Государство должно быть эффективным собственником своего имущества

Группа научных сотрудников экономических институтов РАН провела расчеты рентных доходов по четырем отраслям, получающим основной объем ренты от использования запасов полезных ископаемых, – нефтяному и газовому комплексам, черной и цветной металлургии и предложила подход к количественной оценке ренты, базирующийся на официальных данных Госкомстата России за 2000-2002 годы. В статье описаны методология и результаты расчетов, обсуждаются обязанности государства по управлению соответствующими финансовыми потоками.

Сергей Глазьев
Государство должно быть эффективным собственником своего имущества
"Экономические стратегии", 2003, №5, стр. 24-28

О значении природных ресурсов для России

Каждое государство является собственником большего или меньшего количества ресурсов, предприятий и иных активов. Естественно, оно должно эффективно распоряжаться этим имуществом. Россия, после того как в начале 1990-х годов у нас вдвое сократился объем производства, стала бедной страной. Так же как в большинстве бедных стран, в России выделился сектор богатых производств, связанных с добычей и экспортом топливно-сырьевых ресурсов. Обрабатывающая промышленность и сельское хозяйство, работающие на внутренний рынок, оказались низкорентабельными и непривлекательными для отечественных и зарубежных инвесторов в силу невысокого уровня внутренних цен и доходов потребителей. В результате резко повысилась значимость природных ресурсов по сравнению с другими производственными ресурсами.

Недаром считается, что наша страна – одна из самых богатых стран мира по запасам полезных ископаемых. Так, ее обеспеченность разведанными и прогнозными запасами топливных ресурсов оценивается: по нефти – в 35 лет, по газу – в 80 лет, по углю – в 150 лет. Но Россия не может согласиться на топливно-сырьевую специализацию своей экономики. Не говоря уже о том, что в добывающих отраслях занято только 4% работающих, такая специализация навсегда лишит Россию возможности занять место среди развитых стран мира, соответствующее ее технологическому и научно-образовательному потенциалу, окончательно превратит ее в периферийную страну, полностью зависящую от экономических центров.

В то же время природные богатства РФ дают ей возможность преодолеть затянувшийся кризис, достичь высоких темпов роста и восстановить необходимый индустриальный и технологический уровень.

Согласно закону РФ “О недрах” (статья 1.2) полезные ископаемые в России являются собственностью государства. Однако государство даже не знает, какой доход приносит эта его собственность. Ни государственная статистика, ни Министерство финансов не публикуют оценок природной ренты. В Налоговом кодексе РФ нет понятия рентного дохода, органы управления не ставят вопроса, правильно ли этот доход используется.

Группа научных сотрудников экономических институтов РАН провела расчеты рентных доходов по четырем отраслям, получающим основной объем ренты от использования запасов полезных ископаемых: нефтяному и газовому комплексам, черной и цветной металлургии (1). Нами предложен подход к количественной оценке ренты, базирующийся на официальных данных Госкомстата России за 2000 – 2002 годы (2, 3). Цель настоящей статьи – описать методологию и результаты расчетов и обсудить обязанности государства по управлению соответствующими финансовыми потоками.

Рента и факторы, которые ее определяют

В классической экономике рента природного объекта (скажем, месторождения полезных ископаемых) определяется как разность фактического дохода предприятия или компании, использующего этот объект (разрабатывающего месторождения), и нормального, или среднего, дохода, который получило бы данное предприятие, если бы направило имеющиеся у него ресурсы капитала и труда на иные цели, не используя данного природного ресурса.

В законодательстве многих стран, например Великобритании и Норвегии, имеется понятие дополнительного дохода (дополнительного по отношению к нормальному, или среднему, доходу от приложения труда и капитала), который возникает за счет использования полезных ископаемых. Как и в России, они являются собственностью государства. Иными словами, дополнительный доход есть юридическое выражение ренты природных ресурсов. Часть его государство изымает в виде налога на дополнительный доход (НДД) с более высокой ставкой, чем налог на прибыль (в Норвегии ставка НДД – 80%).

