«Холодная война-2014» Мобилизационная экономика или примирение с Западом?

Статья Владимира Кузнечевского в интернет-газете “Столетие”

В прошедшем декабре по Москве прокатилась целая серия экспертных обсуждений на тему о «холодной войне», вызванных обострением взаимоотношений между Вашингтоном и Москвой в связи с украинским кризисом-2014.
Начало этим обсуждениям положили «ведущие аналитики страны в области международной и национальной военной безопасности» на совещании, проведенном Ассоциацией «Аналитика», на площадке Торгово-Промышленной Палаты РФ (Ассоциация развития аналитического потенциала личности, общества и государства “Аналитика” зарегистрирована в Минюсте РФ 31 октября 2014 г. Председатель Исполкома Ассоциации – председатель НТС ГК “Ростехнология” Ю.Н. Коптев, председатель Попечительского совета – генерал армии Ю.Н Балуевский).

Можно сказать, что к самому факту возобновления «холодной войны» российские аналитики отнеслись более или менее спокойно.

И хотя на некоторых площадках (Первом телеканале, ТПП, некоторых общественных аналитических центрах) и произносились слова о том, что «холодная война» всегда скрывает в себе возможность перерастания в «горячую», но преобладающим такое мнение не стало.

И всё же в целом похоже, что стылый ветер “холодной войны” начал подмораживать наметившиеся было ещё во времена Ельцина партнерские отношения новой России с извечно противополагающей себя Москве Западной цивилизацией. Заморожены практически все организационно-партнерские связи НАТО и РФ, скандинавские страны и прибалтийские неофиты Североатлантического альянса зачастили “обнаруживать” то российские субмарины в их территориальных водах, то стратегические российские ракетоносцы в своем воздушном пространстве. Потом, правда, следовали, как правило, официальные опровержения правительств “обиженных” стран, но воинственного настроя средств массовой информации западных стран это нисколько не снижает.

Впрочем, воинственно в отношении России оказались настроены не только СМИ. 4 декабря Палата представителей Конгресса США 411 голосами против 11 приняла резолюцию № 758, которая безо всяких экивоков призывает президента США вместе “с союзниками США и партнерами в Европе и другими странами по всему миру навязать визовые ограничения, целевое замораживание активов, отраслевые санкции и другие меры к Российской Федерации и ее руководству с целью принуждения к прекращению нарушения суверенитета и территориальной целостности Украины, для удаления ее вооруженных сил и техники с территории Украины и прекратить поддержку сепаратистских и военизированных формирований». Резолюция призывает «Президента (и) союзников организации Североатлантического договора (НАТО) и партнеров США в Европе и других странах по всему миру приостановить все военное сотрудничество с Россией», а государственный департамент США – «определить ключевые дипломатические позиции в Европе, чтобы скоординировать с правительствами других стран соответствующие меры (против) политического, экономического и культурного влияния России и русских» (перевод ИНОсми.ru).

Вообще-то говоря, текст этого документа составлен потрясающе безграмотно, изобилует фактическими, смысловыми и даже грамматическими ошибками, что показывает, в какой спешке он был принят. Но суть дела совсем не в этих мелочах.

При ближайшем рассмотрении цитируемый текст просто напрашивается сравнить с другим государственным документом США, принятым правительством США много раньше, в самый разгар “холодной войны”. Речь идет о Директиве Совета национальной безопасности США № 201 (№ SC20/1) от 18.08. 1948 г. Называлась эта Директива предельно просто: “Цели США в войне против России”.

“…Политика нашего правительства, – отмечено в этом основополагающем документе, – определяется в значительной мере нашим желанием изменить советскую политику и изменить международной положение, к которому последняя уже привела”. И далее: “Наших основных целей в отношении России в действительности только две:

а) сократить силу и влиятельность Москвы до тех пределов, когда они уже не представляют угрозу для мира и стабильности международного сообщества;

б) осуществить базовые изменения в теории и практике международных отношений действующего правительства России.

Если эти две цели будут достигнуты, то проблема, с которой сталкивается наша страна в своих отношениях с Россией, будет сокращена до размеров, которые можно считать нормальными”. И далее разъяснялось, что США беспокоит тот факт, что руководители Советского Союза “сами никогда не станут рассматривать… здравые и желательные концепции” и никогда не откажутся от своей базовой цели – “существования как отдельной и жизненно важной силы посреди идеологических потоков мира в целом”.

Эта директива родилась не спонтанно, она отражала всегдашнюю линию правящих кругов США по отношению к России. Правда, здесь следует сделать одну существенную оговорку. Был в истории внешней политики США один период, когда высшее узкое руководство США, хоть и не оставляло мыслей о лидерстве своей страны в сфере международных отношений, но не рассматривало его как диктат по отношению ко всем остальным великим державам, и уж во всяком случае не стремилось «сломать через колено» суверенитет любой из этих держав, как это в 2014 году демонстрирует Барак Обама по отношению к Брюсселю, Москве, Берлину, Парижу или Софии. Этот период в истории Америки связан с именем Франклина Делано Рузвельта.

