С. Луценко прокомментировал правовую позицию Верховного Суда РФ

С. Луценко прокомментировал правовую позицию Верховного Суда РФ, которая была выражена в ряде последних решений относительно неправомерности начисления процентов на суммы экономических (финансовых) санкций, которые были необоснованно взысканы с юридических и физических лиц государственными органами (п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7, Определение Верховного Суда РФ от 25.04.2016 № 305-КГ15-3882 по делу № А40-65467/2014, Определение Верховного Суда РФ от 03.07.2015 № 305-КГ15-3882). 

Национальный правоприменитель нарушил принцип «no one should be a judge in his or her own cause», действуя в фискальных интересах.

Существо проблемы.

Верховный Суд РФ отметил, что согласно статье 395 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) проценты не начисляются на суммы экономических (финансовых) санкций, которые были необоснованно взысканы с юридических и физических лиц государственными органами (налоговыми, таможенными органами, судебными приставами и т.п.), и, которые подлежат возврату из соответствующего бюджета.

Национальный правоприменитель отметил, что действующим законодательством не предусмотрено взыскание убытков, исчисленных в виде процентов за пользование чужими денежными средствами на суммы, необоснованно взысканные с организаций и граждан в виде финансовых санкций уполномоченными административными органами.

В этих случаях гражданами и юридическими лицами на основании статей 15, 16 и 1069 ГК РФ могут быть предъявлены требования о возмещении убытков, вызванных, в том числе, необоснованным взиманием сумм экономических (финансовых) санкций, если законом не предусмотрено иное (п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7, Определение Верховного Суда РФ от 25.04.2016 № 305-КГ15-3882 по делу № А40-65467/2014, Определение Верховного Суда РФ от 03.07.2015 № 305-КГ15-3882). 

Своими решениями национальный правоприменитель поставил интересы фискализма выше верховенства права.

На самом деле мы попробуем опровергнуть данного непоследовательного подхода со стороны Верховного Суда РФ.

Сразу необходимо оговориться, что автор не ставит своей целью вмешательство в судопроизводство. Тем не менее, независимость суда сама по себе не предполагает бесконтрольности и безответственности (Постановление Конституционного Суда РФ от 20.07.2011 № 19-П, Решение Верховного Суда РФ от 04.09.2014 по делу № ДК14-4).

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 25.01.2001 № 1-П, неправомерная задержка исполнения судебного решения должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред в связи с нарушением этого права.

Неправомерная задержка исполнения судебного акта должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права.

В связи с несвоевременным перечислением компании или гражданину необоснованно изъятой сумм экономических (финансовых) санкций, данный субъект вправе предъявить государственному органу требования о возмещении убытков – проценты по ставке рефинансирования (в настоящее время норма 395 ГК РФ подразумевает, что размер процентов должен определяться с учетом средних ставок банковского процента по вкладам физических лиц). Данная сумма, предъявленная истцом органу публичной власти, рассчитанная с использование процентов по ставке рефинансирования – является минимальным размером убытков, причиненных незаконным бездействием органом государственной власти, которые в силу статей 16, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат взысканию за счет казны Российской Федерации (Постановление Президиума ВАС РФ от 18.10.2011 № 5558/11).

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (статья 1069 ГК РФ). Согласно ст. 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки. Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный вред), а также неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, для взыскания вреда лицо, требующее его возмещения, должно доказать противоправность действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц, наступление вреда (возникновение убытков), причинно-следственную связь между возникшим вредом (убытками) и действиями причинителя вреда, а также размер убытков.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 28.07.2009 № 6961/09 указал, что, если вследствие несвоевременного исполнения ответчиком своих обязанностей по исполнению судебного акта и перечислению денежных сумм причинен вред взыскателю, последний может использовать меры судебной защиты в соответствии с нормами материального права. В частности, он вправе предъявить самостоятельное требование. Ответственность за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства установлена ст. 395 ГК РФ, согласно которой в указанном случае могут быть начислены проценты за пользование чужими денежными средствами в размере учетной ставки банковского процента на день исполнения денежного обязательства.

Таким образом, в случае причинения вреда вследствие несвоевременного выполнения государственным органом своих административно-правовых обязанностей по исполнению судебного акта и перечислению денежных сумм взыскателю последний не лишен возможности использовать меры судебной защиты по правилам, предусмотренным нормами материального права, в частности путем предъявления самостоятельного требования.

Повторюсь, в случае с неперечислением взыскателю части присужденной суммы предъявленные истцом проценты по ставке рефинансирования в данном случае по своей сути являются минимальным размером причиненных незаконным бездействием органом государственной власти.

