Государство, информация и начальники

Статья посвящена проблеме оптимизации использования информационных систем в управлении. Автор считает, что нельзя преувеличивать их значение и недооценивать роль научных методов в управленческих технологиях. «Вся практика работы с информацией в Москве противоречит утверждениям высших сановников о том, что они и в самом деле нуждаются в современных информационных системах, а не только в «откатах» с их реализации».

Владимир Баранов
Государство, информация и начальники
"Экономические стратегии", 2003, №1, стр. 70-75.

Проблема

Воображение – свойство ума, заставляющее нас думать,
что мы руководили бы лучше, чем наши начальники.
Из "законов Мэрфи"

В бюрократических структурах плохо приживаются информационные системы. Нельзя сказать, что государство российское не выделяет из своего нищего бюджета (72 млрд долларов для 145 млн человек на 2003 год) малую толику на информационное развитие. Деньги всегда находятся, чтобы приобрести для того или иного министерства или ведомства, например, "Oracle" (минимальная стоимость по Москве от 30 тыс. долл.). Но купить, как известно, проще всего, самое интересное начинается дальше. Гигантские информационные системы – универсальные, способные в принципе решать любые управленческие задачи, – неизбежно проходят в московских офисах один и тот же жизненный цикл в пять стадий.

Стадия 1. Start up. Сказания дилеров об ослепительных перспективах достигают сознания начальства, и за немеряные бюджетные деньги система приобретается (1). В вышестоящих структурах под нее выбиваются штаты, и создается некое специальное подразделение, которое быстро разрастается. Разрабатываются многочисленные планы, ТО и ТЗ, заключаются договоры с дружественными коммерческими структурами по освоению системы. Стадия длится до полугода, в зависимости от понятливости и связей начальства.

Стадия 2. Кульминация. Система активно осваивается – золотое время, оно более уже не повторится в жизненном цикле. Длится от полугода до года, включает в себя все самое важное: "распиливаются" бюджетные средства, реализуются "откаты". Коммерческая структура приносит свой первый (он же оказывается и последним) отчет о проделанной работе по написанию методик для системы под нужды организации.

Стадия 3. Закат. Доедание всего вкусного, что еще можно извлечь из осваиваемой информационной системы. Инициатор ее приобретения напоследок ездит в командировки (например, зимой в Сан-Франциско), программисты доучиваются на специальных курсах, организуемых разработчиком системы (за 250 долл. в день). Но уже начинаются проблемы с коммерческой структурой, которая обнаглела и более не желает выдавать практических результатов. Тем не менее, опытный руководитель, в свое время предложивший купить систему, представляет наверх мажорный отчет о ходе работ по ее освоению, получает повышение и отдаляется от непосредственной ответственности за ее дальнейшую судьбу. Время уже смутное, но все еще оптимистическое, длится от силы полгода.

Стадия 4. Рассасывание. Инициатор получает еще одно повышение и окончательно исчезает с горизонта. Коммерческая структура, обнаглев до крайности, требует каких-то денег и грозит судом. Начинается массовое бегство программистов из организации. После их исчезновения обнаруживается: а) отсутствие какой-либо проектной документации и б) невозможность хоть как-нибудь эксплуатировать систему силами клерков, ради облегчения труда которых она создавалась. Начальство выказывает признаки озабоченности и заводит речь о расследовании. Все это длится те же полгода, но исполняется уже не moderato, а presto.

Стадия 5. Finita la comedia. Происходит в каждом офисе по-разному, но в принципе сводится к двум вариантам. Выбор варианта определяется дальнейшим развитием карьеры инициатора приобретения системы. Если он сам становится руководителем несчастного учреждения, происходит переход к п.1 и стартует новый цикл информатизации. Если карьерный рост инициатора не достигает вершины, неизбежен его разлад с начальством. Последнее в интересах собственной безопасности запускает кадровую зачистку. В любом случае результаты внутреннего расследования запираются в сейф, а по поводу системы подписывается акт о приеме ее в эксплуатацию (2). Зачистка обычно приводит к выбытию из организации "по собственному желанию" (но с "волчьим билетом") не только инициатора, но также главбуха и того бедолаги, которому инициатор делегировал ответственность за систему. Эта стадия скрашивается интригами и скандалами, с огромным удовольствием обсуждаемыми клерками. Затем неизбежно, как мировая информационная революция, начинается сокращение штатов, которое и знаменует собою финал современной комедии нравов.