Хотя, конечно, в недрах правящего класса Америки и в период президента Рузвельта клёкот ястребов не был сольной партией.

Ещё в 1988 году Валентин Фалин и Лев Безыменский опубликовали Записку Управления стратегических служб (УСС) США, подготовленную к Квебекской конференции Ф. Рузвельта и У. Черчилля (август 1943 г.). Документ предлагал руководителям США и Великобритании три варианта действий на ближайшие месяцы всё ещё длящейся Второй мировой войны. Наиболее радикальным был третий вариант:

“Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, пока управляемой нацистами или генералами”. Рекомендации не прошли, потому что против такого поворота был решительно настроен президент США. Но правящие круги США от самой идеи не отступили и через полтора года, в марте 1945-го, Аллен Даллес, пытаясь расстроить выполнение Ялтинских соглашений, предпринял наиболее крупную операцию против позиции Ф. Рузвельта – провел сепаратные переговоры в Швейцарии с обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом с целью создать союз с немецкими генералами, свергнуть Гитлера и развернуть в Европе фронт против Красной Армии.

Рузвельт узнал об этой вероломной попытке от Сталина, запомнил эту информацию и за полторы недели до своей кончины, выступая перед объединенной сессией Конгресса США, подчеркнул: “Мир, который мы строим, не может быть американским или британским миром, русским, французским или китайским миром. Он не может быть миром больших или миром малых стран. Он должен быть миром, базирующимся на совместных усилиях всех стран… Должен прийти конец системы односторонних действий, замкнутых блоков, сфер влияния, баланса сил и всех этих и подобных методов, которые использовались веками и всегда безуспешно”. Нет сомнений в том, что будь Ф. Рузвельт жив, никакой “холодной войны” с Россией так бы и не началось.

Но, как не раз уже говорено, история сослагательного наклонения не имеет. «Холодная война – 2014» уже не просто идет, она набирает обороты и, как считают аналитики, имеет шансы перерасти в войну «горячую».

Бывший помощник президента Ельцина по внешней политике Д.Б. Рюриков любезно предоставил мне текст готовящейся сейчас к печати своей работы, где твердо высказывает убеждение, что начатая в апреле 2014 г. Вашингтоном “холодная война” с РФ по поводу украинского кризиса имеет большие шансы для такой трансформации. “Замысел авторов и акционеров “украинского проекта”, – пишет он, – состоит в том, чтобы, не допуская перехода конфликта в неконтролируемую стадию с применением ядерного оружия, втянуть Россию в войну на Украине с перерастанием локального конфликта в более широкий с участием НАТО – сделать всё это до начала нового обвала рынка американских ценных бумаг и мировой валюты. Далее – нанести России поражение, поставить под контроль или развалить государство, получить от единой или распавшейся России внушительное возмещение расходов победителей и, главное, списать на счет войны обвалы банков, финансов и валюты и издержки кампании против России… Авторы сценария, очевидно, уверены, что ядерной войны, которая может закончиться концом света, удастся избежать, а технологии информационной войны внедрят в сознание людей представление о конфликте в Европе как войне мировой – медиа технологи, как свидетельствует тот же украинский кризис, способны в короткие сроки внушить национальным аудиториям любые идеи о чем угодно вне зависимости от подлинных фактов и реалий. Существует при этом и мягкий вариант сценария – смена режима в Москве и восстановление правления в России либеральных демократов…”.

Далеко не все российские аналитики столь решительны в своих выводах. Как, впрочем, и западные.

Так, посол Франции в РФ Жан-Морис Рипер в ответ на вопрос корреспондента «МК», не возвращаемся ли мы к состоянию «холодной войны» решительно отмёл эти подозрения: «Полагаю, что мы не находимся в состоянии «холодной войны». Мы находимся в состоянии напряженности. Но знаем, какими путями из этой ситуации вместе выйти. И у нас есть воля к этому». Правда, чуть раньше практически опроверг себя же самого: «Есть две серии санкций. Есть санкции, связанные с аннексией Крыма. Ни Франция, ни ЕС никогда этого не признают. Эти санкции останутся в силе, пока не будет найдено решение по Крыму. И, вероятно, эти санкции будут ещё усилены». Иными словами, посол решительно дал понять: пока Москва не вернет Крым обратно, «холодная война» будет только набирать обороты. И это при том, что он прекрасно знает, что Крым никогда, до волюнтаристского акта Хрущева 1954 года, Украине не принадлежал. Любопытно, что несколькими днями ранее другой представитель Запада, директор и основатель разведывательно-аналитического американского агентства STRATFOR в интервью московской газете «Коммерсантъ» сказал совсем другое. В ответ на вопрос журналиста, как быть с тем, что представители администрации США, как и руководство стран-членов ЕС, объясняют жесткую политику в отношении РФ тем, что присоединив Крым, Россия впервые со Второй мировой войны «перекроила границы силой», ответил: «Американцы знают, что это ерунда. Первым примером изменения границ силой была Югославия. И Косово стало только кульминацией этого процесса. И США напрямую замешаны в этих событиях».