Чтобы определить объем ренты с точки зрения классической экономики, следует оперировать не величиной прибыли, которая появляется после уплаты налогов на продукты (НДС + акцизы + платежи за пользование природными ресурсами), а первичным доходом до уплаты этих налогов. Надо сопоставить фактическую сумму данного дохода, получаемую конкретным предприятием природопользования, с определенной тем или иным способом величиной нормального, или среднего, дохода (для того количества затрат или того капитала, которые применяются этим предприятием). Их разность дает сумму ренты.

Главным фактором, обеспечивающим большой объем рентных доходов топливно-сырьевых отраслей, является возможность продавать их за рубеж по ценам, намного превосходящим затраты и внутренние цены. Именно такая ситуация складывается в нефтегазовом секторе в результате низкого курса рубля и высоких мировых цен на топливо. Так, экспортные цены на газ в 2000 – 2002 годах удерживались на уровне 61 – 65 долл. за тыс. куб. м, в то время как затраты на производство и транспортировку составляли 10 – 13 долл. за тыс. куб. м. Экспортная цена сырой нефти в 2000 – 2001 годах составляла 155 – 178 долл. за тонну, а затраты на добычу и транспортировку 37 – 42 долл. за тонну.

Экспортные цены на нефть и газ в несколько раз превосходят также их внутренние цены. Этот разрыв определяется отличием валютного курса рубля от паритета его покупательной способности (ППС) по отношению к доллару. Частное от деления валютного курса рубля на его ППС к доллару характеризует общий относительный уровень цен на внутреннем рынке к уровню цен в США. Низкий относительный уровень цен на внутреннем рынке (по сравнению с ценами в США и других богатых странах) характерен не только для России, но и для всех бедных стран (4). Этот разрыв, диспаритет между внутренними и внешними ценами не только зависит от валютной политики страны, но является в известной степени объективным фактором. Он определяется приближением общей покупательной способности внутренних потребителей (а следовательно, их доходов) к уровню богатых стран, то есть осуществлением догоняющего развития. Соответственно, разрыв внутренних и внешних цен на нефть и газ не может быть преодолен только в рамках политики цен на эти ресурсы без учета покупательной способности их внутренних потребителей (5).

Размер рентного дохода, получаемого добывающими отраслями, зависит от тех ограничений (квот) на экспорт, которые государство вынуждено устанавливать для обеспечения внутренних потребностей, и от внутренних цен на добываемые ресурсы. Слишком низкие внутренние цены, скажем, на газ, можно трактовать как механизм, обеспечивающий получение части ренты его потребителями. Наоборот, слишком высокий уровень относительных цен, например на нефтепродукты (по отношению к общему уровню цен на внутреннем рынке и покупательной способности потребителей), можно интерпретировать как неоправданное завышение рентных прибылей нефтяного комплекса за счет доходов, получаемых потребителями.

С помощью системы налогов рентный доход, получаемый добывающими компаниями, делится между ними и государством. В силу слишком большого разрыва между экспортными и внутренними ценами неизбежно (и желательно) большая часть ренты должна изыматься государством в форме экспортных пошлин.

Как оценить ренту по данным официальной статистики?

В математическом виде представленное выше можно описать следующим образом.

Пусть Д – фактический первичный доход предприятий и организаций до уплаты налогов: Д=П+Н, где П – прибыль, Н – налоги на продукты.

Рентный доход (обозначим его Р), получаемый отраслями природопользования, есть разность их фактического первичного дохода и тем или иным способом рассчитанного “нормативного” дохода Дн от использования трудовых, капитальных и иных ресурсов, кроме природных: Рi=Дi -Днi (i – номер отрасли).

Нормативный доход Днi по отраслям природопользования можно рассчитать по одной из формул: Днi=КзЗi или Днi=КфФi, где З – текущие затраты, Ф – основные производственные фонды, Кз и Кф – средняя рентабельность к текущим затратам (Д/З) или к основным фондам (Д/Ф) по обрабатывающим отраслям, точнее, по отраслям экономики, не получающим природной ренты. Рентабельность здесь понимается не в том смысле, как принято в статистике, когда в числителе стоит прибыль после уплаты налогов на продукты (НДС, акцизы и пр.). Здесь это отношение к затратам или фондам первичного дохода (до вычета налога на продукты).

