Экономика России: стратегические угрозы и альтернативы развития

Механизм экономического роста не может возникнуть спонтанно. Для его формирования требуется целенаправленная реализация необходимых предпосылок: социальных, экономических и организационных.В России в 1992-1994 годах главным фактором экономического разви-тия стала адаптация экономики к условиям ее фронтальной либерализации. В 1995-1998 годах экономика пыталась адаптироваться уже к этим структурным диспропорциям, восполняя недостаток соответствующих ресурсов за счет “проедания” основного капитала, массированного привлечения внешних заимствоваваний и тому подобного. Финансовый кризис и девальвация рубля перевели экономическое развитие в новую фазу. Ее особенностями стали расширение возможностей импортозамещения и экспорта наряду с некото-рым смягчением диспропорций ценой масштабного падения уровня жизни населения. Для того, чтобы предотвратить наступление следующей фазы, когда в полной мере проявятся последствия длительного недоинвестирования экономики, деградации ее ресурсной базы, качественного ухудшения производствен-но-технологического потенциала, и обеспечить выход из системного кризиса требуется не просто корректировка экономической политики, а качественное изменение самой модели экономического развития. Параметры такого изменения определяют цели, условия и факторы кон-структивной антикризисной стратегии.

А. Белоусов
Экономика России: стратегические угрозы и альтернативы развития
“Экономические стратегии”, 2000, №2, стр. 39-58

Рисунки и таблицы к статье, pdf, 148 K

Финансовый крах лета-осени 1998 года подорвал основы российской экономики, которые сформировались в предшествующий период реформ. Под угрозой оказалась сама возможность роста экономики в среднесрочной перспективе и сколько-нибудь заметного улучшения качества жизни населения.
В период реформ 90-х годов экономическая политика правительства исходила из того, что для перехода к динамичному экономическому росту достаточно лишь создать несколько макроэкономических и институциональных условий – подавить инфляцию, сократить государственные расходы и сбалансировать бюджет, снизить процентные ставки, провести реструктуризацию предприятий – и силы рынка автоматически обеспечат подъем производства и потребления.
Опыт последних лет показал, что это далеко не так. Механизм экономического роста не может возникнуть спонтанно. Для его формирования требуется целенаправленная реализация ряда необходимых предпосылок – социальных, экономических и организационных.
Данная статья представляет собой анализ сценариев развития, вытекающих из экономической политики Правительства на данном этапе. В следующем номере будет напечатана статья, представляющая контур альтернативной антикризисной программы экономического развития России.

Что будет, если ничего не делать?

Конфигурация проблемных узлов и стоящих за ними противоречий практически исключает в ближайшее десятилетие возможность плавного эволюционного развития экономики с небольшими, но устойчивыми позитивными приращениями по всем направлениям.

В первые три года реформ (1992-1994 годы) главным фактором экономического развития стала адаптация экономики к условиям ее фронтальной либерализации. Восстановление текущего равновесия происходило, главным образом, за счет спада производства и изменения ценовых соотношений. Это сопровождалось падением эффективности и обострением целого ряда структурных диспропорций: между уровнями производства и потребления, производственным потенциалом и выпуском продукции, налоговой базой и финансовыми обязательствами государства и другими.

В последующие четыре года (1995-1998 годы) экономика пыталась адаптироваться уже к этим структурным диспропорциям, восполняя недостаток соответствующих ресурсов, в основном, за счет “проедания” основного капитала и массированного привлечения внешних заимствований. Формами такой адаптации стали, в частности, распространение немонетарных форм денежных расчетов и наращивание импорта, который “пошел” именно в данный период.

Финансовый кризис и девальвация рубля перевели экономическое развитие в новую фазу, которая может продлиться три-четыре года. Ее особенностями стали, с одной стороны, расширение возможностей импортозамещения и экспорта, с другой стороны, некоторое смягчение сложившихся ранее диспропорций ценой масштабного падения уровня жизни населения. Такое сочетание факторов, плюс расширение денежного предложения, позволяет несколько расширить объемы промышленного производства – в пределах 10-12% за весь период, включая 1999 год.

Наконец, при сохранении инерционных тенденций можно ожидать наступления следующей фазы, когда в полной мере проявятся последствия длительного недоинвестирования экономики, деградации ее ресурсной базы, качественного ухудшения производственно-технологического потенциала. При отсутствии упреждающих действий, направленных на преодоление наметившихся угроз, российская экономика не только не войдет в режим динамичного роста, но и столкнется с еще одним резким обострением системного кризиса. На временном интервале, составляющем всего три-четыре года, сконцентрируются негативные факторы, связанные с ужесточением как ресурсных ограничений (например, выбытие промышленных мощностей, сокращение сельскохозяйственного производства), так и финансовых ограничений (сужение возможностей внешних заимствований).

Развертывание кризисных процессов в рассмотренных проблемных узлах может происходить по следующей схеме (см. рисунок 1).

1. Критически низкий уровень инвестиций приведет к сокращению производственного потенциала в ряде отраслей экономики, в том числе, в сельском хозяйстве. Спонтанное выбытие сельскохозяйственной техники вызовет спад производства в аграрном секторе. Усилившийся недостаток продовольствия будет стимулировать его импорт, повысив нагрузку на платежный баланс страны.

