Фундаментальная теория и макроэкономические измерения

Продолжение статьи, посвященной обоснованию гипотезы, что при измерении динамики инфляции и реального продукта современная статистика применяет в качестве аксиом такие экономические допущения, которые на самом деле искажают сущность инфляции и реального продукта, а некоторые действительно важные, аксиоматические положения она или игнорирует, или оттесняет на второй план.

Владимир Маевский
Фундаментальная теория и макроэкономические измерения
"Экономические стратегии", №05-06-2007, стр. 28-35

Окончание. Начало см. в № 4/2007. Маевский Владимир Иванович — руководитель Центра эволюционной теории и экономического развития, академик РАН.

Альтернативный подход к измерению динамики инфляции и реального продукта

Из сделанного ранее вывода о некорректности использования общего индекса цен в качестве показателя инфляции вовсе не следует, что мы призываем отказаться от измерения инфляции через динамику цен на товары и услуги или же отрицаем значимость индексного метода. Напротив, мы убеждены, что иного (неценового) способа измерения инфляции просто не существует, а индексы – полезный инструмент при решении многих статистических задач. Вопрос, стало быть, в том, как измерить инфляцию с помощью цен, но при этом избежать той ловушки, которая связана с применением общего индекса цен.

Один вариант такого измерения был рассмотрен нами в первом параграфе настоящего доклада. Он предполагает процедуру измерения, а затем вычета из общего индекса цен "ценовой составляющей роста реального продукта". Если "ценовая составляющая" рассчитана правильно, то разность между этими двумя указанными показателями позволяет получить неискаженную величину инфляции.

К тому, что было сказано в первом параграфе, добавим, что измерение "ценовой составляющей роста реального продукта" – крайне трудоемкое дело. Чтобы получить более-менее достоверные результаты, необходимо проанализировать весь перечень конкретных товаров и услуг, учитываемых в составе "неизменного набора благ" (например, потребительской корзины), и оценить, в какой мере рост цены каждого блага связан с ростом его качества, а в какой – с обесценением денег.

Предлагаемый нами альтернативный подход строится на другой основе. Поскольку инфляция – денежный феномен, а деньги, как было отмечено во втором параграфе, не могут обесцениваться по-разному, в зависимости от того, какой товар они обслуживают, то для измерения инфляции, вообще говоря, достаточно найти хотя бы один конкретный товар (конкретную услугу), цена которого обладает свойством расти лишь в случае обесценения денег. Если такой товар существует, то проблема измерения динамики инфляции решается очень просто: через измерение динамики цены единичного товара. Потребность в привлечении всего перечня товаров и услуг для измерения инфляции отпадает.

На самом деле идеального товара, цена которого реагирует только на обесценение денег, не существует. Однако, по нашему мнению, есть группа товаров, поведение цен которых представляет собой своего рода приближение к поведению цены идеального товара. Эта группа образуется из товаров и услуг, потребность в которых может рассматриваться на определенном отрезке времени как насыщенная или находящаяся в окрестностях состояния насыщения.

Определение: потребность в некотором благе Х насыщена, если дальнейшее увеличение объема выпуска данного блага не влечет за собой увеличения объема его продаж, несмотря на рекламные акции, снижение цены и другие меры, стимулирующие рост продаж. Можно сказать и так: потребность в благе Х насыщена, если она удовлетворяется всеми потребителями независимо от уровня их доходов. В этом случае предельная полезность блага Х равна нулю. Мы не претендуем на полноту и точность приведенного определения. Однако считаем его вполне достаточным для того, чтобы выявить принципиальное различие в формировании цен на товары и услуги, потребность в которых в году t не насыщена (назовем их благами вида А), и в формировании цен на товары и услуги, потребность в которых в году t насыщена (назовем их благами вида В).