Организация или гражданин в целях защиты своего нарушенного права и компенсации финансовых потерь может обратиться с иском о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму ранее взысканных в его пользу денежных средств (Постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2013 № 8628/13, Постановление Президиума ВАС РФ от 18.09.2012 № 5338/12, Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.07.2009 № 6961/09).

Кроме того, в своих решениях Верховным Судом РФ не была учтена правовая позиция Конституционного Суда РФ, который в своем Постановлении от 14.07.2005 № 8-П уравнял государственные органы в регулируемых гражданским законодательством отношениях, возникающих при возмещении вреда, причиненного организациям и гражданам, с последними. Тем самым, в случае, несвоевременного выполнения государственным органом своих административно-правовых обязанностей по исполнению судебного акта или необоснованного взимания сумм экономических (финансовых) санкций с юридических или физических лиц, последние вправе обратиться с иском о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.

Тем самым, аргументы Верховного Суда РФ, выраженные в решениях, не являются обоснованными и справедливыми (нарушают принцип правовой определенности).

Подобные «судебные шалости» (из фискальных соображений) со стороны Верховного Суда нарушают единство судебной практики и равенства всех перед законом и судом.

Вытекающее из статьи 126 Конституции Российской Федерации правомочие Верховного Суда Российской Федерации давать разъяснения по вопросам судебной практики направлено на поддержание единообразия в толковании и применении норм права и является одним из элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системы, который основан на предписаниях статей 15 (часть 1), 17, 18, 19 и 120 Конституции Российской Федерации.

Осуществление Верховным Судом Российской Федерации этого правомочия объективно не может не основываться на вырабатываемых им правовых позициях, содержащих толкование разъясняемых положений законодательства. Отрицание права давать на основе обобщения судебной практики абстрактное толкование применяемых судами норм права и формировать соответствующие правовые позиции означало бы умаление его конституционных функций и предназначения как высшего суда, – притом, что он не вправе выходить за пределы своих полномочий, определяемых Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами, и вторгаться в компетенцию других органов государственной, в том числе судебной, власти (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.01.2010 № 1-П).

Кроме того, из принципов правового государства, справедливости и равенства всех перед законом и судом вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания правовой нормы. Не согласующиеся друг с другом правовые нормы порождают противоречивую правоприменительную практику, создают возможность произвольного их применения, ослабляют гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (Постановление Конституционного Суда РФ от 21.05.2013 № 10-П).

Требование единообразия правоприменительной, в особенности судебной, практики является неотъемлемой частью конституционной доктрины правовой определенности. Ведь правовая определенность – не самоцель; это – средство достижения, обеспечения равенства всех перед законом и, соответственно, эффективной защиты прав и свобод граждан.  Принцип правовой определенности (и, соответственно, требование единства судебной практики) обеспечивается в этом случае с помощью прецедентного права как формы судебного нормотворчества (Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 № 1768-О).

Вольное толкование высшим судом норм гражданского права (регулирующих статью 395 Гражданского кодекса РФ относительно правомерности начисленных процентов на суммы финансовых санкций, которые были необоснованно взысканы с юридических и физических лиц государственными органами) может привести к разрушению ценностной категории верховенства права.

Кроме того, непоследовательный подход (противоречия с решениями Конституционного Суда РФ, ранее принятых правовых позиций Президиума ВАС РФ правоприменительной практики) вызывает у участника судебного процесса состояние неопределенности, лишая его права на справедливое судебное разбирательство (Постановление Европейского суда по правам человека от 02.11.2010 по делу «Штефэницэ и другие против Румынии»).

Данные решения Верховного Суда РФ создают «глубокие и длительные противоречия» в действующей прецедентной практике Высших судов два различных толкования положений национального законодательства, регулирующих статью 395 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) относительно правомерности начисленных процентов на суммы экономических (финансовых) санкций, которые были необоснованно взысканы с юридических и физических лиц государственными органами. Создается ситуация правовой неопределенности, которая фактически лишает заявителей одной из существенных гарантий справедливого судебного разбирательства (Постановление Европейского суда по правам человека от 02.07.2009 по делу «Иордан Иорданов и другие против Болгарии»).

Такого рода, «судебные фокусы» создают неравенства власти и права в судебных разбирательствах. Тем самым, создается привилегированное положение для государственного органа в спорах с организациями и гражданами. Поскольку, заранее можно предвосхитить благоприятный исход для государства судебного разбирательства, в котором оно является одной из сторон. Верховный Суд РФ создал опасную ситуацию, когда, фактически, нарушается основный принцип права «никто не может быть судьей в своем  деле» («no one should be a judge in his or her own cause»), который идентифицирует доверие общества к правосудию и беспристрастность суда (Постановление Европейского суда по правам человека от 15.12.2005 по делу «Киприану против Кипра», Постановление Европейского суда по правам человека от 09.12.1994 по делу «Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратис Андреадис  против Греции»).