Кыргызстан — Таджикистан: проблемы и возможности

В регионе весьма высока «усталость», вызванная интеграционными ожиданиями. Крах очередного интеграционного проекта способен вызвать стойкую аллергию на интеграцию

Мурат Суюнбаев
Кыргызстан-Таджикистан: проблемы и возможности
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №3-2007, стр. 88-97

Суюнбаев Мурат Насирдинович – доцент Кыргызского национального университета.

Кыргызская Республика (КР) и Республика Таджикистан (РТ) являются соседями по Центральной Евразии (ЦЕА). Их территории соотносятся как 1,4:1, население – как 0,7:1, а ВВП – как 1,05:1. Коренное население региона делится на горцев (кыргызы и таджики) и живущих на равнине (казахи, туркмены и узбеки), а также на кочевое (кыргызы, казахи и туркмены) и оседлое (таджики и узбеки) (1).

КР и РТ – малые горные страны, не имеющие выхода к морям, с резко континентальным климатом, то есть территории с рискованным земледелием и трудноиспользуемыми природными ресурсами. Это делает их малопривлекательными в глазах иностранных инвесторов. Инвестор из дальнего зарубежья напуган также Таджикской войной, террористическими актами и мятежами в Узбекистане, революцией в Кыргызстане. Издалека Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Афганистан и Синьцзян смотрятся пугающе близко – как соседние штаты. Через Таджикистан, к сожалению, поставляются наркотики и оружие на юг КР. Между ними существуют определенные разногласия по вопросам границ и водопользования, пока не принявшие острого характера.

Земледелие, основанное на орошении, дает значительную часть ВВП этих стран. Большая часть водных ресурсов региона сконцентрирована в Кыргызстане и Таджикистане, где протекают две главные реки – Сырдарья и Амударья. В то же время главными потребителями воды являются Узбекистан и Казахстан, причем на долю Узбеки стана приходится более половины потребляемых водных ресурсов. Кыргызстан и Таджикистан контролируют водные ресурсы, которые необходимы соседним государствам, и рассматривают воду как стратегический товар – они бедны другими ресурсами и используют воду для производства электроэнергии.

Таджикистан по запасам гидроэнергетических ресурсов на душу населения занимает одно из ведущих мест в мире. Вместе с тем РТ в настоящее время сама испытывает перебои со снабжением электроэнергией. Сегодня РТ производит 15,08 млрд кВт/ч, а экспортирует 3,974 млрд кВт/ч. В 2007 г. импорт электроэнергии из КР (производящей 12-13 млрд кВт/ч) в Таджикистан должен составить 1 млрд 800 млн кВт/ч.

Внешние экономические связи КР и РТ до 1991 г. были ориентированы на республики СССР. Эта ориентация в значительной степени сохранялась и в последующие годы. Развитие торгово-экономических связей Таджикистана со странами Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока тормозит нестабильность в Афганистане. В страны Запада КР и РТ вывозят главным образом продукцию своей металлургической промышленности.

Совпадение интересов КР и РТ в регионе приводит к совпадению интеграционных устремлений. Кыргызстан и Таджикистан являются членами почти всех региональных организаций.

Региональная идентичность, необходимая для эффективной интеграции, – это в какой-то степени результат общих "иммунных реакций" на окружающие воздействия. Однако в советское время регион был отделен от своего внешнего окружения стерильным "железным занавесом", поэтому опыт общих "иммунных реакций" отсутствовал. И самое главное – в советское время страны региона не имели государственности. Уровень региональной идентичности народов Центральной Евразии намного выше, чем уровень региональной идентичности государств.

В ближайшем будущем в регионе отношения могут быть интернационализированы, но вряд ли интегрированы. Об этом свидетельствуют неудачи следующих проектов:

• "Большой тюркский мир" (турецкий проект) – начало 1990-х годов;
  
• ЦАС/ЦАЭС/ЦАФ/ОЦАС – 1993- 2005 гг.,
  
• "Большой Ближний Восток" и ГУУАМ – по соседству с регионом 1995-2005 гг.;
  
• "Большая Центральная Азия" (БЦА) – 2005 г.
  

