Гламурный век, гламурные сердца. Памяти рейтинга президентских проектов посвящается

Выборы Президента РФ состоялись, и автор публиковавшихся на протяжении последних трех лет рейтингов президентских проектов подводит своего рода итог этому циклу и дает оценку сегодняшней политической ситуации в России. 

Татьяна Иванова
Гламурный век, гламурные сердца… Памяти рейтинга президентских проектов посвящается
"Экономические стратегии", №01-2008, стр. 62-65

Иванова Татьяна Александровна — заместитель генерального директора ИНЭС, директор центра корпоративных коммуникаций и развития ИНЭС.

Боже, помоги мне быть таким, каким меня считает моя собака.
Януш Вишневский

В стороне от политических хлопот и под новогодний шумок в России в Центре развития русского языка впервые выбирали Слово года. Такие выборы стали традиционными в США, Германии, Японии, где слово года считают не менее (если не более) знаковым явлением, чем персона или событие года. Знаковым Словом 2007 г. в России стало "гламур" (и все его возможные производные). Тройку "антислов" года (выбирали и такие) замыкает "преемник". Таков странный филологический итог насыщенного политического года, в котором проблема преемственности власти стала едва ли не центральной. Тоже, согласимся, знаковый срез мнений и настроений, в данном случае того слоя общественности, который принято называть культурным, но чаще – "экспертным сообществом".

В этой знаковости и в самом деле мнится знак. "Гламур" – общая стилевая характеристика отечественной политики: без лишних потрясений, до последней булавки в галстуке продуманное, легкое и необязательное скольжение по траектории "стабильность", устремленной в бесконечность.

В подполье (там, где закрома) могут бурлить страсти, но на великой сцене истории творится логичное, гладкое действо, презентации и технологичное продвижение брендов, в котором даже потасовки смотрятся как рыцарские турниры. По их итогам добро всегда гарцует в стильных дизайнерских шмотках, а зло в бессильной ярости жует свои политические программы и предлагает повысить инвестиционную привлекательность королевства путем снижения внешнеполитических амбиций. Политес и брутальный шик, так как гламур отнюдь не отвергает брутальности, если она востребована плебсом. Зрелище имеет приоритет над здравым смыслом. В этом магия гламура – ведущего стиля беззаботной и стабильной эпохи в тревожном ожидании иных дней, первым вестником которых является это страшное слово – "преемник". "Преемник" звучит почти как ненавистное слово "перемены". Знаем, жили. Конец "гламуру", одним словом. И привыкнуть не успели.

Ситуация "ноль"

Первый и естественный вопрос к преемнику, что он сохранит от прежнего курса и что привнесет нового? При этом все помнят, что Д.А. Медведев смог стать преемником только потому, что утвердил всех в мысли о полной и беспрекословной приверженности курсу В.В. Путина. Более того, это едва ли не единственный человек, которому Путин доверил свой курс. Но уверенность в лояльности преемника Путину ни на что не влияет. Ведь преемник – это уже другой человек. Едва ли не в программные теперь записывают слова, сказанные Медведевым по поводу проблемы доступа российских компаний на рынки Европы: "Это не повод для истерик. Мы должны спокойно, размеренно продвигать наши интересы". Спокойно, размеренно, без истерик…

"Кто Вы, мистер Медведев?"

Складывается впечатление, что мы иногда боимся своих политиков в духе веселого ужаса, нагнетаемого детской страшилкой: "Маленький мальчик нашел пулемет. Больше в деревне никто не живет". Боимся не всерьез, только в подсознании ссылаясь на жутковатые исторические прецеденты. Вечный страх перед теоретически возможным мальчиком, который класса до пятого исправно получал свои пятерки, похвальные грамоты и блестящие характеристики от директора школы и председателя совета дружины, а потом что-то задумался и ушел рыть ямку. Вот Горбачев, например, накопал, подтвердив древнюю истину: всякая система рано или поздно родит собственного убийцу, который может ее развалить даже не по злому умыслу, а по дури. Именно поэтому сегодня в обществе сформулирован запрос на стабильность. Наш народ, на глазах которого столько всего развалили, сначала формулирует запрос, а только потом иногда творит историю. Но запрос – вперед.

