Законные методы против недозволенных приемов

Председатель правления АКБ «Национальный резервный банк» считает позитивным фактором то, что российская экономика не слишком зависит от внешних влияний, если не иметь в виду цикличность развития мировой экономики и цены на энергоносители. В России вполне приемлемые банковские риски и риски фондового рынка. Он сейчас находится в самой низкой точке своего развития и может двигаться только вверх.

Александр ЛЕБЕДЕВ
Законные методы против недозволенных приемов
"Экономические стратегии", 2002, №1, стр. 36-41.

"Национальный резервный банк" ("НРБ") – весьма консервативная, по мнению его руководителя, структура. Но к самому Александру Лебедеву это определение вряд ли подходит. Только человек с прогрессивными взглядами, глубокими знаниями и стратегическим мышлением мог маленький, проблемный банк, который он приобрел в 1995 году, превратить в одно из крупнейших финансовых учреждений страны. В настоящее время "НРБ" входит в плеяду наиболее устойчивых и надежных банков Российской Федерации, а сам Лебедев – в число самых успешных и влиятельных предпринимателей. С председателем правления "НРБ", президентом Национального инвестиционного совета, членом политсовета партии "Единство" Александром Лебедевым беседует главный редактор "ЭС" Александр Агеев.

Мы давно и очень внимательно следим за Вашей деятельностью, вызывающей уважение и симпатию. Позвольте задать Вам вопрос, касающийся стратегических аспектов: как далеко простирается Ваш прогноз развития экономики России и Вашего банка?

В начале XX века Россию посетил известный французский экономист Эдмон Тэри. Он изучал темпы экономического развития нашей страны в 1901-1913 годах и написал книгу на эту тему. Тэри пришел к выводу, что до 1950 года Россия по всем отраслям обгонит ведущие промышленно развитые страны (как мы их называем в последнее десятилетие), включая Соединенные Штаты. Но, увы, ту динамику роста, которую Российская Империя демонстрировала в начале XX века, по ряду причин, в основном политических, сохранить не удалось. Прогноз Тэри не подтвердился. Но, может быть, нам удастся наверстать упущенное.

За прошедшие 10 лет многое сделано, пусть с ошибками и дорогой ценой. Особенный оптимизм вызывают события последних двух лет, в частности, ряд верных политических и экономических решений. Если экстраполировать определенные тенденции, то можно надеяться, что Россию ожидает устойчивый экономический рост. Структурная реформа в стране закончена во всех отраслях, появились новые субъекты хозяйственной деятельности. Десятки тысяч компаний, работающих в самых сложных отраслях, в том числе в агропромышленном комплексе, организовали высокорентабельное производство. Тяжелая ситуация сохраняется в гражданском авиастроении, но и здесь ведется серьезная работа, направленная на улучшение положения. Позитивным фактором является то, что российская экономика не слишком зависит от внешних влияний, если не иметь в виду цикличность развития мировой экономики и цены на энергоносители. Я рекомендовал бы иностранным инвесторам внимательнее приглядеться к тому, что происходит у нас. На мой взгляд, в России вполне приемлемые банковские риски и риски фондового рынка. Он сейчас находится в самой низкой точке своего развития и может двигаться только вверх. Интерес для них могло бы представлять и РАО "ЕЭС России", которое на самом деле вряд ли стоит 5 млрд долл. Уверен, эта цифра гораздо больше.

На сегодняшний день "Национальный резервный банк" является крупным акционером холдинга РАО "ЕЭС России", а также АО-энерго и электростанций. Конечно, мы не собираемся оставаться в стороне от реструктуризации энергохолдинга. В документах записано, что сетевая компания будет создана до 2004 года. Мне кажется, это случится гораздо раньше, что само по себе неплохо.