В регионе весьма высока "усталость", вызванная интеграционными ожиданиями. Крах очередного интеграционного проекта способен вызвать стойкую аллергию на интеграцию.
Уровень взаимной торговли совершенно не соответствует, казалось бы, высокому уровню "интеграции". В чем же дело? В развивающихся странах взаимная торговля вследствие ее неразвитости (она носит преимущественно сырьевой характер) не может быть замкнута друг на друге. Развитию связей не способствует также низкая экономическая плотность территории.

Базовая причина низкой экономической плотности территории кроется, на наш взгляд, в низкой естественной биологической продуктивности территории.

Территория внутриконтинентальных КР и РТ имеет низкую экономическую плотность по целому ряду причин.

1) Евразия в отличие от других континентов велика по площади, поэтому:
а) страны, расположенные в ее центре, не имеют выхода к морю, что приводит к отставанию в развитии;
б) континентальный климат обусловливает рискованное сельское хозяйство.

2) Кыргызская Республика и Республика Таджикистан – это горные страны, что усугубляет причины 1.а и 1.б.

3) Наличие внутриконтинентальных гор (с резко континентальным климатом) обусловливает наличие на их периферии песчаных сухих пустынь (Такла-Макан, Кара-Кум, Кызыл-Кум). Это результат того, что реки вымывают с гор большое количество песка, а также наличия "дождевой тени", когда осадки выпадают в горах, не достигая территории песков.

В регионе, значительная часть территории которого занята равнинными и горными пустынями, остается только узкая полоса, где есть условия для устойчивого экономического развития – предгорья и среднегорья. Горный характер территории затрудняет ее освоение, увеличивает капитальные вложения, сильно повышает стоимость ввозимых и вывозимых товаров, обусловливает внутреннюю изолированность, которая в Кыргызстане и Таджикистане является одной из основных причин бедности. Неслучайно в специальной литературе закрепилось понятие "альпийская (то есть горная) бедность". В горах из-за расчлененного рельефа имеется дефицит земельных ресурсов. При недостатке земли, низкой урожайности и высокой рождаемости традиционные виды сельского хозяйства не могут обеспечить существование населения. Разрыв в пространстве из-за горных хребтов ведет к разрыву во времени, а это и есть отсталость. Коммуникационная изолированность является фактором дезинтегрированности, а разрыв в геоэкономическом пространстве ведет к разрыву во времени.

Территория КР и РТ – бедный и небезопасный регион. Вхождение этих стран в дугу нестабильности произошло не так давно. В основе неустойчивого развития региона лежит дефицит природных ресурсов – земли и воды. Именно это в первую очередь приводит к нестабильности и неустойчивому развитию.

Перед регионом стоит фундаментальная дилемма: развитие или безопасность. До недавнего времени она решалась в пользу развития. Гражданские войны и конфликты в регионе показали, что расходы на безопасность придется увеличить. Война – это понятие обратное развитию.

"Социально-экономическая стоимость" расходов на безопасность из-за отвлечения средств от формирования человеческого капитала и частных инвестиций весьма высока и является одной из причин снижения темпов долгосрочного экономического роста. Однако в зонах потенциальных конфликтов "безопасная стоимость" социально-экономических расходов из-за отвлечения средств от обеспечения безопасности также весьма высока. Высокие расходы на безопасность лишают развивающиеся страны ресурсов, необходимых для финансирования программ долгосрочного развития.

Центральная Евразия была, по сути, первым регионом мира, подвергнувшимся глобализации еще до нашей эры (2). Фактором глобализации выступал Великий шелковый путь (ВШП), благодаря которому культурные достижения народов региона стали достоянием Европы. Достаточно назвать верховую езду с использованием стремян (революция в развитии транспорта и военного дела) или упомянуть имена Авиценны, АльФараби, Рудаки, Улугбека и др.

В регионе есть всего два широтных природных коридора (прохода): южный – Фархадские ворота – находится в районе г. Худжанд (Таджикистан), северный – Джунгарские ворота – расположен в районе станции "Дружба-Алашанькоу". Севернее – суровые условия Сибири.

Маршрут через южный коридор, проходящий через географический центр Евразии, примерно на 1000 км короче. Вследствие этих географических особенностей обновленный путь, соединяющий Запад и Восток, удобнее всего проложить по южному коридору через КР и РТ.

Низкие темпы роста транспортировки товаров и торговли связаны, на наш взгляд, не с техническими, экономическими, а с политическими барьерами. Не все страны региона участвуют в процессах устранения транспортных барьеров. Участие Запада в проектах ТRAСEСA и "Шелковый путь" носит широкоформатный, цивилизационный характер.

