Как попасть в «золотую двадцатку» мира: модель инновационного бизнеса

Выбор сценария развития давно не является для России вопросом, предполагающим альтернативные решения… Традиционно и в обществе, и в российских элитах обсуждалось три пути – инертный, инвестиционно-сырьевой и инновационный, высокотехнологичный. Но эти пути никогда не были равнозначны для России даже в качестве тактического выбора… Россия может быть высокотехнологичной, либо ей не быть вовсе – пожалуй, никогда у нас не было при выборе сценария дальнейшего развития большей ясности.

Татьяна Иванова
Как попасть в "золотую двадцатку" мира: модель инновационного бизнеса
"Экономические стратегии", №3-2005, стр. 52-55

Иванова Татьяна Александровна — заместитель директора ИНЭС, директор центра корпоративных коммуникаций и развития ИНЭС.

Выбор сценария развития давно не является для России вопросом, предполагающим альтернативные решения, каждое из которых само по себе способно обеспечить достойное будущее страны. Традиционно и в обществе, и в российских элитах обсуждалось три пути – инертный, инвестиционно-сырьевой и инновационный, высокотехнологичный. Но эти пути никогда не были равнозначны для России даже в качестве тактического выбора. Представления о лидерстве в мире и могуществе страны уже полвека связываются с превосходством в высоких технологиях. Однако сегодня вопрос ставится куда более жестко – с высокими технологиями связано не только и не столько лидерство, сколько принципиально полноценное, независимое существование страны уже в ближайшем будущем. Россия может быть высокотехнологичной, либо ей не быть вовсе – пожалуй, никогда у нас не было при выборе сценария дальнейшего развития большей ясности.

Между тем Россия сегодня находится буквально в полушаге от того, чтобы лишиться возможности достижения высокотехнологичного лидерства. В рейтинге ООН Human Development (HDR) Россия не входит в ту самую "золотую двадцатку" самых высокотехнологичных наций в мире, которые имеют максимальные шансы в ближайшем будущем превратиться в могущественные державы, задающие пульс планеты. В этом рейтинге есть США, Швеция, Япония, Нидерланды, Финляндия, Австралия, Великобритания, Сингапур, Индия и Китай. России там нет, и это означает, что на Россию в глобальной игре никто и никогда не сделает серьезных ставок – ни инвестиционных, ни политических.

Этот "звонок" мы сами же и спровоцировали изрядно затянувшимися иллюзиями сырьевого превосходства. Судя по всему, эти иллюзии также развеиваются. Сырьевой срок России истекает, в чем не так давно и признался Президент страны: у нас осталось нефти лет на десять. Так кем и чем Россия будет через десять лет – после нефти? Нефтяной "бум", как и всякий "бум", рано или поздно закончится. Но Россия, следуя логике "бума", продолжает все в увеличивающихся объемах качать нефть, а вместе с ней, по точному определению одного из авторов доклада ОЭСР о состоянии российской экономики, "качать экономический рост". Аналитики связывают такую безоглядность с укоренившимся в российских элитах мнением о возможности достижения в будущем новой мировой роли в качестве "энергетической сверхдержавы". Однако дни "легкой", то есть рентабельной нефти в России практически сочтены. "Трудная нефть" тоже требует высоких технологий добычи, а между тем отечественные нефтяные "генералы" предпочитают сегодня инвестировать в основном в экспортные мощности. Это менталитет "легких денег" и "легкого экономического роста".

Если необходимость радикального перехода к высокотехнологичному, инновационному сценарию напрашивается сама собой, что нам мешает сделать необходимые шаги? Не отсутствие интеллекта и квалифицированных кадров – Россия всегда была богата талантами. Настолько богата, что все последние годы щедро раздаривала этот ценнейший ресурс тем странам, которые ныне входят в двадцатку будущих основных игроков мира. Есть в России и серьезные заделы в высоких технологиях – в ВПК, в атомной и аэрокосмической индустрии, телекоммуникациях, биотехнологиях, в IT-индустрии, промышленности и науке, связанных с получением новых материалов. Имеются у нас и всемирно признанные научные центры и научные школы. Но все это ныне существует и развивается скорее вопреки, чем благодаря общему экономическому, налоговому, законодательному и даже психологическому климату, созданному государством вокруг высокотехнологичной индустрии.

Ряд последних выступлений Президента В.В. Путина подтвердил решимость государства не просто декларировать выбор инновационного сценария развития, но и создать благоприятные условия для его реального осуществления. В частности, речь шла об организации особых экономических зон, что позволит создавать и развивать высокотехнологичные кластеры, или технопарки. Предположительно технопарки должны стать центрами концентрации высокотехнологичных и высокоинтеллектуальных производств. Здесь будут производиться компьютеры, мобильные телефоны, другое "тонкое" оборудование на уровне мировых стандартов, осуществляться научные разработки в областях, способных обеспечить технологический прорыв, – в таких как биотехнологии или синтез сложных органических соединений. Это решение дополняется разумным новшеством: компаниям предоставят право беспошлинного ввоза комплектующих, а также право уплаты налога на прибыль и единого социального налога по пониженной ставке. Кроме того, будут добавлены льготы по налогу на имущество и по оплате коммунальных платежей. Президент потребовал от Правительства подготовить законодательные решения по налоговым и таможенным льготам для реализации стратегии взращивания отечественной науки и hi-tech в технопарках.

