени правительства СССР представителям печати, – ставит перед всеми миролюбивыми государствами, и в особенности великими державами, вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов Европы, и не только Европы". Литвинов предложил немедленно созвать конференцию для обсуждения "с другими державами в Лиге Наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами. Завтра может быть уже поздно…". Исходя из этого, все государства, в особенности великие державы, должны были "занять твердую и недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира".

В ноте от 24 марта английское правительство отвергло советские предложения, такую же позицию заняли правительства Франции и США. Советское руководство отдавало себе отчет в том, что аншлюс Австрии привел к существенному экономическому укреплению Германии. Вся государственная и частная собственность страны перешла в руки германской империи. Особенно важное значение для рейха имели золотые и валютные запасы Австрии: резервы ее национального банка и частные владения в момент аннексии составляли 2,7 млрд шиллингов. За счет этого рейх увеличил свои запасы валюты в 18 раз. Германские монополии получили в свое распоряжение австрийскую металлургическую промышленность. Австрия в 1938 г. добывала 1885 тыс. т железной руды, производила около 400 тыс. т чугуна, 650 тыс. т стали, добыча нефти достигла 33 тыс. т.

Промышленность этой страны, включенная в общегерманское производство вооружения в соответствии с "четырехлетним планом", дала мощный толчок дальнейшему наращиванию производства вооружения и милитаризации Германии.

После присоединения Австрии население Германии увеличилось почти на 7 млн человек и составило 75 млн. Это позволяло мобилизовать в вооруженные силы дополнительно 1,5 млн человек, годных к военной службе. Австрийская армия, насчитывавшая 50 тыс. человек, была преобразована в два армейских корпуса. Впоследствии в состав вермахта было включено шесть сформированных в Австрии дивизий.

Захват Австрии значительно улучшил стратегическое положение Германии: открылся прямой выход к границам Италии, Югославии и Чехословакии, что было особенно важно для рейха в тот момент. Угроза, нависшая над Чехословакией, стала реальностью сразу после того, как гитлеровцы окончательно убедились в безнаказанности свой агрессии.

Советское правительство понимало, что следующий удар рейха по Чехословакии еще более приблизит вермахт к границам СССР, создаст непосредственную угрозу национальным интересам Советского Союза. Поэтому уже 16 марта Литвинов заявил американским журналистам, что в случае нападения Германии на ЧСР СССР выполнит свои союзнические обязательства. На вопрос, как это будет осуществлено практически, советский нарком ответил: "…уж какой-нибудь коридор найдется".
Американский посол в СССР Джозеф Дэвис писал в те мартовские дни: "Как и вся Европа, Россия остро и обеспокоенно живет предчувствием войны. Они боятся нападения как с востока, так и с запада… Они боятся, что у них нет друзей и что они должны полагаться только на себя". Действительно, отказ Лондона и Парижа сразу же после захвата Австрии поддержать советскую инициативу означал, что западные державы, несмотря на возраставшую напряженность международной обстановки, не хотят предпринимать совместные действия по обузданию агрессора, стремятся изолировать Страну Советов от участия в большой европейской политике. И это подтвердил чехословацкий кризис, разразившийся весной 1938 г.

Чехословакия занимала немалое место в далекоидущих экспансионистских планах Гитлера. Она имела развитую промышленность, интенсивное сельское хозяйство, мощный военно-экономический потенциал. Ее удельный вес в продаже оружия и военной техники на мировом рынке составлял 40%. С захватом Чехословакии Германия резко повышала свой промышленный потенциал, приобретала выгодное стратегическое положение для нападения на Польшу и дальнейшей агрессии на восток. Все это разжигало аппетиты заправил Третьего рейха.

В подписанной Гитлером 30 мая директиве по плану захвата Чехословакии, носившего название "Грюн", указывалось, что перед главными силами сухопутных войск поставлена задача разбить армию Чехословакии и "быстро овладеть Богемией и Моравией". Уверенность Гитлера "в благоприятных и возможно неповторимых условиях для выступления" имела веские основания. Еще в конце ноября 1937 г. на совещании по согласованию планов правительств Англии и Франции относительно переговоров с Германией премьер-министр Чемберлен заявил, что его держава "не должна быть втянута в войну из-за Чехословакии". Глава французского МИД Ивон Дельбос отметил, что договор Франции с Чехословакией начнет действовать, если со стороны Германии будет иметь место вооруженное вмешательство, но если Германия осуществит аннексию Судетской области без прямого "акта агрессии", то договор "не вступит в силу". Не случайно Гитлер говорил, что Англия и Франция "уже молча отказались от Чехословакии", что сам он "убежден в британском неучастии" и абсолютно "не верит в военные действия Франции против Германии".
Уверенный в том, что вмешательства западных держав не последует, Гитлер перед нападением на Чехословакию стремился политически изолировать ее от непосредственных соседей. Уже в плане "Грюн" фигурируют Венгрия и Польша как возможные соучастники нападения на Чехословакию и дележа ее территории. Шло запугивание и стран Малой Антанты, куда кроме Чехословакии входили Югославия и Румыния. Так, склоняя венгров к совместному выступлению против Чехословакии, Риббентроп заверял их представителей, что Югославия останется нейтральной, так как зажата между державами оси, а Румыния в одиночку не выступит.

Гитлер допускал, что "Россия попытается поддержать Чехословакию в военном отношении, и прежде всего с помощью воздушного флота". Поэтому он рекомендовал командованию вермахта действовать стремительно, но предупреждал, что "если в первые дни не будут достигнуты серьезные успехи… наступит европейский кризис".
Всесторонне оценив обстановку в Европе, гитлеровцы приступили к подготовке захвата новой жертвы. Началась тщательно продуманная, заблаговременно спланированная нацистским руководством политическая и идеологическая кампания. Использовался здесь и национальный вопрос, поскольку в приграничных районах Чехословакии, главным образом в Судетской области, проживало немало немцев. В качестве "пятой колонны" Берлин использовал действовавшую в Чехословакии фашистскую судето-немецкую партию, возглавляемую Конрадом Генлейном.

