Геополитические размежевания в XXI столетии

Во второй части статьи автор, в частности, приходит к выводу, что в ближайшие десятилетия следует ожидать усиления волны незаконной иммиграции с Юга на Север и появления вследствие этого новой социальной прослойки, ограниченной в политических, экономических и социальных правах, что, в свою очередь, станет фактором роста политической напряженности в государствах Севера.

Иммануил Валлерстайн
Геополитические размежевания в ХХI столетии
"Экономические стратегии", №07-2006, стр. 12-17

Валлерстайн Иммануил — заслуженный профессор Йельского университета, директор Центра им. Фернана Броделя по изучению миросистем, экономик и цивилизаций. Пер. с англ. — Э.С. Шиманская.

Окончание. Начало см. № 5-6/2006.

Разлом по линии Север – Юг

Как будут разрешаться противоречия внутри Триады, во многом зависит от того, какие формы примет развитие двух других геополитических конфликтов. В противостоянии Север – Юг члены Триады входят в группу государств, имеющих общие интересы, но, естественно, различающихся по своим внешнеполитическим курсам, а также "специфическим" отношениям с представителями Юга. В конфликте Север – Юг США в настоящее время играют ведущую роль в силу своей военной мощи и высокой степени влияния в таких международных организациях, как Международный валютный фонд и Всемирный банк.

Исходя из того факта, что Север не всегда представляет собой единый блок, то же можно сказать и о Юге. В политическом отношении Юг разделен. Есть режимы, являющиеся, по существу, проводниками политики Севера, его агентами, но существует и иная группа государств. Однако независимо от специфических режимов имеются объективные различия между относительно сильными полупериферийными зонами и теми странами, которые причисляют иногда к четвертому миру (т.е. самыми слабыми, самыми бедными, самыми мелкими государствами). Действительно, в группе государств Юга есть некоторые очень большие государства, которые имеют фактическое или потенциальное геополитическое влияние. К ним можно отнести Россию, Китай, Индию, Бразилию, Индонезию, Корею. Список можно продолжить.

Тем не менее разлом по оси Север – Юг реален и является частью фундаментальной структуры капиталистической мироэкономики. С экономических позиций продолжается процесс поляризации. Хотя время от времени наблюдается некое замедление, в целом он развивается в геометрической прогрессии. Север поддерживает сложившуюся структуру с помощью монополизации передовых технологий производственных процессов, контроля над мировыми финансовыми институтами, доминирования в области научно-технических исследований и средств массовой информации (СМИ) и, что особенно важно, превосходящей военной силы. Если и возникают конфликты внутри Триады, то они носят ограниченный характер благодаря силовому потенциалу каждого из ее членов. Конфликты же между Севером и Югом редко разрешаются подобным образом. Север использует железный кулак, хотя время от времени и надевает бархатную перчатку.

Каким же образом Юг справляется с реальностью – сочетанием увеличивающегося отставания в социально-экономической области и железного кулака Севера? В 1945-1970 гг. среди государств Юга была популярна теория, согласно которой "национальное развитие" стало возможно в результате следующих шагов: установления национального режима, нацеленного на национальное развитие; проведения правильной политики.

Безусловно, не существовало единого мнения относительно того, как осуществлять эти шаги. Дебаты продолжались достаточно долго, но в рамках структуры, известной как национальные освободительные движения. Однако эта дискуссия носила безотносительный характер. Во-первых, был достигнут геокультурный консенсус по поводу того, что развитие возможно как на Севере, так и на Юге. Существовало две версии: одна либеральная, запущенная в обиход Соединенными Штатами и их европейскими сателлитами; другая так называемая социалистическая, исходившая от Советского Союза. Однако обе версии настаивали на том, что "модернизационное" правительство (по версии СССР – "социалистическое") могло бы сформировать необходимые социальные структуры, позволяющие осуществлять так называемое экономическое развитие при содействии правительства и внешней помощи. Согласно обеим версиям, возможным результатом реализации "программ развития" являлось исчезновение поляризации в миросистеме. Обе версии потерпели полное фиаско. В лучшем случае они "работали" в нескольких странах. Для этого есть две причины. Лишь весьма ограниченное число государств способно за отведенный для этого срок улучшить свои позиции в системе капиталистической мироэкономики. Те страны, которые преуспели в этом (как, например, Корея или Тайвань), воспользовались в основном своим геополитическим положением (говоря языком "холодной" войны), а не каким-то иным преимуществом.