Суверенизация обусловила рост национализма, культивирование национальных мифов. Интеграция и подразумеваемая ею открытость могут привести к столкновению "микроцивилизаций" и разрушению этих мифов. Режимы, законсервированные мифами, стремятся к еще большей герметизации, несмотря на экономические издержки для себя – есть нечто более ценное, чем упущенные экономические выгоды: стабильность этих режимов. Ликвидация транспортных барьеров ведет к открытости, к "разгерметизации" политических режимов и в конечном счете к нестабильности.

Без урегулирования пограничных и трансграничных проблем внутри региона возрождение ВШП представляется проблематичным. И не только в связи с сохранением напряженности между странами, но и в чисто прикладном аспекте: пока не завершена демаркация и делимитация границ, будут возникать споры о принадлежности приграничных участков, которые пересекает ВШП.

Контекст проблем развития КР и РТ достаточно обобщенно можно представить в глобальной, региональной, национальной системе. При этом необходимо выделять три аспекта: безопасность, развитие и культура.

Полуглобальный уровень

Правительства развитых стран заинтересованы не в структурном развитии, а в сокращении бедности, что позволит упрочить стабильность и повысить покупательную способность населения, являющегося потребителем их товаров. ТНК в условиях глобализации исходят не из национальных интересов стран происхождения, а из интересов своего бизнеса (который можно сделать совместным и использовать в целях национального развития и безопасности). Усиление роли ТНК нужно использовать в интересах страны.

Фазовые переходы происходят не часто: это наиболее редко повторяющееся событие в истории человечества. Нам известно лишь два фазовых перехода, и только один из них вполне изучен. Экономический кризис поздней Римской империи был вызван прежде всего падением плодородия земель и прогрессирующей деградацией инфраструктуры.
Таким фазовым переходом будет и переход от нефтяной цивилизации к водородной. Дело в том, что нефть может закончиться гораздо раньше, чем ожидалось. "Если ничего не делать, то запасов нефти на рентабельных участках хватит до 2015 года", – заявил министр природных ресурсов РФ Ю. Трутнев. "При нынешних ценах нефти действительно хватит на 10 лет", – подтвердил специалист Всероссийского научно-исследовательского геологического нефтяного института А. Голов (3).

Согласно прогнозам, по меньшей мере 3 млрд человек будут жить в регионах, испытывающих растущую нехватку воды. Этот фактор вместе с водородной энергетикой, "сырьем" для которой являются вода и электроэнергия, может дать КР и РТ фантастический шанс.

Региональный уровень

Нынешняя социально-политическая перегруппировка и отсутствие социально-политической ориентации общества говорят о достаточно неопределенном в политическом плане будущем региона в долгосрочной перспективе. Хуже всего то, что международная борьба за доступ к природным богатствам усиливает внутреннюю борьбу за контроль над природными ресурсами. В этом контексте дальнейшее развитие региона поливариантно.

Национальный уровень

Уже через 10 лет нефтепродукты могут оказаться недоступными для экономики КР и РТ из-за высоких цен. Таким образом, 2015 г. для КР и РТ может стать началом фазового перехода к водородной цивилизации.

"Парад суверенитетов" привел к внешнеполитической дезинтеграции, за которой последовала дезинтеграция внешнеэкономическая. Почти неизбежной в этой ситуации стала дезинтеграция культурных связей между народами бывшего СССР.

По мере размывания советского культурного наследия Таджикистан будет все больше отдаляться от остальных стран региона. Культурные различия могут в будущем помешать его интеграции с тюркскими соседями. В данной ситуации кириллица, использование которой в регионе пока не ставится под сомнение только в КР и РТ, – важный мост развития культурных связей между этими странами.

Реформы, основанные на англосаксонской индивидуалистической модели общества, противоречат культурным особенностям региона. Ему больше подходит японский опыт.
Расположенная в межгорной долине на высоте 3400 м столица инкской империи Куско в начале XVI в. имела жителей больше, чем Лондон – в то время самый большой город Европы. Однако после XVI-XVII вв. не появилось ни одной новой горной или кочевой цивилизации. Те, что были созданы ранее, либо погибли, либо остановились в своем развитии, как, например, цивилизация Тибета. Кочевники и горцы (инки, тибетцы) до XVI в. не уступали прочим народам. Что же произошло потом?

