Новая ситуация в мировой экономике и энергетика Восточной Азии

На востоке Азии к началу века сложилась экономическая структура, примерно на четверть более эффективная, чем западная по расходу энергоресурсов на единицу производимого продукта, не говоря уже о потреблении в расчете на одного жителя

Александр Салицкий, Владимир Фисюков, Алексей Шахматов, Цзян Шухуа*
Новая ситуация в мировой экономике и энергетики Восточной Азии.
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №2-2006, стр. 60 – 67

Салицкий Александр Игоревич – д.э.н., ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН. Фисюков Владимир Иванович – редактор-корреспондент «Голоса России». Шахматов Алексей Владимирович – к.э.н., помощник председателя ОАО «Газпром». Цзян Шухуа – научный сотрудник Института исследований социальных проблем Евразии Центра развития при Госсовете КНР.

В начале нового века в мировой экономике складывается ситуация, заставляющая вносить существенные коррективы в привычные представления об источниках экономического развития, а также их географическом размещении. Соответственно меняются оценки и прогнозы, касающиеся возможных направлений обеспечения человечества природными ресурсами, в том числе энергетическими.

В центре внимания международников, занимающихся в той или иной мере проблемами энергетики, в последние два три года очень часто оказывается Китай. Исключительно высокие темпы роста экономики и внешней торговли КНР в сочетании с ускоренным развитием промышленности – весьма нетипичное для наших дней явление – привлекают повышенное внимание к перспективам этой страны. Широко распространены, в частности, рассуждения о Китае как о "пожирателе" мировых ресурсов и ряд иных, которые, как будет показано далее, выглядят не вполне обоснованными.

Вне всякого сомнения, китайская экономика оказывает некоторое воздействие на конъюнктуру отдельных товарных рынков, в том числе рынков сырья и топлива. Однако это воздействие в непосредственно конъюнктурном плане не следует преувеличивать – такова основная мысль данной работы. Другое дело – воздействие КНР на формирование крупных тенденций в развитии мирового хозяйства в последние десятилетия и возникновение, как представляется, новой ситуации в отношениях Запад – Восток. Последствия этой ситуации для России еще не оценены в должной мере. Усиление Китая и в целом стран Азии в мировом хозяйстве ставит перед российскими теоретиками и практиками весьма сложные вопросы. Они требуют, помимо прочего, ревизии некоторых концептуальных подходов, сложившихся в последние два три десятилетия. "Раздвоение" мировой экономики

Со времени распада Бреттон-Вудской системы и первого нефтяного кризиса 1973 г. прошло три десятилетия, которые позволяют по новому ответить на вопрос: "Достаточно ли ресурсов на планете?", спровоцировавший в свое время алармистские оценки Римского клуба. Идеология этих оценок жива до сих пор и проявляется по-разному, например в деятельности вокруг Киотского протокола и прочих благоглупостей. Между тем положительный ответ на вопрос о достаточности ресурсов теперь уже очевиден. Его уместно связать с двумя фундаментальными обстоятельствами.

Во-первых, темпы демографического роста оказались в истекший период близкими к минимальным вариантам прогнозов1970х годов. Фактически демографический переход происходил значительно быстрее, чем ожидалось (1). В немалой степени такую динамику обеспечили две самые населенные страны мира. Они, кроме того, успешно справились и с решением продовольственной проблемы. Наконец, Китай и Индия продемонстрировали достаточно экономные траектории развития с точки зрения потребления энергоресурсов. Продолжавшаяся модернизация более состоятельных азиатских соседей и становление в них крупного постиндустриального сектора хозяйства обозначили превращение Востока (здесь под ним понимаются страны Восточной и Южной Азии) в крупнейшего мирового производителя товаров и услуг. Подчеркнем, что это реальность, а не перспектива. Практически индустриализация мира распространилась на огромную часть планеты без видимого ущерба для человечества. В 1970е годы не думали, что такое возможно.

На востоке Азии к началу века сложилась экономическая структура, примерно на четверть более эффективная, чем западная по расходу энергоресурсов на единицу производимого продукта, не говоря уже о потреблении в расчете на одного жителя. Так, в 2002 г. в КНР удельный расход топлива был на 23%,а в Японии – на 40% ниже североамериканского показателя (2).Такой тип экономического развития опять-таки не предполагался Римским клубом.