После 1970 г. наступил период разочарования в программных разработках по развитию ("девелопментализме") как со стороны тех акторов, которые взяли на вооружение неолиберальные теории, так и субъектов Юга, приступивших к поиску альтернативных путей сокращения угроз нарастающей поляризации. В основу были положены три варианта стратегии в борьбе с Севером:

1. Утверждение о существовании принципиального отличия в использовании риторики, чуждой современной миросистеме (эпохи модерна).
2. Прямая конфронтация с применением инструментария и риторики, исходящих из существующей миросистемы.
3. Миграция населения.
   

Принципиальное (радикальное) отличие означало неприятие основных ценностей Запада в современной миросистеме, т.е., по существу, тех ценностей, которые унаследованы из философии эпохи Просвещения и связаны с ее теорией неизбежности прогресса, основанного на распространении атеизма и образования. Безусловно, в мире всегда существовали те, кто не принимал эти ценности. Между ними и прогрессивно мыслящими людьми велась упорная борьба. Новым и особенно важным было то, что после 1970 г. появились так называемые движения "модернистов", движения "радикального отличия". Иногда их называют фундаменталистскими или интеграционными движениями, особенно если они призывают реанимировать религиозные верования. На мой взгляд, в связи с этими движениями необходимо отметить следующее.

Первоначально их главной целью был призыв к уменьшению влияния Запада и усиление, расширение исторически складывающихся в их собственных странах антисистемных движений, которые поддерживали идеи развития ("девелопментализма"). Основной аргумент, выдвигаемый в теоретических дебатах идеологами движения "радикального отличия", заключался в том, что национально-освободительные движения, обещавшие провести социальные преобразования и преодолеть рост поляризации миросистемы, потерпели неудачу. Движения "радикального отличия" объясняли эту неудачу тем, что национально-освободительные движения, несмотря на заявленную ими антисистемность, фактически проповедовали ценности доминирующей геокультуры. Из этого следовало, что они были привязаны к мировой структуре власти и в силу этого не способны провести обещанные преобразования.

Затем движения "радикального отличия" назвали себя представителями гражданского общества, выступающими против не оправдавших надежды правительств ряда государств Юга. Они активизировались каждый раз, когда руководство той или иной страны не могло обеспечить эффективное решение проблемы в интересах своих граждан. Эти движения выдвинули альтернативное предложение – гарантированный материальный и духовный комфорт всем, кто в нем нуждался. В то же время национально-освободительные движения продолжали придерживаться принципа ведения националистической борьбы и тем самым зачастую играли на руку новой номенклатуре.

Кроме того, движения "радикального отличия" были весьма заинтересованы в развитии технического прогресса, в первую очередь всех современных видов инфраструктуры в сфере коммуникаций, технологий и приемов ведения военных действий. Отмечалось также, что эти движения привлекали к работе студентов университетов, специализирующихся в области прикладных и точных наук.

