Перспективы развития российской энергетики

Министр энергетики РФ говорит о механизмах долгосрочного прогнозирования и планирования, применяемых в отрасли. Он также касается методов оценки перспективного энергосбережения и размышляет о перспективах развития российской энергетики.

Игорь ЮСУФОВ
Перспективы развития российской энергетики
"Экономические стратегии", 2002, №2, стр. 28-33.

Энергетика – едва ли не единственная отрасль, о значимости которой, не задумываясь, расскажет каждый первоклассник. Мы настолько привыкли к благам цивилизации, что уже автоматически включаем свет, телевизор, компьютер, обогреватель… И если вдруг лишимся всего этого, то, наверное, ощутим себя "последними героями", главная цель которых просто выжить, на самом примитивном уровне. Только в Приморье или в Москве нельзя сорвать банан с ветки, отловить змейку, да и зимой у нас прохладно будет. Все в этом мире, как утверждают историки, движется по спирали. И действительно, проблема "электрификации всей страны" вновь актуальна для России, но уже на новом витке ее развития. О проблемах энергетики и непростых путях их решения Министр энергетики Российской Федерации Игорь Юсуфов беседует с главным редактором "ЭС" Александром Агеевым.

Каковы механизмы долгосрочного прогнозирования и планирования в области энергетики в России? Что ждет российскую энергетику в ближайшие 20 лет?

Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу (в том числе и в области энергетики) осуществляется в соответствии с Федеральным Законом "О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации".

Оценка перспективного энергопотребления по основным энергоносителям производится исходя из макроэкономических показателей с учетом мероприятий по энергосбережению. Для этой цели используется метод интегральных затрат энергии на основные компоненты конечного потребления в экономике, учитывающий как прямые (производство продуктов питания, одежды, товаров длительного пользования, обеспечение жильем и др.), так и косвенные затраты энергии по всей цепочке смежных производств, в том числе на развитие необходимых производственных мощностей.

Важным этапом является определение объемов производства основных видов топлива и энергии. Для этого используются оптимизационные модели топливно-энергетических балансов (в частности и региональных), в которых объемы потребления различных видов топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) закладываются в качестве ограничений. Определяются также рациональные объемы их экспортных поставок и необходимые размеры инвестиций.

Расчеты, проведенные в рамках Энергетической стратегии России до 2020 года показывают, что в этот период до 3/4 прироста потребности в ТЭР будет удовлетворяться за счет мероприятий по энергосбережению и только 1/4 – за счет увеличения производства этих ресурсов. При общем росте потребления первичных ТЭР на 13-35% потребление природного газа может вырасти на 9-19%, угля – на 21-54%, нефтепродуктов – на 9-37%, электроэнергии – на 39-79%. Доля газа в структуре потребления первичных энергоресурсов снизится с 48% в 2000 году до 42-45% в 2020 году, доля угля возрастет с 20% до 21-23%, а электроэнергии, вырабатываемой атомными электростанциями, – с 4% до 6%. Параллельно выполнены многовариантные расчеты необходимых объемов производства ТЭР: при ежегодных темпах экономического роста в 5,0-5,5% в 2020 году будет добываться не менее 430 млн т угля, 360 млн т нефти, 700 млрд м3 газа и вырабатываться 1620 млрд кВт-ч электроэнергии.

Целенаправленной работы по прогнозированию развития энергетики на более отдаленную перспективу (до 2050 и 2100 года) пока не ведется. Думаю, в ближайшие годы мы будем решать эту важную задачу .

В последние годы Нобелевскую премию по экономике присуждали за работы, посвященные исследованию причин неэффективности рынков и необходимости вмешательства государства в экономику. "Газпром" и ряд других крупных энергетических компаний в значительной степени являются частными. Что может сделать государство для повышения эффективности этих структур?

Проблема в том, что компании, о которых идет речь, находятся в промежуточном положении: они и не государственные, и не частные. Если бы государство имело в них большее влияние, то достаточно было бы поменять менеджмент, чтобы эффективность повысилась. Будь они полностью частными, их акционеры имели бы право на получение информации о том, какова прибыль и на что она расходуется. Сегодня же государство, даже располагая контрольным пакетом акций, зачастую оказывается бессильно заменить менеджеров или потребовать отчета. Находятся формальные зацепки, чтобы помешать ему реально участвовать в управлении компанией. В результате менеджмент как бы предоставлен сам себе и часто злоупотребляет своим положением. Способов злоупотреблений великое множество. Один из самых распространенных: активы выводятся в частные структуры, которые полностью подконтрольны менеджменту. Такая ситуация как раз и имела место в "Газпроме". Поэтому надо определяться: либо компания частная, и тогда понятно, за счет чего будет достигаться эффективность, либо роль государства в руководстве ею резко усиливается, а эффективность достигается за счет прямого государственного управления.

