Казахстан и Китай: взаимовлияние и сотрудничество

Хотя китайцы не устают повторять, что они всегда следуют принципу «двойной победы», то есть принципу взаимной выгоды,  рядовые казахстанцы скептически относятся к заверениям такого рода

Казахстан и Китай: взаимовлияние и сотрудничество
Бахытжан Жумалиева
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №5-2007, стр. 42-47

Жумалиева Бахытжан – журналист.

Взаимный интерес Казахстана и Китая растет из года в год. Об этом свидетельствуют двусторонние и многосторонние встречи, форумы как в нашей стране, так и в КНР.
Специалисты обеих стран с разных позиций исследуют взаимовлияние и сотрудничество и обнародуют результаты научных изысканий на конференциях. Приметными в этом плане можно назвать два мероприятия, проведенных в Алматы. Первое – международная научная конференция "Казахстан на перекрестке цивилизаций", которая прошла в рамках III Форума цивилизаций. Она была организована при активном участии Института казахской цивилизации и истории при университете Кайнар и Международного экономического института при Сорбонне (Франция). Второе – международная конференция "Китай и страны Центральной Азии в современных геополитических реалиях", организованная Центром по изучению Китая Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента и посольством КНР в Республике Казахстан

Встречи ученых дают возможность ознакомиться с позициями представителей разных школ и направлений в изучении цивилизаций, их взаимодействия и влияния на все стороны жизни человечества. В период падения традиционных ценностей в странах Старого и Нового Света в Центральной Азии, в частности в Казахстане, наблюдается их возрождение и обновление. Повысился интерес к народным обычаям и нравам, к религии и религиозным традициям. Это происходит на фоне кардинальных изменений в мировой культуре и, возможно, зарождения будущей цивилизации. У нас есть выбор, считает Клара Хафизова, директор Института казахской цивилизации и истории: подчиниться цивилизации, в которой господствует Европа, найдя в ней свою нишу, или попытаться предложить собственный ответ на вызовы глобализации. В настоящее время второй вариант является для молодых государств непосильным. Однако в наших силах противостоять нарастающей интеллектуальной и духовной деградации.

По мнению К. Хафизовой, сегодня никто не может гарантировать того, что в будущем китайские националисты не реанимируют территориальный вопрос. Такая вероятность существует в связи с тем, что китайские ученые продолжают издавать труды, доказывающие право КНР на территории к югу и востоку от Балхаша. На картах, которые приведены в этих трудах, в пределы Цинской империи включены Тараз, Шымкент, Манкент и другие казахстанские населенные пункты. Можем ли мы рассматривать эти публикации лишь как академические изыскания? Прецедент пересмотра границ в пользу Китая уже создан. Вопрос о территориальных претензиях, основанных на шатких принципах историчности, вставал в регионе в 60е годы XVIII, XIX и XX вв. Вполне вероятно, что он опять встанет лет через пятьдесят-шестьдесят? Профессор К. Хафизова отметила, что решение территориального вопроса привело к созданию новой региональной организации, в состав которой включен Узбекистан, сегодня не имеющий общей границы с Китаем. Но в прошлом имели место сложные отношения цинского Китая с Кокандским ханством, поддерживавшим движение ходжей, стремившихся восстановить свое теократическое правление в Синьцзяне. Членство Узбекистана в ШОС является органической составной частью стратегии Китая в Центральной Азии в историческом аспекте. Созданы новые условия для гуманитарного сотрудничества, которые являются частью цивилизационного диалога. В регионе строятся коммуникации, расширяется экономическое сотрудничество, в рамках организации углубляются политические контакты. Диалог цивилизаций продолжается в изменившихся исторических условиях, однако груз прошлого все еще висит, а ростки нового пробиваются с трудом.

Китайское присутствие в нефтяном секторе

Сегодня все чаще говорят о "китайской экспансии" в связи с тем, что китайские нефтяники работают не только в Западном Казахстане. Проблемы, связанные с присутствием Китая в нефтяной отрасли республики, исследовала молодой ученый Каламкас Есимова.

К. Есимова отметила, что в июне 1997 г. на казахстанский рынок энергоресурсов пришла Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC). Ей было продано 60,3% "Актобемунайгаза ". До этого CNPC успела стать владельцем нефтяных объектов в Перу (1993 г.) и Судане (1995 г.). 24 сентября 1997 г. были подписаны Соглашение о сотрудничестве в области нефти и газа между правительствами Республики Казахстан и Китайской Народной Республики, а также Генеральное соглашение между Министерством энергетики и минеральных ресурсов Республики Казахстан и Китайской Национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о проектах разработки месторождений в Казахстане и строительстве нефтепровода из Казахстана в Китай.