Итак, полный жизненный цикл "информационного пузыря" в отдельно взятой государственной конторе не превышает трех лет. Но и после кончины проекта система еще живет. Ее демонстрируют как свидетельство прогресса столичной информатизации коллегам из регионов и делегациям из Монголии и, кабы не ощущение жернова на шее, начальство плюнуло бы, да смирилось с такой формой информатизации. Но в каждой конторе есть своя интрига и, следовательно, шанс, что некий энергичный карьерист из подчиненных или со стороны станет будировать уже закрытый финансовый вопрос…

Может ли в принципе приобретение информационного монстра послужить благополучию крупной государственной организации? Ответ: не может в принципе – чтобы удовлетворять информационные потребности, их нужно иметь, а не только декларировать. Информационная система, приобретаемая под декларируемые информационные потребности, – это прямые инвестиции отнюдь не в информатизацию, как можно было бы сгоряча подумать, не зная российской реальности-ментальности, а прямиком в квартиры, дачи, иномарки и туры в Турцию зарождающегося российского среднего класса. Ведь его modus vivendi как раз в перераспределении денег и состоит, отчего правильнее было бы говорить о среднем классе начальников.

Информация и начальники

Начальник вдвое тупее, чем это кажется ему самому,
и вдвое умнее, чем это кажется его подчиненным.
Из "законов Мэрфи", закон Либермана.

Вся практика работы с информацией в Москве – самом продвинутом в информационном отношении регионе России – противоречит утверждениям высших сановников о том, что они и в самом деле нуждаются в современных информационных системах, а не только в "откатах" с их реализации.

Вот только самые очевидные примеры.

Ведомство-супергигант – МВД затевает обмен советских паспортов на российские. Казалось бы, вот он, превосходный повод продемонстрировать интеллектуально смелые решения милицейской мысли, давно уж, ясное дело, наработанные в профессиональной среде, воспетой полковницей Марининой. Ее герои на телеэкране приучили нас, законопослушных обывателей, что без компьютерных технологий нынешний сыщик – как без табельного ПМ.

Идей навалом. Можно было бы превратить новый паспорт в кредитную карточку, которую удобно хранить в личном мобильнике, как это сделано в Финляндии. Можно сделать фотографию в паспорте потайным хранилищем всей важной полицейской информации о данном гражданине, как это сделано в Израиле. Методы компьютерной стеганографии позволяют практически без потери качества изображения хранить в фотографии, как в контейнере, хоть целиком личное дело на обладателя паспорта. Но даже до нашлепки штрих-кода на паспорт не доперли в прославленном бандитско-ментовскими сериалами МВД. Притом, что сделать машинночитаемым этот, в общем-то, ненужный рядовому российскому гражданину документ, созданный исключительно для милиции, – казалось бы, внутренний вопрос Министерства внутренних дел. Но никаких информационных изысков новый российский паспорт не содержит. Это не паспорт XXI века, а типичный "пачпорт" века XVIII, в который по-прежнему вписана крепостная советская прописка, именуемая теперь регистрацией, и по неактуальным уже соображениям ликвидирована графа о национальной принадлежности.