Наконец, идеологи этих движений придумали теологическое учение, которое сложно назвать традиционным, т.е. тем, что было известно и исповедовалось многие века. Они использовали известные тексты в собственной интерпретации в целях создания политической структуры, способной уцелеть и преуспеть. Естественно, чтобы продемонстрировать свое отличие, эти движения должны были доказать свою полную оппозиционность всему, что делает Запад и что он проповедует как на теоретическом, так и личностном уровне.
Наиболее показательным примером движений "радикального отличия" является движение, которое возглавил аятолла Хомейни в Иране. Оно сместило одного из главных союзников Севера, стоявшего во главе большого богатого государства. Оно заклеймило Соединенные Штаты как Большого Сатану и Советский Союз как Сатану-2. Оно бросило вызов международному праву, захватив посольство США в Иране, но тем не менее устояло, выжило. Некоторое время США пребывали в состоянии истерики, затем сконцентрировали свое внимание на арабском мире в целом и на Саддаме Хусейне в частности. Причина, по которой движения подобного типа не получили широкого распространения в других странах, кроется прежде всего в том, что в их основе лежат специфические религиозные традиции, нашедшие последователей только в узком круге стран.

В самом деле, движения "радикального отличия" смогли укорениться в государствах Юга и даже стать влиятельной силой. Если подходить формально, то они явились примером, которому подражали другие, подобные им движения. Нельзя сказать, что движение "Аум Синрикё" в Японии или "Аль-Каида" сознательно смоделированы, как движение Хомейни. Дело в том, что они используют ряд тех же самых методов социальной организации и видов риторики. Сегодня существует много таких движений; одни из них более влиятельны, другие – менее. Больше всего их в странах Юга, но встречаются они и в регионах Севера. Они продолжают (порой с непредсказуемыми последствиями) оказывать влияние на стабилизационные процессы на Севере, с тем чтобы обеспечить себе привилегированное положение. Их влияние в последующие 25-50 лет может только возрастать, поддерживая хаотическое состояние миросистемы, возникшее в результате структурного кризиса. Сами по себе эти движения представляют собой одно из проявлений политического хаоса; они не исчезнут до тех пор, пока не завершится переход от существующей миросистемы к ее преемнику. До тех пор они будут оставаться источником постоянных военных конфликтов во взаимоотношениях Севера с Югом.

Еще одним инструментом в борьбе Юга против Севера является стратегия прямой конфронтации, рассматриваемая как противоположность стратегии радикального отличия. Может показаться, что конфронтация – это норма межгосударственных отношений. Но фактически более слабые нации Юга обычно избегали конфронтации с Севером именно потому, что были слабее. Часто Север сам провоцировал конфронтацию, желая навязать что-то или предотвратить инициативы Юга. Далее речь пойдет о реальности прямых конфронтаций Юга, провоцируемых им самим.

Наглядный пример – Саддам Хусейн и нападение Ирака на Кувейт. Мне кажется, чтобы лучше понять это, не обязательно считать Хусейна безумцем или порочным завоевателем соседских земель. Полагаю, он, подобно Бисмарку, рассчитывал совершить ряд осторожных и в то же время дерзких шагов (как в шахматах), направленных на обнаружение слабости Севера и усиление военного потенциала Юга (особенно в арабском регионе), с целью пересмотреть баланс сил на мировой арене.

Когда 2 августа 1990 г. Ирак оккупировал Кувейт, Хусейна, я думаю, волновала реакция мировой общественности на его действия, которые, согласно критериям международного права, безусловно, являлись агрессией. Однако ввиду наметившегося развала Советского Союза он мог не считаться с мнением Москвы. Хусейн также был уверен в том, что в случае необходимости он справился бы, используя военные методы, и с Саудовской Аравией. Единственным препятствием для Ирака оставались Соединенные Штаты. Возможно, Хусейн рассуждал следующим образом: США либо ничего не предпримут, либо начнут военные действия. Шансы были приблизительно равные. Если США отреагируют на агрессию Ирака, то в худшем случае иракцев просто вытеснят из Кувейта.