2. В 1997-1998 годах при сохранении сложившихся объемов вывоза капитала и полномасштабном обслуживании внешнего долга “запас прочности” платежного баланса (положительное торговое сальдо) окажется недостаточным для расширения потребительского импорта без привлечения новых займов и/или расширения экспорта. В то же время, сохранение налогового бремени и низкие инвестиции не позволят энерго-сырьевым отраслям наращивать экспорт без дополнительных доходов от снижения валютного курса рубля.
В результате, экономика перейдет на новый уровень равновесия между экспортом и импортом – при более низком валютном курсе рубля. Равновесие будет достигнуто ценой увеличения темпов инфляции. Механизм данного процесса будет аналогичен тому, который наблюдался осенью 1998 года, хотя и в более мягкой, “размытой” форме.

3. Одновременно с этим обострится проблема балансирования государственного бюджета. С одной стороны, при отсутствии новых крупных заимствований резко проявится недостаточность налоговых поступлений для финансового обеспечения государственных обязательств. С другой стороны, снижение валютного курса рубля приведет к удорожанию обслуживания внешнего долга и, соответственно, к необходимости увеличения первичного профицита бюджета. Возникнет настоятельная необходимость сокращения государственного спроса либо расширения эмиссии.

4. Снижение валютного курса и эмиссия будут способствовать усилению инфляции, результатом чего станет сброс реальных доходов и потребления населения. Падение уровня жизни будет не единственным результатом этих процессов. Сокращение конечного потребления домашних хозяйств и государственных учреждений вызовет общее сжатие конечного спроса, что послужит фактором нового спада производства.

5. Фоном для рассматриваемых процессов станет ужесточение ресурсных ограничений товарного производства. Начнется новый этап стихийного выбытия промышленных мощностей, прежде всего, в обрабатывающей промышленности. Усилятся ограничения со стороны предложения энергоносителей, что будет связано с расширением их экспорта при низких темпах роста производства. Ресурсные ограничения, а также инфляционные процессы резко сузят возможности импортозамещения, поддержания конкурентоспособности отечественных предприятий на внутреннем рынке.

6. Стратегическое ухудшение ситуации в экономике с большой вероятностью приведет к усилению ее региональной сегментации, формированию обособленных региональных экономических анклавов.

Действующие лица экономической политики

Изложенный выше инерционный сценарий с большой вероятностью реализуется при сохранении четырех ныне действующих факторов:

• непрекращающейся войны между группировками экономической элиты, в результате чего любая последовательная стратегия блокируется контрдействиями конкурирующих игроков;
  
• явно недостаточного политического ресурса правительства, что исключает проведение какой-либо долгосрочной стратегии и ставит правительство в чрезмерную зависимость от основных экономических игроков;
  
• отсутствия единой вертикали государственной власти;
  
• неэффективности государственного аппарата.
  

Такая ситуация означает, что в экономике вообще невозможна последовательная экономическая политика, если понимать ее не как создание того или иного “климата” – макроэкономического, инвестиционного – а как систему целей, организационных структур и технологий управления ключевыми экономическими процессами, достижения желаемого состояния экономической системы при оптимальном использовании располагаемых организационных, финансовых и иных ресурсов. Сохранение status quo и будет означать осуществление рассмотренного инерционного сценария (в “мягком” или катастрофическом варианте – будет зависеть уже не от России, а от международных финансовых организаций и других иностранных кредиторов) – со всеми угрозами и резко негативными последствиями для страны.

В действительности, вполне возможен и иной сюжет, при котором экономическое развитие страны в ближайшее десятилетие в решающей степени будет зависеть от субъективного фактора – экономической политики, понимаемой в вышеизложенном смысле как управление, а не только как создание условий. Ее конкретное содержание во многом будет определяться интересами и действиями основных “держателей” экономических и политических ресурсов – их проектными играми, связанными с реализацией тех или иных стратегий в рамках общих формально и неформально установленных правил. Тем более, что, в отличие от западных экономик, такие правила игры еще окончательно не устоялись, они периодически взрываются очередными переделами собственности, бюджетных полномочий, контроля за товарными и финансовыми потоками.

Действующие лица экономической политики (экономические игроки) различаются рядом базовых характеристик, к которым относятся:

• реализуемые народнохозяйственные функции;
  
• тип экономического ресурса, находящегося в распоряжении конкретного игрока;
  
• контролируемые экономические связи;
  
• влияние на политические структуры, возможность использования ресурса власти;
  
• интересы, цели, представления о “желательном будущем” и ряд других характеристик.
  

В первом приближении можно выделить четыре группы таких экономических субъектов (игроков), действующих на современной экономической сцене: структуры валютного уклада; инфраструктурные монополии; регионы; внешний мир. Их базовые характеристики представлены в таблице 1.

Первый субъект – финансово-олигархические и экспортные структуры валютного уклада.

В течение последних нескольких лет в сфере экспортно-импортных операций и обслуживающего их финансового капитала сформировался особый валютный уклад. В сложившейся “биполярной” модели российской экономики он представляет собой один из полюсов, плотно интегрированный в мировое хозяйство и включающий в себя все основные звенья – производство, финансово-банковский капитал, инфраструктуру, услуги, кадры.

Взаимоотношение валютного уклада и другого полюса – внутренне-ориентированных звеньев экономики – можно охарактеризовать как антагонистическое противостояние. Структуры валютного уклада объективно ориентированы на вывоз энерго-сырьевых ресурсов, экспорт капитала и массированный ввоз готовой продукции. Это предполагает свертывание неконкурентоспособных звеньев обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, потребляющих конвертируемые энерго-сырьевые ресурсы и препятствующих экспансии импорта.