Когда Путин и Медведев, разве что за руки не взявшись, в голос говорят о том, что Россия в ХХ в. "исчерпала свой лимит на революции", они отвечают на этот запрос. Приверженностью этому курсу Дмитрий Медведев любезен сердцу российского избирателя. Именно слово "стабильность" Медведев повторял как заклинание на Гражданском форуме, на котором решился обнародовать свою программу, нарушая затянувшееся предвыборное молчание. Стабильность на долгие годы, на десятилетия вперед. Теперь ясно, кто принимает "пост номер один" у врат храма стабильности.

Однако в системе ценностей Медведева стабильность работает в паре с правопорядком, с борьбой против "правового нигилизма". Очевидно, эта связка и есть отличительная черта "курса Медведева". Желающие уже усмотрели в этом соседстве логический сбой. Если в нашем обществе всерьез начинать борьбу за право и порядок, это будет означать дикую дестабилизацию всей системы, коррумпированной до мозга костей. Такая система без боя не отдаст (читайте по слогам) – ни-че-го, ни пяди, ни квадратного сантиметра. Это будет полноценная война. С человеческими жертвами и уличными беспорядками. Ибо толпа тоже коррумпирована, ее тоже можно купить – не только в России, но и в большинстве других стран.

А если бороться не всерьез, а, скажем, выборочно или в рамках кампании? Борьба за право и порядок становится "гламурной" акцией, застревающей на уровне обложек, заголовков статей, ночных ток-шоу, дискуссий эстетствующих экспертов и парада имиджей. Слов нет, Медведев говорил о борьбе с "правовым нигилизмом" вполне искренне. Т.е. пара показательных процессов России обеспечена. Но насколько реально с целевым ориентиром в виде стабильности ввязываться в действительно масштабную битву с коррупцией на фоне ожидаемых экономических неурядиц?

Впрочем, эти сомнения не мешают признать, что программный дебют Медведева удался. Смущает другое: нездоровое оживление в стане либералов. Они видят в грядущем стиле Медведева совсем не те отличия от Путина, которые преемник акцентировал на Гражданском форуме. Медведева уже считают и либеральнее, и "добрее", чем Путин, называют незакомплексованным "мальчиком из хорошей (профессорской) семьи" и прочат стране "оттепель" в его правление.

Смена власти – пусть даже с помощью технологии преемственности – всегда ситуация "ноль", актуализирующая все возможные ожидания, создающая ощущение новых вариантов развития событий, значительной корректировки направления развития государства. В ситуации смены власти оживляются все каналы лоббирования. А Медведев словно играет с либералами в поддавки, твердя о "хорошем и полноценном имидже", который мы должны создать России.

Либеральный лагерь предпринял явную попытку "заговорить" грядущее. Так, на ежегодном форуме "Тройки Диалог" прозвучали призывы к смягчению внешнеполитического курса России под тем предлогом, что ее активность в международных отношениях негативно влияет на экономическое развитие страны. Показательно, что с подобными заявлениями выступили глава РАО "ЕЭС" А.Б. Чубайс и министр финансов А.Л. Кудрин, который с работы вроде пока увольняться не собирался. Кудрин, в частности, сказал: "Для обеспечения стабильного роста внешнеполитические ориентиры России должны быть уточнены уже в этом году". "Сколько стоит России ее конфликтная внешняя политика?" – задал вопрос неугомонный Чубайс. Внимая советам Кудрина, все-таки неплохо помнить, что именно под его влиянием средства Стабилизационного фонда были размещены в низкодоходных гособлигациях других стран, т.е. в наименее удачной форме с учетом растущей инфляции.

Упомянутые персоны – люди и близкие Кремлю, и зависимые от Кремля. Они обладают той полнотой информации, которая простому избирателю и не снилась. Именно это знание почему-то позволяет им надеяться, что их упования на "оттепель" будут услышаны. Возможен и другой вариант: озабоченному борьбой с коррупцией преемнику предложено акцентировать внимание на экономических проблемах, оставшихся в наследство от Путина. Политика по снижению роста цен с переменным успехом, но все же проводилась в годы правления Путина. Прорыв инфляции случился только под занавес этого правления, но исправлять ситуацию досталось именно преемнику. Достанется ему решать и судьбу средств прекратившего свое существование Стабфонда. Как известно, 180 млрд долл. были разделены между Резервным фондом и Фондом национального благосостояния. Судьба "замороженных миллиардов" вновь стала предметом оживленных дискуссий, которые развернулись вокруг планов их спасения и приращения. Словом – одобрительный шепот в партере, и оживление на галерке, и, как всегда, очень много идей на тему "что делать?" и "кто виноват?"