Если качественно и в короткий срок провести структурную реформу, то можно ожидать, что капитализация вырастет в несколько раз. Я думаю, что мы будем активно помогать Правлению РАО "ЕЭС России" в работе со стратегическими инвесторами, заинтересованными в развитии генерирующих мощностей, всячески способствовать созданию нормальной корпоративной среды. Сейчас "НРБ" рассматривает возможность привлечения стратегических инвесторов в капитал холдинга. Мы намерены стать серьезным партнером для ряда западных стратегических инвесторов, желающих взаимодействовать с российским рынком электроэнергетики.

Могу сказать, что сегодня практически все ведущие иностранные энергокомпании изучают возможность участия в реструктуризации РАО. Этому способствует как нормализация отношений менеджмента и акционеров холдинга, так и позитивная экономическая ситуация в России. Существует несколько теоретических схем привлечения стратегических инвестиций в РАО "ЕЭС". В частности, можно применить схему конверсии долга России перед Парижским клубом. "НРБ", например, мог бы предложить кредиторам 1% РАО "ЕЭС" из собственного пакета, чего не может сделать государство. В свою очередь, Правительство может рассчитаться с нами 30-летними евробондами, акциями и иными способами, отличными от денежных платежей.

Я не исключаю, что в качестве оплаты за эту сделку банку предложат госпакеты акций в АО-энерго, входящих в РАО "ЕЭС России". Таким образом, у нас появилась бы возможность стать акционерами конкретных энергогенерирующих компаний. Вслед за нами в эти АО придут стратегические инвесторы.

Вы уже обговаривали эти предложения с РАО и правительственными чиновниками?

Да, мы вели обсуждение с рядом представителей государства в совете директоров электрохолдинга и менеджментом РАО. Мне кажется, что наши предложения в целом вызвали положительную реакцию. Я думаю, что в 2002 году этот проект вступит в активную фазу. Его результатом станет рост капитализации РАО, обновление основных фондов и снижение себестоимости электроэнергии.

Вы как руководитель банка имеете дело с консолидациями, поглощениями, стратегическими альянсами. Какие черты являются общими для этих видов партнерства и каковы адекватные пути их осуществления?

Откровенно говоря, АКБ "НРБ" – весьма консервативный банк. По сравнению с известными бизнес-группами, которые финансируют автомобилестроение, авиаперевозки, целлюлозную промышленность, страхование, банковскую деятельность, мы гораздо менее активны. В тех случаях, когда наш банк занимается инвестированием, мы стараемся избежать конфликта интересов, как, например, в гражданском авиастроении, – просто очень мало бизнес-групп, готовых вложить туда менеджерские ресурсы, я не говорю уже о деньгах. Мы единственные, кто инвестировал в эту отрасль более 100 млн долл. Компания "Ильюшин Финанс Ко", акционерами которой мы являемся, выиграла государственный тендер на финансирование лизинга российских авиалайнеров за счет денег из дополнительных доходов федерального бюджета 2001 года. В конце того же года государство купило контрольный пакет акций. Это, думаю, первый в истории России прецедент такого рода. У нас пакет несколько меньше, но работать мы будем вместе.

Особенно важная проблема – контроль производственных рисков. Отрасль находится в очень тяжелом положении – достаточно вспомнить, что происходит с ульяновским заводом "Авиастар". К сожалению, мировая конъюнктура в связи с трагическими событиями в США ухудшилась. Тем не менее, мы планируем заниматься гражданским авиастроением. Наш альянс совершенно не похож на те, что существовали прежде. Государство должно не хуже крупного бизнеса уметь управлять своим пакетом и использовать интеллектуальные ресурсы, которые позволят реструктурировать отрасль. Чем больше заводов мы объединяем, тем проще на них снижать издержки. Неспроста, например, в Европе возник Airbus, где разница между предприятиями в силу национальных особенностей была больше, чем у нас. Сейчас они унифицировали все модели самолетов. У EADS, в частности, единая кабина, а это значит, что не придется переучивать пилотов.