В период с 1995 по 1997 годы валютный уклад стал базой для формирования основной части “финансовых империй” – крупных финансово-производственных структур, интегрирующих банковский капитал и экспортно-сырьевые производства – которые, начиная с 1996 года, заняли ведущие позиции в верхних эшелонах государственной власти. С этого времени их экономические результаты стали определяться: во-первых, воздействием на принятие “правил игры” (в том числе, нормативные акты, приватизационная политика, финансовая политика); во-вторых, распоряжением и “проводкой” бюджетных денег и средств государственных организаций; в-третьих, контролем над важнейшими финансовыми и товарными потоками; в-четвертых, посредническими операциями, связанными с вложениями иностранного капитала в национальную экономику. Финансовый кризис 1998 года нанес сильный удар по позициям валютного уклада и его финансовых структур в российской экономике и политике. Однако кризис не только не подорвал, но даже укрепил экспорто-ориентированные звенья валютного уклада.
Несмотря на серьезные противоречия внутри самого валютного уклада, его стратегические интересы неразрывно связаны с дальнейшей интеграцией российской экономики в мировое хозяйство и использованием преимуществ такой интеграции для закрепления своего лидирующего положения в национальном хозяйстве страны. Отсюда вытекают ключевые элементы стратегии данного экономического игрока, представленные в ряде программных документов:

• свертывание неконкурентоспособной внутренне-ориентированной экономики, потребляющей конвертируемые материальные ресурсы;
  
• резкое сокращение государственных расходов, в том числе, социальных, финансовое обеспечение которых осуществляет валютный уклад (экспорто-ориентированный сектор);
  
• максимальное привлечение иностранного капитала для закрепления политики внешнеэкономической либерализации, вплоть до снятия ограничений для иностранных банков в России, введения режима currency board, продажи земли нерезидентам и других подобных мер;
  
• государственная поддержка конкурентоспособных (читай: экспорто-ориентированных) производств.
  

Второй субъект – инфраструктурные монополии (структуры энергетики, газовой отрасли, различных систем транспорта, связи).

Особенность инфраструктурных монополий как экономического субъекта вытекает из тех функций, которые они выполняют в российской экономике. С одной стороны, инфраструктурные монополии обеспечивают системную целостность и внутреннюю “связность” многоукладного регионально сегментированного национального хозяйства страны. С другой стороны, в условиях крупномасштабных экономических диспропорций первая функция неизбежно сопряжена со значительной дополнительной финансовой нагрузкой, связанной с вынужденным кредитованием потребителей (через механизм неплатежей), с повышенным налоговым бременем, перекрестным субсидированием социальной сферы и другими факторами.

Исходя из отмеченных функций, объективные интересы инфраструктурных монополий охватывают:

• стабилизацию и расширение внутренних рынков, укрепление финансового положения товаропроизводителей – основных потребителей услуг инфраструктурных монополий;
  
• снижение дополнительной финансовой нагрузки, особенно, со стороны неплатежей и налогов, отмену перекрестного субсидирования;
  
• конвертацию накопленной задолженности потребителей в другие экономические ресурсы, прежде всего, в собственность.
  

Третий субъект – регионы.

В российской экономике регионы как особые субъекты выполняют следующие народно-хозяйственные функции:

• обеспечивают функционирование замкнутых региональных хозяйственно-производственных систем, ориентированных преимущественно на местные рынки;
  
• несут основную тяжесть социальной нагрузки, обеспечивают функционирование социальной инфраструктуры, ориентированной на массовые слои населения.
  

Особенности функционирования регионов в качестве одного из экономических игроков состоят в следующем.

Во-первых, в отличие от других игроков, регионы имеют легитимное представительство в институтах власти на общенациональном (федеральном) уровне и могут использовать властный ресурс.

Во-вторых, они функционируют в условиях хронического недостатка ресурсов, прежде всего, финансовых. Начиная с 1992 года взаимоотношения федерального центра и субъектов Российской Федерации характеризовались тем, что центр передавал в регионы целый ряд своих функций, не подкрепляя их ресурсами. Финансовый дефицит региональных экономик усугубляется еще и тем, что в национальном хозяйстве товарные потоки, как правило, не соответствуют денежным: средства предприятий и населения зачастую уводятся из регионов, концентрируясь в центре или за рубежом. Региональные хозяйственно-производственные системы стали одним из главных распространителей неплатежей и различных неденежных форм расчетов.

В-третьих, региональные экономики имеют высокий уровень криминализации. В ряде субъектов Российской Федерации тесное переплетение региональных властей и криминальных структур стало свершившимся фактом, последние взяли под контроль ключевые производственные звенья, товарные и финансовые потоки.

Отмеченные особенности определяют ряд элементов стратегии регионов как действующих игроков российской экономики:

• стабилизация внутренних рынков, наполнение экономики денежными средствами, снижение неплатежей;
  
• стабилизация социального положения, сохранение социальной инфраструктуры;
  
• перераспределение финансовых и других экономических ресурсов в пользу регионов;
  
• расширение экономических полномочий субъектов Российской Федерации (таких, как сбор и распоряжение налогами, выход на внешние рынки, контроль над региональными финансовыми ресурсами), прежде всего, за счет федерального центра.
  

Четвертый субъект – внешний мир.

Необходимо подчеркнуть, что данный субъект российской экономической политики крайне неоднороден. В его составе можно выделить, по крайней мере, пять групп действующих лиц, имеющих весьма различные интересы в отношении российской экономики и, соответственно, разные стратегии.

Во-первых, это стратегические инвесторы, заинтересованные в освоении российского экономического пространства, осуществлении крупных проектов, установлении контроля над определенными сегментами производства, включении российских товаропроизводителей в международные производственно-технологические цепочки, извлечении дохода из производства товаров на российской территории.