Действительно, не требует доказательств тот факт, что цены благ вида А могут возрастать, снижаться или оставаться неизменными. Выбор той или иной ценовой стратегии зависит от конъюнктуры рынка, от планов производителей благ вида А и других факторов и условий. Но именно потому, что к благам вида А могут быть применены все мыслимые варианты ценовых стратегий, определить, в какой мере цены благ вида А изменяются под действием инфляции, а в какой они обусловлены качественными изменениями и образуют "ценовую составляющую роста реального продукта", на наш взгляд, крайне сложно. Именно это обстоятельство позволяет сделать вывод, что блага вида А не могут быть использованы для целей нашего анализа. Оно же составляет, на наш взгляд, "ахиллесову пяту" существующих подходов к "проблеме искажений".

Другое дело, блага вида В. В отличие от благ вида А, стратегия ценообразования, ориентированная на повышение цен благ вида В, вообще говоря, недопустима, если только в экономике страны не действует инфляция, которая по своей природе представляет внешнюю силу, порождаемую избыточной эмиссией. (Мы до сих пор не акцентировали внимание на том очевидном факте, что процесс денежной эмиссии всегда был, есть и будет относительно независимым процессом, который протекает одновременно с хозяйственной деятельностью, ориентирован на эту деятельность, но тем не менее автономен по своей природе. Не случайно денежная теория в значительной мере образует отдельный "отсек" экономической теории, а самые общие классификации экономики начинаются с ее деления на финансовый и нефинансовый сектора. Сейчас настало время вспомнить об этих прописных истинах.) Эту же мысль можно выразить иначе: у производителей нет оснований повышать цены на блага, потребность в которых удовлетворяется в полной мере. Инфляция – это единственная внешняя сила, которая может повлиять на то, чтобы производители благ вида В повысили цены на эти блага. А это значит, что рост цен на любое из благ вида В теоретически может быть использован для измерения инфляции как денежного феномена.

Итак, мы до некоторой степени прояснили сущность альтернативного подхода. Теперь нужно ответить на вопрос: каким образом статистика может распознавать блага вида В, т.е. товары и услуги, потребность в которых насыщена?

Пожалуй, это самый сложный вопрос на пути доведения альтернативного подхода до уровня возможной практической реализации. Начнем с того, что фундаментальная экономическая теория не располагает готовыми рецептами, на основе которых можно было бы сформулировать эффективные критерии распознавания благ вида В. Более того, ситуация такова, что в ортодоксальных теоретических конструкциях (мейнстрим) проблема насыщения или вовсе не ставится, или рассматривается как второстепенная. В частности, в стандартных моделях индивидуального потребительского выбора наряду с постулатами о транзитивности и выпуклости отношений предпочтения активно используется лишь постулат ненасыщения потребностей. Что же касается неортодоксальных экономических теорий, то они, разумеется, критикуют ортодоксов за недооценку значимости феномена насыщения. В этом аспекте активно проявляют себя представители эволюционного направления. Однако эволюционисты используют феномен насыщения в основном для того, чтобы объяснить процесс экономического роста в условиях роста разнообразия товаров и услуг. Вот что пишет по этому поводу эволюционный экономист Паоло Савиотти: "Разнообразие может возрастать только в том случае, если потребители время от времени будут добавлять новые товары и услуги в свои потребительские корзины. Такое добавление несовместимо с представлением об отсутствии насыщения потребностей, обычно подразумеваемым в теории спроса. Подобное допущение, будучи полезным для обычных аналитических целей теории спроса, является в высшей степени неподходящим (курсив мой – В.М.) для анализа долгосрочного экономического развития. На самом деле это допущение может иметь силу только в краткосрочной перспективе и в ограниченных пределах потребляемых благ… Насыщение не означает снижения абсолютных количеств потребляемых благ. Если в систему потребления вводятся новые товары и услуги, процентная доля ресурсов, отводимых на предшествующие блага, должна уменьшиться. Старые товары и услуги, вероятно, будут занимать сокращающуюся долю бюджета индивидов и домохозяйств, тем самым освобождая место для потребления новых благ" (1). Вопросом распознавания благ вида В эволюционисты не занимаются.