Есть мнение, что экономическая рента за национальные энергетические ресурсы взимается не государством, а частными лицами. Важна ли эта проблема? Если да, то каким путем можно преодолеть такой дисбаланс?

Самая большая проблема, скорее, в другом: остается ли эта рента в стране, работает ли на страну или уводится в офшоры. Мне кажется, не столь важно, как будет достигаться максимально эффективное использование ренты – через частные или государственные структуры. Частный инвестор нередко оказывается даже более эффективным, чем государственный. Но эти деньги должны работать в России. Поэтому необходимо создать нормальный инвестиционный климат внутри страны. Если прекратится утечка денег, экономика заработает по-настоящему, и вопросы о ренте отпадут сами собой. Правительство сейчас озабочено именно этим.

Можно ли сравнить организационную эффективность "Газпрома" и, например, "ЮКОСа" или "ЛУКОЙЛа"? Что значит для государства эффективность энергетической компании; не ведет ли усиление государственного регулирования к падению эффективности организации?

Организационная структура "Газпрома" сложилась в процессе формирования газовой промышленности России и показала свою эффективность в период реформирования экономики. Добыча газа в это сложное для отрасли время упала всего на 6%, и компания осталась крупнейшей в РФ как по масштабам производства, так и по объему налоговых отчислений. Однако необходимо поддерживать баланс между эффективностью ОАО "Газпром" как акционерного общества и государственными интересами. Например, предполагается сохранить государственное регулирование цен для определенных групп потребителей (населения, части промышленности, не ориентированной на экспорт, и т.п.) и одновременно создать сектор рынка со свободными ценами на газ. Для государства эффективность энергетической компании – это, прежде всего, обеспечение стабильности поставок энергоресурсов по приемлемым ценам, максимальная налоговая эффективность, а также нормальное развитие самой компании. Если под усилением государственного регулирования понимать замораживание тарифов на несколько лет, как это было в случае с "Газпромом" и РАО "ЕЭС России", то тогда эффективность компании явно снижается, в том числе падает ее инвестиционная привлекательность и сужаются возможности для развития. Поэтому Правительство вынуждено принимать решение о повышении тарифов по регулируемым монополиям на 35%, при том, что инфляция на нынешний год прогнозируется не выше 14%.

Нужно составить программу поэтапного повышения тарифов до докризисного уровня, чтобы и производитель, и потребитель энергоресурсов видели перспективу и могли строить инвестиционные планы. Мы не считаем, что в стране, добывающей больше всех в мире энергоресурсов, их стоимость должна быть такой, как в Европе, но и сегодняшнее положение, когда цена на газ в 10 раз, а цена на электроэнергию в 3,5 раза меньше европейской, недопустимо. Низкие тарифы на энергию не способствуют повышению технологической и энергетической эффективности российской промышленности. Достаточно сказать, что энергоемкость нашего ВВП сегодня в 2-3 раза выше, чем в странах с похожим климатом, например, в Канаде или Норвегии.

Каковы необходимый объем и источники инвестиций для российской энергетики в предстоящие 20 лет? Какую роль должно сыграть соглашение о разделе продукции?

По предварительным оценкам, для развития ТЭК в 2001-2020 годах потребуется от 480 до 600 млрд долл. Среднегодовой объем инвестиций увеличится к 2020 году в 3-4 раза против уровня 2000 года. Основным их источником будут собственные средства хозяйствующих субъектов при нарастающей тенденции сокращения их доли в общем объеме капиталовложений в энергетику. Так, собственные средства предприятий сегодня составляют около 85% общего объема инвестиций в основной капитал комплекса. В перспективе 25-30% капиталовложений составит заемный и акционерный капитал. Инвестиции в новые крупные проекты будут, в основном, осуществляться на условиях проектного финансирования. Приток денег из-за рубежа в российский ТЭК должен увеличиваться по мере совершенствования отечественной экономико-правовой среды и ее приближения к мировым стандартам, в том числе в части соблюдения законных прав и интересов инвесторов.