Потенциал геокультурного развития региона был подорван, поскольку в силу объективных обстоятельств транзит по Великому шелковому пути в XVI-XVII вв. был прекращен. Немногочисленные города стали деградировать, население оказалось отрезано от мирового цивилизационного обмена.

Вследствие низкой естественной биологической продуктивности ближнее окружение региона не располагает капитальными вложениями, необходимыми для преодоления транзитного сопротивления гор региона. Этим нынешняя ситуация в Центральной Евразии в корне отличается от ситуации в Швейцарии и ее ближнем окружении в конце XIX – начале XX в. Таким образом, горы характеризуются высоким уровнем культурного разнообразия и низким уровнем развития цивилизации современного типа.

В настоящее время земледелием охвачен лишь 1% площади развитого почвенного покрова горных склонов всей суши, а в горах КР и РТ доля пашни возрастает до 6-9% (4). При экстенсивном ведении хозяйства быстрее образуется перенаселенность экологического пространства. Вследствие низкой естественной биологической продуктивности горы обладают низкой демографической емкостью. Видимо, поэтому у горцев в прошлом столь часто возникали междоусобицы. К тому же одно из основных их занятий – охота – требовало гораздо больших площадей на душу населения, чем, например, земледелие. В результате даже на очень слабо (с позиции наших дней) заселенных территориях складывался "эколого-демографический кризис". В поисках жизненного пространства и удобных угодий горные племена были вынуждены спускаться на прилегающие низменности.

Большое количество и исключительная высота горных систем региона определяют его низкий естественный транзитный потенциал. Для того чтобы преодолеть транзитное сопротивление гор региона, требуются очень большие капитальные вложения, которых нет.

Наполеон изрек: "Вся тайна цивилизаций в дорогах". В горах трудно, но можно строить дороги. Гораздо труднее строить дороги через горы, то есть обеспечивать транзит. Подправляя Наполеона, скажем: "Вся тайна цивилизаций в транзите". Именно из-за трудностей с транзитом горные территории отстают в развитии (не путать горы с холмами или "горами" типа Воробьевых в Москве).

Отставание в развитии горных территорий привело к задержке формирования государственности. В результате многие горные народы получили государственность лишь во второй половине XX в., а некоторые (курды, например) так и остались в положении "опоздавших наций".

Таким образом: цивилизация = f (плотности коммуникаций) или цивилизация = f (плотности населения).

Именно плотность информационного обмена, на наш взгляд, определяет системность культурной активности, создавая цивилизации. По всей видимости, демографический всплеск (рис.), происшедший после XVI-XVII вв., переместил цивилизационные процессы с гор (где для них не стало хватать пространства) на равнину.

Рисунок. Население Земли

Расчлененность и вертикальная поясность рельефа предопределяют сосуществование в горах разных цивилизационных уровней: доугольного, угольного и нефтяного. Нефтяная цивилизация – самая удобная, но слишком дорогая для жизни в горах. Сухие степи и горы больше пригодны для доугольных цивилизаций.

Homo sapiens как вид возник в горах. Но современные цивилизации – угольная и нефтяная – упрочились на равнинах. Горы – хорошее место для доугольных цивилизаций. Для современных цивилизаций равнины подходят больше. Например, орошение на равнине доступнее, чем в горах: чтобы поднять воду на речную террасу, необходимы дорогостоящие акведуки, каналы, туннели. Таким образом, аридный климат и горы затрудняют развитие масштабного земледелия и основанных на нем производств.

Горы не могут объединить много людей в процессе создания современной цивилизации. Там мало пригодной для обработки земли. Территории распространения горцев характеризуются низкой плотностью и урбанизированностью населения. Ныне плотность населения на высотах более 1000 м в 4-5 раз меньше, чем на остальной части суши (5).
Противоречие между фактической географической децентрализованностью (из-за горных хребтов) и тенденцией к политической централизации приводит в горных странах – Курдистане, Карабахе, Южной Осетии, Афганистане, Таджикистане, Кыргызстане – к конфликтам между центром и местными элитами.

