Будущее мирового развития в зеркале финансового рынка

Материал Олега Доброчеева посвящен прогнозам мирового социального развития. Его отличительной особенностью является рассмотрение проблем на строго количественной базе динамики финансовых рынков России, Японии, Европы и Америки.

Олег Доброчеев
Будущее мирового развития в зеркале финансового рынка
“Экономические стратегии”, 2000, №3, стр. 101-104

Рисунки к статье, pdf, 111K

В прошлом номере журнала был опубликован материал Олега Доброчеева, посвященный перспективам социально-политических изменений в стране. Им, в частности, прогнозировался управляемый рост политической нестабильности в первой половине мая. Действительно, 13 мая был опубликован указ о новой федеральной структуре управления страной президентом, вызвавший бурю откликов.
Новая статья ведущего колонки “Прогнозы и реализации” посвящена прогнозам мирового социального развития. Ее отличительной особенностью является рассмотрение проблемы на строго количественной базе динамики финансовых рынков России, Японии, Европы и Америки. Редакция журнала надеется, что нетривиальность подхода автора спровоцирует продуманную дискуссию.

Введение

На крутом переломе общественной жизни, на переходе от индустриальной эпохи к новому состоянию трудно бывает понять, что привнесут в нашу жизнь через год, десять, пятьдесят лет сегодняшние события.

Проблему не снимает множество определений грядущего: “постиндустриальное”, “информационное”, “глобальное” и другие.

Часть подобного рода названий является лишь обозначением эпохи и не содержит практического смысла. Например, слово “постиндустриальное” означает всего-навсего “нечто”, следующее после индустриальной эпохи. Другие определения, например “информационное общество”, являются узкоспециальными понятиями и поэтому далеко не полными. Смысл и значение постоянно изменяющегося содержания слова “информация” многие не понимают и в текущей жизни, а что уж говорить о будущей. Некоторые определения, например “глобальное общество”, просто необъятны по своему содержанию.

В этих условиях возникает естественная потребность не в формальном, а “натуралистическом”, эмпирическом определении динамичного мира во всей его полноте – от прошлого до будущего – в описании тенденций и перспективных ориентиров его развития в достаточно понятной человеку и, одновременно, не слишком политизированной консервативной форме.

Этим критериям удовлетворяет рассмотрение проблем социальной перспективы человечества в форме изменения наиболее информативных социально-экономических индикаторов общества.

Первое исследование подобного рода было выполнено группой авторов во главе с Медоузом [1] по поручению Римского клуба и опубликовано около четверти века назад. Среди исследований последнего времени хотелось бы выделить работу Капицы [2].

Однако даже эти весьма емкие, хотя и редкие исследования не исчерпывают всего содержания проблемы, в особенности ее критических аспектов.

Поэтому рассмотрим эту тему в иных, своеобразных рамках динамики индексов мирового финансового рынка, наиболее полных и достаточно точно взвешенных экономических показателей, от которых, к тому же, в значительной степени зависит практическая жизнь миллионов людей.

Мир, в том числе и финансовый, как давно заметили классики, развивается неравномерно как в своих различных частях, так и в различные периоды времени.
Еще относительно недавно такого рода утверждения носили лишь качественный, констатирующий или постулирующий характер. Однако сегодня наука оказалась способной извлекать из неравномерностей путем точного анализа исходных данных широкий спектр ценной, в том числе и в прогностическом смысле, информации [3].
Посмотрим под этим углом зрения на финансовые показатели развития некоторых важных для России регионов мира.

Взрыв экономического развития Японии и США

В США уже на протяжении более чем 100 лет взвешенным индикатором финансово-экономического состояния является индекс Доу-Джонса (D-J). На рисунке 1 представлено его изменение в XX веке в полулогарифмических координатах [4]. По вертикальной оси показан логарифм индекса, а по горизонтальной – время.

Рассмотрение динамики этого показателя как чисто естественнонаучного индикатора движения “квазисплошной” среды, насчитывающей более 6 миллиардов человек, позволило обнаружить в ней ряд прогностически ценных закономерностей, природное время существования которых превышает, иногда многократно, исследованный 100-летний диапазон.
Так, в динамике индекса D-J отчетливо наблюдается присутствие физической (солнечной) модуляции экономической активности населения Земли. Это подчеркивают даты пиков деловой и солнечной активности. Солнечная модуляция общественной жизни на протяжении порядка 1000 лет была подробно исследована Чижевским [5]. Поэтому смело можно предполагать, что социально-экономические катаклизмы на Земле в периоды повышенной солнечной активности обеспечены нам еще, по крайней мере, на сотни лет вперед.
Обращает на себя внимание на рисунке 1 один вообще вневременной – пороговый фактор социально-экономического развития. На всех критических уровнях индекса D-J, равного 100, 1000 и 10 000, американское, а часто вместе с ним и все мировое общество, испытывало военные и экономические кризисы, например, 1905, 1917, 1968, 1973, 1980, 1999 годов. Эта чисто естественнонаучная ограничительная тенденция развития коллективных систем, как показано на других биологических и физических системах [6], имеет универсальный характер, поэтому вполне можно ожидать ее проявления и в дальнейшем.

