«Азиатская демократия» — модель для Казахстана?

Парадокс в том, что бывшие колонии, государства «азиатской модели», отвергшие западные рецепты политического и экономического развития, в 1970–1980-х годах добились большего роста экономики, чем их бывшие метрополии

Ануар Аязбеков
"Азиатская демократия" – модель для Казахстана?
"Экономические стратегии – Центральная Азия", №01-2007, стр. 54-57

Аязбеков Ануар – научный сотрудник Института экономических стратегий – Центральная Азия.

"Мы впервые в нашей истории создали независимое государство, построенное по принципам западной демократии, учитывая опыт передовых восточноазиатских государств и специфику нашего многонационального и многоконфессионального общества".

Из ежегодного Послания Президента Республики Казахстан народу Казахстана, 2005 г.

Процесс политической модернизации в Республике Казахстан осуществляется с учетом зарубежных теоретических наработок и практического опыта. Осуществление определенного типа политической модернизации и выбор той модели, которая более всего подходит для Казахстана, – это взаимосвязанные и взаимозависимые проблемы. Президент Нурсултан Назарбаев подчеркнул, что за время работы Государственной комиссии по разработке и конкретизации программы демократических реформ (ГКРКПДР) было выпущено несколько десятков публикаций, в которых анализируется опыт политических реформ за рубежом (1). При этом государство, являющееся основным проводником демократических преобразований в стране, все еще рассматривает наиболее приемлемую модель демократии: "Сейчас в мире действуют три модели демократии, – отметил президент, – европейская, классическая и новая, образующаяся афро-азиатская модель. И Казахстану надо выбирать, какую из этих моделей к нашим условиям, к нашей культуре, к нашему населению, к нашим традициям подобрать. И этот процесс, он протяженный, конечно, будет во времени. Мы будем нарабатывать свой опыт" (2).

Руководители государства – президент, премьер-министр, министр иностранных дел – достаточно часто упоминают об "азиатской демократии", которая была реализована в странах Азиатско-Тихоокеанского региона во второй половине XX в. При этом подчеркивается разница в концептуальных подходах к вопросам внешней политики, политической модернизации и политико-экономических приоритетов развития государства, существующая между западным и восточным вариантами государственного строительства (3). Иначе говоря, противопоставляется западная модель демократии и восточноазиатская, или "азиатская". Причем последняя считается более предпочтительной в плане адаптации в условиях Казахстана. Президент Казахстана ссылается на бывшего лидера Сингапура Ли Куан Ю, особенно когда речь идет об ошибочности тезиса об универсальности применения западной модели управления государством.

Политический интерес к Азиатско-Тихоокеанскому региону в целом и к Восточной Азии в частности обусловлен некой схожестью в развитии многих стран этого региона, с одной стороны, и Республики Казахстан – с другой. И тут и там в транзитный период (постколониальный для Юго-Восточно Азии и постсоветский для Казахстана) имело место усиление президентской власти и мобилизация всех ресурсов для экономической модернизации, в то время как вопросы демократизации общества оставались до поры до времени на втором плане. Особый интерес в этом контексте представляли страны группы НИС (новые индустриальные страны), где у руля государства продолжительное время находились политические режимы различных типов, далеко не всегда демократические. Несмотря на недемократическую сущность, они способствовали быстрому технологическому и экономическому росту этих государств. Политологами в связи с этим наиболее часто рассматриваются Сингапур, Малайзия, Индонезия. Так, в Сингапуре лидер Народной партии действия Ли Куан Ю правил страной с 1959 по 1990 г. В Индонезии правящая партия, под­держиваемая военными, находится у власти с 1975 г., Нацио­нальная организация объединенных малайцев также находилась у руля в течение длительного периода времени. В упомянутых странах оказывалось давление на оппозиционные партии, ограничивалась свобода слова, многие гражданские и политические права были ущемлены (4).

Таким образом, на примере данных стран видно, что в начале переходного периода, чтобы достичь роста экономики и обеспечить интересы всего общества, необходима сильная авторитарная власть.

Другим существенным фактором, обусловившим выбор "азиатского опыта", явилось то, что население многих стран Юго-Восточной Азии, как и население Казахстана, было гетерогенным по своему этническому и религиозному составу. Это само по себе может послужить препятствием для развития, так как часто в условиях демократии во многоконфессиональных и полиэтнических государствах "граждане голосуют исходя из религиозной и этнической принадлежности, а не исходя из экономических и социальных интересов" (5), что является дестабилизирующим фактором и предпосылкой для внутренних конфликтов.

Необходимо отметить, что в поисках примера модернизации руководство республики рассматривало и другие регионы, которые также прошли или проходят этап политического транзита по "догоняющей", или "вторичной", модели, в частности Латинскую Америку, Южную и Восточную Европу. Недавний исторический опыт четырех восточноевропейских стран "Вышеградской четверки" (Чехии, Словакии, Венгрии и Польши) наиболее близок к историческому опыту Казахстана, поскольку в отличие от азиатских и латиноамериканских государств они тоже были частью социалистического блока. Тем не менее парадигма развития этих стран, которые лишь на несколько десятков лет были вырваны из цивилизационной орбиты Европы, существенно отличается от казахстанского опыта, где существовали лишь зачаточные формы институтов демократии.