Целесообразно также законодательно разрешить залог прав пользования недрами. Для инвесторов, не являющихся недропользователями, но осуществляющих совместную деятельность по добыче энергоресурсов с предприятиями-недропользователями, следует законодательно оформить возможность реализовывать причитающуюся им по договору часть добытого сырья как продукцию собственного производства. Это могло бы стать дополнительным стимулом для привлечения инвестиций и передовых технологий в добывающие отрасли ТЭК. Важную роль в создании благоприятного инвестиционного климата могут сыграть и такие направления, как совершенствование законодательства о концессиях, о поддержке малого и среднего предпринимательства в ТЭК и другие.

Масштабы освоения месторождений на условиях соглашения о разделе продукции должны будут в конечном счете определяться конкурентными преимуществами СРП по сравнению с лицензионным режимом недропользования. Однако основной зоной применения СРП, скорее всего, будут очень крупные (одно месторождение – один проект) и очень мелкие (несколько месторождений – один проект) месторождения, что позволит государству взимать дифференциальную ренту при разработке месторождений углеводородного сырья. Середина ресурсного диапазона, вероятно, останется сферой преимущественного применения лицензионной системы.

Как Вы оцениваете энергетический баланс? Не стоит ли ввести закон об обязательном использовании энергосберегающих технологий? Считаете ли Вы подобные инициативы прерогативой Минэнерго?

Основная цель разработки прогнозных балансов топливно-энергетических ресурсов – надежное обеспечение топливом и энергией всех отраслей народного хозяйства, как в сфере материального производства, так и в коммунально-бытовом секторе. Сводный топливно-энергетический баланс – это система показателей, отражающая эффективность функционирования всего ТЭК. К его сильным сторонам можно отнести то, что он определяет потребность страны в ТЭР и объемы экспорта и увязывает эти показатели с возможностями добычи и производства ТЭР, а также показывает источники поступления энергоресурсов. Топливно-энергетический баланс, кроме того, характеризует эффективность переработки топлива, оценивая объем исходного сырья, выход конечных продуктов и потери преобразования, дает возможность определить эффективность использования ТЭР путем расчета энергоемкости ВВП и, наконец, служит информационной базой для принятия обоснованных решений по объемам добычи и производства энергоресурсов, а также для выработки тактики и стратегии энергетической политики государства.

Сводный топливно-энергетический баланс рассчитывается на основе натуральных балансов по конкретным видам топлива и энергии, которые устанавливают соответствие между формируемыми в зависимости от источников поступления объемами топлива или энергии и их распределением по основным направлениям использования. Как и сводный баланс, натуральные балансы показывают источники формирования ресурсов соответствующего вида топлива и направление их распределения, увязывают суммарную потребность страны в конкретном виде энергоресурсов с имеющимися ресурсами. Слабая сторона балансов этого типа – то, что в настоящее время для производителей ТЭР они носят не исполнительный, а рекомендательный характер. Поэтому одна из основных задач Минэнерго сегодня состоит в том, чтобы добиться повышения статуса балансов ТЭР.

Теперь о правовой основе применения энергосберегающих технологий. В апреле 1996 года был принят Федеральный Закон "Об энергосбережении", который, к сожалению, во многом носит декларативный характер. В связи с этим, а также учитывая более чем трехлетний опыт работы в рамках данного закона, в 2000 году наше министерство в инициативном порядке подготовило законопроект под названием "Внесение изменений и дополнений в Федеральный Закон "Об энергосбережении". Он уже согласован с заинтересованными ведомствами и организациями и в настоящее время находится на правовой экспертизе в Министерстве юстиции. Новый законопроект представляет собой ряд требований прямого действия и предусматривает финансово-экономические механизмы энергосбережения, административную ответственность за непроизводительное использование ТЭР, инструменты "практического энергосбережения". В нем также уточняется распределение полномочий между федеральным центром и субъектами РФ.

Цены на все российские энергоносители ниже среднемировых. В чем причины такого положения ?

