Некоторые особенности развития западной стратегии

Статья представляет собой обзор различных толкований понятия военной и политической стратегии на историческом отрезке от XIX века до наших дней.

Владимир Лобов
Некоторые особенности развития западной стратегии
"Экономические стратегии", №07-2008, стр. 28-32

Лобов Владимир Николаевич — генерал армии, доктор военных наук, профессор, академик РАЕН.

В западной военной науке считается, что любая доктрина – государственная или военная – будет мертвой, если ее не претворить в практические дела. Для реализации любой доктрины, по мнению западных военных теоретиков, необходима тщательно проработанная, научно выверенная и практически обоснованная стратегия.

К великому сожалению, понятие "стратегия" недостаточно хорошо изучено и осмыслено отечественными военными теоретиками и практиками и толкуется вольно.
На Западе становление и бурное развитие "военной стратегии" как науки приходится на конец XVII-XVIII в. Как известно, именно в это время стремительно развивается капитализм и наука в Европе, совершается социальная революция во Франции, идут войны за передел Европы и мира. Естественно, появляются военные мыслители, которые пытаются дать научное объяснение этим войнам, ищут новые для того времени подходы. Нужна была опора на историю и исторические примеры завоеваний и завоевателей.

Европа XIX-XX вв. – это Европа войн, завоеваний и бурного развития военной науки, а также насаждения военщины и культа войны. В русле этих тенденций развивалась и стратегия. Военные и гражданские ученые в своих трудах разрабатывали проблемы войны и политики, стратегии и тактики. Именно в это время в Европе стали популярны имена многих завоевателей, в том числе таких, как Наполеон и Фридрих. Перед ними преклонялись, их имена обожествляли. Появились труды таких теоретиков и практиков военной стратегии и войны, как Вегеций, Маврикий, Никколо Макиавелли, Генрих фон Бюлов, эрц-герцог Карл Австрийский, Карл Клаузевиц, Жозеф Ронья, Вильгельм Велизен, Леон Блюм, Вальтер фон Шерф, Зигизмунд Вильгельм фон Шлихтинг, Жюль Луи Леваль, Отто фон Бисмарк.

Следует отметить, что и в XX в. эта тенденция продолжалась и дала ряд новых "теоретиков" войны и военной стратегии – Кольмар фон дер Гольц, Ганс Дельбрюк, Юлий Верди дю Вернуа, Альфред фон Шлиффен, Фердинанд Фош и др. Значительно вырос объем военной и военно-теоретической литературы, труды военных теоретиков многократно переиздавались и не только на Западе, проникли они и в Россию, а вместе с ними – западные военные теории и идеи.

В России появились свои военные ученые, которые стали заниматься проблемами войны и стратегии. Выходила переводная военно-теоретическая литература, на которую опирались русские ученые – Г.В. Жомини, П.А. Языков, Г.А. Леер, Н.В. Медем, Н.П. Михневич, а позднее А.А. Незнамов, В.В. Зеньковский, А.Е. Снесарев, А.А. Свечин, Н.Л. Кладо и др. Правда, они не только перенимали нужное, но и излишне возвеличивали западных полководцев и теоретиков, преднамеренно или невольно пропагандируя западную военную науку и военную стратегию. А свое, самобытное, оставалось в стороне, как бы в тени. Труды отечественных ученых изобилуют именами западных философов, цитатами и ссылками на западных военных теоретиков и военачальников.

Думается, нашей военной науке, да и не только военной, необходимо фундаментально исследовать основы стратегии, ее исторические корни и теоретические истоки, изучить практические аспекты применения стратегии и вооружить заинтересованные сферы выводами для применения на практике. Термин "стратегия" встречается в трактате по военному делу, приписываемому византийскому императору Маврикию (правил в 582-602 гг.). Этот труд, который так и называется "Тактика и стратегия", во второй половине XVII в. был переведен на латинский язык, а в 1902 г. его перевели на русский и в 1903 г. издали в Санкт-Петербурге с предисловием генерала П.А. Гейсмана.

Маврикий пишет о формах и методах управления государством, в том числе и военной сферой.
В одной из глав, названной "Стратегия", он дает указания относительно того, как должен вести себя полководец, какими правилами ему следует руководствоваться при подготовке к сражению, во время сражения и после него. Этот труд представляет огромный исторический интерес, т.к., по всей видимости, является самым старым литературным источником, в котором упоминается термин "стратегия".

Понятие "стратегия" в современном смысле мы находим в 1799 г. в знаменитом труде "Дух новой военной системы" прусского офицера Дитриха Бюлова. Именно Бюлову принадлежит идея разделения стратегии на военную и политическую. Он указал на то, что последняя является наивысшей стратегией. По его мнению, политическая стратегия ориентируется на процветание государства в течение веков и тысячелетий, тогда как военная стратегия самое большее регулирует действия и операции одной войны.

