Новая ситуация в мировой экономике и энергетика Восточной Азии

Самое хорошее на рынке не продают, его можно только украсть или придумать самим. Для нас настало время работать в образе бедных, изобретательных и трудолюбивых

Александр САЛИЦКИЙ, Владимир ФИСЮКОВ, Алексей ШАХМАТОВ, Цзян ШУХУА
Новая ситуация в мировой экономике и энергетика Восточной Азии
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №3-2006, стр. 42-49

Окончание. Начало см. № 2/2006. Салицкий Александр Игоревич – д.э.н., ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН. Фисюков Владимир Иванович – редактор-корреспондент "Голоса России". Шахматов Алексей Владимирович к.э.н., помощник председателя ОАО "Газпром". Цзян Шухуа – научный сотрудник Института исследований социальных проблем Евразии Центра развития при Госсовете КНР.

Индия – новый игрок на мировом энергетическом рынке

Существенное улучшение валютно-финансового положения Индии на рубеже веков позволяет этой стране наращивать ввоз углеводородов и все более активно участвовать в проектах добычи, транспортировки и переработки топлива за рубежом. Так, с 2001 г. крупнейшая индийская компания ONGC (Oil & Natural Gas Corporation Ltd) инвестировала 2,7 млрд в разработки на Сахалине, 750 млн – в проект в Судане, 600 млн долл. – в разработки в Анголе. Индийские нефтяные компании работают во Вьетнаме, Ливии, Мьянме (Бирме), в странах Центральной Азии. К 2010 г. планируется добывать за рубежом 20 млн т нефти против 4 млн т в 2003 г.

Свыше 70% потребляемой в Индии нефти поступает из-за рубежа, в 2004 г. импорт жидкого топлива превысил 100 млн т. Ожидается, что импорт нефти удвоится в ближайшие 10 лет. Достаточно высокая зависимость от импорта при нынешних ценах на энергоносители весьма неблагоприятно отражается на внутренней ситуации: по некоторым расчетам повышение цены на нефть за баррель на 5 долл. ведет к снижению экономического роста Индии на 0,5% и увеличению инфляции на 1,4%.

Постепенно либерализуется внутренний рынок нефтепродуктов. С 2002 г. любой индийской или иностранной нефтяной компании разрешено открывать собственные автозаправочные станции при том существенном условии, что она возьмет на себя обязательство инвестировать в Индии 20 млрд рупий в течение 10 лет. В 2002 г. правительство Индии решило отказаться от контролирования и субсидирования цен на большинство нефтепродуктов. Исключение составили только некоторые виды топлива, такие как керосин и бытовой баллонный газ, которые широко используются беднейшим населением. В то же время регулирование цен фактически сохраняется, поскольку большинство компаний, занятых в нефтепереработке, принадлежит государству и согласует изменение цен с правительством.

С приходом к власти правительства Манмохана Сингха в Индии может усилиться концентрация капитала в нефтегазовой отрасли. В январе 2005 г. объявлено о планах слияния 14 нефтяных и газовых компаний страны в одну-две крупные компании. Такое объединение необходимо, в том числе и для того, чтобы успешно конкурировать за нефтяные активы на зарубежных рынках. Приватизация в нефтегазовом комплексе Индии происходила при предыдущих правительствах в очень невысоком темпе, в настоящее время большинство планов на сей счет заморожено.
Многие прогнозы энергопотребления в Южной Азии предполагают значительное расширение доли природного газа. Сдерживающим фактором пока является недостаточность инфраструктуры, в том числе в Индии и Пакистане, где есть наиболее разработанные планы ее развития. Однако эти планы медленно претворяются в жизнь: так в Индии по тем или иным причинам несколько раз откладывалось сооружение терминалов для приемки сжиженного природного газа (СПГ), соответствующих проектов еще в 2001 г. было 12.

