Конкурентный потенциал российской промышленности

Повышение конкурентоспособности российской продукции, как на мировом, так и на внутреннем рынках, становится проблемой национальной безопасности. Она может быть решена только на основе тесной взаимосвязи активных, целенаправленных и взвешенных мер государственной промышленной, инвестиционной и внешней политики.

Валерий Орешкин
Конкурентный потенциал российской промышленности
"Экономические стратегии", 2000, №6, стр. 63-70

Таблицы и графики к статье, pdf, 148 K

Отражением нового курса в государственном управлении хозяйством всех развитых стран являются общенациональные программы укрепления конкурентоспособности, принятые в 1980-е-первой половине 1990-х годов.

В прикладном аспекте конкурентоспособность субъекта рынка определяется его способностью в долгосрочном плане увеличивать или, по крайней мере, сохранять свою долю рынка. При этом речь должна идти как о внешнем, так и о внутреннем национальном рынке. Синтезирующим показателем уровня конкурентоспособности национальных производителей как раз и является доля, которую они "захватывают", удерживают или увеличивают на своем или международном рынке (1).
Проблема конкурентоспособности российской продукции как на мировом, так и на внутреннем рынке в настоящих условиях становится вопросом национальной безопасности. Это начинают понимать не только ученые-теоретики, но и наши отраслевые и региональные лидеры. Однако для решения этой проблемы пока не сделано каких-либо шагов, имеющих практическое значение. Согласно данным о конкурентоспособности национальных народнохозяйственных комплексов стран мира, рассчитываемым ежегодно авторитетными международными организациями и исследовательскими центрами, Россия в 90-е годы занимала последние места из десятков стран, включаемых в обзоры, после ряда развивающихся стран Африки, Латинской Америки и даже государств бывшего СЭВ и СССР.

Развал Советского Союза и СЭВ, проведение в форсированном темпе масштабных псевдореформ в России сразу же породили ряд проблем, с которыми экономика страны и ее внешнеэкономический комплекс столкнулись впервые. При уменьшении экономического потенциала (по сравнению с бывшим СССР примерно наполовину) внешнеэкономическая нагрузка на Россию существенно возросла (2).

При этом за годы рыночных преобразований в стране так и не были созданы реальные базисные условия для восстановления и прогрессирующего роста самой основы внешнеэкономического комплекса: его промышленный потенциал "угасал" на протяжении всех этих лет.

Данные Госкомстата свидетельствуют, что при среднегодовом снижении производительности труда в 1992-1998 годах в целом по промышленности России на 3,9%, соответствующие показатели по отраслям составили: электроэнергетика – 9,3%; топливная промышленность – 4,4%; черная металлургия – 5,6%; цветная металлургия – 6,6%; химическая и нефтехимическая промышленность – 7,0%; машиностроение и металлообработка – 3,6%; лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность – 5,9%; легкая и пищевая промышленность – 15,5% и 7,1% соответственно.

Таким образом, экономическая эффективность национального промышленного производства снижалась, создавая тем самым внутреннюю основу для снижения уровня его конкурентоспособности. В то же время, по оценкам специалистов Центра международных экономических сопоставлений Института Европы РАН, в США и ведущих западноевропейских странах производительность труда в 1992-1998 годах возросла на 18-36%. В 1998 году уровень производительности труда в России по отношению к соответствующему показателю в США составил лишь чуть более 12%, Германии – 18%, Франции – 16%, Великобритании – 23% (3).

Одним из косвенных свидетельств конкурентных возможностей российской промышленности являются показатели, характеризующие динамику производства по ее отдельным отраслям.

Снижение объемов производства промышленной продукции говорит о ее невостребованности как внутри страны, так и на внешнем рынке. Статистика показывает, что более всего деградировали отрасли обрабатывающей промышленности, в первую очередь, легкая промышленность, производство стройматериалов, лесной комплекс, нефтехимия и машиностроение. Уменьшение объемов производства в основных "валютоемких" отраслях, прежде всего в топливно-энергетическом комплексе, свидетельствует о сокращении внутреннего спроса в связи с кризисным состоянием экономики в целом и отечественных отраслей-потребителей сырья и топлива при форсировании поставок на экспорт. В то же время сам экспорт, который имеет ярко выраженную сырьевую направленность, рос за счет увеличения его физических объемов при снижении средних контрактных цен – более чем на 44% и 22% соответственно.