Военную стратегию Бюлов рассматривал как науку употребления сил государства для укрепления и защиты общества, т.е. как научный метод руководства государственными делами и реализации возможностей государства при достижении целей во имя общественного блага. Он считал, что военная стратегия пронизана государственностью и не может не заключать в себе политики. В то же время Бюлов полагал, что военная стратегия является лишь наукой передвижения войск вне кругозора или досягаемости пушечного выстрела. По тем временам эти выводы являлись поистине выдающимися, они не утратили научного значения и сегодня, хотя, как видим, военная стратегия у него сведена до уровня передвижения. На труды Бюлова опирались многие военные ученые и стратеги, в том числе и те, кто его критиковал.

Одним из выдающихся практиков и теоретиков военной стратегии считается эрцгерцог Карл Австрийский, "генерал-полководец". Его перу принадлежат два интереснейших труда: "Наставление для австрийских генералов", написанное в 1803 г., и "Основы стратегии". В первом из них эрцгерцог дает рекомендации генералам, как им стать полководцами – что следует изучать и как применять знания на практике. Во втором дается определение стратегии, раскрывается ее суть. Однако Карл военизирует стратегию, утверждая, что "стратегия – это наука воина, именно она намечает план, обнимает и определяет ход военной операции; она является подлинной наукой верховного полководца".

Оригинальное определение военной стратегии дает Карл Клаузевиц в работе "О войне". По его мнению, стратегия является частью военного искусства, придает военным действиям такую направленность, которая соответствовала бы смыслу войны. Военная стратегия составляет план войны и связывает с поставленной целью те действия, которые должны привести к успеху. Клаузевиц разъясняет, что в рамках стратегии деятельность, связанная с войной, разделяется на две главные категории: подготовку к войне и саму войну. Он указывает, что категория, характеризующая деятельность, сопряженную с подготовкой к войне – создание, оснащение, обучение и сохранение вооруженных сил, – пока не разработана и не имеет названия. Т.е. она как бы не входит в область стратегии.

Таким образом, Клаузевиц уходит от проблем, связанных с подготовкой к войне, и не рассматривает причин ее возникновения. Если война – это продолжение политики иными средствами, то
очевидно, что и до ее начала проводилась какая-то политика, которая привела к войне. Упростим: вести войну проще, чем
предотвратить ее. А предотвратить войну – это главное.

Война – понятие конкретное. В ней участвуют две враждующие стороны, которые тщательно готовятся к военным действиям, изыскивая поводы для агрессии. Возникает вопрос: каковы причины войны? И что надо делать, чтобы устранить эти причины? Ответа у Клаузевица нет, как нет у него разъяснений по поводу того, что же такое война. Видимо, он преднамеренно уходит от ответа на эти вопросы.

Клаузевиц пишет о военном искусстве, отмечая, что оно распадается на тактику и стратегию. Целью стратегии, по его мнению, является создание обстоятельств, ведущих к заключению мира, а средство реализации стратегии – это победа, т.е. тактический успех. На наш взгляд, эти положения являются спорными и требуют пристального изучения.

Интересны мысли Клаузевица о делении стратегии на элементы различного порядка – моральные, физические, математические, географические и статические, каждый из которых можно и нужно рассматривать по отдельности. Однако он предостерегает от подмены стратегии отдельными ее элементами, т.к. в ходе войны они самым тесным образом переплетаются между собой. Война и военная стратегия, по мнению Клаузевица, должны рассматриваться как целостные явления. Таким образом, военная стратегия понимается Клаузевицем как часть военного искусства, а война – как продолжение государственной политики иными средствами. Следовательно, стратегию он рассматривает исключительно вне политики, она не имеет отношения к тем средствам, которые государство готовит для войны.

К тому же Клаузевиц, в отличие от Бюлова, не делит стратегию на политическую и военную, низводя ее до положения прислужницы войны. Именно такой подход Клаузевица к теории войны и стратегии обусловил в последующем дискуссии военных ученых и различные толкования стратегии.

Значительный вклад в теорию стратегии внес Вильгельм фон Виллизен, рассуждения которого по поводу стратегии необычно оригинальны. Фон Виллизен полемизирует с таким авторитетом, как Клаузевиц. Обращаясь к стратегии, он писал, что "это понятие, как только оно получило широкое распространение, многократно подвергалось искажениям и толковалось по-разному. Под стратегию подводилась вся теория войны, ее подготовка государством в мирное время и ее ведение". Фон Виллизен полагал, что необходимо дать четкое и ясное определение стратегии. По Виллизену, "стратегия – это учение о сообщениях". Понятие "стратегия", по его мнению, соединяется с представлениями о сообщениях и руководстве большими массами войск вне боя.
Одним из наиболее известных разработчиков военной стратегии второй половины XIX в., несомненно, является французский генерал Жюль Луи Леваль. Его считают творцом позитивной стратегии. Позиция Леваля резко расходится с позицией Клаузевица.

