Некоторые методологические проблемы решения стратегических задач госстроительства оперативно-тактическими методами

Значение проведенных авторами статьи исследований состоит в развернутой постановке теоретической задачи для ее рассмотрения во взаимосвязи со стратегическими и тактическими проблемами госстроительства и демонстрации принципиальной возможности ее решения.

Николай Абросимов, Олег Доброчеев
Некоторые методологические проблемы решения стратегических задач госстроительства оперативно-тактическими методами
"Экономические стратегии", №03-2008, стр. 46-50

Абросимов Николай Васильевич — д.э.н., профессор. Доброчеев Олег Викторович — ведущий научный сотрудник Российского научного центра «Курчатовский институт», к.т.н., с.н.с.

Постановка проблемы

Наука о решении стратегических задач оперативно-тактическими методами и приемами известна человечеству давно. Основные стратегические решения принимались в ходе военных действий, а войны ведутся человечеством более четырех тысяч лет. В этой сфере действовали стратегически мыслящие люди, как правило, государственные деятели, сочетавшие управление страной с ратным трудом и применявшие успешные методы ведения войны в процессе решения важных политических и хозяйственных проблем. Стратегия, тактика, оперативное искусство неразрывны. Без них невозможно достичь успеха ни в одной сфере – ни на войне, ни в экономике, ни в политике. Историческими примерами успешных стратегических планов являются план ГОЭЛРО и программа "Аполлон" (США), нацеленная на освоение космического пространства. Хотя с момента создания данных проектов прошло достаточно много времени, они до сих пор реализованы не полностью.

Научная задача, лежащая в основе обсуждаемой проблемы, состоит из ряда аспектов. Во-первых, практически невозможно точно и однозначно определить стратегическую цель развития, а это означает парадоксальность и некую объективную размытость долгосрочных ориентиров. Во-вторых, цель должна быть достижимой и в то же время достаточно высокой, т.е. затрагивающей интересы всего общества в целом, а не отдельных его слоев. Объясняется это тем, что общество – единый организм и жизнь всех его слоев даже на средних отрезках истории, измеряемых несколькими десятилетиями, тесно взаимосвязана. В-третьих, имеет место неопределенность путей достижения стратегической цели развития известными тактическими методами и приемами. Связано это с тем, что мы не знаем сколько-нибудь универсальных законов неустойчивого и многовариантного, как правило, перехода от текущего состояния общества к будущему его состоянию на отрезках времени, на которых меняются не только методы, средства и технологии решения различных задач, но и люди, их решающие. В этой связи можно сказать, что проблема состоит в способности к "загоризонтному видению", т.е. в умении видеть то, что лежит не на прямом луче наблюдений, а за горизонтом, на криволинейной траектории развития.
Сложившееся положение в какой-то степени можно сравнить с известной сказочной задачей: "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что", потому что стратегическая цель размыта с точки зрения содержания и времени реализации и, вдобавок, совершенно не ясно, какой первый шаг в направлении этой цели нужно сделать уже сегодня и к каким неожиданностям надо быть готовым уже завтра. Однако былинные герои, как мы знаем, такого рода задачи решать умели.

Попробуем и мы разобраться в этой проблеме, опираясь на современный опыт научных изысканий.

К сожалению, к настоящему времени не выработаны общепринятые методы решения подобного рода долгосрочных задач. Как правило, в каждую историческую эпоху в каждом крупном регионе мира возникают свои оригинальные тактические пути решения стратегических задач. Китайцы, например, в стратегии долгосрочного развития опираются на традиционную волнообразную модель эволюции своего общества. Современная же Америка, не имеющая, в отличие от доколумбовой, длительной исторической традиции, вынуждена искать свое новое лицо методом проб и ошибок (пример – глобализация).
Россия с ее промежуточными (между Америкой и Китаем) масштабами исторического развития вынуждена самостоятельно выстраивать собственную тактику и стратегию развития в бурно меняющемся мире. За последнее десятилетие мы попробовали разные социальные и экономические схемы и на данном этапе дрейфуем от ничем не ограниченной демократии (охлократии) к политической и экономической монополизации, характерной для современного мироустройства. Бурная предыстория принуждает все сколько-нибудь крупные субъекты российской экономики искать эффективные в наших условиях методы тактико-стратегического планирования деятельности.