Все это обусловило таджикский кризис 1990-х годов, который в данном контексте представлял собой борьбу регионов за выживание на фоне перенаселенности долин, катастрофической нехватки водно-земельных, энергетических и продовольственных ресурсов. Небывалая острота кризиса была вызвана совпадением по времени и наложением друг на друга кризисных ситуаций в экономике, экологии и политике. Кризис явился ответом традиционного общества на разрушительную для него индустриализацию, сопровождавшуюся насилием над крестьянством, особенно в горных восточных районах. Кризис стал проявляться в 1980-е годы, когда накопились серьезные экономические, демографические и национальные проблемы. Эти же тенденции характеризуют сейчас внутриполитическую ситуацию в КР и ее взаимоотношения с РТ.

В истории двух соседних государств – Таджикистана и Кыргызстана – было много хороших моментов, но есть и "черные" страницы, например водное и земельное противостояние кыргызов и таджиков. Еще в советское время жители приграничных сел и аулов нередко пытались решать свои проблемы с помощью кетменей, а порой и огнестрельного оружия (6).

На территории Баткенской области Кыргызской Республики расположен анклав "Ворух", который является частью Таджикистана и находится всего лишь в 20 км от основной территории этого государства. "Ворух" – это место компактного проживания этнических таджиков в Баткенском районе КР. Он относится к Исфаринскому району Худжандской области Таджикистана.

Вокруг анклава и прилегающих к нему пограничных территорий расположено несколько участков, издавна являющихся предметом жарких (вплоть до рукопашной) споров кыргызов и таджиков. Главная причина этого – борьба двух этнических групп населения за ресурсы, орошаемые земли и поливную воду.

В 1989 г. на почве территориальных претензий здесь произошли кровавые события с человеческими жертвами с обеих сторон. Тогда лишь благодаря прямому вмешательству Москвы удалось погасить очаг межэтнической войны. Несмотря на официальные заверения сторон о том, что инциденты на границе имеют локальный характер, а проблемы решаются, эксперты отмечают, что кыргызско-таджикские пограничные конфликты могут вспыхнуть с новой силой.

Связано это с тем, что в регионе сохраняется низкий уровень социально-экономического развития. Большинство местного населения попадает в "порочный круг" бедности, то есть в ситуацию самовоспроизведения бедности. Низкие доходы определяют неудовлетворительное здоровье, невысокий уровень образования и производительности труда. Все это в конечном счете обусловливает сохранение бедности и приводит к усилению социальной напряженности, являющейся питательной средой для экстремистских идей. К "порочному кругу" бедности добавляется "порочный круг" безопасности, когда высока опасность экстремизма и международного терроризма. Все это снижает инвестиционную привлекательность региона, что в свою очередь приводит к дальнейшему замедлению социально-экономического развития и уменьшению безопасности.

Экстремизм и терроризм в регионе – это реакция на "выпадение из процессов развития". Требуется не столько урегулирование конфликтов, сколько их профилактика в рамках программ развития с обязательным приоритетом культуры.

А. Тойнби отмечал: "В век воздуха местонахождение центра тяжести человеческой деятельности может быть определено не физической, а человеческой географией: не расположением океанов и морей, степей и пустынь, рек и горных хребтов, дорог и троп, но распределением численности человечества, его энергии, способностей, мастерства и нравов. Центр этой пробудившейся массы человечества может переместиться в глубь континента, куда-то между Китаем и Россией, а это может означать строительную площадку по соседству с бабуровской Ферганой, в знакомом трансокеанском месте встреч и диспутов религий и философий Индии, Китая, Ирана, Сирии и Греции" (7).

Чем прогрессивнее структура экономики (чем больше в ней доля промышленности и услуг), тем выше спрос на умственный труд. Накопление общественного богатства делает возможным появление интеллигенции – тех, кого можно нанять заниматься умственным трудом профессионально, а не на "общественных началах". Долгое время резко континентальный климат, низкий уровень биологической продуктивности и транспортная изолированность региона не способствовали ни накоплению общественного богатства, ни появлению спроса на умственный труд. Земледелие и кочевое скотоводство не очень-то нуждались в интеллектуалах и определяли примитивную структуру экономики.
Интеграция региона в процесс глобализации в рамках Великого шелкового пути и формирование прогрессивной структуры экономики способствовали появлению мыслителей и интеллектуалов мирового масштаба, таких как Рудаки, Авиценна, Аль Фараби, Жусуп Баласагунский и многие-многие другие. В это же время в регионе были созданы памятники культуры, которые сегодня включены ЮНЕСКО в фонд мирового наследия.