В своих суждениях о стратегии Леваль опирается на древнегреческую историю, указывая, что "история представляет одну из основ стратегии". Он особо подчеркивает, что "мания стратегии разрослась до колоссальных размеров, появился некий "романтизм", который испортил стратегию". Леваль полагал, что стратегия представляет собой целое, составленное из замыслов и приложений к частному случаю, из материальных и моральных величин, из логики и расчета, из умозрения и позитивизма. Она, стратегия, является одновременно и искусством, и наукой.
Изучая развитие военной стратегии в Европе, нельзя обойти вниманием прусского гражданского историка Ганса Дельбрюка. Именно ему принадлежит мысль о разделении стратегии на два вида: "стратегию сокрушения" и "стратегию измора". К такому убеждению Дельбрюк пришел, пристально изучая историю военного искусства и военной стратегии.

Еще Клаузевиц усматривал в истории стратегию двух видов. В 1827 г. он писал, что собирается переделать свой труд "О войне" так, чтобы каждый вопрос рассматривался как с точки зрения сокрушения, так и с точки зрения другой стратегии.

Дельбрюк развил эти мысли Клаузевица, указывая на то, что стратегия сокрушения имеет только один полюс – сражение как решающее средство достижения цели. А вот стратегия измора имеет два полюса: с одной стороны сражения, а с другой – бесконечное множество бескровных средств. В сегодняшнем мире стратегия измора применяется особенно часто. Сочетание активного воздействия на население и правительство информационными, экономическими и другими средствами и методичных ударов по объектам жизнеобеспечения огневыми средствами дает огромный эффект. Видимо, пришла пора вплотную заняться проблемами стратегии измора и отойти от традиционного видения стратегии как стратегии только сокрушения.

Интересны рассуждения о военной стратегии такого западного теоретика, как Бэзил Лиддел Гард. У него много книг по военной истории и военной теории. В 1941 г.
им была подготовлена и издана в Лондоне работа "Стратегия непрямых действий", которая привлекла внимание общественности. В 1957 г. она под названием "Стратегия" была издана в Москве. Идеи, изложенные в этой работе, прошли проверку во время Второй мировой войны, однако то, какие результаты были получены в ходе реализации этих идей, осталось за пределами исследования.

Лиддел Гард опирается на учение Дельбрюка о разделении стратегии на "стратегию сокрушения" и "стратегию измора", хотя нигде не упоминает об этом. Он вводит понятие "стратегия непрямых действий" и все свои рассуждения строит на этом понятии.

Лиддел Гард пишет, что при исследовании войн складывается впечатление, что достичь результата в этих войнах удавалось только в случае, когда осуществлялись как физически, так и психологически непрямые действия. Наряду с ударами, наиболее эффективными непрямыми действиями, обеспечивающими победу, являются мероприятия по подрыву прочности тыла, его деморализации при помощи дезинформации и военной хитрости. Хороший результат дает применение новых средств борьбы, выборочные удары по базам, коммуникациям, политическим и экономическим центрам, выжидание того момента, когда противник допустит промах или будет крайне истощен и изнурен, деморализован, неспособен к сопротивлению.
В результате – достижение победы без больших усилий и жертв. Чем не развитие учения Дель-брюка!

Кроме того, Лиддел Гард развил учение Клаузевица о войне. Клаузевиц предметом своих исследований сделал применение вооруженных сил в войне, а Лиддел Гард добавил к этому всестороннюю подготовку к войне и применение в ней не только вооруженных сил, но и других возможностей государства. Он пишет, что "война является совокупностью различных способов напряженной борьбы, среди которых значительное место занимают невоенные способы и формы борьбы". Вооруженная борьба, хотя и является важнейшей стороной войны, не исчерпывает ее сущности.

Лиддел Гард разделил стратегию на большую (высшую) стратегию и военную стратегию. Роль большой стратегии заключается в том, чтобы координировать и направлять ресурсы страны или группы стран на достижение политической цели войны – цели, которая определяется государственной политикой. Большая или государственная стратегия должна подготовить и мобилизовать экономические и людские ресурсы страны или групп стран, чтобы обеспечить вооруженные силы и их действия. В полной мере это относится к моральным возможностям общества, ибо воспитание у народа высоких моральных качеств очень важно – иногда они мощнее материальных средств борьбы. Очень важно замечание Лиддела Гарда относительно того, что военная мощь является только одним из средств государственной стратегии, которая в целях ослабления воли противника к сопротивлению должна использовать всю силу и мощь финансового, дипломатического, экономического, коммерческого и идеологического давления.