Рост физического объема вывоза товаров за рассматриваемый период по основной номенклатуре происходил более быстрыми темпами, чем их производство (табл. 1).
В 1991-1999 годах добыча нефти сократилась на 35%, при этом ее экспорт вырос в 2,4 раза; природного газа – более чем на 7%, рост экспорта при этом составил 2,3 раза. Производство нефтепродуктов снизилось на 63%, а экспорт возрос почти в 2 раза; минеральных удобрений – на 33%, рост экспорта – 57%; целлюлозы – на 73%, при этом экспорт увеличился в 3,2 раза. Заготовки круглого леса упали на 67%, а его экспорт вырос на 82% (график 1).

Это привело к увеличению экспортных квот фактически по всем основным товарам. Их уровень достиг предельной величины, ограничив дальнейшую возможность экстенсивного развития экспорта, рост которого так же, как и производства, происходит в условиях деградирующей материально-технической базы даже в основных "валютоемких" отраслях.

Экспорт в годы реформ служил решающим фактором предотвращения дальнейшего спада экономики при неизменности своей структуры и сохранении фактической монокультурности. Поддержание российского экспорта машин и оборудования осуществлялось в значительной мере за счет увеличения стоимостного объема поставок вооружений за рубеж, уровень которых находился на рекордной отметке в 1996 году. Но, сохраняя второе место на мировом рынке этого товара и снабжая другие государства совершенной военной техникой и оружием, Россия не в состоянии в должной мере обеспечить национальные потребности в средствах модернизации и повышения технического потенциала своей армии.

Снижение рентабельности импортных сделок во время обострения кризиса впервые в переходный период привело к востребованности национального производства за счет его относительного удешевления и повышения конкурентоспособности отечественных товаров на внутреннем рынке, "перегруженном" зарубежной продукцией.
К числу отраслей, в наибольшей степени и наиболее оперативно отреагировавших на "шанс" работы в режиме импортозамещения, относятся химия и нефтехимия, легкая промышленность, лесопромышленный комплекс, машиностроение, черная и цветная металлургия, производство строительных материалов – по итогам 1998-1999 годов и первой половины 2000 года в них был отмечен наибольший годовой прирост объема производства. Причем произведенная продукция поглощалась не только внутренним, но частично и внешним рынком.

Инвестиционный кризис признается основным фактором резкого снижения производственного потенциала России. За годы реформ доля валового накопления, в том числе накопления основного капитала, в структуре ВВП страны заметно снизилась – с 25% до 16%, – и в этом отношении она стала уступать многим своим конкурентам (табл 2).
Снижение возможностей для роста капиталовложений привело к нежелательным изменениям структуры инвестиций в основной капитал.

Необходимость радикального обновления производственного аппарата страны и коренных изменений его структуры стала одной из важнейших проблем. На высокую степень его изношенности указывают существенные изменения возрастной структуры основного капитала.

Средний возраст производственного оборудования в промышленности России за период с 1990 года по 1999 год увеличился почти на 60% и достиг 17 лет; среднегодовой прирост этого показателя составил 5,6% (для сравнения – с 1985 года по 1990 год среднегодовой прирост составлял 1,4%).

Доля производственного оборудования в возрасте до пяти лет упала в 1990-х годах почти в 10 раз, а в 1999 году снизилась до ничтожно малой величины, тогда как до 1990 года именно она была доминирующей. Доля оборудования старше двадцати лет возросла почти в 2 раза и уже в 1997 году впервые стала преобладающей. В 1,7 раза увеличилась доля оборудования в возрасте от 16 до 20 лет и соответственно в 1,5 раза – в возрасте от 11 до 15 лет. Статистика свидетельствует, что наиболее сильно снизился процент новейшего оборудования (в возрасте до 5 лет) и, наоборот, быстрее других повышалась доля самого старого оборудования (в возрасте свыше 20 лет). В результате обе эти крайние группы поменялись местами (табл. 3).

Износ основного капитала в 1999 году достиг почти 56%. Причем наиболее высок он в нефтеперерабатывающей промышленности – почти 63%, в химической и нефтехимической – более 61%, нефтедобывающей – 57%, в легкой – почти 56%, в отраслях лесопромышленного комплекса – более 55%, в машиностроении – более 52%.
Старение основных фондов в российской промышленности и их выбытие из производственного процесса за годы реформ не было компенсировано вводом новых.