"Восточная Европа развивалась в иной социально-культурной и геополитической среде. Развитие либерального рынка и национальной государственности восточноевропейских стран было прервано на три-четыре десятилетия. И этот регион быстро интегрировался в свой географический и цивилизационный ареал" (6).
Что же представляют собой "азиатская демократия" и "азиатские ценности", в чем их отличие от европейских? Какие общие социальные, экономические и политические характеристики отдельных восточноазиатских государств, базирующиеся на наднациональной системе ценностей и стоящие выше религиозных, культурных и этнических различий (7) мы можем определить? Почему они столь привлекательны для лидера Казахстана?

Экстраординарный экономический рост восточноазиатских государств привлек внимание мировой общественности к особенностям их социально-политического устройства. Парадокс в том, что бывшие колонии, государства "азиатской модели", которые отвергли западные рецепты политического и экономического развития, в 70-80-х годах прошлого века добились большего роста экономики, чем их бывшие метрополии (8). В этих государствах в первую очередь модернизировалась экономика, а уже после проводилась трансформация политической системы. Так, сегодня Южная Корея, Тайвань, Малайзия и Сингапур могут рассматриваться как демократические государства, обеспечивающие основополагающие прин­ципы демократии. В то же время их демократические системы отличаются от демократических систем Запада, поскольку существуют кардинальные различия в культуре, традициях и менталитете населения.

В рамках "азиатской" и западной моделей по-разному решается проблема места индивидуума в обществе и роли государства, что и обусловливает различия между этими моделями. Ли Куан Ю так высказался о разнице между азиатским обществом и западным: "В Восточной Азии верят, что индивидуум существует в контексте семьи (общества), он не является безупречным и автономным… На Западе же государство взяло на себя обязанности общества и семьи" (9). Это следует понимать так, что в большинстве азиатских стран гражданин рассматривается как неотделимая часть социума. Иными словами, основная либеральная ценность западного общества – "право личности быть свободной" (10) – не подходит азиатским странам. Казахстану, который в процессе политического транзита и инсталляции демократических институтов и процедур больше тяготеет к азиатской цивилизационной парадигме, ближе опыт азиат­ских стран. Либеральный тезис о ключевом значении личности в государстве в полной мере не найдет своего отражения в процессе демократических преобразований в республике.

"Господин Ли Куан Ю говорил, что политическая стабильность превыше всего, дисциплина и порядок в азиатском обществе важнее демократии, которая должна развиваться постепенно… Может быть, не сто процентов, но резон для нашей страны как азиатского государства (в этом) есть" (11).

Среди других "азиатских ценностей", которые лежат в основе "азиатской демократии", можно выделить традиции конфуцианства. Они особенно широко распространены в странах, где большую часть населения составляют китайцы (Сингапур, Малайзия). Конфуцианство несовместимо со многими демократическими и либеральными ценностями, поскольку ставит во главу угла дисциплину, по­слушание, авторитет старших. В политическом контексте это означает превалирование государственных интересов над личными в процессе достижения общих целей, намеченных руководителем страны. Это достаточно популярный подход к роли гражданина и государства, который используется в авторитарных государствах, как это было, например, в период индустриализации СССР в 30-х годах прошлого века. Он, конечно, противоречит установкам западной демократии.

Многие восточноазиатские страны гораздо менее секуляризированы, чем демократические страны Запада. И хотя граждане стран этого региона исповедуют разные религии – христианство, буддизм, ислам, – все эти конфессии до сих пор играют существенную роль в политической и социальной жизни. В комплексе с конфуцианством религия также может играть консолидирующую и мобилизующую роль в восточноазиатских государствах.

Как мы видим, принципиальная разница между "азиатской моделью" и западной заключается в неприятии азиатским обществом западного тезиса об универсальности норм демократии и прав человека. В каждом обществе должна быть реализована та модель демократии, которая более всего подходит ему с точки зрения культуры, традиций, уровня развития, этнического и религиозного состава населения.

Примечания

1. Выступление Президента РК Н. Назарбаева на 6-м заключительно заседании ГСКРКПДР, 19 февраля 2007 г., Ак Орда.
2. Интервью с О.Сулейменовым, 27 апреля 2006 г., Kazakhstan today.
3. Ayazbekov A. Perspectives of the Republic of Kazakhstan’s Membership in the ASEAN Regional Forum, Japan Institute of International Affairs Occasional Paper #37, Spring 2006, JIIA.
4. "Asian Values" and Democracy in Asia, Proceedings of a Conference, Shizuoka Asia-Pacific Forum, 28.03.1997, www.unu.edu/unupress/asian-values.html
5. Интервью Ли Куан Ю журналу "Der Spiegel", 8 августа 2005 г., http://www.spiegel.de/international/spiegel/ 0,1518,369128,00.html
6. Выступление Президента РК Н. Назарбаева на Трансазиатском парламентском форуме 7 июня 2003 г., Kazakhstan today.
7. "Asian Values" and Democracy in Asia, Proceedings of a Conference, Shizuoka Asia-Pacific Forum, 28.03.1997, www.unu.edu/unupress/asian-values.html
8. Там же.
9. Zakaria F. Culture is Destiny; A conversation with Lee Kuan Yew, Spring 1994, www.fareedzakaria.com
10. Ашимбаев М. Основные элементы и сущностные характеристики политического транзита, 22 февраля 2002 г., www.kisi.kz
11. Речь Президента РК Н. Назарбаева перед представителями дипломатического корпуса, 14 декабря 2004 г., http://www.opec.ru/news_doc.asp?d_no=54039