Решение фактически принято, но решен ли сам вопрос перехода России к инновационной стратегии? Насколько реальна эта инновационная "революция сверху"? Вряд ли движение России к высокотехнологичному пути развития станет реальностью без учета опыта лидеров отечественной hi-tech-индустрии. Инновационный сценарий в нашей стране не надо начинать с "нуля". У нас уже есть бизнес-структуры, приступившие к его реализации и накопившие определенный опыт. По мнению члена-корреспондента РАН А.А. Дынкина, лидерство среди отечественных наукоемких компаний принадлежит АФК "Система": "У нас отсутствуют крупные высокотехнологичные фирмы, которые способны брать на себя масштабные риски – не только экономические, рыночные, финансовые, но и технологичные – в процессе создания нововведений. И это очень серьезная проблема. Дополнительные, технологичные риски отличают инновационный подход, постоянный вывод на рынки новых товаров и услуг, рождающихся на основе знаний, высоких технологий, от традиционного тиражирования известной продукции. Если посмотреть на список десяти лидеров отечественного бизнеса, то к числу таких наукоемких компаний можно отнести только одну компанию – это АФК "Система"".

Модель деятельности высокотехнологичного лидера всегда представляет особый интерес, тем более в России, где разработку реалистичного инновационного сценария надо начинать с программы преференций для высокотехнологичных компаний, ориентируясь не на "виртуальные" схемы, а на реальные образцы деятельности передовых бизнес-структур в этой области.
В АФК "Система" изначально была сделана ставка на высокие технологии, хотя 1990-е гг., когда формировался концерн, вовсе не располагали заниматься бизнесом в такой неоднозначной для тех лет отрасли отечественной экономики. Сегодня основные активы АФК "Система" сосредоточены в телекоммуникационной отрасли – ей принадлежат контрольные пакеты таких крупных компаний, как МТС – крупнейшего оператора мобильной связи, МГТС и "КомСтар Объединенные Телесистемы". В АФК входят Концерн "Научный центр", страховая компания РОСНО, "Интурист", торговый дом "Детский мир", а также ряд других активов.

Несмотря на разносторонность бизнеса АФК, приоритетными направлениями являются телекоммуникации и hi-tech. Именно эта приверженность высокотехнологической составляющей бизнеса вывела АФК "Система" на уровень мощной структуры европейского класса – прозрачной, логичной, динамичной и потому вызывающей доверие мирового бизнес-сообщества. АФК "Система" в ходе размещения своих акций на Лондонской бирже, где ее бумаги вызвали большой интерес, удалось привлечь больше средств, чем всем российским эмитентам. Это событие следует расценивать как своего рода констатацию факта, что высокие технологии в России есть и перспективы их развития на международной арене оцениваются высоко.

АФК "Система" все более расширяет сферу высокотехнологичного бизнеса даже в отсутствие особых государственных преференций. В последнее время в рамках корпорации динамично развивается Концерн "Научный центр", созданный в 1997 г. Сегодня это крупнейшая в России диверсифицированная высокотехнологичная холдинговая компания, попечительский совет которой возглавляет лауреат Нобелевской премии, вице-президент Российской академии наук Ж.И. Алферов.

Здесь занимаются разработкой и производством материалов, интегральных микросхем, проектированием и изготовлением изделий электронной техники, телекоммуникационного оборудования и программного обеспечения. Деятельность Концерна строится на едином процессе управления и построения сквозной технологической цепочки от изготовления микросхем и других компонентов к производству готовых изделий. Эту модель считают перспективной в целом для крупных российских объединений, работающих в области hi-tech.

Разумеется, развитие высоких технологий невозможно без наличия в России аналогов "Силиконовой долины" – в основе hi-tech был и остается интеллект, научные и инженерные кадры, научные центры и школы. Отечественное технологическое лидерство не вырастет на чужой почве. Это соображение не отменяет международного сотрудничества Концерна "Научный центр" в области высоких технологий. Однако о серьезных перспективах в этой области можно вести речь только в том случае, если реализовать полноценные программы взращивания собственного интеллекта и собственного hi-tech. Другой вопрос – возможно ли это без законодательной и налоговой государственной поддержки.