Лишь в январе 2004 г. начался импорт СПГ в Индию. Значительную часть сжиженного природного газа Индия закупает в настоящее время у Катара. Ожидается, что в 2005-2007 гг. вступят в строй еще два-три терминала. Поставщиками СПГ могут со временем стать Саудовская Аравия, Мьянма, а также Иран.

На стадии проработки уже несколько лет находится несколько газопроводов в Индию, в том числе из Ирана (через Пакистан) и Мьянмы (через Бангладеш).

Осенью 2004 г. печать сообщила о готовности Индии заключить договор с Ираном о совместной разработке одной из очередей морского месторождения газа "Южный Парс". Стоимость работ может составить 3 млрд долл. В рамках договора будет построен завод по сжижению газа мощностью 9 млнт в год. Продукция завода будет импортироваться в Индию и другие страны. Доля Индии в акциях проекта газодобычи составляет 40%, а газового завода – 60%. Предлагаемый блок находится по соседству с нефтяным месторождением "Ядаваран", которое также входит в число совместных индийско-иранских проектов. О возможности участия в этих проектах объявила в конце 2004 г. и Россия.

Цена на энергоносители и положение России

Наблюдение за длительными трендами в движении мировых цен на сырьевые и топливные товары, как и их динамика на рубеже веков (табл. 1), позволяют сформулировать некоторые достаточно простые положения, важные для понимания особенностей нынешней конъюнктуры. Хорошо видно, что рост цены на нефть в целом опережает увеличение цен на сырье, однако общий вектор колебаний примерно одинаков. Тенденции последних лет легко связать и с резким обесцениванием доллара по отношению к евро ввиду увеличения дефицита и денежной эмиссии в США. Понятно, что перенасыщенность мировой экономики так называемой конвертируемой валютой и масштабные перемены на валютных рынках придают колебаниям цен на сырьевые и топливные товары несколько более выраженный характер, чем того можно было бы ожидать при встрече спроса и предложения, выраженных в устойчивых денежных единицах.

Однако не исключено, что есть и среднесрочная тенденция к повышению цены сырья и топлива, связанная с расширением числа активных агентов индустриализации. Если пересчитать цену нефти в современных деньгах, то в 1973 г. она достигла 40 долл. В 1979 г., как известно, последовал второй скачок: примерно до 80 долл. В дальнейшем же цена постоянно снижалась с коротким подъемом до тех же 40 долл. в 1990-1991 гг. (1). Иными словами, нынешний уровень нефтяных цен отнюдь не является рекордным: скорее, он отражает избыток денег в хозяйстве западных стран, с одной стороны, и их относительную достаточность в экономике Восточной Азии – с другой. Теоретически такая ситуация означает высокую вероятность сохранения тенденции к умеренному росту цен на жидкое топливо. Укрепляет такую тенденцию и политическая нестабильность на Среднем Востоке.

Товарные цены в целом в реальном исчислении также снижаются с середины 1970-х годов: в середине 2004 г. они составляли около 75% от уровня 1995 г. и 25% от уровня 1975 г.
Понятно, что такая динамика делает практически необратимым процесс потери развитыми странами сравнительных преимуществ во многих отраслях обрабатывающей промышленности. Снижение конкурентоспособности не представляется фатальным для западных государств, но оно может обострять соперничество за сырьевые и топливные ресурсы, ведущееся с помощью военно-политических рычагов, что, как представляется, искусственно драматизирует в целом благоприятную обстановку в мировой экономике.

Россия объективно заинтересована в стабилизации топливно-сырьевого сектора мирового хозяйства, географической и товарной диверсификации поставок на внешний рынок. Помимо прочего, необходима перестройка цен: стоит напомнить, что в первом полугодии 2004 г. средняя цена реализации газа на внутреннем рынке составила 33 долл. (с учетом НДС), в то время как на европейские рынки поставки осуществлялись по цене 127 долл., а в страны СНГ – по 56 долл. за 1 тыс. куб. м.