Чтобы обновить производственный капитал, повысить его конкурентоспособность и технический уровень необходимы большие инвестиционные затраты в технико-технологическую реконструкцию предприятий. По расчетам специалистов Института макроэкономических исследований, модернизация неконкурентоспособных мощностей займет не менее 9 лет, но сравнительно новое оборудование в этот период будет интенсивно устаревать, и потребуются дополнительные инвестиции (4).

Приведенные оценки получены при достаточно оптимистичном прогнозе условий инвестиционно-хозяйственной деятельности в России и скорого начала реального экономического подъема. В случае сохранения кризисно-депрессивного состояния хозяйства и неблагоприятного инвестиционного климата в течение ряда лет возможности обновления производственного аппарата обрабатывающей промышленности будут существенно ограничены. Это чревато дальнейшей потерей части производственного и экспортного потенциала отечественной промышленности и, с большой вероятностью – падением ее конкурентных позиций.

Для оценки конкурентоспособности конкретных отраслей российской промышленности необходимо рассмотреть эту проблему в контексте не только возможности успешного выступления страны на внешнем рынке, но и противостояния иностранной конкуренции "у себя дома".

Секторы сырьевого и топливно-энергетического комплекса, в которых господствуют естественные монополии, относятся к отраслям с традиционно низкой степенью иностранной конкуренции на внутреннем рынке. Здесь ярко проявляется экспортная направленность производства. Базой для развития комплекса является богатая ресурсная составляющая – из общего объема полезных ископаемых, добываемых в мире, на долю России приходится 55% аппатитов, 28% – природного газа, 26% – алмазов, 22% – никеля, 16% – калийных солей, 14% – железной руды, 13% – цветных и редких металлов, 12% – нефти и каменного угля. Вместе с тем дефицитными видами минерального сырья в России являются марганец, хром, уран, титан, цирконий, высококачественные бокситы, некоторые виды нерудного сырья. Основная их часть осталась в странах СНГ.

В обозримом будущем в структуре экспорта будет доминировать продукция отраслей сырьевого и, в первую очередь, топливно-энергетического комплекса. Негативным фактором их развития является ухудшение условий добычи и транспортировки. На мировом рынке по затратному фактору конкурентоспособность российской нефти ниже, чем у основных производителей жидкого топлива. Себестоимость добычи нефти в странах ОПЕК редко превышает 2 доллара за баррель, в Норвегии она колеблется от 3 до 8 долларов, в России достигает уровня 7 долларов.

Продукция первичного передела металлургического, лесного, деревообрабатывающего, лесотехнического и химического комплексов также имеет выраженную экспортную направленность. Проблема сохранения конкурентоспособности на внутреннем рынке здесь также пока не стоит, но в дальнейшем она может возникнуть и обостриться в связи с нехваткой исходного сырья, в первую очередь в цветной металлургии, и разрушением производственного аппарата в названных отраслях. Настораживающей в последние 2 года стала тенденция усиления конкурентного давления на российских производителей со стороны экспортеров из Украины.

Ситуация в нефтеперерабатывающей промышленности хуже, чем в указанных отраслях первичного передела. За счет крайне несовершенной производственной базы возникает реальная опасность все более активного проникновения на российский рынок иностранных конкурентов уже в ближайшем будущем. Здесь может сыграть свою негативную роль и удорожание отечественной нефти в связи с ухудшением условий ее добычи и транспортировки.

Развитие легкой и пищевой промышленности как в бывшем СССР, так и в современной России существенно отставало и отстает от экономических потребностей страны. Об экспортном потенциале отраслей можно говорить лишь в отношении крайне небольшого числа подотраслей (ликеро-водочная, рыбоперерабатывающая, кожевенная, меховая промышленность). Наоборот, отрасли легкой и пищевой промышленности в наибольшей степени пострадали от наплыва за годы реформ конкурирующих импортных товаров. В пищевой промышленности ситуация несколько улучшилась в последние 2 года за счет модернизации производственных мощностей, правда, благодаря закупкам импортного оборудования и привлечению иностранных инвестиций.

Рост производства машин и оборудования, конкурентоспособных как на внешнем, так и на внутреннем рынке – основная проблема повышения конкурентных возможностей промышленности России в целом. Это касается продукции как производственного, так и потребительского назначения. Последняя традиционно относилась и относится к числу товаров с низкой "внешней" и "внутренней" конкурентоспособностью. Приходится констатировать тот факт, что налоговые и таможенные льготы, которые предоставлялись предприятиям этих отраслей, не смогли способствовать рациональной реконструкции и модернизации их производственных мощностей. Не оправдались и надежды на приток иностранных капиталовложений в автомобилестроение и электронную промышленность. Не был в полной мере использован тот высокий научно-технический потенциал военно-промышленного комплекса, который удалось сохранить, при реализации программ конверсии.