Мы не хотим брать на себя функции государства. Именно ему следует позаботиться о спасении авиапрома, сохранении производства самолетов. Россияне должны летать на отечественных самолетах. Это государственная задача, которая до сих пор решалась плохо. За последние полтора года сложилась новая промышленная политика, например, система субсидирования процентных ставок, применяемая в судостроении. Государственные банки стали поворачиваться к нам лицом, есть, например, обязательства ВТБ по нашему проекту Ил-96. Серийное производство самолетов нужно нам не для того, чтобы все полюбили "НРБ", поскольку он решает государственные задачи. Мы хотели бы создать компанию, которая через 5-6 лет значительно подорожает, а вместе с ней и пакет акций, принадлежащих государству, тогда и мы, и государство сможем продать свои пакеты на рынке и заработать на этом.

Вы сами нашли этот организационный сегмент?

Да. Производством Ил-96, американскими двигателями Pratt and Whitney и авиационной электроникой под гарантии Eximbank (США) занимался Александр Рубцов, который три года был вице-президентом "НРБ", а сегодня возглавляет авиализинговую компанию "Ильюшин Финанс Ко". "НРБ" принял долевое участие в этом проекте, потерпевшем неудачу из-за кризиса 1998 года. Получив американскую сертификацию FAA, мы уже завезли и установили на отдельные самолеты двигатели, авионику, но, к сожалению, не смогли договориться по вопросу о гарантиях – западная сторона просила двойной залог, а российское Правительство не сочло нужным создавать такой прецедент. В результате американцы сняли все оборудование и увезли обратно в США. До 1999 года "НРБ" было истрачено около 40 млн долл., в том числе на реструктуризацию задолженности Воронежского авиастроительного завода Сбербанку. В итоге, мы выручили Сбербанк, заработавший на валютных государственных облигациях Украины, и получили фюзеляжи, которые наряду с деньгами были внесены в уставной фонд "Ильюшин Финанс". Мы не считаем возможным и нужным бросать это перспективное, на мой взгляд, дело и надеемся работать с государством рука об руку, хотя этот бизнес гораздо менее прибыльный, чем работа в сырьевых отраслях. Здесь пересекаются политические и стратегические интересы, недаром им занимается Президент. После победы в тендере состоялась встреча, где я был единственным представителем частного капитала, а хотелось бы, чтобы нас было больше. Думаю, необходимо поставить вопрос об ускорении структурной реформы авиапрома, что отвечает интересам и России, и стран Содружества Независимых Государств.

Мы готовим предложения по реорганизации гражданского самолетостроения. Если быть кратким, то эти предложения сводятся к необходимости создания одной или двух вертикально интегрированных компаний, в которых государство может иметь контрольный пакет акций. В сегодняшней ситуации государство, предоставляя деньги на авиастроение через покупку акций лизинговой компании, сразу же забирает их обратно в виде погашения задолженности перед бюджетами всех уровней, которая лежит на производителях самолетов. Поэтому более эффективно предложение создать новую, очищенную от бюджетных долгов, вертикально интегрированную компанию, в которую были бы внесены необходимые основные фонды, средства, интеллектуальный и менеджерский ресурс.

Сейчас у государства недостаточно сил и средств осуществлять текущий контроль над производством самолетов. У нас такие возможности есть, но нет прав собственников. Однако мы не можем смириться с неэффективным менеджментом, существующим сегодня практически на всех предприятиях отрасли, поэтому считаем, что структурную реформу в самолетостроении надо завершить в 2002 году, а не до 2006 года, как планирует Правительство. Тогда появится реальный шанс наладить серийное производство самолетов Ил-96, Ту-204, Ту-214 и Ту-334 и в перспективе привлечь к участию в проекте предприятия гражданской авиации в странах СНГ.