Таблица 1. Изменение мировых цен на сырьевые товары, % к предыдущему году

* Без нефти, включая продовольственное сырье.
Источник: Trade and Development Report 2006. UNCTAD: New York, Geneva, 2006. P. 18.

Короче говоря, если не считать выявившихся технических проблем с утилизацией валютных резервов, перед страной открылись достаточно надежные перспективы экономического развития. "Раздвоение" мировой экономики, появление на Востоке потенциально емких рынков сбыта товаров традиционного экспорта, с одной стороны, и наличие там энергичного слоя предпринимателей, не утративших вкуса к работе в реальной экономике, – с другой, облегчают назревший переход от рахитичных "реформ" к полноценному развитию.

Высокая конкурентоспособность Индии и Китая в сфере услуг и в промышленности уже дает некрупным странам, последовательно или вынужденно следующим принципам свободы торговли, дополнительные варианты выбора своего места в мировой экономике. Все более интенсивное сотрудничество между Востоком и Югом позволяет укреплять коллективные и индивидуальные переговорные позиции. "Ресурсное проклятие России" в таком контексте смотрится лучше – как фактор взаимодополнения в продолжающейся индустриализации и модернизации Азии. Однако важно не повторять в отношениях с Востоком прежних ошибок и по возможности встраивать энергетическое сотрудничество в более диверсифицированные пакеты взаимных обязательств. Представляется полезным обсудить с азиатскими партнерами программу "Энергия в обмен на реконструкцию промышленности", но, подчеркнем, в умеренных масштабах.

Переход к развитию как центральному пункту в экономических стратегиях составляет существо меняющейся зарубежной теории и практики. Мировая экономическая мысль все более склоняется к необходимости гетерогенных стратегий (в этом духе выдержаны доклады ОЭСР (2) и ЮНКТАД последних лет и многие публикации МБРР), происходит своего рода возрождение кейнсианства. Практически это означает фундаментальную смену экономических приоритетов человечества: внешние факторы развития (иностранные инвестиции, внешняя торговля) отодвигаются на второй план, а на первый выходят "старые", прежде всего повышение нормы накопления. Весьма символичной выглядит перепечатка в докладе ЮНКТАД, опубликованном в 2004 г., данных А. Мэддисона о "длинных" показателях мировой экономики на разных этапах ее истории (табл. 2). Они достаточно красноречиво показывают, что лишь наращивание инвестиций является надежной гарантией динамичного экономического роста, успехи же во внешней торговле могут лишь немного улучшить ситуацию.

Таблица 2. Среднегодовые темпы прироста отдельных показателей в развитых странах, %

Источник: Maddison A. Phases of Capitalist Development. Oxford, New York: Oxford University Press, 1982. Tables 3.2; 3.7; 5.4.

Уход внешней торговли на второй план среди факторов экономического роста можно обосновать и по-другому. По некоторым расчетам, уже около 50% выпуска товаров мировой обрабатывающей промышленностью связано с международным разделением труда и подетальной (поузловой) кооперацией. Не исключено, что данная величина представляет собой некий предел, превзойти который трудно или не имеет смысла. Иначе говоря, продолжение индустриализации может происходить в режиме "замыкания" в границах крупнейших азиатских стран, нарастания в международной торговле доли продукции, полностью произведенной в одном государстве. Характерно, что многие иностранные компании создают в КНР полный цикл производства, а доля добавленной стоимости в экспортной продукции, произведенной из импортных компонентов, постоянно растет. К тому же в целом на планете практически исчерпан потенциал либерализации внешней торговли.

На первый взгляд высокие темпы роста внешней торговли КНР и крупные объемы ПИИ в эту страну не вполне согласуются с высказанным выше тезисом. Однако в действительности роль внешних факторов в экономическом раз витии Китая не следует преувеличивать: коэффициент внешнеторговой зависимости находится в пределах 20%, накопленные ПИИ с учетом амортизации не превышают 260 млрд долл. (3) и, добавим, в немалой части представляют собой репатриированные средства национальных предприятий.