В сегодняшней России есть сферы хозяйства, например железные дороги, которые в силу исторической инерции были вынуждены раньше других эмпирическим путем нащупывать пути решения стратегических задач тактическими методами. Однако в целом они не могут порадовать большими успехами в методической области. Представляется, что это обусловлено не недостатками работы специалистов отраслевого хозяйственного планирования, а общей неразработанностью самой научной проблемы государственного тактико-стратегического планирования.

Управление мегапроектами

Решение стратегических задач путем прямого и обратного просчета траектории развития

На первом этапе решения стратегической социальной или экономической задачи необходимо тем или иным способом определить асимптотические границы будущего (высокую цель). Как показывает практика, это можно сделать, исходя из условия большей консервативности окружающей среды по отношению к объекту анализа, будь то природа для человечества в целом или хозяйство страны для его отдельных отраслей.
Сегодня также понятно, что конкретная цель должна быть "синтетической", т.е. составной и много-аспектной и должна состоять из, казалось бы, не взаимосвязанных на сегодняшний день задач, которые лишь в совокупности могут представлять стратегические ориентиры. Т.е. не отдельно ВВП или желаемое число населения и т.д., а что-то вроде "человеческого капитала", но не в буквальном, а в философском смысле. На втором этапе происходит редукция "высокой цели" до уровня конкретных тактических задач для ряда отраслей хозяйства в узком интервале времени либо ставится ряд последовательных задач для одной отрасли в расчетном интервале развития.

Затем выясняется достаточность сегодняшних ресурсов для выполнения оперативных и тактических задач и на этом основании уточняются "высокие цели" развития. Данный процесс продолжается до достижения определенной стабильности результатов. Условно возникшую задачу долгосрочного тактико-оперативного и стратегического планирования можно отнести к классу задач управления мегапроектами, т.е. уникальными крупными историческими проектами, выполняемыми на протяжении нескольких поколений.

Как показывает наш собственный опыт "построения коммунизма", такого рода сверхкрупные проекты нельзя реализовать директивными методами. В то же время опыт, связанный с программой освоения космоса, свидетельствует о том, что мегапроекты реализуются методами "вариативного" стратегического планирования, при котором возникает конкуренция нескольких национальных, а в наше время глобальных проектов. Часть из них по затратам может долгое время относиться к маргинальным (космический проект, например, вышел из летаргической фазы и превратился в национальный сверхпроект лишь через 20 лет после опубликования трудов К.Э. Циолковского).

Здесь большое значение приобретают альтернативные изыскания различных путей достижения объективно сформировавшихся национальных целей. Однако это не исследования, выполняемые по канонам и с использованием методов прошедшей исторической эпохи (они были эффективны для совершенно других условий), а исследования, осуществляемые на основе самых последних, порой не признанных еще научных методов и приемов, родившихся в последнее, во многом критическое десятилетие.

Поэтому одним из важнейших этапов концептуальных исследований является создание максимально полного реестра научных изысканий по общим методам и подходам к решению тактико-стратегических задач с высокой степенью неопределенности начальных и граничных условий и объективным присутствием в хозяйственной деятельности некоего иррационального хаотического начала.

Проблема кадров

Вслед за определением главных оперативно-тактических направлений социально-экономического прорыва возникает проблема подготовки, а когда потеряно время – и концентрации кадров на прорывных направлениях. Можно даже сказать, что эти задачи идут рука об руку: подготовка кадров, кадры и пути решения тех или иных экономических задач, кадры и методы их решения. В некоторые наиболее ответственные периоды истории кадры решают все, как это было, например, при реализации атомного проекта в США и Германии. Энрико Ферми в США считал эту задачу разрешимой в ограниченные сроки, а Вернер Гейзенберг в Германии – нет. Так и получилось!

Этот опыт наводит на мысль, что особо крупные прорывные проекты реализуются лишь в авторском исполнении, как, например, автомобиль Форда в США, самолеты Туполева или космическая программа Циолковского – Королева.