Речь, видимо, прежде всего идет об основных экспортных энергоносителях – нефти, газе, нефтепродуктах. Экспортная цена на газ традиционно формируется в зависимости от уровня мировых цен на нефть. Отметим: российский газ продается на европейском рынке по тем же ценам, что и алжирский, и норвежский. Но конечному потребителю он обходится в несколько раз дороже. Причина кроется в налоговой системе, действующей в европейских странах, где государство заинтересовано в получении основных налогов через энергоресурсы. Так удобнее, поскольку в этой сфере спрос неэластичен, то есть от цены мало что зависит. То же самое относится и к нефтепродуктам, хотя здесь присутствует и другой фактор. Относительно низкая цена российской корзины нефтепродуктов, поставляемых на экспорт, связана с тем, что большую их часть составляет продукция первичной переработки нефти, используемая за рубежом в качестве сырья для глубокой переработки (прямогонный бензин, мазут, вакуумный газойль и др.). Реализация федеральной программы "Энергоэффективная экономика 2002-2005 годов и на период до 2010 года" позволит обеспечить поставку на экспорт высококачественной конкурентоспособной продукции, соответствующей требованиям мировых стандартов, по общепринятым ценам.

Что касается нефти, то, действительно, цены на основную российскую нефть сорта "Юралс", как правило, ниже среднемировых, но по качеству она уступает ряду сортов. В то же время сорт "Сибирская легкая" находится на уровне сорта "Брент". Кроме того, следует учитывать, что российская нефть реализуется на мировом рынке, как правило, через посредников, продающих ее на европейские нефтеперерабатывающие заводы в ряде случаев по более высокой цене. Поэтому для повышения ценовой эффективности экспорта надо, прежде всего, научиться работать без посредников. Хотя и здесь все не так просто. Например, нефть, экспортируемая по нефтепроводу "Дружба", стоит на несколько долларов меньше, чем при поставках морским путем, потому что в конце трубы находится единственный покупатель, с которым труднее договариваться. Цена на электроэнергию, экспортируемую по контрактам РАО "ЕЭС России", – 1,6 цента/кВт-ч, в то время как цена на европейском рынке существенно выше – 2,6 цента/кВт-ч. Пока приходится снижать цену, чтобы завоевать рынок. Стоимость российского угля полностью регламентируется рыночным спросом и конкурентоспособностью на мировом рынке. Если на внутреннем рынке общая прейскурантная цена 1 тонны угля около 380 руб. (без НДС и ж/д тарифа), то на продукцию, отгружаемую на экспорт, – уже порядка 22-26 долл. за тонну при непременном условии расчета за уголь по его получении потребителем.

Что, на Ваш взгляд, угрожает развитию энергетики в России?

Устойчивому функционированию и развитию ТЭК России угрожают многочисленные риски. Подробнее остановлюсь лишь на двух из них: ухудшении состояния сырьевой базы добывающих отраслей и технических проблемах основных производственных фондов комплекса.

Начиная с 1994 года прирост запасов нефти и газа компенсирует их добычу соответственно лишь на 60% и 40%. Продолжается, по существу, "проедание" ранее разведанных месторождений. Важной и значимой по долговременным последствиям причиной отставания в деле обеспечения прироста запасов углеводородов является отсутствие достаточного задела по региональным работам. Прямое следствие этого – невозможность создания даже минимально необходимого фронта работ, в первую очередь, в новых перспективных провинциях. Недостаточный прирост запасов обусловлен почти 3- 4-кратным сокращением объемов геологоразведочных изысканий нефти и газа из-за значительного уменьшения финансирования и отсутствия эффективного механизма перераспределения средств между субъектами федерации. Последнее обстоятельство привело к тому, что геологоразведочные работы были, в основном, сконцентрированы в добывающих регионах с высокой степенью разведанности ресурсов нефти и газа: в Западной Сибири и Урало-Поволжье, тогда как в Восточной Сибири они были практически прекращены.

Нефтяные месторождения, открываемые сегодня, как правило, относятся к группе мелких и очень мелких. Их средние запасы составляют около 1 млн тонн. Разрабатываются, главным образом, высокопродуктивные запасы (в балансе компаний их порядка 45%), в результате чего их процент снижается и увеличивается доля трудноизвлекаемых запасов, которая, по прогнозам специалистов, к 2010 году достигнет 70%. Снижение суммарных текущих запасов углеводородного сырья и ухудшение их структуры, сопровождаемые в последние годы ростом объемов добычи нефти, уже напрямую угрожают энергетической безопасности России.

Важными проблемами остаются производственные фонды отраслей ТЭК, работающие сегодня в режиме истощения, высокая степень износа машин и оборудования. По расчетам специалистов, через 2-3 года многие скважины могут закрыться из-за выбытия старых фондов. Такая же ситуация характерна для нефтепереработки.
Выход из сложившегося положения – изыскание необходимых инвестиционных ресурсов создание в стране благоприятного инвестиционного климата, что требует совершенствования соответствующей нормативно-правовой базы.