Во-вторых, это нерезиденты, ориентированные на использование российского топлива и сырья, контрагенты отечественных экспортеров за пределами отечественной экономики.

В-третьих, это импортеры готовой продукции, заинтересованные в “прозрачности”, расширении и стабильности российского рынка.

В-четвертых, это портфельные инвесторы, ориентированные на извлечение доходов от финансовых спекуляций с российской валютой, государственными и корпоративными ценными бумагами.

В-пятых, это крупные структуры, не оперирующие непосредственно в российском экономическом пространстве, но заинтересованные в его определенной конфигурации исходя из геополитических и геоэкономических факторов (например, обеспечении соответствующей структуры экспорта и транспортных потоков, формировании внешнеэкономических связей России с другими странами, использовании крупных месторождений).

Однако при всех различиях в стратегии данного экономического игрока можно выделить общее основание. Оно включает в себя:

• усиление интеграции российской экономики в мировое хозяйство;
  
• открытость российских товарных и финансовых рынков, “прозрачность” хозяйственной системы, снижение неденежных форм расчетов и ослабление криминализации хозяйственных отношений;
  
• освоение российского экономического пространства западными корпорациями и банками;
  
• обеспечение внешней платежеспособности России на уровне государства и негосударственных хозяйственных институтов (предприятий и банков);
  
• конвертацию накопленной внешней задолженности в собственность нерезидентов, легитимацию и защиту собственности иностранных инвесторов.
  

Особенности отмеченных базовых характеристик (функций, контролируемых ресурсов и связей, интересов, позиций в институтах власти) определяют наиболее вероятные области коалиций и конфликтов между экономическими игроками – коалиционные и конфликтные поля (см. таблицу 2). Можно выделить две основные оси формирования таких коалиций, каждой из которых отвечает определенная модель экономической политики и определенный сценарий среднесрочного развития (см. рисунок 2).

Первая ось – коалиция между регионами и инфраструктурными монополиями. Проектными основаниями такой коалиции могут стать:

• поддержка социальной сферы и уровня потребления населения;
  
• нормализация финансового положения и развитие региональных экономик как основных потребителей товаров и услуг инфраструктурных монополий;
  
• снижение неплатежей, повышение платежеспособности потребителей.
  

Соответствующий курс экономической политики предполагает высокую норму потребления домашних хозяйств и государственных учреждений. Основными факторами развития экономики становятся импортозамещение и повышение доходов населения. Вероятно сохранение высокой налоговой нагрузки на экспортеров, поддержание стабильного курса рубля как антиинфляционного якоря, введение всевозможных ограничителей импорта. Социальные проблемы будут решаться, прежде всего, за счет “проедания” доходов экспортеров, полученных от девальвации рубля. Вследствие потребительской ориентации экономического курса будет сохраняться низкая норма валовых сбережений и инвестиций.

Вторая ось – коалиция между структурами валютного уклада и внешним миром.

Ее возможные проектные основания состоят в следующем:

• форсированная интеграция российской экономики в мировое хозяйство, свертывание неконкурентоспособных секторов промышленности;
  
• дальнейшая либерализация внешнеэкономических связей, максимальное открытие российских товарных и финансовых рынков;
  
• сокращение государственных обязательств, снижение социальных расходов и, на этой основе, налогового бремени;
  
• создание максимально благоприятных условий для привлечения иностранных инвестиций, усиление защиты прав иностранных инвесторов;
  
• повышение “прозрачности” экономики, борьба с криминалитетом.
  

Главное содержание экономической политики, отвечающей данному варианту – максимальное освобождение экспортеров от нагрузки, связанной с наличием неконкурентоспособных отраслей экономики и высоких государственных обязательств, а также создание максимально благоприятных условий для притока иностранного капитала. Вероятны: крупномасштабное свертывание государственного регулирования экономики; проведение жесткой социальной политики, свертывание бюджетных расходов одновременно с сокращением налогов; применение механизма ускоренного банкротства по отношению к неплатежеспособным предприятиям; поддержание низкого курса рубля и проведение жесткой монетарной политики для противодействия инфляции; дробление инфраструктурных монополий.

Отмеченным двум вариантам экономической политики соответствуют альтернативные сценарии развития экономики в среднесрочной перспективе.

Первый (“потребительски-ориентированный”) – развитие за счет накачки потребительского спроса и использования резервов импортозамещения. Поддержка потребления за счет перераспределения доходов от сырьевого экспорта. Экономия на инвестициях за счет загрузки простаивающих мощностей.

Второй (“экспорто-ориентированный”) – развитие за счет снижения налоговой и социальной нагрузки на экспорто-ориентированные производства. Сброс “избыточного” потребления, перевод скрытой безработицы в открытую форму, ускорение выбытия незагруженных производственных мощностей. Создание условий для форсированного привлечения иностранных инвестиций.

Сценарий “потребительски-ориентированного роста”

Данный сценарий предполагает в качестве “локомотива” оживления экономики использование двух основных факторов: импортозамещения и накачки потребительского спроса. Соответствующая модель среднесрочного развития включает в себя следующие ключевые элементы (см. рисунок 3).

Первое. Превращение потребительского спроса в основной источник экономического роста предполагает структурный сдвиг в кругообороте доходов – перераспределение финансовых ресурсов (доходов) в пользу домашних хозяйств. Для того, чтобы потребление росло опережающим темпом и “вытягивало” другие элементы конечного спроса, необходимо обеспечить поступательное повышение удельного веса оплаты труда и других компонентов доходов населения в валовом внутреннем продукте.