*    *    *

Можно по-разному понимать резкое улучшение валютного положения азиатских стран и России. Можно рассматривать это явление как симптом временного дисбаланса в мировой финансовой системе, можно предполагать и более глубокое ее изменение, связанное с потерей ценовой конкурентоспособности развитыми странами. Однако некоторые политические выводы следует сделать независимо от указанных версий.

Перенакопление денег в развитых странах, в том числе за счет избыточной эмиссии в США, имеет очевидные последствия. Закономерно желание подвести под не вполне здоровую финансовую оболочку реальные ресурсы других государств – энергетические, лесные, продовольственные, земельные, людские и т. д. Столь же закономерным должно быть желание извлечь из такой ситуации значительные дивиденды для хозяйства и населения России. Налицо объективные условия для достаточно жесткого контроля над движением и деятельностью капитала – национального и зарубежного. Такой контроль при достаточно квалифицированном подходе может обеспечить приток (возврат) долгосрочного и дешевого капитала. Заметим, что с точки зрения соответствия уровню развития России капитал азиатских стран выглядит предпочтительнее в качестве партнера по развитию, а также в энергетической сфере. Наконец, программы реконструкции обрабатывающей промышленности России и развития ее сельского хозяйства дешевле осуществлять с помощью Востока.

Можно ли рассчитывать на более весомый вклад зарубежного и отечественного капитала в обрабатывающую промышленность, транспорт и сельское хозяйство, развитие рынка, наконец? По-видимому, да, но для этого требуется соответствующая политика, в том числе в сфере регулирования землепользования, арендной платы и т. д. Последняя не должна быть платой за монопольное положение на рынке, иначе он никогда не станет эффективным. Для проведения целенаправленной промышленной, энергетической и инвестиционной политики с сильным восточным акцентом в настоящее время в России наконец-то есть необходимые внешние и внутренние предпосылки. Однако первый шаг, сделанный в этом направлении, имеется в виду проект "длинной" нефте-трубы с астрономической ценой, вызывает серьезные сомнения. Во-первых, с поставками нефти в Китай могут неплохо справиться железные дороги. Это способствовало бы развитию жизненно важной для России отрасли транспорта, а также инфраструктуры. Во-вторых, китайский рынок нефти не безграничен. В-третьих, "труба" усугубит и без того чрезмерную зависимость от энергоресурсов, доходы от которых еще нужно научиться использовать. В-четвертых, непонятно, зачем нужен довольно дорогой зарубежный кредит, когда и своих денег куры не клюют? В-пятых, небольшой части сахалинской добычи углеводородов вполне хватит для всего Дальневосточного региона.

Если же здравый смысл возьмет верх, то возвращение к идее "короткого" нефтепровода в КНР целесообразно лишь при одном условии: за обязательства по поставке сырой нефти Россия получит долю участия в нефтепереработке или розничных продажах на китайском рынке. На ближайшую перспективу актуальна интенсификация сотрудничества России, Китая и Индии не только в области энергетики, но и, например, в финансовой сфере. Стабилизационные соглашения между центральными банками трех стран, а также государств – членов Шанхайской организации сотрудничества могут позволить уменьшить необходимый объем резервов в "твердой" валюте, использовать имеющиеся излишки на нужды реальной экономики, инфраструктуры, а также на антиинфляционные схемы. Досрочно погашая внешние долги, Индия, например, практикует выпуск недорогих ценных бумаг Центрального банка (4-5% годовых) под "разгрузку" бюджетов будущих лет. Актуальна и координация позиций в международных финансовых и торговых институтах, нужду в которых, впрочем, не стоит в нынешних обстоятельствах преувеличивать, в большей мере концентрируясь на региональных организациях.
Нельзя не сказать несколько слов по поводу открывшейся в России дискуссии "Куда девать резервы?". Необходимость стерилизации притока валюты в резервах – вынужденный, но не оправданный с макроэкономической точки зрения паллиатив, прямое следствие отсутствия инвестиционного механизма, что и является главным пороком экономической системы России.
Монетизация экономики России находится на уровне Мьянмы (табл. 3), финансовая сфера по мировым понятиям нефункциональна и почти неконкурентоспособна, чрезмерен уровень процента, крайне недостаточен объем среднесрочных и долгосрочных кредитных ресурсов. Поэтому можно сказать, что избыточность валютных резервов имеет в России относительный характер в силу искусственного зажима денежного предложения. В известном смысле в России нет инфляции в классическом определении, то есть отсутствует переполнение каналов обращения деньгами.