Тем не менее именно предприятия ВПК могут стать тем фундаментом, на котором вполне реально создание основы для производства изделий, востребованных как на мировом, так и на внутреннем рынке. Причем существуют все условия для выпуска конкурентоспособной продукции крупнотоннажного, уникального, единичного или мелкосерийного производства, а также высокотехнологичной техники. Не стоит игнорировать тот факт, что в России трудится 13% всего научного контингента мира. Особую роль могут сыграть предприятия по выпуску вооружений.

Речь идет не только о перспективах расширения российских поставок оружия и военной техники на внешний рынок. Исключительное качество образцов российского вооружения и сейчас позволяет формировать весомый пакет экспортных заказов. При этом может быть сохранена и повышена жизнеспособность предприятий ВПК, они смогут пополнить свои финансовые ресурсы, развить научно-техническую и производственную базу и тем самым освоить нетрадиционные для них виды изделий гражданского инвестиционного и потребительского назначения, в том числе и для нужд национальной промышленности.

Следует отметить, что имеющиеся резервы повышения эффективности производства и конкурентоспособности российской промышленности отмечают и западные эксперты, в частности, известной консалтинговой компании McKinsey Global Institute. По их мнению, 75% мощностей "старых" промышленных предприятий России имеют реальную возможность достичь производительности не ниже 65% от уровня США. Например, в черной металлургии доля жизнеспособных предприятий составляет 80%, цементной промышленности – 85%, нефтедобывающей – 90%, молочной – 45%, кондитерской промышленности – 50%. Отсюда, если в черной металлургии производительность труда в настоящее время составляет 35% от уровня США, то возможная производительность в отрасли – 90%. Соответствующие показатели для цементной промышленности равны 10% и 50%, нефтедобычи – 25% и 100%, молочной промышленности – 10% и 70%, кондитерской промышленности – 15% и 30% (5).

Разумеется, в любом случае проблема повышения конкурентного потенциала российской промышленности может быть решена только при активной помощи государства, как это происходит во всех развитых странах. Естественно, что это потребует привлечения на постоянной основе значительных финансовых средств, которых у России нет. Однако уже в нынешних условиях государственная помощь ощутима в другом, тактическом направлении.

Дело в том, что российский экспорт, прежде всего товаров высокой степени обработки, причем конкурентоспособных на мировом рынке, сталкивается со значительным сопротивлением со стороны наших зарубежных торговых партнеров. Ущерб, причиняемый российскому экспорту применением необоснованных дискриминационных мер, по разным оценкам, ежегодно доходит до 1,5-2,0 млрд долларов. По количеству ограничений экспорта Россия считается одним из самых (после Китая) дискриминируемых государств в мире. Формально это связано с тем, что обе страны не являются полноправными членами ВТО. Кроме того, большинство западных стран до сих пор не считает российскую экономику рыночной. В американском внешнеторговом законодательстве до настоящего времени сохраняется поправка Джексона-Вэника, лишающая Россию возможности получить режим наибольшего благоприятствования на постоянной основе.

Легитимность введения ограничений в отношении российского экспорта обеспечивается международным торговым правом и конкретными соглашениями России с третьими странами. Введение ограничений допускается в случаях, если иностранный экспорт наносит ущерб национальным производителям.

При этом процедуры, которые предшествуют введению ограничительных мер в отдельных странах, все чаще дискриминируют российские товары по сравнению с товарами из других государств, что приводит к крайне негативным для России результатам. В отдельных странах стала нередкой практика введения ограничений в отношении российского экспорта под явным политическим давлением со стороны национальных производителей.

За период 1992-1999 годов число случаев ограничительных мер, применяемых зарубежными партнерами к России, возросло с 13 до 92.

Наибольший ущерб наши экспортеры несут от нетарифных ограничений. В конце 1999 года их число достигло 87. К основным видам таких ограничений относятся, прежде всего, антидемпинговые меры, квотирование, мониторинг импорта, технические барьеры. В совокупности ограничительные меры в отношении экспорта России применяют 24 страны. При этом такая практика широко используется не только нашими старыми традиционными "противниками" на этом "поле битвы" – странами ЕС и США – но и Индией, странами Латинской Америки, Центральной и Восточной Европы и даже СНГ, в первую очередь Украиной (график 2).

