История учит считаться с народом

Суд истории все длится, длится — она, история, просеивает своих вершителей через разнокалиберные сита, как крупу, перетасовывает, как игральные карты, перемешивает так и сяк, как цветные стеклышки в калейдоскопе, переворачивает с ног на голову и обратно… Когда-то еще будет вынесен окончательный приговор, а выводы из уроков истории нужны уже сейчас. Директор Института российской истории РАН Андрей Николаевич Сахаров анализирует исторические катаклизмы, потрясавшие Россию в прошлом веке, в беседе с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым.

Андрей Сахаров
История учит считаться с народом
"Экономические стратегии", №01-2007, стр. 16-23

Суд истории все длится, длится – она, история, просеивает своих вершителей через разнокалиберные сита, как крупу, перетасовывает, как игральные карты, перемешивает так и сяк, как цветные стеклышки в калейдоскопе, переворачивает с ног на голову и обратно… Когда-то еще будет вынесен окончательный приговор, а выводы из уроков истории нужны уже сейчас. Директор Института российской истории РАН Андрей Николаевич Сахаров анализирует исторические катаклизмы, потрясавшие Россию в прошлом веке, в беседе с главным редактором "ЭС" Александром Агеевым.

Повторяется ли история? Учит ли она? Изменился ли за тысячи лет сам человек? Какие периоды нашей истории более всего похожи на нынешние времена?

История делается людьми, и вопрос можно поставить так: изменилась ли природа человека со времен так называемой письменной истории, которая началась за пять тысяч лет до нашей эры? Возможно, изменилась, но не настолько, чтобы это полностью перечеркнуло все предшествующие этапы развития человечества. Человеку свойственны те же страсти – любовь, ненависть, зависть, честолюбие, чувство соперничества, великодушие, эгоизм, альтруизм, индивидуализм, коллективизм и многое из того, что составляет существо человека и человеческого общества. Я думаю, вопрос о том, повторяется ли история, следует рассматривать именно в этом смысле. А что касается аналогий, то я полагаю, что сегодня наша страна переживает ординарный переходный период от одной системы к другой. Я подчеркиваю слово "ординарный", потому что, на мой взгляд, это обычное явление в истории, в том числе и в российской. Это совершалось в период революционных перемен, глобальных опустошающий войн, после которых менялся ход общественного развития и менялось общественное сознание человека, и в период крупных общественных катаклизмов, которые отнюдь не меняли кардинальных основ системы.

С X в. и до сего дня такие периоды чередовались с удивительной последовательностью: те же крупные политические коллизии, борьба за власть, которая порой обрушивала систему государственности. Так было и в X в. при Владимире, и в XI в. при Ярославе Мудром, и при Владимире Мономахе. Вспомним критические моменты, связанные со Смутой, или петровские реформы, потрясшие страну до основания. Это не была революция, это были реформы, однако столь кардинально вздыбившие и взбудоражившие Россию, что они были равноценны крупным общественным катаклизмам.
А XX в. в России – это непрекращающаяся революция: 1905 г., февраль и октябрь 1917 г., сдвиг влево всего российского общества в 1920-1930-е гг., потом реакция на сталинский тоталитаризм. При Хрущеве тоже имел место переход из одного состояния в другое. Была предпринята пусть не кардинальная, но тем не менее попытка общественной перестройки в середине 80-х гг.
ХХ в. И, наконец, революция конца 1980 – начала 1990-х гг.

Эти линии развития характеризовались своими сюжетами и чертами, своим началом, кульминацией и развязкой. Все эти особенности в условиях российской экономики, российской геополитики, российского окружения приобретали порой особенно болезненные, застойные черты, которые в течение веков приводили к тому, что Россия не шла в ногу с другими цивилизованными странами с точки зрения темпов развития экономики и общественных отношений. Порой это называют особым путем России. Я думаю, что это специфика России, ее истории, ее климата, ее неконкурентоспособных по сравнению с Западной Европой почв. И, кроме того, начиная с возникновения русского централизованного государства, Ливонский орден, Швеция, Польско-Литовское государство много сделали для того, чтобы Восток Европы оказался отрезанным от остального континента.