Второе. Стимулирование потребительского спроса потребует соблюдения необходимых пропорций между оплатой труда в государственном и негосударственном секторах экономики, а также между оплатой труда и социальными выплатами. Это объективно задает ряд ключевых параметров бюджетной политики:

• поддержание относительно высокого уровня непроцентных расходов консолидированного бюджета – не ниже 26-28% ВВП;
  
• сохранение высокой (не ниже сегодняшнего уровня) налоговой нагрузки на производителей, прежде всего, в энерго-сырьевых отраслях;
  
• жесткое ограничение сверху на уровень процентных платежей по государственному долгу – 3-3,5% ВВП, вписаться в которое будет возможно только при условии реструктуризации “советского” внешнего долга;
  
• ограничение на уровень первичного профицита бюджета – не выше 1-1,5% ВВП.
  

Третье. Активизация импортозамещения потребует нормализации финансового положения предприятий и, в первую очередь, пополнения оборотных средств, недостаток которых является сегодня одним из главных ограничителей для увеличения производства конкурентоспособных товаров. Решение этой задачи практически невозможно без существенного расширения денежного предложения.

Четвертое. Импортозамещение предполагает также защиту внутреннего рынка. Наряду с тарифными и нетарифными мерами протекционизма, это должно способствовать сохранению низкого реального курса рубля для обеспечения конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей.

Пятое. Напряженность в балансировании доходов и расходов бюджета потребует привлечения заемных средств для покрытия бюджетного дефицита. Как показывают расчеты, даже при условии реструктуризации “советского” внешнего долга, данная модель развития сможет реализоваться только при привлечении внешних кредитов ежегодно в объеме не менее 6-8 миллиардов долларов.

Шестое. В рамках рассматриваемого сценария возрастает напряженность в использовании валовых национальных сбережений. С одной стороны, опережающий рост потребления будет способствовать понижению уровня сбережений, с другой стороны, низкий курс рубля увеличит нагрузку на них со стороны внешнеэкономических операций с капиталом. Ключевым элементом “потребительски-ориентированной” модели развития становится сокращение оттока капитала за рубеж и конвертация валютных активов резидентов в инвестиции.
Данный сценарий предполагает в качестве “локомотива” оживления экономики использование двух основных факторов: импортозамещения и накачки потребительского спроса. Потребительски-ориентированный сценарий предполагает в качестве “локомотива” использование двух основных факторов: импортозамещения и накачки потребительского спроса.

Седьмое. Условием реализации данной модели станет также ослабление ограничений со стороны сырьевой базы потребительских отраслей, прежде всего, сельского хозяйства. Это потребует создания специального механизма, обеспечивающего перераспределение инвестиционных ресурсов в сельское хозяйство. Для того, чтобы обеспечить в рамках данной модели хотя бы минимальные темпы экономического роста (1-2% в год), доля сельского хозяйства в инвестициях должна возрасти с 2,5% (1997 год) до 4,5-5% в 2005 году и 7-8% в 2010 году.
Отмеченные особенности модели “потребительски-ориентированного” развития определяют ее узкие места и наиболее уязвимые стороны.

Прежде всего, данная модель не обеспечивает приемлемых темпов роста инвестиций, критически необходимых для качественного обновления производственного аппарата и повышения конкурентоспособности национального хозяйства в целом. По существу, она опирается на дальнейшее “проедание” основного капитала российской экономики. Поэтому ее запас прочности весьма невелик.

Рассматриваемая модель развития очень уязвима по отношению к инфляции. Она включает в себя ряд элементов, стимулирующих как инфляцию издержек, так и инфляцию спроса: ускоренное повышение оплаты труда, поддержание низкого валютного курса, расширение денежного предложения. В то же время, в ней практически отсутствуют “антиинфляционные якоря”, позволяющие в случае необходимости затормозить рост цен.

Данная модель содержит в себе противоречие, которое может привести к резко негативным последствиям. В условиях низкой производительности труда и масштабной скрытой безработицы рост оплаты труда приведет к увеличению производственных издержек и, соответственно, к снижению доходов предприятий и их конкурентоспособности. Ухудшение и без того тяжелого финансового положения товаропроизводителей станет фактором, не позволяющим расширять производство в меру повышения потребительского спроса, а возникающий разрыв станет заполняться за счет импорта и роста цен. В результате, “потребительски-ориентированная” модель начнет работать в обратную сторону – из модели роста она станет моделью инфляции и, в лучшем случае, депрессии.

“Потребительски-ориентированная” модель развития не позволит снизить налоговую нагрузку на топливный сектор, который останется одним из главных доноров социальных расходов государства. Уже к середине наступающего десятилетия это приведет к заметной напряженности в обеспечении экономики энергоресурсами.

Наконец, данная модель не содержит элементов, обеспечивающих балансирование государственного бюджета – ни со стороны доходов, ни со стороны расходов. Перераспределение валового внутреннего продукта в пользу населения автоматически будет способствовать сужению доходной базы бюджета. В то же время, расходы государства вырастут, прежде всего, вследствие увеличения оплаты труда занятых в бюджетной сфере. В результате, привлечение внешних займов для балансирования доходов и расходов не позволит стабилизировать внешний долг страны – его объем к концу следующего десятилетия достигнет как минимум 175-180 миллиардов долларов.

Практическая реализация “потребительски-ориентированной” модели развития будет включать две основные фазы.

Первая фаза: 2000-2005 годы.

Расширение доходов домашних хозяйств и стимулирование импортозамещения позволят, начиная с 2001 года, выйти на траекторию экономического роста с темпом 2-3% в год. Основными факторами развития со стороны конечного спроса станет наращивание потребления как домашних хозяйств, так и государственных учреждений (см. таблицу 3).