В наиболее оптимальных случаях мы видим, что между автором мегапроекта и средой его реализации отсутствуют обременительные промежуточные инстанции. В частности, в послевоенном СССР для решения прорывных задач в процессе реализации крупных научно-технических проектов создавались специальные "инкубаторы" (назовем их так), в которых исполнителей не должны были отвлекать от дела ни бытовые, ни социальные, ни политические проблемы. Как ни парадоксально, именно благодаря этим "инкубаторам" нам удалось преодолеть кадровые, технические и научные проблемы, которые в обычных условиях преодолеть было нельзя.

Законы перехода общества из одного состояния в другое

Для решения подобного рода траекторных задач необходимо возможно полное знание либо эмпирических, либо теоретических законов перехода общества из одного устойчивого состояния в другое.

Нам известно несколько современных эмпирически обоснованных моделей общественного развития в пространстве социально-экономических и физических показателей, которые можно использовать для прогнозирования. Это модели:

• Ильи Пригожина;
  
• Григория Гольца;
  
• Бориса Кудрина;
  
• социальной турбулентности.
  

Как показал опыт заблаговременного прогнозирования долгосрочных индикаторов социально-экономического развития России второй половины 1990-х гг., многие актуальные задачи народнохозяйственного строительства можно решать, основываясь на теории социальной турбулентности.

Последняя, представляя, по сути, теорию управления социальным хаосом, или, лучше сказать, социальной турбулентностью, включает в себя большую часть общих принципов всех рассмотренных моделей, опираясь при этом на ряд базовых положений:

1. Природа, в том числе ее неотъемлемая часть – общество, развивается самоорганизованно и длинными циклами (по масштабам соизмеримыми с волнами Кондратьева) с чередованием участков большего или меньшего упорядочения процесса в рамках достаточно широких коридоров развития, определяемых устойчивостью социального движения.
2. Длины самых крупных циклов и максимальные экономические индикаторы развития на них определяются пространственными размерами хозяйства и временными интервалами.
3. Чем короче период вариаций показателей развития, тем больше влияние человека на изменение экономических показателей. (Мы можем, например, уверенно управлять своими и отчасти общественными ресурсами на протяжении нескольких дней, месяцев и даже лет, но практически не можем делать этого на протяжении десятилетий.)

Эти довольно общие принципы социального движения можно дополнить результатами эмпирических наблюдений. Управление сверхкрупными проектами легче осуществляется извне системы, чем изнутри (достаточно вспомнить влияние в мире G-7, или Энергетического клуба, или Дэн Сяопина, долгое время не занимавшего никаких руководящих постов в КНР, и т.д.).

Большое значение в процессе реализации проекта имеют оценки текущей устойчивости развития, позволяющие выделить фазы нестабильности (Советский Союз, например, имел высокую внутреннюю устойчивость развития в 1941 г., что позволило ему выстоять в Великой Отечественной войне, и очень низкую в 1991 г., что привело к его развалу, хотя внешние воздействия были несопоставимо более слабыми).

Зная законы социального перехода, можно попытаться выстроить непротиворечивую схему оперативно-стратегического планирования.

Возможная схема и ориентиры оперативно-стратегического планирования

1. Вначале необходимо зафиксировать верхние границы национального проекта. В последние год-два в стране и мире сложилось устойчивое представление об основных стратегических ориентирах мирового и национального развития:

• приблизительно 20-30-летняя мировая экономическая стагнация;
  
• полномасштабное восстановление к 2020-2025 гг. в России базовых социальных и экономических показателей "глобальной державы", соразмерной по влиянию таким странам, как США, Индия или Китай, но совершенно не идентичной им, т.е., если угодно, подобной им, но ассиметрично.
  

Возможно, это означает, что к 2020-2025 гг. Россия достигнет устойчивого по отношению к колебаниям мировой конъюнктуры внутриэкономического и социального положения, со своей базовой для мировой экономики валютой, паритетом в военной области по отношению к основным игрокам мировой политики, энергетической и продовольственной устойчивостью и т.д.

Поскольку вопросы стратегического целеполагания в первом приближении решены и приняты в качестве важнейших постановлений государства, попытаемся сформулировать проблему оптимальной тактики движения в выбранном направлении.

2. Представляется, что достижение стратегических ориентиров, отстоящих от нашего времени на 10-20 лет, требует постановки целой группы среднесрочных задач развития (на 5-7 лет вперед). Они отличаются от задачи поиска национальных ориентиров, поскольку их решение в равной степени должно опираться как на существующую и перспективную ресурсную базу того или иного подпроекта, так и на стратегическое целеполагание, определяемое преимущественно внешними (но не только ими) обстоятельствами.