На втором этапе встанет вопрос об осуществлении гражданских авиаперевозок. Необходимо создать гибкую авиакомпанию, специализирующуюся на VIP-перевозках из разных городов России и СНГ. Это отдельный сектор бизнеса, который может быть востребован рынком. Причем конкуренции в этом сегменте гораздо меньше, чем на рынке чартерных авиаперевозок. Таким образом, опять выстраивается цепочка: производство самолетов -лизинг – авиаперевозки.

Кстати сказать, у нас существуют обширные планы по использованию лизинговой компании "Ильюшин Финанс" не только в авиапромышленности. Мы рассматриваем возможность проводить лизинговые операции в области судостроения. Например, у нас есть предложенный государством проект по приобретению паромов на Каспии, которые будут ходить из Астрахани в Иран. Их предполагается сдавать в лизинг российским пароходным компаниям, являющимся достаточно надежными заемщиками.

Кроме того, мы выиграли тендер на поручительство за Совморфлот, заказавший Адмиралтейским верфям в Санкт-Петербурге строительство танкеров. Я не исключаю, что в перспективе встанет вопрос об эксплуатации этих танкеров – договор составлен таким образом, что Совморфлот может отказаться от танкера, даже когда тот будет уже построен. Поэтому в случае отказа заказчика, мы хотим сами эксплуатировать танкер через лизинговую компанию. Здесь тоже есть точки соприкосновения с государством в лице Минтранса, которому принадлежит одно из пароходств.

Могу сообщить, что "НРБ" рассматривает возможность через компанию "Ильюшин Финанс" или ее дочернюю структуру заниматься лизингом медицинского оборудования, которое сейчас закупается государством. Объем этих операций сегодня оценивается в сумму более 1 млрд долл. в год. Насколько я знаю, правительство планирует провести тендер по определению компании-оператора, но в любом случае я считаю, что лизинг медоборудования под гарантии российских коммерческих банков гораздо выгоднее для бюджета, чем его прямая покупка. Мы также рассматриваем проект поставки в лизинг троллейбусов для обновления троллейбусных парков ряда городов, в частности, Санкт-Петербурга, потребности которого в этом виде транспорта превышают сегодня 800 машин. Лизинг в данном случае наиболее оптимальный вариант решения проблемы, потому что в большинстве случаев местные администрации не располагают необходимыми средствами для масштабного обновления парка троллейбусов. Сейчас "НРБ" является акционером ОАО "Троллейбусный завод" в Энгельсе и планирует увеличить свой пакет минимум до блокирующего с тем, чтобы направить инвестиции на модернизацию и расширение производства под реализацию лизинговых проектов.

Кроме прочего, "НРБ" участвует в работе в агропромышленном секторе. Нас действительно интересует АПК. Судите сами: объем только зернового рынка составляет 12-13 млрд долл. в год. Причем этот рынок становится все более понятным и предсказуемым как благодаря появлению на нем крупных игроков, так и благодаря вменяемой политике государства. Кроме того, на этом рынке у нас есть очень хороший партнер в лице холдинговой группы "Разгуляй", являющейся заметным участником российского АПК. В перспективе мы намерены участвовать во всех направлениях деятельности "Разгуляя". Речь идет о сахарной промышленности, растениеводстве и животноводстве. К этому проекту вполне можно привлечь и профильные предприятия из стран СНГ.

"Национальный резервный банк" рассматривает также возможность приобретения крупного предприятия, занимающегося производством минеральных удобрений. Сейчас я не хочу называть это предприятие, и не потому, что боюсь конкурентной борьбы. Надо иметь в виду, что у нас достаточно либеральное законодательство – всегда можно ожидать, что кредиторская задолженность компании окажется липовой и в одночасье после покупки контрольного пакета увеличится в 3 раза. Планируется объединить это предприятие с двумя другими аналогичными компаниями. В результате появится единый холдинг, который будет иметь очень значительную долю рынка минеральных удобрений. В этом холдинге мы получим блокирующий пакет акций.

Вы согласны на такую скромную роль?