Рост потребления домашних хозяйств будет сопровождаться перераспределением доходов от предприятий реального сектора в пользу населения. Доля оплаты труда наемных работников в ВВП возрастет с 46% в 2000 году до 55% в 2005 году, а валовой прибыли – снизится с 39% до 30%. Это приведет к некоторому ухудшению финансового положения предприятий и отразится на возможностях импортозамещения. В целом, динамика промышленности будет близка к динамике ВВП, опережающим темпом будут расти сектора, ориентированные на потребительский спрос (легкая и пищевая промышленность).

Динамика инвестиций в 2000-2005 годах будет определяться, в основном, тремя факторами:

• накоплениями предприятий реального сектора, которые относительно уменьшатся вслед за валовой прибылью;
  
• прямыми капиталообразующими иностранными инвестициями, прогнозируемыми в данном варианте на уровне 3-5 миллиардов долларов к 2005 году;
  
• масштабами трансформации валютных активов резидентов в инвестиции (на уровне 35% от прироста валютных активов негосударственного сектора).
  

При таких условиях рост инвестиций составит не более 1,6% в год и будет существенно отставать от динамики потребления. Поскольку на данной фазе еще существуют возможности некапиталоемкого роста за счет резервов незагруженных мощностей, низкая динамика инвестиций не станет существенным препятствием для расширения производства.
Весьма напряженно будет складываться ситуация с бюджетом. Ухудшение финансового положения товаропроизводителей приведет к некоторому снижению доли налогов в ВВП. В то же время, расходы должны будут поддерживаться на уровне, обеспечивающем рост реальной оплаты труда работников, занятых в государственном секторе. Это не позволит сократить дефицит консолидированного бюджета до уровня менее 1,5-2% ВВП.

Наконец, действие отмеченных выше инфляционных факторов (рост производственных издержек, снижение валютного курса рубля, денежная эмиссия) создаст достаточно благоприятные условия для повышения цен. Уровень инфляции в 2000-2002 годах может снизиться до 112-114%, а затем начнет повышаться до 117-120% в год.

Вторая фаза: 2006-2010 годы.

Переход ко второй фазе будет обусловлен исчерпанием резервов экономического роста, задействованных в рамках его “потребительски-ориентированной” модели – как со стороны накачки потребительского спроса, так и со стороны импортозамещения – а, главное, резким ужесточением ресурсных ограничений. Эта фаза охарактеризуется экономической стагнацией – близкими к нулевым темпами роста с относительно высоким (более 1% в месяц) уровнем инфляции.

Возможности накачки потребительского спроса будут сокращаться вследствие действия трех основных факторов: во-первых, увеличения темпов инфляции; во-вторых, обозначения пределов перераспределения доходов от предприятий к населению; в-третьих, ужесточения ограничений со стороны государственного бюджета. Можно ожидать, что с середины наступающего десятилетия доля конечного потребления домашних хозяйств в ВВП перестанет возрастать и стабилизируется.

Что касается импортозамещения, то его возможности будут исчерпаны не позднее 2002-2003 годов, особенно в условиях снижения нормы валовой прибыли и низких инвестиций. Кроме того, инфляционный разогрев экономики после 2002 года сделает весьма проблематичным стимулирование импортозамещения за счет снижения валютного курса рубля – дальнейшее следование такой политике может легко привести к раскручиванию спирали “валютный курс – цены”.

Однако главные причины перехода от умеренного роста к стагнации будут лежать не на стороне спроса, а на стороне обеспечения экономики энерго-сырьевыми ресурсами. Экономика, разогнавшись на первой фазе вслед за потребительским спросом, “влетит” в ресурсные ограничения при низкой норме валового накопления (менее 15% ВВП). Критически недостаточные для обновления производственно-технологического аппарата темпы роста инвестиций приведут к быстрому нарастанию ограничений со стороны как производственных мощностей, так и сырьевой базы (сельского хозяйства, топливного сектора, электроэнергетики). Характерно, что еще в конце первой фазы (2003-2005 годы) наращивание потребления с большой вероятностью будет идти на фоне сокращения сельскохозяйственного производства.

Резкое ужесточение сырьевых ограничений при высокой норме потребления приведет к быстрому оживлению импорта. В отличие от предшествующей фазы, его рост будет опережать общеэкономическую динамику (годовые темпы прироста импорта составят 1,3%).

Другой отличительной особенностью данной фазы, вероятно, станет опережающий рост инвестиций, темпы которого могут возрасти по сравнению с предшествующим периодом. Причинами этого могут стать, с одной стороны – вынужденная необходимость модернизации производственного аппарата и расширения сырьевой базы; с другой стороны – рост сырьевого экспорта, который станет основным потребителем капиталовложений.

Подводя итог, можно констатировать, что при всей внешней гуманности сценарий “потребительски-ориентированного роста” представляет собой ложную альтернативу инерционному развитию. Искусственное стимулирование потребления в условиях резко упавшей эффективности производства и недостаточных инвестиций может вести только к такому же, как и в инерционном варианте, конечному результату – утрате качественных ресурсов для развития экономики, деиндустриализации и закреплению ее периферийной модели. В течение десятилетия российская промышленность потеряет около четверти производственных мощностей. Это сделает процесс ее деградации в обозримом будущем практически необратимым.