"Постшелковый" и досоветский периоды характеризуются оторванностью от мировых цивилизационных процессов, возвращением к примитивной структуре экономики, сокращением материальной базы интеллектуального труда и спроса на него. Низкая концентрация человеческого и социального капитала задерживала развитие культуры и созревание этносов в целом.

Для региона характерны рудименты традиционного общества – архаичного крестьянского сообщества, культура которого сложилась в основном еще в эпоху нео лита, во времена возникновения земледелия и скотоводства и практически не изменилась до настоящего времени. Традиционное общество не испытало или если испытало, то слабое воздействие индустриализации, информатизации и глобализации.

Постсоветский период оказался катастрофическим для развития культуры в регионе. Пошел процесс приватизации общерегионального историко-культурного наследия. И на государственном, и на бытовом уровне появился "мелкодержавный шовинизм".

Несколько бед свалилось одновременно:

• разрыв связей внутри СССР;
  
• резкое изменение основных ценностей общества (рыночная экономика, индивидуализм и т. д.);
  
• фрагментация культурного пространства и появление "местных ценностей" в результате суверенизации и взрыва национализма;
  
• резкое сокращение бюджетного финансирования науки и культуры;
  
• снижение спроса на интеллектуальный труд со стороны экономики;
  
• возвращение к примитивной структуре экономики.
  

Количество переводов с иностранных языков на языки народов региона ничтожно. Литература, переведенная на русский и изданная в России, недоступна большинству работников культуры из-за высокой цены. О западных изданиях вообще речи нет: стоимость одной книги может равняться зарплате школьного учителя за несколько месяцев. Вследствие этого, например, в Душанбе и многих областных центрах Кыргызстана вообще исчезли книжные магазины. Так постепенно идет провинциализация культуры в регионе.
Распад СССР привел к замене коммунистического идеологического прессинга еще более мощными вестернизацией и остернизацией (исламизацией). Сейчас идеологии массовой культуры могут сопротивляться только страны с глубоко традиционной культурой, большинство населения которых проживает в сельских общинах. А исламизации, похоже, не сопротивляется никто, она многими (но не всеми) воспринимается как часть национальной идентичности. На свободомыслие уровня Омара Хайяма нет и намека.

Выводы и информация к размышлению

Центральная Евразия (ЦЕА) в настоящее время похожа на детский сад без воспитателей, в котором дети хотят, но никак не могут договориться о соблюдении распорядка. Следовательно, странам региона надо вступать в "детский сад" с очень четкими правилами – ВТО.

Необходимо также развивать инфраструктуру интеграции – проекты ТRAСEСА и "Шелковый путь".

Географическое положение КР и РТ позволяет им стать мостом между Севером и Югом, в частности, соединив Туркестано-Сибирскую железнодорожную магистраль с автомобильными маршрутами через перевалы Барогиль, Хунджераб и Каракорум. В рамках этого транспортного моста реален и энергомост: Токтогульский каскад – Ош – СарыТаш – Лянгар – Барогиль – Читрал. Возможные доноры – АБР, ОЭС, Фонд Ага-хана. КР и РТ в рамках интеграции в мировое сообщество могут стать узлом электрокоммуникаций и ориентироваться на производство/экспорт электроэнергии, спрос на которую будет расти. Есть смысл вместе с другими странами региона, обладающими избыточными гидроэнергоресурсами, подумать о создании некоего гидроэнергетического картеля.

Будет ли возрождение транзитных функций способствовать возрождению экономики, требующей интеллектуального труда?

Произойдет ли социальное, а затем и нравственное возрождение интеллигенции и деятелей культуры региона? Появятся ли новые Рудаки, Авиценна, Аль Фараби, Жусуп Баласагунский?

Страны региона должны участвовать в работе именно тех международных организаций, которые могут быть им полезны более всего. Это не означает, что они должны выйти из состава ЕврАзЭС. Нужно найти способ сотрудничать со странами – участницами ЕврАзЭС в рамках ШОС и ЭКО, предварительно сделав соответствующее предложение этим странам (8).