Сегодня мы переживаем период революционных преобразований, смысл которых заключается в том, что Россия пытается вернуться на путь общецивилизационного развития, приобщиться к общим канонам этого развития. Что я понимаю под общими канонами? Это ключевые позиции, составляющие суть прогресса человека и общества: частная собственность, рыночны
е отношения и развитие человеческой личности в условиях гражданского общества. Другими словами, становление человека как духовно и материально обеспеченной личности испокон века происходит в первую очередь за счет рычагов частной собственности и рыночных отношений. Это просто, как слеза младенца, но эти простые вещи трудно осмыслить как исторический процесс, потому что они обволакиваются огромным количеством взаимоисключающих факторов: геополитическим, личностным и социально-экономическим, социальной борьбой в обществе. В итоге человечество выходит на тот средний уровень, который проходили практически все европейские страны, позднее Соединенные Штаты и Канада, а сейчас проходят Япония, Сингапур и другие. По этому же пути идет и Китай, сохраняя, с одной стороны, ряд компонентов совершенно нецивилизационного свойства – монополию коммунистической партии на власть, ограничение прав и свобод людей, а с другой – пытаясь использовать рычаги рыночной экономики и частной собственности для направления страны в лоно общецивилизационного развития.

Социальные катаклизмы, происходившие в нашей стране до начала ХХ в., не приводили к отрицанию частной собственности и рыночных отношений. Исключение составила Октябрьская революция 1917 г. Она разорвала эту цивилизационную связь, произведя кардинальный переворот в жизни нашей страны и в жизни всего человечества. Далее последовало становление советского государства с общественной собственностью, плановым хозяйством и тоталитарной системой. Тоталитарных систем было много, диктатур тоже было немало, но только одна из них существовала и развивалась вне частной собственности, вне рыночных отношений и тех цивилизационных параметров, которые выработало человечество. Даже самые страшные диктатуры все-таки сохраняли частную собственность, что в конце концов позволяло обществу нивелировать наиболее острые и трагические их проблемы.

Это привело к тому, что мир перевернулся с ног на голову. Низы взяли верх. Элита была низведена до положения париев. Диктатура низов показала, что это самая страшная диктатура в мировой истории.

Это смерть для цивилизационного развития страны. Это остановка в развитии личности. Ее деградация.

В 1990-е гг. мы без подготовки нырнули в холодную воду мирового капитализма. Огромное состояние, накопленное всем нашим народом, пошло с молотка. Сегодня одни говорят, что это можно и нужно было делать по-другому, другие им возражают: мол, все надо было делать быстро, иначе коммунисты вообще ничего бы не дали сделать. И в этом, возможно, есть доля истины. Когда люди очнулись от эйфории ваучеров, то все уже было поделено. Заработала новая система. Те, кто хотел жить "на халяву", пришли в ярость.

И в этом смысле период 1990-х гг. во многом аналогичен прежним периодам переходов от одной общественно-политической системы к другой, но в то же время такого не было нигде в мире. Это был переход от так называемой социалистической системы к капитализму. В Польше, Венгрии, Чехословакии тоже были черты тоталитарного социалистического строя, но там все это было кратковременно, примерно с 1945-1948 гг. Эти процессы затронули только одно поколение, они были не так глубоки. Там не было той нищеты и обездоленности народных низов, не было их социального реванша по отношению к высшим слоям, не было такого страшного экономического обвала, как в России после 1917 г.

Я думаю, что в этом плане 1990-е гг. не только во многом отличаются как от прежних российских катаклизмов, но и являют собой при всей их исторической ординарности совершенно оригинальное явление мировой истории.

Вы говорите о революции конца 1980-х – начала 1990-х гг. С чего она началась? Когда достигла кульминации?

Попытка реформ, предпринятая М.С. Горбачевым, оказалась дымовой завесой старого режима: коммунисты боялись как огня частной собственности, свободных рыночных отношений. Они понимали, что это будет означать конец их господства. Появление нескольких законов, разрешающих кооперативы, индивидуальную трудовую деятельность, показали, что направление движения было выбрано верное. Но наполнение этого движения оказалось чисто коммунистическим: то нельзя, другое нельзя, здесь не больше трех человек, там только семейн