Какие же проблемы сопряжены с интересующей нас задачей? Во-первых, необходимо учитывать, что в реальной экономике состояния насыщения неустойчивы. По разным причинам потребность в благах вида В может отклоняться в обе стороны от состояния насыщения. Например, потребители могут менять свои предпочтения: или ограничивать, или, напротив, повышать потребность в благе, которое считается насыщенным. Производители со своей стороны могут активизировать экспорт насыщенного внутри страны блага или модифицировать его качество, чтобы возбудить дополнительную потребность и т.д. Стало быть, даже в том случае, если статистика будет вооружена эффективными критериями, с помощью которых можно распознавать блага вида В, она неизбежно столкнется с тем фактом, что потребность в этих благах колеблется относительно некоторого состояния насыщения и лишь изредка совпадает с ним. А это значит, что рост цен таких благ нельзя рассматривать как точный индикатор инфляции и что без индексного метода, который, по нашему мнению, способен смягчить ошибки, связанные с вышеуказанными колебаниями, здесь не обойтись.

Во-вторых, неясно, какие именно блага могут претендовать на включение в состав благ вида В. Например, можно ли утверждать, что в развитых странах мира потребность в телевизорах практически полностью насыщена, на том основании, что каждая семья имеет по крайней мере один телевизор? Телевизоры – неоднородный товар. Существует множество моделей телевизоров, значительно отличающихся друг от друга качественными и технико-экономическими параметрами. Каждая из моделей покрывает определенный сегмент потребности в телевизорах, при этом заведомо ясно, что потребность в отдельных моделях не насыщена. Как тут быть? Возможно, что в состав благ вида В имеет смысл включать те модели телевизоров, потребность в которых насыщена применительно к низкодоходным группам населения. Есть вероятность таким способом избавиться от моделей с ненасыщенной потребностью. Однако сколь эффективен такой путь с точки зрения измерения инфляции? Известно, что даже низкодоходные группы населения хотя и нечасто, но меняют модели телевизоров. В связи с этим мы полагаем, что для формирования группы благ вида В целесообразно использовать более однородные товары, т.е. товары, качественные характеристики которых не претерпевают заметных изменений в длительных интервалах времени. Например, в качестве таких товаров могут выступать некоторые виды сельскохозяйственных продуктов.

Наконец, в-третьих, непростой задачей является и выбор критерия, на основе которого можно распознавать блага вида В. В частности, одним из признаков отнесения некоторого блага Х к группе благ вида В можно считать ситуацию, когда траектория душевого потребления блага Х колеблется во времени относительно некоторого неизменного уровня душевого потребления. Колебания душевого потребления, как мы уже отмечали, обусловлены неустойчивостью состояния насыщения и той гаммой причин, которая порождает эту неустойчивость. На первый взгляд кажется, что предложенный критерий вполне достаточен для решения нашей задачи. Однако это не так. На самом деле возможны случаи, когда данный критерий выполняется, но не все потребители, в частности из низкодоходных групп, в состоянии удовлетворить свою потребность в благе Х. Стало быть, первый критерий следует дополнить критерием полноты насыщения потребности. Наконец, во избежание вышеупомянутых недоразумений, возникающих при оценке насыщения потребности в неоднородных товарах, имеет смысл использовать критерий однородности благ, входящих в группу В.

Итак, мы рассмотрели ключевой вопрос альтернативного подхода – вопрос распознавания благ вида В. Чтобы представить данный подход в общем виде, запишем трехэтапную схему его реализации.

1-й этап. Используя вышеназванные критерии распознавания благ вида В, необходимо сформировать группу товаров и услуг, входящих в данную группу.

2-й этап. В рамках группы благ вида В следует рассчитать частный индекс цен. Если этот индекс больше единицы (или 100%), то данное превышение будет характеризовать инфляцию (снижение покупательной силы денег), причем инфляцию не только в рамках подмножества благ вида В, но и в рамках всего множества товаров и услуг, создаваемых экономикой страны.

Если частный индекс цен меньше единицы, то в экономике страны наблюдается процесс дефляции или увеличение покупательной способности денег в связи с их недостаточной эмиссией. В случае если рассматриваемый индекс цен равен единице, можно сказать, что имеет место нормальная денежная эмиссия.