Заметим, что все это произошло в условиях, когда повышение ставки ссудного процента и ухудшение условий кредитования реального сектора в 1980-1990-е годы существенно замедлили реконструкцию топливно-сырьевого сектора в развивающихся странах, внедрение энергосберегающих технологий и т. п.

В самом Китае нет недостатка в тревожных сентенциях по поводу экологических проблем (3).Но нам не кажется, что их всегда нужно принимать за критерий при международных сравнениях: помимо прочего, поколения жителей этой страны воспитаны в духе бережного отношения к окружающему миру и экономии ресурсов.

Вторым фундаментальным обстоятельством, опровергающим пессимизм 1970-х годов, является то, что разнотипность экономических моделей (табл. 1) состоит не только в разделении на экономный Восток и расточительный Запад (производящий Восток и потребляющий Запад, индустриальный Восток и постиндустриальный Запад – список различий легко продолжить; особенно плодотворным представляется деление на реальную и финансовую экономику), но и в том, что Восток развивается существенно быстрее Запада.

Кроме того, в начале нового века выявилась меньшая зависимость Востока от Запада, чем принято думать. Оказалось, что страны Востока вполне самодостаточны в валютно-финансовой и кредитной сфере, иначе говоря, валютно-кредитная монополия развитых стран ушла в прошлое, что, кроме прочего, подтвердило и очень значительное снижение ставки ссудного процента на рубеже веков (4). Валютно-финансовая независимость развивающихся стран также казалась недостижимой мечтой десятилетия назад.

Явно уходят в прошлое и более поздние представления о том, что динамичный экономический рост возникает из свободы международного движения капитала и правильных действий по созданию благоприятного для инвесторов законодательного "климата", положенные в основу деятельности ряда глобальных экономических и финансовых институтов. Как известно, такие представления строились из материала обобщений опыта небольших стран и территорий, практически не имевших альтернатив глубокой интеграции в мировое хозяйство. Не было у них в условиях валютно-кредитной монополии Запада в 1980-1990е годы и достаточных (или достаточно дешевых) финансовых ресурсов: в начале 1980х годов реальная ставка ссудного процента, как известно, повысилась в 5 раз(!) против среднего показателя за исторически длительный период и вплоть до недавнего снижения колебалась незначительно (5).

В КНР и Индии, опыт которых долгое время игнорировали экономисты-международники, дело обстояло по другому: иностранный (с большой долей собственной зарубежной диаспоры) капитал лишь со временем подключался к уже набранной высокой хозяйственной динамике. Ограничения на движение капитала сохраняются в этих странах, не торопятся они и конвертировать национальные валюты по счетам движения капитала. Реальный сектор при этом кредитуется под 2-6% годовых (в реальном исчислении).

Накопление крупных валютных резервов в КНР и Индии резко изменило всю ситуацию в мировых финансах. Становится понятным, что недостаток капитала в настоящее время уже не является главным ограничителем развития: характерно, что повышение темпов экономического роста стран Востока в 2002-2004 гг. проходило в обстановке постоянного снижения притока прямых и оттока портфельных инвестиций (табл. 2, 3). В целом же в развивающиеся страны стало поступать многократно меньше инвестиций, связанных с приватизацией: с 33 млрд долл. в 1998 г. такие капиталовложения сократились до3,5 млрд долл. в 2003 г. (6). К благоприятным выводам относительно сохранения в общих чертах экономной модели природопользования, сформировавшейся на Востоке, располагают следующие соображения.
Во-первых, развивающаяся страна с наибольшим потреблением энергоресурсов, то есть КНР, имеет ясную перспективу долгосрочного экономического развития со снижением удельных расходов топлива и их постепенным выводом, например, на японский уровень. Очевидно, что исключительно высокие темпы промышленного роста в Китае, в том числе в тяжелой промышленности (табл. 4), будут постепенно сокращаться, а неизбежный рост доли менее энергоемкой сферы услуг в ВВП укрепит отмеченную тенденцию. Структурный запас КНР в этом смысле весьма значителен: удельный вес сферы услуг составляет лишь 32% против 75%в США, 65% на Тайване и в Японии,55% в Республике Корея (7).

Таблица 1. Структура ВВП, %

Источник: Key Indicators 2006 (www.adb.org/statistics).

Таблица 2. Темпы прироста ВВП в странах Азии, %

Источник: Trade and Development Report 2006. UNCTAD: New York, Geneva, 2006. P. 2.