Необходимо воссоздать региональную организацию. При этом ЦЕА можно будет рассматривать как некий "модуль", который одновременно будет членом ШОС, ЕврАзЭС и ОДКБ. Этот "модуль" мог бы в будущем интегрироваться и выступать в качестве субъекта международного регионального сотрудничества с Россией и КНР.

Соперничество Узбекистана и Казахстана в ЦЕА напоминает соперничество Германии и Франции в Европе XVIII-XX вв., а "особость" Туркменистана – "особость" Великобритании. В этих условиях, используя опыт ЕС, в качестве центра интеграции (регионального Брюсселя) необходимо выбрать столицу одной из малых стран региона (Бишкек или Душанбе) (9).
Китай является одним из важнейших членов ШОС, потому что его большой потенциал может быть полезен и для Кыргызстана – это наш сосед, мы имеем общие границы. Это большой рынок сбыта готовой продукции, взаимное сотрудничество в различных сферах деятельности и т. д. К тому же одной из главных задач такого объединения является безопасность, что гарантирует взаимопомощь и совместные действия в случае различных угроз. Тем более, в рамках ШОС в будущем планируется развивать и восстанавливать Великий шелковый путь, что тоже немаловажно для Кыргызстана, поскольку это напрямую связано с торговыми путями, проходящими через территорию республики, и должно очень сильно повлиять на ее развитие в целом.

Есть заблуждение, что реформы – это макроэкономическая проблема. На самом деле это проблема цивилизационная. Что такое цивилизация? Единство материальной и духовной культуры. Не может измениться экономика, а духовная, в том числе политическая, культура остаться неизменной. Не может быть рыночной экономики при наличии социалистических патерналистских ожиданий в отношении государства. В стране невозможно нормальное экономическое развитие, если не решаются проблемы безопасности. О самостоятельном развитии экономики и культуры можно было говорить в Древнем мире, когда существовали отдельные города-государства.

Чем меньше страна, тем больше она зависит от внешних стратегий. Если волнение на море 3 балла, то для большого корабля это не страшно. А такая маленькая "лодка", как Кыргызстан, при шторме в 3 балла может и потонуть. Кризис 1998 г. как раз это и показал. Мы не можем занимать мать о создании некоего гидроэнергетического картеля. Будет ли возрождение транзитных функций способствовать возрождению экономики, требующей интеллектуального труда? Произойдет ли социальное, а затем и нравственное возрождение интеллигенции и деятелей культуры региона? Появятся ли новые Рудаки, Авиценна, Аль Фараби, Жусуп Баласагунский? Страны региона должны участвовать в работе именно тех международных организаций, которые могут быть им полезны более всего. Это не означает, что они должны выйти из состава ЕврАзЭС. Нужно найти способ сотрудничать со странами – участницами ЕврАзЭС в рамках ШОС и ЭКО, предварительно сделав соответствующее предложение этим странам (8). Необходимо воссоздать региональную организацию. При этом ЦЕА можно будет рассматривать как некий "модуль", который одновременно будет членом ШОС, ЕврАзЭС и ОДКБ. Этот "модуль" мог бы в будущем интегрироваться и выступать в качестве субъекта международного регионального сотрудничества с Россией и КНР. Соперничество Узбекистана и Казахстана в ЦЕА напоминает соперничество Германии и Франции в Европе XVIII-XX вв., а "особость" Туркменистана – "особость" Великобритании. В этих условиях, используя опыт ЕС, в качестве центра интеграции (регионального Брюсселя) необходимо выбрать столицу одной из малых стран региона (Бишкек или Душанбе) (9). Китай является одним из важнейших членов ШОС, потому что его большой потенциал может быть полезен и для Кыргызстана – это наш сосед, мы имеем общие границы. Это большой рынок сбыта готовой продукции, взаимное сотрудничество в различных сферах деятельности и т. д. К тому же одной из главных задач такого объединения является безопасность, что гарантирует взаимопомощь и совместные действия в случае различных угроз. Тем более, в рамках ШОС в будущем планируется развивать и восстанавливать Великий шелковый путь, что тоже немаловажно для Кыргызстана, поскольку это напрямую связано с торговыми путями, проходящими через территорию республики, и должно очень сильно повлиять на ее развитие в целом.