Особенно пагубным является то, что в результате проведения антидемпинговых расследований в отношении отдельных российских предприятий-нарушителей, наказывается вся отрасль. Тем самым страдают и те производители и экспортеры, которые не практиковали демпинг, и те, которые вообще не поставляли товар на рынок данной страны, но могли бы это сделать в будущем. Процедура такова, что антидемпинговой пошлиной облагается весь конкретный товар российского производства.

В этих условиях российская внешнеторговая политика должна носить более агрессивный характер. Это означает, что необходимо в максимальной степени ограничить практику предоставления односторонних уступок в отношении доступа иностранных товаров на рынок России. При этом такие уступки должны жестко увязываться с ответными требованиями по открытию рынков партнеров для российских товаров. В контексте сказанного следует изменить подход к применению системы тарифных преференций в отношении тех развивающихся стран, которые проводят активную дискриминационную политику в отношении российского экспорта.

Существует также ряд внутренних проблем, имеющих чисто российскую специфику, которые зачастую не позволяют аргументированно квалифицировать антидемпинговые меры, применяемые к российским товарам, как дискриминационные. К их числу относится широкое распространение внутреннего бартера, применение денежных суррогатов и взаимозачетов, наличие многочисленных посредников, что приводит к искусственному завышению внутренних цен и, как следствие, к обвинениям в демпинге, которые в таких ситуациях могут быть обоснованы даже при полном соблюдении общепринятых норм (6). Несовпадение параметров российских систем бухгалтерского учета и отчетности с общепринятыми в мировой практике приводит к тому, что российские экспортеры не могут привести аргументированного обоснования внутренних цен. Это заставляет их соглашаться на применение суррогатной информации даже тогда, когда у них есть возможность, как в случае с ЕС, выбрать другой (рыночный) способ расследования. Использование услуг так называемых трейдеров является вынужденной мерой для российских производителей, испытывающих хроническую нехватку оборотных средств. Результатом этого зачастую является отсутствие у них достоверной информации о географии экспорта производимой ими продукции и экспортных ценах. Соответственно, в случае антидемпинговых расследований они лишены возможности использовать влияние "потребительского" лобби на результаты таких расследований.

Вышеуказанные внутренние факторы могут стать серьезной причиной сохранения ограничительных мер против российского экспорта и после присоединения России к ВТО.
Таким образом, проблема повышения конкурентного потенциала российской экономики, в первую очередь индустриального сектора, может быть решена только на основе тесной взаимосвязи активных целенаправленных и взвешенных мер государственной промышленной, инвестиционной и внешнеторговой политики. При этом такая политика не осуществима в отрыве от разработки и реализации конкретных мер, направленных на ужесточение дисциплины в отношении отечественных производителей и экспортеров. Они должны "играть" по тем правилам, которые диктует цивилизованный рынок.

Примечания

1. Если в 1990 году доля России в мировом экспорте равнялась 2,6%, то к 2000 году она снизилась до 1,3%.
2. Экспортная составляющая в настоящее время достигает 1/3 ВВП – за всю историю существования СССР эта цифра не превышала 7%. По каналам экспорта на мировой рынок "уходит" от 1/5 до 8/10 национального производства сырьевых товаров и полуфабрикатов. За годы реформ доля импорта в товарных ресурсах для обеспечения розничного товарооборота в России увеличилась более чем в 2 раза, превысив в середине 1990-х годов отметку в 50%. Лишь после дефолта августа 1998 года в результате удорожания импорта этот показатель к середине 2000 года сократился до 1/3.
3. Кудров В. Производительность труда в промышленности России, США, Франции и Великобритании // Вопросы экономики. – 1999. – № 8. – С. 120-121.
4. Водянов А. Промышленные мощности: состояние и использование // Экономист. – 1999. – № 9. – С. 43.
5. Экономика России: рост возможен. Исследование производительности ключевых отраслей. Отчет московского отделения компании McKinsey Global Institute. – М. – 1999. – Октябрь. – C. 4-31.
6. Напомним, что в соответствии со статьей VI ГАТТ, классическим определением демпинга в международной торговле является поставка товара на экспорт по цене ниже "нормальной стоимости". Нормальной стоимостью, как правило, считается цена на аналогичный товар на внутреннем рынке страны-экспортера.