По условиям этих соглашений китайская сторона обязалась инвестировать 4 млрд долл. в "Актобемунайгаз " и около 5 млрд долл. в реабилитацию "Узеньмунайгаза ", а также построить нефтепровод Западный Казахстан – Западный Китай. Однако в 2005 г. CNPC потеряла право на приобретение "Узеньмунайгаза ", так как китайцы не успели вовремя реализовать проект нефтепровода Атырау – Алашанькоу, а также не выполнили инвестиционных обязательств по реабилитации "Узеньмунайгаза ".

За десять лет (1997-2007 гг.) CNPC приобрела 80% акций "CNPC Актобемунайгаз". С 1997 по 2003 г. китайские нефтяники не проявляли особой активности в Казахстане, однако иракская кампания США и растущая потребность в энергоносителях подтолкнула КНР к активизации поиска источников энергоносителей по всему миру, считает К. Есимова. Именно с этого времени начинается оживление деятельности китайцев в Казахстане. В период с 2003 по 2007 г. они приобрели несколько значительных активов и реанимировали строительство транснационального нефтепровода Западный Казахстан – Западный Китай.

В августе 2003 г. CNPC покупает весь пакет акций компании "Северные Бузачи оперейтинг" и становится единоличной хозяйкой этой компании, однако в октябре того же года вдруг уступает 50% своих акций Nelson Resources Ltd. В 2005 г. российская компания ЛУКОЙЛ покупает все активы Nelson Resources Ltd, и на данном этапе CNPC и ЛУКОЙЛ являются совладельцами компании "Северные Бузачи оперейтинг".

В апреле 2005 г. Китайская национальная корпорация по нефтегазовой разведке и разработке (CNODC), которая является подразделением CNPC, стала единственным акционером нефтяной компании "Айдан мунай". В ноябре того же года компания перерегистрировалась под названием "Айдан мунай CNPC". С приобретением активов "ПетроКазахстан" CNPC осуществляет свою деятельность на западе (Актюбинская область) и на юге Казахстана (Кзыл-Ординская и Южно-Казахстанская области), подчеркнула К. Есимова. По мнению ученого, китайцам свойственна культурная и бытовая обособленность. В связи с этим в будущем на территории Казахстана могут появиться "чайна-тауны". Однако есть основания надеяться, что в ближайшем будущем этого не произойдет. Во-первых, есть трудовое законодательство, которое запрещает привлечение зарубежных специалистов при наличии собственных; во-вторых, китайское руководство должно получать у местных властей лицензию на каждого конкретного работника, доказав его необходимость для компании. Кроме того, согласно опросам, китайцы не рассматривают Казахстан как страну постоянного проживания, воспринимая его как транзитную территорию, где они могут улучшить свое благосостояние. Они работают здесь, а затем возвращаются домой или же переселяются в Европу. Большинство китайских работников приезжают в Казахстан без семьи, так как в основном работают вахтовым методом. До 2004 г. CNPC была единственной китайской компанией, представленной на нефтегазовом рынке Казахстана. В 2003 г. другая китайская компания – CNOOC (Китайская национальная офшорная компания) – решила совместно с Sinopec Group (Китайская нефтехимическая корпорация) приобрести долю в Кашаганском СРП. Однако остальные участники проекта заблокировали эту сделку. Тем не менее в апреле 2004 г. Sinopec Group купила американскую компанию FIOC (First International Oil company), которая владела несколькими блоками на Северном Каспии. В декабре 2006 г. китайская инвестиционная компания CITIC group приобрела Nations еnergy, которая вела разработку Каражанбасского месторождения. CITIC group – мощный транснациональный конгломерат, созданный по инициативе Дэн Сяопина. Его задача – наращивание зарубежных активов.

Как считает Каламкас Есимова, проникновение китайских энергетических компаний в Казахстан является частью "политики выхода за пределы" (цзоучуцюй), объявленной в Китае. Они призваны обеспечивать энергетическую безопасность Китая в условиях растущей потребности в энергоносителях. Все важные действия китайских нефтяных компаний в Казахстане сопровождаются весомой дипломатической поддержкой. Китайский МИД называет энергетическую дипломатию "третьим важным звеном китайской дипломатии". К. Есимова подчеркнула, что казахстанские активы китайских компаний не самые крупные, а проекты не самые масштабные. Среди стран, из которых в Китай поставляется нефть, Казахстан не занимает первых мест, и в ближайшем будущем эта ситуация вряд ли сильно изменится. В своем выступлении она отметила, что приобретения китайских нефтяников в Казахстане негативно воспринимаются общественностью республики как некое покушение на ее независимость и суверенитет. На психологическом уровне это связано и с антикитайскими настроениями советского периода, и с сегодняшними теориями "желтой угрозы", усердно распространяемыми мировыми СМИ. Огромное население и бурно развивающаяся экономика КНР, риторика китайских политиков о "новом мировом порядке" вызывают опасение во всем мире, и Казахстан не является исключением. Хотя китайцы не устают повторять, что они всегда следуют принципу "двойной победы", то есть принципу взаимной выгоды, рядовые казахстанцы скептически относятся к заверениям такого рода. Не исключено, что в случае усиления соперничества между США, Китаем и Россией казахстанские активы КНР могут стать инструментом политического и экономического влияния как в Казахстане, так и в Центральной Азии, считает Каламкас Есимова.