Короче, начисто провалили тугодумы милицейские гигантский проект паспортизации населения. Наверняка ведь придется все переделывать заново, а причиной тому – информационная слабость силового ведомства, до отказа набитого информационными системами. Впрочем, нельзя сказать, что проку от милицейских систем нет совсем: хиты компьютерного рынка "Горбушка" – это как раз ворованные милицейские и ГАИшные секретные базы данных. Государство проводит перепись населения – такое впечатление, что для криминалитета, поскольку защиты информации никакой. Рыночные структуры уверенно принимают заказы от частных лиц на данные переписи, ориентируясь на ближайшие 1-2 месяца, в то время как Госкомстат берет на обработку данных аж целый год. С информационными системами в этой, уже прославленной "делом статистиков" организации, вроде бы благополучно.
Коммунальные платежи – вообще нонсенс: люди хотят отдать государству свои деньги, но оно, государство, не способно их, эти самые платежи, получить. Для этого и надо-то всего лишь соорудить то, что программисты называют словами "дружественный интерфейс" – удобную в пользовании, терпимую к мелким ошибкам пользователя систему массового отъема денег у населения. Быть может, задача безмерно сложна – в одном месте получать от людей деньги за все услуги, оказываемые им государством? Пенсионеры, по несколько раз отстаивающие очереди к окошкам разных касс, чтобы сдать свои трудовые копейки расплодившимся "естественным монополистам", не подозревают, естественно, ни о каких "Ораклах" в московских небоскребах "Сбербанка", "Газпрома" и РАО "ЕС России". Не думают они и о дивизии тысячедолларовых программистов, пьющих чай "Липтон" по офисам этих структур. Впрочем, и суперпрограммистам тоже не до пенсионеров, они озабочены тем, что пора уже апгрейдить систему.

Короче, коллизия: информационных систем во всех государственных учреждениях, какое ни возьми, – навалом, практической пользы – почти нуль. Экономист сказал бы, что происходит неэластичное замещение инвестиций информационным продуктом. Начальники в нашей стране таких терминов не знают, но твердо верят, как раньше верили в коммунизм, что компьютерных систем надо больше, больше, еще больше… И вот когда, наконец, их станет совсем уж много, тогда-то все проблемы и будут решены, а те, что не решены сейчас, они оттого и не решены, что информатизации маловато будет.

Конечно, изведав вкус "откатов", они лишь прикидываются, будто и в самом деле так думают. Нынче в России компьютерщина, действительно, что твое поле чудес в стране дураков, только не "крекс, фекс, пекс", а скажи: "e-gov", и за ночь вырастет тебе тенистое дерево госфинансирования со стодолларовыми ассигнациями вместо листьев. Все так. Однако сколь бы превратно не преломлялась проблема информатизации в мозгах начальства, ее придется решать – не сейчас, так в 2010 году, когда нынешние аферисты отбудут, вслед за своими капиталами, детьми и недвижимостью, на ПМЖ в страны с мягким климатом и твердой валютой.

Суть проблемы информатизации – в обнажившейся неэффективности неосязаемой и нематериальной продукции. Информации. Почему затраты на информацию растут, а отдача – практически нет? Ответа пока не может дать никто, но рынки уже проголосовали против информационных технологий. И Нобелевский комитет три последних года премии по экономике раздает исключительно за выяснение роли информации в экономической динамике. Тоже, значит, интересуется проблемой информатизации. Странно только, что в Стокгольме не догадались у российских начальников спросить. А кабы позвонили, что услышали б в трубке, догадайтесь с трех раз? Ровно то же, что в эпоху заката империи на площадях вечного города ревели римские плебеи, но только уже не "Panem et circences" (3), а "Даешь информационные системы и компьютеры!" Но именно потому, что таково стремление этого сорта людей, в правильном направлении надо двигаться ровно в обратную сторону.

Информация и клерки

Создайте систему, которой сможет пользоваться
даже дурак, и только дурак захочет ею пользоваться.
Из "законов Мэрфи".

Клерки – главный тормоз информационного прогресса. Как думаете, что за народ наполняет административные здания в центре Москвы? Верно, самый отстой. Старье, которое на вопрос о взятках твердо отвечает, что брали бы, если б знали, где их дают и как их брать. Еще жены, озверевшие от сидения дома и нуждающиеся в душевном общении. Также юноши, которых в офисы определили затем, чтоб не нюхали клей по подвалам, и девушки со знанием языков из приличных семей в ожидании декретного отпуска.
Но напрасны старания разработчиков продвинутых систем, которые уж настолько простым и удобным сделали доступ, что пользоваться им может буквально любой дурак. Не пользуются клерки. Вот дураки!