Также превышает исследованный диапазон наблюдений обнаруженная в экономике США экспоненциальная в целом за столетие зависимость индекса
D-J от времени. Период пролонгации этой зависимости, показанной на рисунке 1 “коридором”, ограниченным параллельными прямыми, не имеет таких глубоких исторических или естественнонаучных оснований, как предыдущие закономерности, но и здесь вполне можно предположить, по крайней мере, 10-летний период продолжения тенденции.
В некоторой степени подобные закономерности характеризуют и развитие финансового рынка Японии. Это видно на рисунке 2, где показана динамика цены доллара в национальной японской валюте за последние 30 лет.

И здесь мы наблюдаем экспоненциальный в целом рост японской национальной валюты. Когда-то, в семидесятых годах, за 1 доллар давали 300 йен, а сегодня уже не более 110. На рисунке 2 видны также пороговые уровни курса йены, около которых она долго колебалась, порядка 300 и 110 Y/$.

На основании проведенных изысканий с определенной долей смелости можно заключить, что американская и японская экономики в последнюю эпоху росли взрывным – экспоненциальным – образом и сегодня (в ближайшие годы), приблизились к своим индивидуальным критическим состояниям – своеобразным узловым точкам национальной истории. Определенней, чем с точностью до нескольких лет, оценить острейшую фазу кризиса в этих странах на основе рассмотренных данных не представляется возможным.
Также трудно качественно описать завершающий этап их эволюции. Можно только заметить, что в природе все взрывы заканчиваются катастрофой или, говоря более мягко, фазовыми, структурными переходами. Чем завершится этот процесс в социальных системах Японии и США, нам, возможно, скоро предстоит узнать.

При этом, однако, можно заметить, что не исключен вариант перехода какой-либо их этих стран на иной, более мягкий механизм эволюции, на котором находятся, например, некоторые страны Евразии.

Евразийский тренд

Шесть лет назад в непредсказуемой экономике непредсказуемой России нам удалось установить качественно подобный описанным выше степенной характер обесценивания российской национальной валюты [7]. Это показано на рисунке 3 в двойных логарифмических координатах – по оси относительного курса рубля и по оси времени. Кривая на рисунке соответствует фактическим значениям стоимости рубля на тот или иной месяц года, широкая полоса, ограниченная параллельными прямыми – прогнозные оценки автора7. Как видно из графика, “естественный валютный коридор”, в отличие от установленного позже, в 1995 году, законодательно правительством, оказался весьма действенным “регулятором” нашей экономики. После искусственной стабилизации национальной валюты в 1996-1998 годах, в критические дни августа 1998 года рубль вернулся в заранее установленные для него теоретические прогнозные рамки. Вернее, стал двигаться вдоль верхней предельной границы “коридора” – некой необъяснимой с экономической точки зрения, но физически естественной границы, обусловленной саморегуляцией общества

Поиск ограничительных рамок эволюции – своеобразного коридора для немецкой национальной валюты неожиданно привел к зависимости не американского или японского типа, а российского. Как видно на рисунке 4, немецкая марка укреплялась в среднем за последние тридцать лет не по экспоненциальному, а степенному закону, обнаруживая этим некую “внутреннюю природную” аналогию с российским рублем.

Похожими являются и поперечные размеры всех рассмотренных валютных коридоров – максимальные и минимальные значения их границ отличаются друг от друга приблизительно в 2 раза.

Коридор фондового рынка США оказался много шире – его верхние и нижние границы варьируются до порядка величины.

Наиболее существенное отличие немецкого “валютного коридора” от российского заключается в его направленности. Немецкая марка в целом за 30 лет растет, а российский рубль за последние 10 лет только падает.

Обесценивание национальной валюты по отношению к консервативным материальным ценностям – в общем-то, естественный процесс. К нему, в конце концов, тяготеет любая экономика. Проблема заключается только в том, чтобы обесценивание было достаточно низким, позволяя обществу удовлетворять все свои естественные текущие и перспективные потребности.

Судя по прогнозу валютного курса рубля на перспективу (рисунок 3), такая возможность у России сегодня появляется. На графике хорошо видно естественное расширение зоны стабилизации рубля со временем. Сегодня она составляет около 3 лет.

Заключение

Обнаруженные подобные и отличительные закономерности и специфические детали в динамике развития национальных рынков рассмотренных стран дают обильную пищу для перспективных умозаключений.

Ограничимся выводами первого порядка.

США и Япония набрали очень высокую скорость экономического роста, что чревато для них динамической неустойчивостью и, соответственно, критическими в ближайшей перспективе, радикальными социально-экономическими изменениями.

На рассмотренных крупномасштабных отрезках экономического развития Германия и Россия имеют относительно большую устойчивость и, соответственно, больше оснований для долгосрочной (но не локальной) стабильности.

 

Примечания

1. Медоуз Д.Х., Медоуз Д.Л., Рандерс Й. За пределами роста. М.: Прогресс. 1994.
2. Капица С.П. Общая теория роста человечества. М.: Наука. 1999.
3. Доброчеев О.В. Физические закономерности общественного развития. Общественные Науки и Современность. 1996, № 6, с. 88-100.
4. Доброчеев О.В. Глобальный кризис. Российский сценарий. Независимая газета. НГ-Сценарии, № 1, 13 января 1999 г.
5. Чижевский А.Л. Физические факторы исторического процесса. Калуга. 1-я Гостипография. 1924.
6. Жирмунский А.В., Кузьмин В.И. Критические уровни развития природных систем. Л.: Наука. 1990.
7. Доброчеев. О.В. В 2000 году курс рубля к доллару составит 1:20 000. Независимая газета, 31 декабря 1994 г.