Таблица 3. Отношение денежных агрегатов к ВВП, %

* Агрегат М3. Для остальных стран и территорий – М2.
Источник: Key Indicators of Developing Asian and Pacific Countries. ADB. 2003. P. 110.

Теоретически валютные резервы могут рассматриваться как обеспечение под создание конкурентоспособного по мировым меркам кредитного сектора и как источник стимулирования инвестиций. Поэтому создание государственного или смешанного инвестиционного механизма при одновременном понижении инфляции и ставки ссудного процента выглядит как главная задача на ближайшие годы.
Не представляется, кстати, отвечающим современной практике и профицит бюджета, а его доля в ВВП остается низкой даже по азиатским понятиям. При грамотной борьбе с инфляцией прямой связи между дефицитом бюджета и ростом цен может и не быть (табл. 4).

Таблица 4 Показатели центрального бюджета и инфляция в странах Азии в 2001 г., %

Без учета внебюджетных фондов (еще около 5% ВВП). Этот показатель имеет тенденцию к постоянному росту с середины 1990-х годов.
Источник: Asian Development Outlook 2003. Manila: ADB, 2003.

По-видимому, естественным выходом из создавшегося в России аномального положения (разрыв между валютно-финансовой сферой и реальной экономикой) является развитие государственного кредитования, возможно, создание банков развития. Такое кредитование нужно ориентировать на снижение процента и инфляции.

Как равные на шкале приоритетов должны рассматриваться сценарии повышения и снижения участия в мирохозяйственных связях. Замещение импорта и ориентация на развитие внутреннего рынка представляются в связи с этим вполне оправданными для России с точки зрения как современных тенденций развития мировой экономики, так и слишком быстрого (болезненного) входа в нее в 1990-е годы. Поскольку замещение импорта на ранних этапах может вести к увеличению валютных расходов, а его эффект наступает позже, такая политика вполне соответствует современному положению России и неопределенности среднесрочной перспективы.

Снижение уровня интеграции в мировую экономику выглядит особенно целесообразным на валютно-кредитном ее участке. Досадно для страны кредитовать мировую экономику меньше, чем под 3% годовых (резервы) и одновременно гарантировать вкладчиков не очень жизнеспособных отечественных банков, занимающих на внешнем рынке под 7-10%. В заключение стоит добавить несколько слов о соотношении экономики, техники и политики. По-видимому, не стоит преувеличивать технологическое превосходство развитых стран, их способность сохранить монополию и доминирование в этой области. С переходом к "постиндустриальному" этапу выясняется, что разрыв в сфере услуг (в том числе информационных), куда в значительной мере переместилась инновационная и инвестиционная деятельность, можно преодолеть в более короткие сроки, чем отставание в промышленности (превосходный пример – Индия). Не нужно придавать слишком большое значение патентованной интеллектуальной собственности. Как известно, самое хорошее на рынке не продают, его можно только украсть или придумать самим.
Для нас настало время работать в образе бедных, изобретательных и трудолюбивых.