Есть заблуждение, что реформы – это макроэкономическая проблема. На самом деле это проблема цивилизационная. Что такое цивилизация? Единство материальной и духовной культуры. Не может измениться экономика, а духовная, в том числе политическая, культура остаться неизменной. Не может быть рыночной экономики при наличии социалистических патерналистских ожиданий в отношении государства. В стране невозможно нормальное экономическое развитие, если не решаются проблемы безопасности. О самостоятельном развитии экономики и культуры можно было говорить в Древнем мире, когда существовали отдельные города-государства. Чем меньше страна, тем больше она зависит от внешних стратегий. Если волнение на море 3 балла, то для большого корабля это не страшно. А такая маленькая "лодка", как Кыргызстан, при шторме в 3 балла может и потонуть. Кризис 1998 г. как раз это и показал. Мы не можем заниматься разработкой сценариев развития, ограничиваясь только пространством Кыргызстана.

Запад достиг благосостояния за счет эксплуатации природных ресурсов развивающихся стран и опережающего научно-технического прогресса. КР и РТ придется вырабатывать собственную модель развития. Путь, который нам предстоит пройти, схож с моделью развития Швейцарии. С развитием товарного производства Швейцария из-за горных условий стала отставать от соседей: не было конкурентоспособного экспорта. Тогда из-за безработицы она стала экспортировать воинов. За три века (до запрета наемничества в 1859 г.) было поставлено 2 млн солдат и 25 тыс. офицеров. Выйдя в отставку, они шли работать вышибалами – так появился термин "швейцар". КР и РТ сегодня экспортируют рабочую силу.

В XVII в. экспорт труда в Швейцарии перестал компенсировать отставание от соседей. Молочное животноводство не давало товарной продукции: продать молоко соседям было невозможно – оно быстро скисало. Тогда возникла идея делать сыр. Экспорт сыра наладила и КР. XVIII век. Соседи стали выплавлять сталь и чугун, а в Швейцарии – ни угля, ни железной руды, и возить их в горы дорого. Тогда швейцарцы стали завозить немного металла, обрабатывать его и вывозить как товар, который стоил столько же, сколько вагон чугуна. Так появились швейцарские часы и ножи. Это уже не для нас: в XVIII в. технологии были такие, что их мог освоить и пастух.

XIX век. И экспорта часов стало мало, чтобы не отставать. Что же еще нетяжелое и дорогое можно было экспортировать из Швейцарии? Есть там красивые горы и озера. А не заняться ли экспортом впечатлений? Так появилась индустрия туризма.

XX век. И туризма стало недостаточно, да и аппетиты выросли. Задумались швейцарцы: нет ли чего-нибудь легче впечатлений? Оказалось, есть: информация! Так появился банковский бизнес, который представляет собой не что иное, как экспорт-импорт информации.

Пятьсот лет методом проб и ошибок складывалась модель развития Швейцарии. Осознанно разработать и реализовать эффективную модель для КР и РТ можно за полвека, даже за два десятилетия (10).

Примечания
1. Суюнбаев М.Н., Эсенгул Ч. Культурные особенности Центральной Евразии и их влияние на безопасность и развитие. Доклады III Международного семинара "Возрождение Шелкового пути: возможные подходы". – Токио, 2006. – С. 155-165. 2. Суюнбаев М. Евразийские транспортные коридоры: проблемы и меридиональные варианты / Под ред. А.А. Князева // Афгани стан и безопасность Центральной Азии. Вып.
2. – Бишкек: Илим, 2005. – С. 178-184.
3. Нефть кончится в 2015 году // Аргументы и факты. – 2005. – № 12.
4. Розанов Б.Г. Почвенный покров земного шара. – М., 1977.
5. Инженерная география горных стран. – М., 1984.
6. Абдуллаев Н. ЦентрАзия: Ползучая экспансия Таджикистана на кыргызские земли. www.centrasia. org (22.11.06).
7. Тойнби А. Дж. Цивилизации перед судом истории. – М.: ПрогрессКультура, 1996. – 480 с.
8. Суюнбаев М., Исакова Ч. К стратегии региональной экономической интеграции Кыргызской Республики // Менчик. – 2004. – № 11. – С. 20-24.
9. Suyunbaev M. Factors Concerning the Integration of Central Eurasia. Japanese and German Contributions to a Sustainable Development in Central Asia. JGZB documentation, Vol.5, Munchen, 2003, pp. 82-88.
10. Суюнбаев М.Н. Геополитические основы развития и безопасности Кыргызстана. – Бишкек, 2005.