Сценарий “экспорто-ориентированного роста”

В рамках данного сценария приоритет отдается форсированной интеграции экономики России в мировое хозяйство. Основными факторами “экспорто-ориентированного” роста становятся расширение экспорта и увеличение инвестиций. Поскольку резервы скрытого субсидирования сырьевого экспорта, на котором основывалось его расширение в 1993-1997 годах, практически исчерпаны, механизм такого роста основан на том, чтобы максимально повысить конкурентоспособность экспортного сектора экономики:

• с одной стороны, за счет проведения технической реконструкции экспортных производств, для чего необходим соответствующий рост инвестиций в основной капитал;
  
• с другой стороны, за счет устранения “избыточных” затрат, связанных с социальными расходами, низкими внутренними ценами на конвертируемые ресурсы, высокими налогами и другими факторами.
  

Основными элементами модели “экспорто-ориентированного” развития, реализующими такой механизм роста, являются следующие (см. рисунок 4).

Первое. Осуществление налоговой реформы, направленной на снижение налоговых ставок с производителей и перенос налоговой нагрузки на потребителей. Можно ожидать:

• снижение в полтора-два раза ставок НДС и налога на прибыль;
  
• отмену экспортных пошлин и сокращение импортных пошлин в два-три раза;
  
• повышение ставок налога с продаж и подоходного налога.
  

Одновременно вероятны отмена налоговых льгот (которые имеют, в основном, предприятия, ориентированные на внутренний рынок) и ужесточение механизмов взимания налогов с предприятий и населения.

Второе. Осуществление социальной реформы, смысл которой – сократить социальную нагрузку на предприятия, повысив их конкурентоспособность. В условиях, когда 30-50% населения имеет доходы ниже прожиточного минимума, такой подход практически означает свертывание социальной инфраструктуры.

Третье. Снижение цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий с целью снижения затрат экспортеров. Инструментом здесь может выступить реструктуризация инфраструктурных монополий, связанная с расчленением их на “конкурирующие” звенья.

Четвертое. Реструктуризация предприятий, направленная на ускоренное банкротство их “неконкурентоспособной” части. Эти действия позволят расширить объем ресурсов (энергоносителей), которые могут быть реализованы на внешнем рынке.

Пятое. Поддержание низкого валютного курса с целью стимулирования экспорта. Поскольку практически это возможно только в условиях низкой инфляции, данный сценарий предполагает невысокие темпы роста цен – в пределах 10% в год. В качестве средства обеспечения такого уровня инфляции с большой вероятностью будет задействована жесткая денежная политика.

Шестое. Снижение реальной заработной платы и нормы потребления для расширения доходов предприятий и валовых сбережений. Этот элемент абсолютно необходим для обеспечения требуемого уровня инвестиций в экспорто-ориентированный сектор экономики.

Седьмое. Максимальное использование валютных активов предприятий и населения в качестве источников внутренних инвестиций. Для достижения объемов производственных капитальных вложений, требуемых для реализации “экспорто-ориентированной” модели, доля валютных активов, направляемых на инвестиции (в приросте валютных активов) должна составить к 2005 году не менее 35-40%, а к 2010 году – 70%. Необходимо также, по меньшей мере, вдвое сократить вывоз капитала.

Восьмое. Максимальное привлечение иностранных инвестиций. К середине следующего десятилетия их уровень должен достичь 6-7 миллиардов долларов, а к концу десятилетия – 10-11 миллиардов долларов США.

Девятое. В качестве необходимой предпосылки данная модель развития (как и “потребительски-ориентированная”) предполагает реструктуризацию “советского” внешнего долга. В противном случае уровень процентных расходов бюджета не позволит снизить налоговую нагрузку на экспортеров, что подорвет одну из ключевых основ реализации “экспорто-ориентированного” сценария.

Наиболее узким местом данной модели является ее запредельная социальная жесткость. Для того, чтобы обеспечить необходимую техническую модернизацию в экспортном секторе и повысить его значимость до роли “локомотива” российской экономики, потребуется не только ликвидировать существующие социальные гарантии, но и сломать социальную инфраструктуру, потребляющую сегодня “слишком много” ресурсов. Очевидно, попытка действий в данном направлении вызовет такое сопротивление общества, которое исключает какие-либо возможности существования демократического режима в стране.

Другим фактором, ослабляющим модель “экспорто-ориентированного роста”, является необходимость крупномасштабного привлечения иностранных инвестиций и внешних заимствований. Поскольку одновременно данная модель предполагает свертывание государственных расходов (а, следовательно, и государственных институтов и функций), резко обострится проблема инвестиционных рисков и обеспечения гарантий иностранному капиталу.

Третий фактор – борьба за энерго-сырьевые ресурсы, составляющие основу российского экспорта. Расширение их вывоза, равно как и создание условий, его стимулирующих, натолкнется на сопротивление тех секторов экономики (включая инфраструктурные монополии), которые ориентированы преимущественно на внутренний спрос. На практике реализация “экспорто-ориентированного” сценария будет невозможна без ликвидации значительной части предприятий перерабатывающей промышленности, неконкурентоспособных по критериям мирового рынка.
Как и предшествующий (“потребительски-ориентированный”), “экспорто-ориентированный” сценарий включает в себя две фазы (см. таблицу 4).

Первая фаза: 2000-2006 годы.

Основное содержание данного периода – проведение институциональных реформ, нацеленных на форсированное свертывание неконкурентоспособных производств и закрепление доминирующих позиций экспорто-ориентированного сектора.

Перераспределение доходов от домашних хозяйств в пользу реального сектора приведет к увеличению нормы валового национального сбережения к 2005 году до 28-30% ВВП. В сочетании с другими факторами (например, снижение инфляции, приток иностранных капиталов) это создаст возможность для форсированного роста производственных инвестиций, среднегодовые темпы которого могут достичь 4% (в том числе 5-6% в год в 2003-2005 годах). Инвестиционное оживление позволит развернуть техническую модернизацию экспортного сектора, результаты которой скажутся только во второй фазе.