Нас устраивает приобретение именно блокирующего пакета, потому что мы не являемся менеджерами в подобных предприятиях. Завершая тему аграрно-промышленного комплекса, я хотел бы упомянуть о еще одном проекте: импорте в Россию племенного скота. Сейчас мы обсуждаем эту возможность с рядом французских компаний. Пока делаем пилотный проект, который не превышает 20 млн долл., хотя можем расширить объем инвестиций по этому направлению. Сумма зависит от готовности соответствующих хозяйств участвовать в проекте. Реально программа импорта скота из Франции может начаться весной 2002 года. Этот бизнес можно выстроить в одну цепочку: удобрения – корма – мясо.
Однако во всех сферах приложения наших усилий мы, в первую очередь, заботимся о своей репутации, не стремимся любыми средствами заработать как можно больше, тщательно избегаем конфликтов, а потому и партнерские отношения всегда строим на добровольных началах.

Какие методы конкурентной борьбы Вам особенно неприятны?

Российские организации сегодня не очень эффективно защищают свои интересы за рубежом. Французский банк "Креди Агриколь Индосуэц" арестовал за рубежом наши ценные бумаги на сумму 500 млн долл. при иске немногим более 108 млн долл. по спорным форвардным контрактам, которые были якобы заключены до кризиса 1998 года. Видимо, ставка была сделана на то, что мы обанкротимся, потому что эта сумма составляла добрую половину наших активов в тот период. Согласитесь, это произвол. Если мы считаем себя ответственными с юридической точки зрения, то платим долги. Но там, где у нас были основания оспаривать, мы оспорили и выиграли процесс в России (все инстанции российского арбитражного суда признали упомянутые сделки незаключенными и недействительными). Летом 2001 года французский суд признал законным и подлежащим исполнению на территории Франции исполнительный лист российского арбитражного суда о возмещении убытков, понесенных "НРБ" в результате незаконного ареста его активов. Вообще-то это не вопрос денег: предметом спора была сумма 39 000 долл. Для "Креди Агриколь Индосуэц" с активами 350 млрд долл. – это мелочь. Да и для нас деньги небольшие. Тут, скорее, дело принципа. Нельзя допускать, чтобы на Западе игнорировалось решение российского суда высшей инстанции. Клиентами "Креди Агриколь Индосуэц" являются такие компании, как Airbus, собирающий в Тулузе A-320 (конкурент Ту-204), то очевидно: это конкурентная борьба с использованием недозволенных приемов. Но бороться с ними нужно законными методами.

Проведя множество юридических баталий за рубежом, мы тщательно изучили технологию подачи исков против западных банков, участвовавших в утечке капиталов из России и их "отмывании". Такие иски можно обосновать и подать по месту нахождения ответчика, скажем, в Швейцарии, Великобритании. Сегодня же получается, что российские активы сплошь и рядом арестовываются за рубежом (иски фирмы "Нога"), а мы проявляем пассивность в этом вопросе. Между тем ущерб, причиненный российской финансовой системе и отдельным вкладчикам западными банками, участвовавшими в утечке капитала из Российской Федерации, исчисляется миллиардами долларов. Вопрос предъявления имущественных исков таким банкам требует тщательного изучения.

Назовите три правила успешного менеджмента.

Я не стремлюсь заработать больше в ущерб психологическому климату, мне коллектив дороже. Так исторически сложилось, что многие наши сотрудники – это высококвалифицированные специалисты, поэтому хед-хантингом мы не занимаемся.

Увы, из-за кризиса 1998 года и нашей "войны" с французами я не могу применять такие методы мотивации, как опционы на акции. Но считаю, что коллективу нужна серьезная мотивация. Как акционеры, люди должны понимать, ради чего они работают. Атмосфера в "Национальном резервном банке" либеральная и комфортная. Как это скажется на результатах? Поживем – увидим. У нас сейчас необычная ситуация, не позволяющая правильно развернуть баланс и продемонстрировать, как мы работаем. А работаем мы неплохо!