Показательно, что, говоря о государственной поддержке наукоемкого бизнеса, его руководители меньше всего имеют в виду прямое финансирование. Очевидно, что государство в приоритетном порядке должно финансировать фундаментальную науку, в которой закладываются основы разработки новых технологий. Не деньги как таковые необходимы высокотехнологичным компаниям, а чуть-чуть поддержки, немного больше лояльности… Важно только, чтобы эта поддержка не была ситуативной или фрагментарной, а носила системный характер. Поднимать технопарки хорошо. Но только технопарки в отрыве от всех звеньев высокотехнологичного производства в стране проблемы не решат. Пока нет адекватного ответа и на эти скромные ожидания.
По мнению генерального директора Концерна "Научный центр" А.Ю. Гончарука, "восстановить высокий уровень технологического производства возможно, лишь взявшись сразу за несколько звеньев. И этими звеньями должны стать конечные высокотехнологичные продукты, востребованные не столько геополитикой, сколько российской экономикой. Чем масштабнее и сложнее будут эти hi-tech-продукты, тем больше компаний будут задействованы в цепочке производственной кооперации. Возникнут экономические стимулы создания и восстановления отечественных технологических предприятий. Начнут возрождаться конструкторские бюро, появятся команды, способные работать на современном технологическом уровне".

Речь, в сущности, идет о государственном заказе для hi-tech-индустрии. В свое время такими проектами государственной значимости были ядерный проект или космические программы, которые сами по себе дали толчок развитию целых направлений науки и высокотехнологичного производства. В свою очередь, эти проекты стали необходимой составляющей высокотехнологичного лидерства СССР в те годы. Без них это лидерство просто не состоялось бы. Сегодня сотрудничество высокотехнологичных бизнес-структур и государства вокруг масштабных hi-tech-проектов могло бы послужить системной основой для реализации инновационного сценария развития России. На этой основе многие другие проблемы – создание ряда законодательных и налоговых преференций для инновационного бизнеса с учетом специфики производства нематериального продукта – решались бы логично, быстро и органично.

К таким проблемам традиционно относят льготы по ускоренной амортизации, снижение ставки единого социального налога, освобождение от ограничений на перенос убытков на будущий период, от налога на имущество и землю (на пять лет) и другие. Идеология комплекса таких преференций проста и очевидна: государство не должно относиться к наукоемким компаниям так же, как к нефтяным компаниям, производству продуктов питания или шоу-бизнесу. У инновационных компаний принципиально иной предмет бизнеса – интеллект, научные и технологичные разработки, которые способствуют прогрессу цивилизации и изменяют не только качество жизни людей, но и лицо мира.

Это в идеале. А что в реальности? До сих пор стиль законодательного обеспечения инновационного сценария развития России, присущий чиновникам, мягко говоря, настораживал отечественные бизнес-структуры, ориентированные на высокие технологии. То есть он был таким, что российским программистам было выгоднее работать на иностранные компании, а отечественным НИИ, – не мороча себе голову преодолением преград на пути реализации родного интеллекта, продавать разработки западным бизнесменам. Наша налоговая система всегда строилась, исходя из общей сырьевой направленности российской экономики и для нее.

В результате ввозить в Россию высокотехнологичные продукты из-за границы оказывалось намного выгоднее, чем разрабатывать и производить их на родине. Инновационные приоритеты выступали только в виде благих пожеланий, а менталитет разработчиков соответствующих законодательных актов оставался "сырьевым".

Есть опасность, что даже немногие налоговые и таможенные преференции, предоставленные высокотехнологичным отраслям, будучи изложены в старом добром стиле отечественной бюрократии, могут превратиться в свою противоположность, то есть в формальную отписку, которая не столько облегчит, сколько осложнит деятельность уже сформированных центров отечественного технологического и научного прорыва.

В чем порок такого подхода? Порок старый – менталитет, которым руководствуются чиновники при подготовке законов. Согласно этому менталитету, закон должен лишь отвечать на запрос главы государства, но соотноситься с реальностью вовсе не обязан. Тем более не обязан учитывать существующий опыт инновационной индустрии, пока есть легкая для восприятия индустрия сырьевая. В результате отличная, долгожданная идея государственного стимулирования частных усилий высокотехнологичных предприятий по развитию инновационного сценария страны рискует оказаться лишь добрым пожеланием.

Не хотелось бы оставлять такую важную тему с пессимистичным резюме. Высокотехнологичный бизнес в стране есть, он действует и вносит посильный вклад в инновационную репутацию России. Лидеры отрасли, судя по всему, всегда будут пребывать в поиске возможностей для развития своего бизнеса, так как приоритет интеллекта и высоких технологий в современном мире является трендом, который не отменить. Высокие технологии сегодня – must have цивилизованной страны, устремленной в будущее. Есть уверенность, что в российском руководстве число тех, кто считает Россию именно такой страной, в конечном итоге значительно превысит количество государственных мужей, застрявших в сырьевом сценарии навсегда.