В то же время, сокращение государственных расходов и снижение уровня жизни приведут, в лучшем случае, к стагнации конечного потребления. В итоге, общие темпы роста экономики за семь лет не превысят 1% в год. Основной вклад в экономическую динамику внесут энерго-сырьевые отрасли промышленности, обладающие экспортным потенциалом – их ежегодные темпы прироста составят 1,6-1,8%. В потребительски-ориентированных отраслях (легкая и пищевая промышленность) темпы будут близки к нулю.

Резко обострится ситуация в сельском хозяйстве. Стагнация или спад потребительского спроса ухудшат и без того тяжелое финансовое положение в аграрном секторе, что не позволит переломить негативные тенденции развала его производственной базы. Начиная с 2003 года можно ожидать начала нового спада сельскохозяйственного производства, который составит за три года (2003-2005 годы) около 7%. Ухудшение продовольственного обеспечения страны будет стимулировать импорт, темпы прироста которого достигнут 3% в год.

Вторая фаза: 2007-2010 годы.

Во второй половине десятилетия, в случае успешной адаптации производственного сектора и населения к “издержкам” первой фазы, можно ожидать некоторое экономическое оживление. Оно будет опираться, прежде всего, на повышение конкурентоспособности производства и расширение экспортного сектора, достигнутое за счет инвестиционной накачки. Среднегодовые темпы роста экономики достигнут примерно 1,5%.

Переход к более динамичному экономическому росту будет затруднен в силу складывающихся структурных макроэкономических пропорций. Несмотря на высокие темпы роста инвестиций, их вклад в экономическую динамику будет минимален – они будут компенсировать повышение капиталоемкости в первичных секторах экономики и крупномасштабное выбытие изношенных производственных мощностей.

Главной движущей силой экономики по-прежнему останется сырьевой экспорт. Его увеличение со среднегодовым темпом в 3-4% потребует опережающего роста инвестиций на 5-6% в год – поскольку именно в данный период возникнет необходимость массового обновления основных фондов в электроэнергетике, на транспорте и в некоторых других капиталоемких сферах экономики, освоение новых нефтегазовых месторождений, строительство газопроводов. Это не позволит стабилизировать норму валовых сбережений – в рамках данного сценария ее повышение не может быть остановлено вплоть до конца десятилетия, иначе не удастся обеспечить даже скромные темпы роста экспорта в один-два процента. Соответственно, доля потребления в ВВП будет снижаться – с 67-68% в 2005 году до 63-65% в 2010 году.

Еще одной причиной низких темпов экономического роста станет расширение импорта. С одной стороны, рост капиталовложений в экспортный сектор, очевидно, будет опираться на ввоз качественных машин и оборудования из-за рубежа. С другой стороны, ухудшение ситуации в аграрном секторе будет способствовать наращиванию импорта продовольствия. В целом, ежегодные темпы прироста импорта товаров и услуг в данный период оцениваются в 4% в год – то есть выше, чем темпы экспорта.

Общий вывод состоит в том, что экспорто-ориентированное развитие представляет собой тупиковый путь из системного кризиса. Структурные проблемы экономики не могут быть решены за счет снижения уровня жизни – это не только социально опасно, но и бесперспективно.

Реализация рассматриваемого сценария приведет к полной деградации всего потребительского комплекса, в том числе, сельского хозяйства. В машиностроении шанс на развитие получат только те отрасли, которые обладают экспортными возможностями, либо смогут включиться в международные технологические цепочки, либо плотно привязаны к энерго-сырьевым экспорто-ориентированным секторам. Сброс производственных мощностей в машиностроительном комплексе в предстоящее десятилетие оценивается в 18-20%.

Как показывает анализ, экспорто-ориентированное развитие не создает меха-низм защиты от перечисленных выше экономических угроз. Сокращение государственных расходов сделает вызовы предстоящего периода более опасными. С большой вероятностью рассматриваемый сценарий закончится на первой фазе – а вторая так и не наступит.

---

Анализ наиболее вероятных сценариев показывает, что ни один из них не обеспечивает в среднесрочной перспективе выход из системного кризиса за пределы спирали саморазрушения экономики.

Длительное недоинвестирование, падение эффективности, структурные перекосы, хроническая “жизнь в долг”, развал системы государственного управления – эти и другие факторы породили крупномасштабную волну угроз, которая проявится в ближайшее десятилетие. В то же время, сегодняшняя расстановка сил в экономике, интересы действующих игроков, их рефлексивные и ресурсные возможности не позволяют надеяться на успешное противодействие этим угрозам.

Дело осложняется еще и тем, что в предстоящем десятилетии России предстоит решить две стратегические задачи, от которых зависит не только то, какое место она займет в мировом сообществе, но и во многом само выживание российского общества. Причем, в отличие от крупнейших индустриально развитых стран, эти задачи придется решать одновременно и в сжатые сроки, что создаст дополнительную нагрузку на ресурсы.

Во-первых, это повышение качества жизни, сохранение и развитие “человеческого капитала”. Во-вторых, это обеспечение конкурентоспособности и эффективности российской экономики по отношению к индустриально развитым странам.

Отсюда необходима не просто корректировка экономической политики. Требуется качественное изменение самой модели экономического развития, как на объектном, так и на субъектном уровнях. Параметры таких изменений определяют цели, условия и факторы конструктивной антикризисной стратегии.