Таблица 3. Приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и валютные
резервы КНР и Индии, млрд долл.

Источник: Key Indicators 2006 (www.adb.org/statistics).

Во-первых, развивающаяся страна с наибольшим потреблением энергоресурсов, то есть КНР, имеет ясную перспективу долгосрочного экономического развития со снижением удельных расходов топлива и их постепенным выводом, например, на японский уровень. Очевидно, что исключительно высокие темпы промышленного роста в Китае, в том числе в тяжелой промышленности (табл. 4), будут постепенно сокращаться, а неизбежный рост доли менее энергоемкой сферы услуг в ВВП укрепит отмеченную тенденцию. Структурный запас КНР в этом смысле весьма значителен: удельный вес сферы услуг составляет лишь 32% против 75%в США, 65% на Тайване и в Японии,55% в Республике Корея (7).

Удельный расход энергоресурсов повысился в 2003-2004 гг., поэтому экономия энергоресурсов вновь стала национальным приоритетом.

Таблица 4. Производство основных видов промышленной продукции в Китае

Источник: Китай 2003. – Пекин: Синьсин, 2003. – С. 123; Чжунго цзинцзи синши юй чжаньван 2003-2004 (Экономика Китая: положение и перспективы в 2003-2004 гг.) / Под ред. Ма Хуна и Ван Мэнкуя. Бэйцзин: Фачжань чубаньшэ. – 2004. – С. 157. (Данные округлены.); www.stats.dov.cn

Таблица 5. Доля КНР в мировом потреблении сырья, %

Источник: Trade and Development Report 2006. UNCTAD, New York, Geneva, 2006. P. 21.

Таблица 6. КНР: внешняя торговля энергоресурсами, млн т

Государственный комитет по делам развития и реформ 25 ноября 2004 г. принял программу экономии энергии до 2020 г. По программе к 2010 г. удельный расход энергии на производство 10 тыс. юаней национального продукта снизится с 2,68до 2,25 тонн условного топлива (т у.т.). Это означает экономию примерно 400 млн т у.т.

Во-вторых, описанное выше "раздвоение" мировой экономики носит, по-видимому, устойчивый характер: пока Восток и Запад прочно связаны взаимовыгодным разделением труда.

Укрепление Китая в роли мировой мастерской, разумеется, не означает, что страна готова уступить сферу услуг зарубежным конкурентам. Заметим, что в сферу услуг КНР поступило лишь около 30% всех накопленных иностранных инвестиций. Аналогичный показатель по всем развивающимся странам составляет 55%. В сверхкрупном хозяйстве при наличии мощных государственных компаний в сфере услуг, в том числе информационных, по-видимому, относительно легче сокращать отставание от постиндустриальных стран, чем три десятилетия назад в промышленности. Поэтому выгоды от постиндустриальной революции в Китае, в том числе в области энергосбережения, окажутся в будущем весьма значительными.
Специфика Китая

В основе энергетической стратегии КНР, как представляется, в течение длительного времени лежала хорошо знакомая китаеведам "опора на собственные силы", или стремление к максимальному самообеспечению.

Таблица 7. Структура производства электроэнергии в 2001–2002 гг., %

Источник: http:// www.eia.doe.gov/

Подобная стратегия была оправдана целой совокупностью факторов, среди которых важно иметь в виду и простой экономический расчет. Он заключался в том, что, предъявляя на внешнем рынке постоянную и тем более растущую потребность в каком-либо виде ресурсов, страна рискует вызвать крайне невыгодные для себя последствия в виде роста мировых цен.

Статистика свидетельствует о достаточно скромном воздействии Китая на мировые рынки отдельных сырьевых и топливных товаров – те, на которых присутствие КНР особенно заметно (табл. 5).

По-видимому, следует признать относительно скромными и масштабы внешней торговли КНР энергоресурсами (табл. 6). Государство, ставшее в конце 1990х годов крупнейшей промышленной державой мира, ввозит лишь около 12% энергоресурсов, поступающих в Японию, Индию, обе Кореи и Тайвань, которые все без исключения являются чистыми импортерами топлива. Китай же с учетом вывоза энергоносителей (в табл. 6 не учтен вывоз угля и кокса) в 2004 г. был нетто импортером всего лишь 60 млн т топлива (в нефтяном эквиваленте). Это меньше, чем 2% мирового производства одной только нефти. Резкое же ускорение промышленного развития в последние годы главным образом обеспечивается наращиванием угледобычи, перешагнувшей рубеж в 2 млрд т. Вспомним, что в 2000 г. КНР ввезла 88,3 млн т нефти и нефтепродуктов. Получается, что за 2000-2004 гг. импорт нефти вырос на 56,7 млн т, а добыча угля – на 900 млн т. Цифры говорят сами за себя.