Количественная оценка коэффициентов Кз и Кф затруднена нехваткой и ненадежностью статистической информации, а также несопоставимостью условий производства в основных добывающих отраслях с условиями в секторах, производящих услуги, или секторах с большой долей малого предпринимательства. Поэтому при конкретных расчетах за основу были взяты публикуемые Госкомстатом РФ данные о затратах и доходах по основному виду деятельности в организациях по отраслям экономики, без субъектов малого предпринимательства (2, с. 301, 302). Эти данные резко отличаются от общих объемов соответствующих показателей, фиксируемых в “Национальных счетах России”, где цифры обычно примерно вдвое меньше.

Основные рентообразующие отрасли обязательно экспортируют значительную часть своей продукции. Мало того, доля экспорта, приходящаяся на остальные отрасли, невелика. Четыре основные добывающие отрасли – нефтяная и газовая промышленность, черная и цветная металлургия – дают три четверти объема экспорта. При этом внутренние цены на их продукцию содержат лишь очень малую часть ренты. Из этой констатации вытекает следующий метод приблизительного определения коэффициентов Кз и Кф.

Госкомстат России публикует данные о суммарных затратах на производство (работ, услуг) и о прибыли (сальдированном финансовом результате) в целом по народному хозяйству и по отраслям экономики (2, с. 301 и 297). Эти данные основаны на объемах выпуска и затрат во внутренних ценах. Поэтому показатели прибыли не включают экспортный доход. Указанные данные о прибыли как раз характеризуют тот эффект, который получают в основном предприятия, не использующие наиболее доходные из природных ресурсов. Поэтому они годятся для приблизительной оценки нормативного дохода предприятий.

Прибавив к указанным показателям прибыли сумму налогов на продукты (не включая экспортных пошлин), получим сумму первичных доходов без учета экспортного дохода. Отношение этого показателя к затратам или к основным фондам дает значения коэффициентов рентабельности Кз и Кф, характеризующие отрасли с малой долей экспорта, не имеющие природной ренты. Для расчета рентабельности к фондам в качестве величины Ф нами была использована общая сумма основных фондов за вычетом фондов по отраслям, оказывающим нерыночные услуги.

Результаты расчетов и их экономический смысл

По описанной методике были рассчитаны нормативный и рентный доходы в четырех рентообразующих отраслях. В таблице 1 “Объемы и структура доходов по отраслям, добывающим полезные ископаемые” представлены результаты расчетов по текущим затратам. Оценки через основные фонды дают близкое, но неизменно меньшее значение нормативного дохода (и, следовательно, большее значение ренты). Были проведены также расчеты, в которых коэффициенты рентабельности Кз и Кф определялись не по показателям всего народного хозяйства, а по показателям всего народного хозяйства за вычетом данных по четырем рентообразующим отраслям (то есть по нерентообразующим отраслям). Здесь также рента оказалась заметно больше.

Таблица 1. Объемы и структура доходов по отраслям, добывающим полезные ископаемые (оценка нормативного дохода по текущим затратам в млрд руб., млрд долл.)

Чтобы нагляднее представить размер рассчитанной ренты и ее значение для российской экономики, можно сказать, что ее доля в ВВП в 2000 году составила 17,4%, в 2001 году – 11%. Гораздо более внушительно выглядит отношение ренты к сумме расходов госбюджета: 65,7% и 44,3%. Однако это вовсе не означает, что все налоги нерентного типа или хотя бы половину их можно заменить введением рентного налога. Действующая налоговая система уже изымает из доходов рентообразующих компаний около 60%, – примерно такую же долю, как и в других отраслях. Правда за счет того, что их доходы гораздо выше, чем в обрабатывающих отраслях (на одного работающего, на рубль основных фондов и т.д.), в распоряжении компаний здесь остается гораздо больше средств.

Если ввести понятие рентного дохода в налоговое законодательство и установить 80-процентный налог на этот доход (по примеру НДД в Норвегии), это значительно увеличило бы доходы госбюджета: в 2000 году – примерно на 380 млрд рублей, или на 18%. В 2001 году за счет снижения объема ренты (отчасти и за счет увеличения нагрузки действующих налогов) этот добавочный объем сократился почти вдвое – до 200 млрд руб., или 7,6% от доходов бюджета.