А где их взять других-то? Умные – за границей, грамотные – в бизнесе, толковые – учатся в университетах. Короче, новую информационную систему осваивают лишь единицы, а освоив, тут же оставляют госслужбу и отбывают в бизнес-структуры. Замкнутый круг? Только кажущийся!

Как известно, "нет некрасивых женщин…", точно так же нет и клерков, совершенно ни на что не пригодных. И не тупость природная тормозит их стремление овладеть секретами суперсистемы "Oracle", а ненужность этой технологии в их повседневных делах и заботах. По поводу же непонятного и, притом, ненужного все уже сказано у Козьмы Пруткова: "Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий". То есть получается, что актуальна некая задача о введении некоторых непонятных вещей в круг понятий рядового клерка.

Здесь мы вступаем на явно зыбкую почву онтологии индивидуального сознания, но – ничего не поделаешь – без риска нет успеха. Так вот, наука этот вопрос трактует так. Человек, как утверждает психология труда (4), всегда находится в "зоне ближайшего окружения" некой субкультуры, тех знаний и представлений, которыми он эффективно, творчески владеет. Складывается зона ближайшего окружения двояким образом. Объективно она формируется в зависимости от социального положения человека, определяющего доступные ему знания и прочие блага, существующие в данной субкультуре.

Субъективно же свое ближайшее окружение всякий человек формирует, реализуя индивидуальные способности и склонности. Объективно клерк в госучреждении формируется как придаток к Word’у – той технологической снасти, которую он только и способен освоить в субкультуре чиновного отчета. Ну, даже если еще и Excel с Acsess’ом он освоил, сути дела это не меняет.
А суть дела в следующем. В рамках своей задачи, или – если шире – субкультуры, клерк обрабатывает ДАННЫЕ, но оконные интерфейсы информационных систем предполагают, что ими пользуются ради анализа ИНФОРМАЦИИ. Иначе в наворотах нет смысла. Данные и информация различаются в функциональном смысле как "милостивый государь" и "государь император", пусть и то и другое чаще всего – продукт одних и тех же средств MS Windows. Разница, хоть и принципиальная, но, увы, практически никем не ощутимая.

Чтобы далее не раздражать читателя парадоксами, дадим определение: "Информация – это то значение, которое человек приписывает данным посредством известных соглашений, используемых для их представления" (5).

Тогда что же получается? Данные, на которые клерку глубоко наплевать, не есть информация. Информация, которая есть осмысленные данные, клерку недоступна. И не оттого вовсе, что так уж сложна, – просто не входит в круг его интересов. А уж коли вошла, то вместе с интересом появляется и принадлежность к иной субкультуре и, соответственно, другому слою чиновничьей иерархии, намного более тонкому – к аналитикам, экспертам или как-то там еще. Между прочим, инфометрика, упомянутая в последней ссылке, дает вот какую классификацию агрегатных состояний неосязаемой и нематериальной продукции, которую даже и специалисты-то, путаясь в понятиях, называют по-разному (рис.1).
Не пытаясь осмыслить здесь устройство диаграммы, о сущности которой сочиняются толстые монографии, отметим лишь две ее особенности: а) слева направо вдоль диаграммы увеличиваются два таких параметра, как "тираж" и "характерное время существования"; б) во всех офисах имеют дело лишь с первыми тремя качественными состояниями, изображенными на рис. 1.

Рисунок 1. Диаграмма дискретных состояний меры разнообразия реального мира

Резюме. Сигналы – это некие бинарные сообщения, например, краткое "да" или "нет" по мобильнику. Данные – это колонки чисел в таблицах Word или графики в Excel. Информация – это расшифровка данных, их смысл.