Китай и его энергетическая стратегия

Ситуация в Центральной Азии, а также отношения стран региона как между собой, так и с мировыми державами находятся в стадии активной трансформации. На этом фоне во всех странах ЦА отмечается высокий рост ВВП. Активно развивающаяся экономика требует все большего количества энергоресурсов. В прошлом году Китай вслед за США и Японией выработал собственную энергетическую стратегию безопасности. Ее суть – сохранение устойчивого энергетического развития внутри страны. По информации Дун Сяояна, заместителя директора Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук КНР, Китай стремится построить "экономное общество", главный принцип которого – экономия энергоресурсов. КНР является крупным производителем и потребителем энергоресурсов. В их производстве в пересчете на душу населения доля нефти составляет 7,7%, газа – 7,1%. Ученый считает, что Китай отстает от мирового уровня в плане эффективности использования энергоресурсов.

Коэффициент эффективности в КНР составляет порядка 32%, что ниже уровня развитых стран примерно на 10%. В апреле 2004 г. Госсовет КНР опубликовал заявление, посвященное деятельности, нацеленной на экономию сырьевых ресурсов, где была поставлена задача к 2010 г. снизить затраты энергоресурсов на 20% на единицу ВВП. По залежам угля КНР занимает 3-е место в мире. Производство каменного угля в стране превышает 2,2 млрд т. В настоящее время в структуре источников энергии доля угля составляет 71%, нефти – 22, природного газа – 3, гидроэнергии – 4%. Согласно данным статистики, ресурсы гидроэнергетики КНР составляют 400 млн кВт, но в настоящее время разработана лишь четверть. Поэтому Китай намерен активно развивать ядерную энергетику и энергетику на возобновляемых ресурсах. Ядерная энергетика в КНР появилась в 1980е годы. Сегодня ее удельный вес в структуре энергетических источников КНР составляет всего 2%. В мире этот показатель в среднем на уровне 17%, а во Франции, к примеру, доля ядерной энергии – более 70%. Китай планирует к 2020 г. увеличить выработку ядерной энергии в 2,5 раза от нынешнего уровня и довести ее до 40 млн кВт.

Согласно прогнозам, общемировые запасы нефти истощатся через 40 лет, природного газа – в течение 60 лет, а запасов каменного угля хватит на 220 лет. Исходя из этого, в КНР уже сегодня думают о возобновляемых источниках энергии, таких как ветер, солнце и т. д. С 1993 г., когда китайское руководство кардинально изменило стратегию и решило, по выражению Дэн Сяопина, "менять нефть на деньги", Китай стал одним из крупных импортеров нефти. В 2003 г. китайская нефтяная программа вступила в новый важный этап: по годовому потреблению и импорту нефтепродуктов КНР обогнала Японию, заняв второе место в мире после США. По официальным прогнозам, к 2010 г. потребности Китая в нефти составят 350 млн т, а производство неочищенной нефти – 200 млн т. Зависимость от импорта составит порядка 40%. Ученый отметил, что КНР заинтересована в развитии динамичного взаимовыгодного энергетического сотрудничества с Россией и Казахстаном, которые обладают огромными энергетическими ресурсами, а также с другими странами Центральной Азии, строя отношения на базе стратегического энергетического партнерства. По мнению ученого, Китай не поддерживает политику борьбы за энергоресурсы. Основная причина войны США против Ирака и вмешательства во внутренние дела стран Ближнего Востока – это желание контролировать нефтяные ресурсы.