В таблице 1 приведены также расчеты по определению величины ренты в нефтегазовом комплексе за 2002 и 2003 годы (по металлургическим отраслям ввиду отсутствия достаточной информации такие расчеты проведены не были). Из этой таблицы видно, что тенденция образования рентного дохода в природоэксплуатирующих отраслях сохранится, что позволяет сделать вывод о необходимости разработки экономического механизма ее распределения и совершенствования природноресурсного законодательства.

Необходимость введения категории ренты в систему налогообложения, проведения ее регулярных статистических оценок определяется далеко не только фискальными соображениями.

Судя по доле природной ренты в ее доходах, Россия стала типичной страной периферийного капитализма с ярко выраженной топливно-сырьевой специализацией в международном разделении труда. Опасность такого развития связана с прогрессирующим отставанием в технологическом и экономическом развитии, а также с растущей зависимостью экономики страны от мировых финансово-промышленных и политических центров, в частности, от мировых цен на топливно-сырьевые ресурсы, которые подвержены резким колебаниям и манипулированию со стороны этих центров. Главный внутренний фактор, который определяет необходимость изменения сложившегося положения, заключается в том, что несопоставимо высокая рентабельность топливно-сырьевых отраслей, ориентированных на экспорт, по сравнению с отраслями обрабатывающей промышленности, реализующими свою продукцию на внутреннем рынке, становится тормозом для развития обрабатывающего сектора (в частности, современных и наиболее динамично развивающихся производств).

Надо учитывать, что рассчитанный таким образом дополнительный доход не исчерпывает всего реального объема ренты. Все затраты в отраслях, получающих большую ренту, оказываются гораздо выше, чем в остальных отраслях и секторах экономики. Например, заработная плата одного наемного работника топливной промышленности России втрое превосходит среднюю зарплату по стране в целом. Такого разрыва в уровнях оплаты труда между рентообразующими и обрабатывающими отраслями нет в развитых странах (поскольку там нет разрыва между внутренними и экспортными ценами). Не было этого разрыва и в СССР: тогда оплата труда в топливной промышленности превышала среднюю по стране в только 1,5 раза. Большие доходы получают многие структуры, связанные с производством и, особенно, с посреднической деятельностью.

Огромные рентные доходы топливно-сырьевого сектора приводят к оттоку инвестиций, квалифицированной рабочей силы и других качественных ресурсов из остальных секторов хозяйства. Экономисты впервые обратили внимание на это явление, когда стремительный рост мировых цен на газ позволил Голландии в результате разработки новых месторождений природного газа получить большие прибыли и обусловил спад производства в обрабатывающей промышленности. Это явление было названо “голландской болезнью”. Считается, что она поразила также Великобританию, Норвегию, Австралию, Мексику и другие страны, где интенсивно разрабатывались новые месторождения.

Основное направление борьбы с “голландской болезнью” в России связано с преодолением диспаритета между общими уровнями внутренних и экспортных цен в стране, а следовательно, с приближением покупательной способности внутренних потребителей (их доходов) к уровню богатых стран. Такой процесс, очевидно, займет много лет.

Другой способ смягчения разрыва в рентабельности топливно-сырьевых отраслей и остальных секторов производства состоит в совершенствовании налоговой системы. В налоговое законодательство должно быть введено понятие рентного дохода – дохода государства как собственника недр и полезных ископаемых – и установлена система налогов, обеспечивающих изъятие этого дохода (не обязательно всего, возможно, его части) в государственный бюджет (6). Наиболее важное значение могло бы иметь законодательное установление контроля государства над использованием той части рентного дохода, которая остается в распоряжении добывающих отраслей.

Литература

1. Глазьев С.Ю., Волконский В.А., Кузовкин А.И., Мудрецов А.Ф. Методика расчета ренты по основным видам полезных ископаемых. М.: ИНЭС, 2003.
2. Россия в цифрах: 2003. М., 2003.
3. Российский статистический ежегодник: 2002. М., 2002.
4. Волконский В.А., Кузовкин А.И. Диспаритет цен в России и мире // Проблемы прогнозирования. 2002. №6.
5. Волконский В.А., Кузовкин А.И. Нефтяной комплекс: финансовые потоки и ценообразование // Экономист. 2002. №5.
6. Мудрецов А.Ф. Экономико-правовые проблемы природопользования // Федеральный вестник экологического права. 2001. № 10.