Тогда, получается, начальники реагируют только на сигналы, клерки способны лишь выстраивать поленницы чисел да заборы графиков, и только аналитикам интересен смысл данных, информация о неких процессах. Лишь им, в результате, и адресуют программисты-разработчики свои дорогостоящие послания в форме навороченных информационных систем. И вот тут мы подходим к той мысли, ради которой сочинялась статья.

Информация и решение задач государственного управления

1. Неважно, что вам говорят – вам говорят не всю правду.
2. Неважно, о чем говорят – речь всегда идет о деньгах.
Из "законов Мэрфи". Первые два принципа Тодда.

Иерархия. Стройная, вроде бы, схема, существующая уже тысячелетия. Клерки тащат свои отчеты к аналитикам. Те, выявив в числовых данных скрытый смысл, информацию то бишь, представляют ее к размышлению многодумным начальникам. А ЛПР’ы превращают дошедший до них смысл в решения, после чего эти самые решения и запускаются, – как вверх, так и вниз по иерархии – в контур государственного управления. Жаль, но эта схема, как теперь принято говорить, "не катит".

Данные остаются данными, какое б количество материала не собрали трудолюбивые офисные муравьи. Информация, порождаемая аналитиками, базируется, чаще всего, на другой информации, а вовсе не на данных. При этом ни в какие решения начальников информация так и не переходит, а идея рациональности выбора на основе информации – это глубокое заблуждение. Интересно, что как раз за доказательство неосуществимости рационального выбора на основе информации и получил в 2002 году Нобелевскую премию по экономике Дэниэл Канеман (Daniel Kahneman) из Принстонского университета. Решения свои начальники вырабатывают исключительно путем тонкого анализа сигналов, подаваемых вышестоящими начальниками, конкурентами из вражьей стаи, да собственным внутренним голосом, интуицией. Так, по крайней мере, утверждает наука, а она никогда не врет. Другое дело, что говорит она тихим голосом, и проблема зачастую в том, чтобы услышать ее бесценные "слабые сигналы" (6). Но если старая права (а какие могут быть сомнения?), это может иметь очень серьезные последствия для всего информационного системостроения.

Выходит, по причине отсутствия плавного (да и скачкообразного тоже) перехода от сигналов к данным, от данных – к информации, от информации – к знанию, далее везде (но нам интересны только эти три категории), никакой необходимости развивать информационных монстров типа того же "Oracle" нет. Да, конечно, наращивать их можно и дальше. Почему бы и нет? Это же не артиллерийские орудия, размеры которых ограничивала баллистика снаряда, но эффективность подобного рода систем с ростом их навороченности расти не будет. Она, впрочем, и сейчас уже не растет.

А как же рынок? А что рынок? Рынок информационных технологий пик энтузиазма уже пережил и после апреля 2000-го NASDAQ знает только одну дорогу – вниз. Но ведь какие-то люди по-прежнему еще покупают информационные системы? Более того, мы думаем, что будут покупать и дальше – NB! – для государственных нужд. Диссертации-то по научному коммунизму защищали ведь еще и в 1992 году и даже позже – не пропадать же было добру.

Тогда вопрос с подвохом: что ж, выходит, иерархии функционируют лишь для того, чтобы накапливать никому не нужные данные? Конечно, не только для накопления никому не нужных данных. Еще и для накопления никому не нужных планов. Которые сразу после написания захоранивают в архивах и не читают вообще никогда. Но, как сочинялись, так и будут сочиняться всегда. Такова природа вещей. Однако, если дела обстоят столь печально, то кто виноват и что делать?

Что делать?

Ничто не делается по разумным причинам.
Из "законов Мэрфи". Закон О’Брайена.

Виновных нет – и это приятная часть сообщения. Что делать, каждый решает сам, поскольку универсальных рецептов нет – и это неприятная часть сообщения. Уже купленные системы пусть остаются на боевом дежурстве, их обслуживание позволит скоротать служебное время и даст достойную оплату труда многим людям, особенно специалистам старших возрастов, которым не всегда уже хочется переучиваться. Другое дело, если ваша организация и в самом деле решает практические задачи. Тут есть только один, тяжелый, но проверенный способ: надо сосредоточиться и хорошенько все обдумать.