В 1957 г. в Лондоне вышла книга английского вице-маршала авиации Эдгара Джеймса Кингстона-Макклори "Глобальная стратегия". Опираясь на исследования истории войн, а также развивая учение Клаузевица, Дельбрюка, Лиддела Гарда, Кингстон-Макклори дает определение войн и стратегии. Он разделяет войны на четыре типа.
Первый тип – "тотальная война", под которой понимаются вооруженные действия, не ограниченные территориально; в них также не ограничивается применение каких-либо видов оружия и способов борьбы. Такая война, по его мнению, обязательно будет глобальной.

Второй тип – это вооруженные конфликты, не связанные с использованием современных видов оружия массового поражения, но территориальных ограничений нет.
Третий тип – локальные войны, ограниченные военные действия как с точки зрения территории, так и с точки зрения применения оружия.

Четвертый тип – "холодная война", цель которой – не прибегая к военным действиям, нарушить соотношение сил или свергнуть законную власть путем подрывной деятельности, экономического и технического проникновения, то есть любыми средствами за исключением организованных действий вооруженных сил.

Очень интересны рассуждения вице-маршала о стратегии войн, государства и армии. Он пишет: "Теория стратегии всегда учила, что цель войны – сломить волю противника в сражении". В основе воли государства, которая воплощается исключительно в личности главы государства, всегда лежит природа данного государства. Чтобы сломить эту волю, достаточно уничтожить его или полностью расстроить его планы. Часто исход войны (сражения) определяет смерть или бегство главы государства. Потому воля народа к ведению войны зависит от воплощения этой воли в главе государства.

По мнению Кингстона-Макклори, когда армия является наемной или профессиональной, волю воюющего государства к ведению войны воплощают в себе отдельные личности, а основная масса народа пассивно воспринимает результаты того или иного сражения, или боевых действий вообще. А "когда граждане и национальные армии проникнуты духом патриотизма и сражаются не за плату, а во имя своих национальных интересов, они сами являются носителями воли к ведению войны".

Говоря о стратегии, вице-маршал указывает на то, что она претерпевает непрерывные изменения не только в военном, но и в политическом, экономическом и в других отношениях. Стратегическая близорукость влечет за собой не только военные неудачи, но и гибель целых государств. Пренебрежительное отношение к стратегии, к изучению всего того, что связано с ней, может привести к непредсказуемым последствиям. Импровизация в стратегии иногда чревата приятными сюрпризами, ведет к крупным неудачам, громадным потерям в ресурсах и живой силе.

Добиться выработки четкой национальной стратегии, увязать союзные стратегии – одна из важнейших задач. В то же время военная стратегия должна не доминировать над национальной и союзной стратегиями, а направляться ими, чтобы обеспечить более тесное единство целей и функций, а также экономию ресурсов.

Так сложилось, что стратегию изучали в основном военные ученые и практики, и это привело к появлению ее однобоких трактовок. Так, в советской литературе, в том числе в военных учебниках, она преподносилась как "наука и практика подготовки страны и ее вооруженных сил к войне, а также руководство ими во время войны". Подобное понимание стратегии предполагает ее функционирование только в рамках военной деятельности. Тем самым стратегия как понятие широкое принижается, а ее роль умаляется. Стратегии надо вернуть ее истинное предназначение, аутентичное место в теории и практике государственного управления.

Представляется, что необходима новая трактовка понятия стратегии, например такая: стратегия – это наука и практика реализации возможностей государства для достижения целей, поставленных политикой. Такая формулировка с практической точки зрения позволяет:

• выработать политику как совокупность отношений индивидов и общества, народов и государств с учетом их интересов;
  
• определить возможности государства;
  
• определить цели политики, исходя из возможностей и интересов государства и народа;
  
• ставить и увязывать задачи;
  
• реализовывать потенциальные возможности достижения целей, поставленных политикой;
  
• целенаправленно готовить кадры для государственного управления.
  

С научной точки зрения она позволяет:

• теоретически осмыслить интересы и политику государства;
  
• определить возможности государства;
  
• выработать метод реализации возможностей государства;
  
• теоретически осмыслить цели политики.
  

Стратегия разрабатывается, исходя из реальных возможностей государства, которые одновременно ограничивают ресурсную базу тактики, а тактика действует только в пределах выделенных ресурсов.

ПЭС 8159/14.07.2008