В понимании экономики, как известно, соседствуют натуральный и денежный подходы. Их также можно назвать инженерным и бухгалтерским. Оба по-своему важны. Но в силу уровня развития региональные державы объективно объединяет преимущественно инженерный взгляд на будущее, в том числе по причине исключительного масштаба стоящих перед ними проблем. Деньги в такой ситуации разумно понимать как средство развития экономики и человека, а не как цель такого развития. Преимущественно денежное понимание хозяйства, как показал Запад, парадоксальным образом ведет к порче самих денег (4).

Многостороннее и двустороннее сотрудничество в зонах традиционного влияния крупных "полупериферийных" стран (Россия, Индия, Китай, Иран, Бразилия – это региональные державы) важно как средство укрепления полицентризма и, по-видимому, опирается на заметное усиление регионализации в современном мире. Запад же с несостоявшейся глобальной претензией утрачивает и роль кредитора, и роль производителя, и роль инженера. Поддержка регионализации совместными энергетическими проектами (которые могут быть направлены на повышение степени индивидуального самообеспечения) имеет не только экономический смысл (устраняются посредники), но и политическое значение. Оно не противоречит глобализации, а направлено на изменение ее содержания, в том числе в пользу региональных держав.

Очень важно, чтобы "полупериферийные" государства продолжали поддерживать друг друга в статусе региональных держав (пусть пока еще и неполном, если говорить о России). Следует заметить, что регионализацию можно свести к двум основным типам: между относительно пропорциональными и независимыми участниками (ЕС, АСЕАН – причем второй тип лучше, поскольку укрепляет индивидуальное, а не коллективно-бюрократическое начало), во-первых, и с участием крупных региональных держав (НАФТА, СААРК, СНГ), во-вторых. Малым странам политика добрососедства региональных держав облегчает приспособление к глобализации (в частности, выход на мировой рынок). В Азии повсеместный рост влияния России, Индии и Китая нужно приветствовать: в некрупных государствах он, помимо прочего, помогает снимать традиционное недоверие к "большим братьям". В интересах России, например, укрепление китайского и индийского присутствия в Грузии, Украине и т. д.

Положение региональной державы, с одной стороны, и вяло-формальная имитация монетаризма (прогрессивная суть которого заключается в аккуратном пользовании деньгами) в качестве главного направления социально-экономической политики, с другой, пока создает в России некоторую двойственность и противоречия. Школярством и нафталином отдает выдвижение таких "целей", как скорейшее вступление в ВТО, "конвертируемость" рубля и т. п. Пора открыто сказать, что переход к экономическому развитию требует серьезной корректировки менталитета: монетаризм необходим, но недостаточен, а в российской версии еще и неэффективен. Точно так же необходим, но недостаточен экономический рост: развитие включает еще и борьбу с бедностью, и государственные инвестиционные программы, и создание крупных национальных концернов. Наконец, развитие предполагает опору на партнеров в деле экономного развития, а не на сторонников перманентных реформ и потрясений в нашей стране. Экономическая деятельность государства в молодой России пока носит частичный, плохо координированный характер. Поэтому в важнейших вопросах – инфляции и инвестиций – нужны, по-видимому, серьезные институциональные преобразования. Но это уже отдельная тема.

Планы по приватизации государственных нефтяных компаний отложены новым индийским правительством (Neftegaz.ru 02.04.2002). эс

Примечания
1. Trade and Development Report 2004. UNCTAD: New York, Geneva, 2004. P. 54.
2. Development is Back. Paris: OECD, 2002.
3. Эти цифры недавно привел директор Центра исследований развития при Госсовете КНР Ван Мэнкуй. (Синьхуа. 24.01.2005)
4. Философ К. Поланьи подчеркивает фиктивность труда, земли и денег в качестве товаров, ибо эта их общественная форма, необходимая для того, чтобы рынок стал "саморегулирующимся", противоречит их природе и потому оказывается для нее (и всего общества) разрушительной. (Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. – СПб., 2002. – Гл. 6.)