Ориентация на самообеспечение, конечно, не означает замкнутости. В последние годы хорошо заметно желание Китая действовать глобально и максимально диверсифицировать источники получения энергоресурсов. Высока активность китайских компаний (прежде всего КННК) за рубежом. Корпорация осуществляет различные проекты в девяти странах Азии и четырех странах Африки, работает в Южной Америке, а также в Канаде. В 2004 г. добыча нефти и природного газа зарубежными предприятиями КННК превысила соответственно 30 млн т и 3,5 млрд куб. м. (рост на 20% и 85% к предыдущему году). Эти цифры опять-таки свидетельствуют о дополнительном вкладе КНР в предложение энергоресурсов на мировом рынке. Проще говоря, КНР скорее балансирует мировой рынок энергоресурсов, чем нарушает равновесие.

Тезис об экономности Китая подтверждают и данные по электроэнергетике (табл. 7). В расчете на одного жителя КНР в 2004 г. вырабатывалось примерно 1600 кВт/ч электроэнергии: втрое больше, чем в Индии, но меньше, чем в Бразилии (2 тыс.кВт/ч), в 3,5 раза меньше, чем в России, в 4,5 раза меньше, чем в Японии, в 8 раз меньше, чем в США.

Китай, помимо прочего, неплохо зарабатывает на нефтепереработке. Достаточно заметить, что экспортные цены нефтепродуктов из КНР составляли в начале 2004 г. в среднем 340 долл. за тонну, а импортные – 240 долл.

И наконец, самое важное. Китайский рынок для поставок российских энергоресурсов не кажется нам ни необозримым, ни вечным. Приведем два примера. По предварительным оценкам ученых из Шаньсийского НИИ угле-химии при Академии наук КНР, себестоимость произведенного из угля бензина или дизельного топлива можно контролировать в пределах 20 долл. за баррель, что гораздо ниже нынешних цен на нефть на мировом рынке. Процитируем сообщение Синьхуа от января 2005 г.: "В свете крупномасштабной стратегии замены недостающего энергоносителя другими технология "превращение угля в нефть" достойна самого пристального внимания. Ее внедрение станет хорошим толчком к развитию уголь ной отрасли и лучшему использованию угольных ресурсов" (8).

Заметим, что еще осенью прошлого года печать КНР сообщала о том, что "благодаря разнообразным мерам и усилиям можно надеяться на снижение зависимости Китая от импорта нефти с 50 до 25%" (9).

Продолжение следует.

Примечания

1. Подробнее см.: Акимов А.В.Глобальные продовольственная, энергетическая и демографическая проблемы и их влияние на долгосрочную стратегию России. Автореферат дисс. доктора экономических наук. – М.: Институт востоковедения, 2005.
2. http:// www.eia.doe.gov/
3. См., например: Чжао Сяохун.Гуаньюй чжунго хэпин цзюецидэ шэнтай аньцюань баочжан вэньти (К вопросу обеспечения экологической безопасности мирного возвышения Китая) // Чжунгохэпин цзюеци синьдаолу (Новые перспективы мирного возвышения Китая). – Пекин: Институт исследований международной стратегии Партийной школы ЦК КПК, 2004. -С. 495-515.
4. Подробнее см.: Широков Г.К.,Салицкий А.И. Лишние деньги: к причинам замедления темпов развития // Восток (Oriens). – 2005. -№ 5.
5. Былиняк С.А. Мировой долговой кризис: общие закономерности и особенности проявления на Востоке // Страны АСЕАН: на грани долгового кризиса? – М.: Наука,1988. – С. 37.
6. World Investment Report 2004:The Shift Towards Services. UNCTAD:New York, Geneva, 2004. P. 6.7. Key Indicators of DevelopingAsian and Pacific Countries. Manila:ADB. 2004. P. 104.8. Синьхуа. 29.12.2004.9. Синьхуа. 24.10.2004.№ 2 / 2006