3-й этап. Чтобы определить динамику реального ВВП, необходимо темп роста номинального ВВП разделить на частный индекс цен, рассчитанный на втором этапе.
Итак, по крайней мере в первом приближении теоретический анализ альтернативного способа измерения основных макроэкономических показателей можно считать завершенным. Формально наш подход не отличается от общепринятого. Мы также используем для измерения инфляции ценовые показатели и применяем индексный метод. Но если смотреть по существу, то, во-первых, наш подход учитывает особенность денег как всеобщей меры ценности (меры абстрактной ценности) товаров и услуг, тогда как современная статистика игнорирует ее.

Во-вторых, индексный метод, с помощью которого мы собираемся измерять инфляцию, применяется только к группе товаров, потребность в которых насыщена или находится в окрестностях состояния насыщения. Официальная статистика не обращает внимания на этот нюанс. Для нее важнее, чтобы при оценке инфляции были охвачены все основные сферы экономической деятельности.

В-третьих, альтернативный подход не использует возможность расчета темпов роста реального продукта с помощью сопоставимых цен: темп роста реального продукта определяется лишь после того, как измерен индекс инфляции. Но так как наш индекс инфляции улавливает только процесс снижения покупательной силы денег, получается, что динамика реального продукта измеряется не в сопоставимых ценах, а в сопоставимых (неизменных по своей покупательной силе) деньгах. Такой способ измерения динамики реального продукта привлекателен тем, что ему не страшны все более ускоряющиеся качественные изменения. Он обеспечивает соизмеримость разнородных наборов благ разных лет, поскольку деление темпа номинального продукта на индекс инфляции предполагает, что разновременные денежные единицы сведены к единой мере абстрактной ценности.

Существенно и то, что переход от неизменных цен к неизменным деньгам наполняет категорию реального общественного продукта новым экономическим содержанием. Теперь это не физический объем годового производства товаров и услуг, а (учитывая, что деньги – мера абстрактной ценности) совокупная ценность или полезность годовой экономической деятельности, измеренная в неизменных денежных единицах. Возможно, что последнее замечание покажется несущественным для практикующих статистиков. Однако у нас есть надежда, что оно заинтересует экономистов-теоретиков, занимающихся проблемами макроэкономической динамики.

Экспериментальная оценка инфляции и динамики реального ВВП США за период 1955-2005 гг.

Экспериментальную апробацию альтернативного подхода мы проведем на базе информации из США. На то есть две причины. Во-первых, американская экономика в отличие от российской не испытывала трансформационных шоков и взрывов гиперинфляции. К тому же она входит в число технологических лидеров и, стало быть, подвержена активным качественным изменениям, которые доставляют немалые проблемы официальной статистике США. Во-вторых, мы бы хотели установить, в какой мере количественные оценки инфляции и динамики реального продукта, которые можно получить на базе нашего подхода, корреспондируют с аналогичными оценками, полученными 10 лет назад Комиссией Боскина.
Промежуток времени, в котором будут осуществлены расчеты, составит 50 лет: с 1955 по 2005 г.
В качестве товаров, включаемых нами в группу благ вида В, выбраны продукты сельского хозяйства. Эти продукты можно считать однородными: их потребительские характеристики слабо меняются во времени. Отбор конкретных продуктов для группы
В произведен на основе информации о динамике показателя душевого потребления за период 1960-2005 гг. Информацию за 1955-1959 гг. найти не удалось (см. рис. 1).

Рисунок 1. Динамика душевого потребления некоторых сельскохозяйственных товаров в США, 1960–2005 гг.

Приведенные в табл. 1 данные не дают полного представления о потреблении всех основных видов сельскохозяйственной продукции. Тем не менее уже эта информация позволяет установить, что продуктами, потребность в которых не насыщена в рассматриваемом интервале времени, являются рис и кукуруза: уровень душевого потребления этих продуктов стабильно растет. Соответственно, продуктами, потребность в которых насыщена или находится в окрестностях состояния насыщения, можно считать пшеницу, яйца, свежие яблоки, табак, говядину и хлопок. Динамика душевого потребления этих шести продуктов или имеет тенденцию к снижению (яйца, табак), или колеблется относительно некоторого уровня насыщения (пшеница, говядина, хлопок, свежие яблоки). Именно эти шесть продуктов мы включили в состав благ вида В. Соответственно, по этим продуктам будет рассчитан среднегодовой (за 1956-2005 гг.) индекс цен, который мы идентифицируем с искомым среднегодовым показателем инфляции.