После недолгих колебаний США все-таки отреагировали на действия Ирака и начали политическую и военную кампанию. С помощью союзников они вытесняли иракцев из Кувейта и остановились на границе (опасаясь возможных негативных последствий для США после оккупации Ирака). В итоге был восстановлен status quo. Бесспорно, под влиянием санкций ООН и многочисленных ограничений, наложенных на суверенитет Ирака, незначительные изменения все-таки произошли. Учитывая ряд причин как внутри-, так и внешнеполитического характера, можно сказать, что США в тот период не чувствовали себя достаточно сильными, чтобы захватить и удержать Багдад. Тогда, в начале 1991 г., они опасались, что ведение затяжных военных действий в одной из стран Ближнего Востока дестабилизирует режимы в государствах всего региона. Смена режима могла бы поддерживаться только военной силой, а это, в свою очередь, привело бы к некоторым нежелательным последствиям в самой Америке.

Анализ внешнеполитического курса США после 11 сентября дает основание утверждать, что в его основе лежит агрессивная политика "ястребов", которая, вполне вероятно, будет продолжаться еще несколько лет. Можно предположить также, что все ранее предпринятые военные действия не имели законной силы, и это оправдывает в конечном счете политическую победу Саддама Хусейна. Именно поэтому США предприняли вооруженный захват Багдада. Вскоре нам представится возможность узнать, чьи предположения окажутся наиболее верными. Если события будут разворачиваться в направлении, предсказанном и Хусейном, и первой администрацией Буша, то тогда США ожидает политическое поражение. Оно подтолкнет Юг к тому, чтобы последовать примеру Хусейна, который, в свою очередь, является последователем осмотрительно-смелой стратегии Бисмарка. В любом случае есть уверенность, что стремление заполучить ядерное оружие является основополагающим в политике сильных государств Юга. Они, конечно, осознают, что не смогут конкурировать с ядерным потенциалом США. Однако лелеют надежду приобрести ядерное оружие как средство устрашения, а не нападения. Усилия США по сдерживанию наращивания этого вида вооружений вряд ли окажутся успешными. Это не срабатывало раньше, когда США были значительно более могущественной державой, тем более не получится теперь. Таким образом, уже в следующем десятилетии можно ожидать появления новых ядерных держав.

Последний из стратегических инструментов Юга – тот, что сознательно не используется, но имеет более всего шансов быть примененным. Социально-экономической поляризации миросистемы противостоит демографическая поляризация, чрезвычайно обострившаяся за последние 50 лет. Очевидным стал тот факт, что население государств Севера не воспроизводится в той пропорции, которая необходима для решения проблем занятости и поддержки людей трудоспособного возраста. Это важно, так как от этого зависит проведение в жизнь экономических программ, в том числе связанных с социальным обеспечением и медицинским обслуживанием, прежде всего лиц старше шестидесяти пяти лет. Государства Севера чрезвычайно нуждаются в иммигрантах.

В то же время в странах Юга большую часть населения составляют люди, получившие образование, владеющие некоторыми профессиональными навыками, но малообеспеченные. Они не могут трудоустроиться у себя на родине и по этой причине стремятся эмигрировать в страны Севера. И хотя Север испытывает необходимость в иммигрантах, население этого региона воспринимает их как угрозу – конкуренция на рынке труда, снижение уровня заработной платы, усиление антисоциальной направленности политики местной власти. В этой связи правительства стран Севера, с одной стороны, положительно относятся к прибытию иммигрантов в страну, с другой – сами оказываются в сложном положении и вынуждены постоянно менять принятые ранее решения.

С точки зрения потенциальных иммигрантов, подобного рода политика поощряет использование незаконных каналов иммиграции.
В ближайшие десятилетия ситуация в сфере иммиграции с Юга на Север будет только ухудшаться, вследствие чего усилится волна незаконной иммиграции. Это означает, что в странах Севера неизбежно возникнет новая (и довольно значительная) социальная прослойка, политические, экономические и социальные права которой будут ограниченны. В перспективе она будет только увеличиваться. Можно ожидать, что это станет серьезным фактором роста политической напряженности в государствах Севера и вряд ли будет способствовать укреплению там стабильности, а значит, неминуемо окажет негативное воздействие на способность этих стран отстаивать свои интересы в противостоянии Север – Юг.