И вот, подумавши, вы вдруг осознаете, что проблемы-то и нет. Нужны решения задач? Да все задачи, какие только может придумать человек, уже придуманы и решены, а решения эти записаны в библиотеки программ! А раз так, то эти решения всегда могут быть воспроизведены с необходимыми поправками на специфику вашей организации. Проблема клерка? Да, есть, но решаемая. Клерк добросовестный, но не желает знать ничего, кроме Word’а? Помилуйте, да это же клад, а не работник! Пусть он, как собирал, так и собирает данные в Word’овскую таблицу, а когда соберет, кликнет пимпочку на панели Word’а. Если ваш программист для этой пимпочки написал макрос к некому приложению, то клерк получит на свои данные в этом же самом Word’е некие другие данные – готовое решение в доклад начальнику. Блеск! Начальник, которому добросовестный клерк принесет свою распечатку, проверит результат, распишется в верхнем левом (или правом нижнем) углу, в том смысле, что утверждает данный результат, или же, напротив, погонит исполнителя что-то там пересчитать для другого состава данных – вот вам и вся технология государственного управления.

Приложением может стать, например, система GAMS (7) с ее обширной библиотекой приложений или иной оптимизационный и/или статистический пакет, в коих сейчас недостатка нет. Естественно, при этом подходе увеличится нагрузка на тех, кто делает интеллектуальный инструментарий клеркам. И это хорошо, поскольку люди растут вместе с задачами. Кстати, и нагрузка тоже не вечна, так как число задач в любой организации не бесконечно и рано или поздно все они, так или иначе, настраиваются под интеллектуальный инструмент.

А информационные системы вовсе не вымрут, подобно динозаврам или шагающим экскаваторам, просто будут тем, чем и должны быть, – средством логистики данных, 90% которых уже изначально избыточны. Можно ожидать, что после того, как лопнут "электронные пузыри", роль в управленческих технологиях научного метода, оказавшегося потесненным улучшением сервиса на второй план, снова вырастет. Давно известно, что нет ничего практичнее хорошей теории. Очередная схватка хорошего с лучшим, как и всегда, закончилась победой хорошей теории. Но никто из начальников об этом пока не знает. И, следовательно, можно сделать еще много хорошего и практически ценного, прежде чем они догадаются и возьмут свои обычные меры.

Примечания
1. Из корпоративных структур дилеров обычно гонят взашей, а покупают лишь то, что действительно нужно, потому и неудачи с информационными системами здесь случаются реже, чем в государственных структурах. — Прим. автора.
2. NB: поскольку описанный сценарий повторялся практически во всех крупных московских конторах, государственная мысль, как бы сама собою, вдруг достигла идеи: в 2001 году была объявлена программа «Электронная Россия 2002-2010», в рамках которой весь накопленный электронный неликвид, существующий только в актах о приеме в эксплуатацию с чувством глубокого удовлетворения будет списан (точнее, вписан) как ценный вклад в этот колоссальный проект стоимостью 2,6 млрд долл., ну а дальше — по известному принципу: «Либо эмир, либо ишак, либо я». — Прим. автора.
3. «Хлеба и цирковых игр» (лат.) — так дословно звучит выражение из VII сатиры Ювенала, ставшее кличем римского плебса эпохи императора Августа. Известно в интерпретации «хлеба и зрелищ» — Прим. автора.
4. Андерсон Дж.Р. Когнитивная психология. — СПб; Питер. — 2002. — 496 с.
5. Egge, L., and Rousseau, R. (1990) Introduction to Informetrics, Elsevier, North-Holland, Amsterdam, The Netherlands.
6. Двуреченских В.А., Баранов В.П. Слабые сигналы // Финансовый контроль, 2002, №1(4), с.83-86.
7. Brooke, T., D. Kendrick and A. Meeraus (1988) GAMS: A User’s Guide, The Scientific Press, Redwood City, California, USA.