Таблица 1. Весовые коэффициенты шести продуктов

Предварительно отметим следующее. Динамика погодовых цен всех шести сельскохозяйственных продуктов испытывает резкие колебания, которые в каждом конкретном случае вызваны конкретными причинами. Как показал анализ, наиболее существенными причинами являются колебания цен на дизельное топливо, урожайность и вариации объемов экспорта и импорта. В целом же ничего необычного в этих колебаниях цен мы не находим, поскольку точно так же ведут себя цены на все другие товары. Куда более интересным можно считать то обстоятельство, что индивидуальные цены каждого из шести продуктов за период 1956-2005 гг. росли значительно медленнее, нежели ИПЦ. Последний за истекшие полвека вырос более чем в 7,2 раза, тогда как цена на пшеницу выросла в 1,64 раза, на яблоки – в 2,77 раза, на табак – в 2,40 раза, на яйца – в 1,50 раза, на хлопок – в 1,32 раза. И лишь рост цены на говядину в какой то мере приблизился к росту ИПЦ. За 50 лет эта цена увеличилась в 5,61 раза (см. рис. 2).

Рисунок 2. Динамика ИПЦ и цен на сельскохозяйственную продукцию в США, 1954–2005 гг., 1954г. = 100

Поскольку потребность по всем шести сельскохозяйственным продуктам мы определили как насыщенную, то рост цен на них, хотя бы грубо, но имитирует процесс инфляции, понимаемый нами как процесс, вызванный избыточной денежной эмиссией. Цены всех этих продуктов растут медленнее, чем ИПЦ, поэтому уже сейчас можно сказать, что американский ИПЦ включает в себя не только рост инфляции, но и ту "ценовую составляющую роста реального продукта", о которой говорилось в предыдущих разделах.
Для получения более точной оценки инфляции был сформирован индекс цен из шести рассматриваемых сельскохозяйственных продуктов. В качестве весов мы использовали усредненные в промежутке времени с 1987 по 2004 г. доли стоимости произведенной за год продукции соответствующего вида в общей стоимости шести произведенных за год рассматриваемых товаров (см. табл. 1).

Проведенные расчеты показали, что в большинстве случаев погодовые значения агрегированного индекса ниже ИПЦ. Когда же мы оценили среднегодовые за 50 лет значения двух сравниваемых индексов, то оказалось, что среднегодовой темп рассчитанного официальной американской статистикой ИПЦ (4,62%) на 2,06 п.п. выше среднегодового темпа построенного нами агрегатного индекса инфляции (2,56%; см. рис. 3).

Рисунок 3. Экспоненциальные тренды ИПЦ и нашего агрегатного индекса инфляции 6 товаров, 1955–2005 гг., 1954 г.=100

Очевидно, что столь существенные разрывы в среднегодовых темпах официально рассчитываемой инфляции и инфляции, определяемой на основе предлагаемого нами альтернативного подхода, заведомо подтверждают основной вывод Комиссии Боскина, что официальная статистика искажает темпы роста реального ВВП США в сторону его занижения. Американская экономика росла быстрее, чем показывает официальная статистика. Вопрос в том, как соотносятся между собой оценки искажений, полученные командой Боскина, и наши оценки (напомним, что оценка Боскина за период 1960-1995 гг. равна 1,1 п.п.).

С этой целью мы, во-первых, воспользовались данными о погодовых темпах прироста официального реального ВВП за 1954-2005 гг., измеренного в ценах 2000 г., и определили его экспоненциальный тренд. Получили, что среднегодовой темп прироста такого ВВП за полувековой период составил 3,25% (см. траекторию у1; рис. 4). Во-вторых, допустив, что динамика ИПЦ и дефлятора ВВП совпадает, мы воспользовались официальными данными по ИПЦ и номинальному ВВП и рассчитали, если так можно выразиться, полуофициальный среднегодовой темп прироста реального ВВП за эти же 50 лет. Его величина составила 2,76% (см. траекторию у3; рис. 4). Наконец, в-третьих, разделив погодовые темпы роста номинального ВВП на погодовые значения рассчитанного нами индекса инфляции, а затем выявив экспоненциальный тренд, мы получили среднегодовой темп расчетного реального ВВП США, равный 4,1% (см. у2; рис. 4).