Медведев обнадеживал всех, как и положено преемнику, "спокойно и без истерик" ведя предвыборную кампанию, в которой ненавязчиво подчеркивалась уверенная деловитость преемника и прискорбная несостоятельность всех остальных кандидатов. Элита уже тянется к нему, как тянутся к доброму следователю после того, как над ними поработал недобрый. Только разница между следователями внешняя, имиджевая, стилевая. Цели, как правило, не различаются.

Нет сомнения, что Медведев сохраняет верность курсу Путина, изменяя только тон. Впрочем, Путин тоже начинал с изменения тона и стиля. Но "гламур" все равно хоронить рано.

А что же Владимир Путин?

Отличная политическая форма и полное отсутствие видимого желания говорить последнее и даже предпоследнее слово. С такой энергией и с таким размахом заступают на должность, а не покидают ее. Иногда у крупного босса возникает потребность отступить в сторону, в тень, чтобы оценить масштаб грядущих работ, а также лояльность персонала. Как, должно быть, забавно наблюдать из сиятельной тени за историей всех времен – плавным и несколько поначалу смущенным перетеканием сподвижников к новому боссу, на которого сам же пальцем и указал. В 2006 г. в издательстве "Европа" вышла книга Алексея Чадаева "Путин. Его идеология".

В феврале главный редактор издательства "Европа" и владелец "Русского журнала" Глеб Павловский уволил Алексея Чадаева и вместе с ним несколько других сотрудников – как говорят, в связи с обвинениями в реакционности. Одновременно в издательстве "Европа" вышла книга Дмитрия Медведева "Национальные приоритеты. Статьи и выступления". Это к вопросу об имидже и "гламуре". Или слухи о кончине проекта "Наши". Кремль их опроверг. Люди порой недооценивают мелкие подробности карьеры специалистов, имидж обслуживающих. А напрасно. Такие мелочи надо любить с мудрой улыбкой, "спокойно и без истерик".

Сегодня все чаще говорят: "Ельцин передал власть Путину, Путин передал власть Медведеву…" Якобы все одно, ничего не меняется, установилась прискорбная традиция, ситуация повторяется. Именно что ситуация совершенно другая. Реакция на новогоднее решение Ельцина была на грани "перекреститься, вздохнуть с облегчением и забыть". Страна жаждала человека принципиально другого, как минимум молодого и трезвого. Путин получил власть в ситуации, когда Россия вновь вспомнила, что значит стыдиться своего лидера. Медведев получал власть, когда страна вспомнила, что значит лидером гордиться, а потому каждого кандидата рассматривала в лупу: достаточно ли он "Путин"? Вольно или невольно приходилось порой Путина копировать, иначе не прорваться через недоверие и автоматическое отторжение. Это элита побежит к любому новому хозяину, восторженно потрясая прожектами и ходатайствами. Работа у нее такая. А народ иногда, как классик указал, "безмолвствует". Перед выборами политологи прогнозировали Медведеву примерно 75% голосов избирателей. Реальность не намного оторвалась от прогноза.

Ельцин хотел, но не мог остаться Президентом. Путин мог, но не захотел нарушать Конституцию. Это принципиально другая ситуация передачи власти. Если он
всерьез того пожелает, статус национального лидера от него никуда не денется. Во всяком случае, вопрос: "А что же Владимир Путин?" – остается актуальным и после президентских выборов.

Что касается судьбы рейтинга президентских проектов, она была решена задолго до мартовских выборов: рейтинга больше нет.

В современной ситуации в России в рейтинге президентских проектов всегда побеждает проект Президента. Аксессуарами можно в данном случае пренебречь. Судя по предвыборным дебатам, Зюганов и Жириновский смирились с аксессуарной ролью.

Победное одиночество преемника Президента. Можно долго рассуждать плохо это или хорошо для России и для судьбы демократии в нашей стране. Можно говорить (и говорят): "Вот если бы к выборам были допущены те кандидаты, которые…" Это о ком речь? О Немцове? О Касьянове? О Каспарове? Или о тех, кто надоел еще в прошлом веке? Или смешно подыгрывал в чужой игре в веке нынешнем? "История не знает сослагательного наклонения". Путин и Медведев – плоть от плоти отечественной демократии, не надо иллюзий. Это дети русской демократии, которые по мере своего взросления превращаются в ее отцов.

ПЭС 8025/12.02.2008