Последний получал прямые указания и денежные средства – ежемесячно 15 тыс. марок – из Берлина. Перед генлейновцами ставилась задача постоянно выдвигать все новые и новые требования к правительству Чехословакии, которые "нельзя было бы удовлетворить". Так, судето-немецкая партия в апреле 1938 г. потребовала предоставить Судетской области автономию. Это, по существу, означало, что Чехословакия должна была отказаться от суверенитета над самой развитой частью своей территории. Параллельно немецкая печать обрушилась на правительство ЧСР обвиняя его в потворстве Москве. Рейх объявлялся "защитником" европейской цивилизации от "коммунистического варварства". Провокационные действия нацистов и главарей судето-немецкой партии привели к обострению положения в Судетской области.

Подготовка к захвату Чехословакии велась всеми средствами: дипломатическими, пропагандистскими, военными. Гитлер надеялся получить Судетскую область без единого выстрела, "поскольку во всех отношениях вермахт не был готов к большой войне в 1938 г.".

На основании данных разведки в Берлине считали, что даже без поддержки извне чехословацкая армия может продержаться в течение трех месяцев. Поэтому Гитлер делал упор на военно-политический шантаж. В мае нацисты стянули к границам ЧСР войска. Правительство Чехословакии, рассчитывая на поддержку Запада, объявило всеобщую мобилизацию, которая продемонстрировала решимость народа и армии оказать сопротивление агрессору. Как и предполагали в Берлине, позиция Великобритании сводилась к тому, чтобы "внушить чехам и французам, что лучший выход – это компромисс между Германией и Чехословакией". Министр иностранных дел Франции Жорж Бонне также считал, что чехословацкое правительство должно точно знать: Франция не будет воевать из-за судетского вопроса. В свою очередь, посол США в Берлине Хью Вильсон, посетив Прагу, посоветовал президенту Эдварду Бенешу не рассчитывать на американскую помощь, а удовлетворить требования Германии и аннулировать союз с СССР.

Позиция СССР вызывала беспокойство правящих кругов стран Запада. Действительно, проблеме оказания помощи Чехословакии руководство СССР придавало важное военно-политическое значение. ЦК ВКП(б) в апреле 1938 г. принял специальное постановление по этому вопросу, и об этом было сообщено посланнику ЧСР в Москве Зденеку Фирлингеру. 23 апреля он докладывал в Прагу: "…в Кремле состоялось совещание, на котором присутствовали Сталин, Молотов, Ворошилов, Литвинов и Каганович. После доклада Александровского (советского полпреда в Праге. – Прим. авт.) о политическом положении в Чехословакии было решено: СССР, если его об этом попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией предпринять все меры по обеспечению безопасности Чехословакии. Для этого он располагает всеми необходимыми средствами. Состояние армии и авиации позволяет это сделать".

Понимая, что речь идет о помощи капиталистическому государству, советское руководство сделало в постановлении специальную оговорку: "если об этом попросят". В противном случае это могло бы рассматриваться на Западе как "экспорт революции", особенно в свете продолжавшейся в то время советской помощи Испанской республике. Вот почему было чрезвычайно важно, чтобы сама Чехословакия попросила СССР о помощи, а Франция выполнила бы свои обязательства по отношению к Чехословакии. Но по договору Советский Союз мог прийти на помощь Чехословакии (при соответствующей просьбе) только после того, как ей начнет помогать Франция.

25 мая Советское правительство вновь подтвердило, что в случае нападения Германии на Чехословакию СССР окажет ей необходимую помощь. Аналогичные заявления были сделаны 25 июня и 22 августа. Таким образом, позиция СССР была совершенно ясна, но Париж не проявлял готовности выступить в защиту ЧСР вместе с Советским Союзом. Что касается президента Бенеша и правительства Чехословакии, то они занимали противоречивую позицию. Подтверждая решимость – свою собственную и чехословацкого народа – вести борьбу с врагом "за каждую пядь земли", президент Бенеш и его сторонники ориентировались главным образом на Англию и Францию. Сотрудничеству с СССР и его помощи большого значения не придавалось. 17 мая на встрече с британским посланником Бэзилом Ньютоном Бенеш говорил: "Отношения Чехословакии с Россией всегда были и останутся второстепенным вопросом, зависящим от позиции Франции и Великобритании. Нынешние связи Чехословакии с Россией целиком обусловлены франко-русским договором, и если Западная Европа утратит интерес к России, то и Чехословакия его также утратит". Однако это не помешало ему на следующий день в беседе с полномочным представителем СССР в Чехословакии С.С. Александровским заявить, что если сложится ситуация, при которой Чехословакия окажется без помощи западных держав, то "тогда можете быть уверены, что мы все-таки будем драться, пробиваясь на восток, для соединения с Красной Армией".

Возможность военного сотрудничества Чехословакии с СССР преднамеренно искажалась гитлеровцами, которые стремились всячески подорвать советско-чехословацкий договор как опору независимости Чехословакии. Развернув бешенную клеветническую кампанию, они убеждали мировую общественность, будто правительство Чехословакии, заключив договор с Москвой, превратило страну в очаг "красной опасности"", "непотопляемый авианосец большевиков". Центры немецко-фашистской пропаганды за пределами Германии запугивали западного обывателя угрозой "коммунистической агрессии".

ПЭС 8154/04.07.2008

Продолжение следует.