В этих условиях возникает специальный класс научных задач, связанных с анализом больших массивов исходной информации по различным отраслям хозяйства и классам специалистов, и появляется необходимость выбора наиболее динамичных из них.

Критичным при этом является перебор всех существующих ресурсных вариантов развития, поскольку для выхода из кризиса наибольшее значение могут приобретать факторы на первый взгляд "второстепенные". Самым важным здесь становится кадровый, интеллектуальный и материальный ресурс того или иного подпроекта.

На этом основании из всего обилия ориентированных на "высокую цель" развития актуальных народнохозяйственных задач сегодня в первую очередь необходимо выбирать те из них, для реализации которых есть все необходимые ресурсы, несмотря на то что эти задачи могут и не вести кратчайшим путем к стратегической цели.
Переходя к редукции стратегических целей национального развития, принятых в последнее время политическим руководством России, на уровень тактических задач, следует сказать, что сегодня, исходя из реалий, надо делать упор на органичные для России направления и отрасли хозяйства: авиацию, космонавтику, энергетику, развитие инфраструктуры, а также уделять пристальное внимание укреплению Вооруженных сил, развитию математики (не информатики, а именно математики как точной науки) и демографическим проблемам. Должна иметь место "звезда целей", как это предлагается в работах А.И. Агеева.
Однако во всех названных отраслях есть объективные проблемы, связанные, например, с долговременным и часто безвозвратным разрушением их инфраструктуры. Так, энергетика, имея сегодня значительные финансовые ресурсы, одновременно не обладает необходимой научной, технологической и кадровой базой. Помимо этого, движение во взвешенных и потому достаточно очевидных направлениях развития, стабилизируя развитие общества в целом, как правило, не обеспечивает необходимой динамики.
Социуму для бурного роста и развития помимо консервативных ориентиров необходима еще и некая парадоксальная на первый взгляд, провокационная и в то же время ключевая опорная цель или причина, стимулирующая творческий потенциал общественного сознания. Нужна, образно говоря, интеллектуальная точка опоры (как у Архимеда: дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир), позволяющая придать необходимый импульс социальным преобразованиям.
В первом приближении такой точкой опоры, требующей минимума ресурсов, в среднесрочной перспективе нам видится начатое 8 лет назад с образования семи федеральных округов преобразование административной структуры Российского государства.
По нашему мнению, следующим критическим шагом на этом пути могло бы стать перенесение центра тяжести управления страной из географически "окраинной" для новой России Москвы в центральные по географическому, а не политическому принципу регионы, которые находятся в Сибири. Прием с переносом столицы неоднократно, как мы знаем (и часто весьма эффективно), использовался при ограниченности других видов ресурсов динамичного государственного управления и в нашей стране, и в мире. Вспомним перенос Петром I столицы из Москвы в Санкт-Петербург, сопровождавшийся радикальной трансформацией всего российского общества, или совсем свежий пример с переносом столицы наиболее динамично развивавшегося на постсоветском пространстве Казахстана из Алма-Аты в Астану.
Проведенные нами предварительные траекторные расчеты для начала XXI в. показывают высокую вероятность реализации этого варианта стимулирования динамичного развития российского государства. С теоретической точки зрения этот проект оказался высокоустойчивым по отношению к ряду запускающих его причин. Его реализация может быть обусловлена как интеллектуальными усилиями российского политического руководства, так и реальной угрозой транспортного коллапса в Москве в самые ближайшие годы, а также другими экстраординарными внутренними или внешними причинами.
Траекторные исследования показывают, кроме того, что в ближайшие 5-7 лет нельзя исключить и внешней стимуляции бурного социального и промышленного развития в нашей стране (нечто похожее на то, что имело место в СССР в конце 1940-х – 1950-х гг.).
Конечно, эти наши оценки
нельзя рассматривать в качестве рекомендации. Значение выполненной работы состоит в развернутой постановке теоретической задачи для ее рассмотрения во взаимосвязи со стратегическими и тактическими проблемами госстроительства и демонстрации принципиальной возможности ее решения.
ПЭС 8080/02.04.2008