Рисунок 4. Динамик официального, полуофициального и расчетного реального ВВП США, 1955–2005 гг., млрд долл.

Сопоставление полученных результатов показывает, что наш способ измерения инфляции фиксирует искажения официальных и полуофициальных темпов реального продукта в диапазоне от 0,85 до 1,34 п.п. в сторону занижения. Таким образом, наши оценки не отличаются существенно от оценок Комиссии Боскина.

Главное же заключается в том, что отклонения официальных темпов от рассчитанных нами (или Комиссией Боскина) не есть результат счетных ошибок. Это результат того, что экономический смысл реального продукта и инфляции у нас принципиально иной, нежели у официальной статистики. Наш реальный продукт измерен в неизменных деньгах (а не в сопоставимых ценах) 1955 г. и выражает не физический объем производства товаров и услуг, а совокупную ценность (полезный эффект) экономической деятельности. Соответственно, наша инфляция очищена от "ценовой составляющей роста реального продукта", тогда как официальная статистика этого не делает.

Отметим также, что в общем случае рост полезного эффекта от экономической деятельности не обязательно связан с такими качественными изменениями, которые ведут к развитию высоких технологий, наукоемких производств и т.д. Качественные изменения могут быть направлены и в сторону развертывания сырьевой ориентации экономики, роста экспорта сырья и энергии. В этом случае также будет иметь место рост реального продукта (полезного эффекта). Другое дело, насколько он продолжителен и к каким социально-политическим последствиям приведет.

Заключение

Цель настоящего доклада – ознакомить научную общественность с теоретическими проблемами, возникающими вокруг задачи измерения макроэкономических показателей и предложить свой взгляд на их решение. Что касается практического значения подобного рода исследований, то можно сказать следующее.

Во-первых, они могут серьезно влиять на некоторые аспекты экономической жизни. Процитируем В.А. Бессонова, который обсуждает значимость оценок Комиссии Боскина: "Согласно выводам Комиссии Боскина, американские оценки ИПЦ были подвержены значительным смещениям… Оказалось, что по состоянию на середину 1990-х гг. при годовом росте американского ИПЦ примерно на 3,0% смещение составляло 1,1 п.п., на долю же роста стоимости жизни оставалось 1,9 п.п. Это имело колоссальные экономические последствия. Так, избыточная индексация расходов бюджета, обусловленная этим смещением, приводит за 12 лет к увеличению государственного долга на величину, превышающую 1 трлн долл." (3). К тому, о чем пишет Бессонов, можно добавить вопрос о возможном изменении политики формирования процентных ставок и других инструментов, которая в значительно степени зависит от истинных значений ожидаемой инфляции.

Во-вторых, мы полагаем, что вопрос о корректировке искажений имеет смысл только в том случае, если экономика страны не подвержена эксцессам гиперинфляции. Именно этот случай типичен в последние десятилетия для большинства развитых стран. Заметим, что в случае нормального развития инфляция, по нашему мнению, должна возникать как результат создания денег под будущие доходы, будущее развитие. В момент своего создания такие деньги не имеют покрытия, а если и имеют, то в основном в форме обязательств Министерства финансов, эмитируемых под бюджетный дефицит. Именно поэтому они избыточны. Так действует любая долговая экономика. С учетом вышесказанного мы предлагаем ввести в статистическую практику поправочные коэффициенты, которые могли бы смягчать допускаемые ею искажения.

ПЭС 95/07.04.2007

Примечания
1. Saviotti P. Variety, Growth and Demand // Journal of Evolutionary Economics, 2001, 11:1, p. 123-124.
2. Этот параграф подготовлен совместно с научным сотрудником ИЭ РАН, аспирантом Ярославского государственного университета К. Зориным.
3. Бессонов В.А. Проблемы анализа российской макроэкономической динамики переходного периода. М.: ИЭПП, 2005, с. 20.