Население Казахстана индифферентно относится к присутствию китайцев на территории республики

В последние годы китайская миграция в Казахстан увеличивается. Как же относятся казахстанские граждане к росту численности китайских мигрантов, что думают о причинах их иммиграции, насколько хорошо знакомы с культурой, историей, традициями Китая и его современной жизнью. На эти и другие вопросы в своем исследовании постаралась ответить Елена Садовская, социолог, эксперт Независимого исследовательского совета по миграции стран СНГ и Балтии при Центре миграционных исследований ИНП РАН. Она отметила, что среди городского населения республики был проведен опрос, в ходе которого большинство респондентов (68%) отметили наличие китайских мигрантов в своих городах. В ходе исследования выявилось определенное противоречие, если не парадокс. В Западном Казахстане, который является одним из центров приема китайской рабочей силы, всего половина респондентов (51%) ответила, что в их городах имеются китайские мигранты, и наибольшее число респондентов (39%) ответило, что мигрантов нет, говорит Е. Садовская. Это вряд ли можно объяснить тем, что китайские рабочие и специалисты работают в западном регионе РК в основном вахтовым методом. Как свидетельствуют данные исполнительных органов (Министерства труда и Министерства внутренних дел), наряду c официально прибывшей лицензированной рабочей силой в Западном Казахстане находится немало граждан Китая, которые трудятся там нелегально (как правило, без контракта). Таким образом, местное население не могло не заметить их присутствия. При этом, отметила социолог, уровень образования респондентов в западном регионе РК довольно высок, хотя и ниже чем в среднем по стране, а осведомленность о Китае значительно ниже, чем в других областях. Возможно, это определенным образом влияет на восприятие респондентами китайских граждан.

В ходе опроса респондентов просили оценить свое отношение к мигрантам из Китая по пятибалльной шкале, где 1 – "относятся очень хорошо", а 5 – "относятся очень плохо". В результате выяснилось, что 55% респондентов относятся к китайским мигрантам в целом безразлично, 1% – очень хорошо, 25% – хорошо; 15% – плохо, 3% – очень плохо. Средняя оценка – 2,9 балла.

Во время исследования выявились некоторые региональные различия в отношении к китайским мигрантам. Респонденты Западного региона относятся к ним наиболее безразлично (75%), в то же время в этом регионе менее всего опрошенных положительно относятся к гражданам из Китая (10%). Респонденты в г. Алматы значительно чаще, чем респонденты в других регионах, демонстрировали хорошее (43%) и очень хорошее (4%) отношение к китайским мигрантам (всего 47%). В северном регионе средняя оценка составила 2,7 и 2,9 балла. Иными словами, подчеркнула Елена Садовская, наиболее толерантное отношение наблюдается у респондентов в г. Алматы, менее толерантное – в Центральном и Западном регионах (3,1 балла), наиболее индифферентное – в Восточном и Ююжном регионах (3,0 балла).

Выяснилось, что население слабо осведомлено о культуре, истории Китая, о традициях китайского народа – в среднем 10,2%. Чуть больше горожане знают о традиционных древнекитайских методах лечения – 19%. Осведомленность респондентов о современной жизни Китая почти в 4 раза выше, чем о его истории и культуре, – в среднем 39%. При этом респонденты более всего информированы о социально-демографической ситуации в Китае – 53%.

В целом исследование выявило корреляцию между уровнем образования респондентов, большей осведомленностью о культуре, истории, традициях и современной жизни Китая и более толерантным отношением к китайским мигрантам. С этой точки зрения в опросе лидировал г. Алматы: показатели знаний алматинцев в некоторых областях в 1,5-2 раза выше, чем аналогичные средние показатели по другим регионам, что объясняется более высоким уровнем образования жителей города, который продолжительное время был столицей республики, более тесными политическими, деловыми, научными, образовательными и гуманитарными контактами с Китаем.

По мнению большинства респондентов (67%), миграция китайских граждан в Казахстан в ближайшие 5-10 лет увеличится, отметила Елена Садовская.

Подытоживая результаты исследования, социолог отметила: несмотря на то, что Казахстан граничит с Китаем – великой страной с древней культурой, его городское (а с большой долей вероятности можно предположить, что и сельское) население не знакомо с литературой, историей, традициями китайского народа, плохо знает реалии современной жизни соседнего государства. У некоторых групп городского населения растут опасения по поводу последствий китайской миграции для Казахстана, формируется негативное отношение к китайским мигрантам.

Казахстанцам, отметила Елена Садовская, еще предстоит "открыть Китай", преодолеть стереотипы, имеющиеся у некоторой части населения, сформировать толерантное отношение к китайским мигрантам. Однако все это будет невозможно, если КНР не станет более открытой страной, если не интенсифицируется взаимодействие на всех уровнях и во всех областях, и в первую очередь – в гуманитарной. Восстановление Института востоковедения (ранее таковой существовал в системе Академии наук РК), создание исследовательских центров и совместных научных групп и проектов, увеличение обмена студентами, проведение Года Китая в Казахстане и Года Казахстана в Китае – это лишь некоторые инициативы, которые можно было бы реализовать в ближайшее время для того, чтобы отношения между двумя странами строились на прочной доверительной основе.