Судя по всему, американцам никак не хочется признаваться в том, что они, именно они, начали второй этап «холодной войны».

Так, 4 декабря 2014 г. при принятии упоминавшейся выше резолюции № 758 в Палате представителей Конгресса США Деннис Кусинич предупредил, что “решение Конгресса означает заново запустить “холодную войну” и высказал мнение, что «США надо отказаться от рискованных авантюр во имя НАТО”. Профессор Оксфордского университета Арчи Браун считает явным преувеличением называть происходящее «холодной войной», «несмотря на то, что многие детали этого конфликта очень напоминают настоящую “холодную войну”, а такой профессионал, как Марк Крамер, директор отдела изучения холодной войны Центра Дэвиса при Гарвардском университете был еще более решителен в своих суждениях: «Советую скептически отнестись к довольно странной идее о начале второй «холодной войны».

10 декабря в телеэфире Первого канала в передаче Валерия Фадеева “Структура момента” американский “независимый журналист” Майкл Бом попытался успокоить аудиторию, утверждая, что “холодная война” “пока ещё” не началась. Правда, он так и не сумел убедить в этом других участников передачи – В. Жириновского, президента Института Ближнего Востока Е. Сатановского, заместителя директора Департамента информации и печати МИД РФ М. Захарову и президента Ассоциации евроатлантического сотрудничества Т. Пархалину, как, впрочем, и самого телеведущего В. Фадеева. Чуть позже Е. Сатановский по следам этой передачи опубликовал своё мнение в московской прессе, где подчеркнул, что “охлаждение российско-американских отношений – стратегический выбор Вашингтона”.

“С точки зрения оборонных интересов Америки, – пишет он, – Россия может считаться безопасной, только если её как страны и её военно-промышленного комплекса в их современном состоянии не будет. Как ныне де-факто нет Украины и её ВПК”.

“Напряженность российско-американских отношений надолго. – считает он. – Поскольку текущий кризис в российско-американских отношениях, который западные СМИ упорно именуют отношениями России с мировым сообществом, вызван не каким-то конкретным действием Москвы (Крым), а объективно сложившейся ситуацией, в основе которой лежат оценки американского руководства. Разрешить его может только смена этих оценок – уже при новом руководстве Соединенных Штатов. Причем, скорее всего через каденцию или две, во всяком случае, если Обаму на президентском посту сменит Хиллари Клинтон, о чем эксперты говорят достаточно уверенно”.

Крайне интересной была дискуссия по этой теме, развернувшаяся на совещании упомянутой выше Ассоциации «Аналитика». Тем, прежде всего, что участники её вышли за узкие пределы собственно «холодной войны» и органически соединили эту тему с внутренним политическим положением в стране. Эксперты обратили внимание на то, что Россия за последние 20 лет выполнила все требования Западного мира: ввела схему болонского процесса в системе подготовки высшего образования, приняла очень жесткие требования Запада по условиям для вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) и т.д. Словом, сделала всё, чтобы в сотрудничестве с западными государствами стать их равноправным партнером, но в ответ получила «холодную войну». Почему? Потому что так и не отказалась от своей национальной геополитической самобытности.

В условиях наступившего кризиса в отношениях с Западным миром, по-видимому, отмечали участники дискуссии, «уже нецелесообразно и дальше скрупулёзно бороться за выполнение тех стратегических проектов реформирования нашей экономической системы до 2020-25 гг., которые были разработаны в предыдущие годы. Правильным решением Правительства, учитывая изменившуюся геополитическую обстановку, было бы приостановить действие этих стратегий до особого распоряжения, и ввести в действие кризисное управление. И только после того, когда нам удастся справиться с кризисом, когда ситуация изменится, можно будет вернуться к тем документам стратегического планирования, которые у нас приняты до 2025-30 гг.».

Сразу несколько участников дискуссии высказали соображения о том, что Россия в облике Советского Союза «уже сталкивалась со схожей ситуацией в 1920-годы (жесткие санкции со стороны Запада в условиях экономического кризиса). Сталин пошел тогда на отмену НЭПа и сконцентрировал все усилия страны на возрождении оборонного потенциала. Может быть, нам и сегодня, – предлагали эксперты, – воспользоваться этим опытом и, поскольку финансовый железный занавес нам уже опускают, ввести в действие мобилизационный план, временно вернуться к жесткой плановой экономике с целью все средства бросить на восстановление нашего ВПК и обеспечить стране гарантированную обороноспособность?».

Как выяснилось позже, высказанная членами «Аналитики» идея получила широкое хождение не только в экспертном сообществе Москвы, но и в Госдуме. Наиболее резко на неё отреагировал бывший министр финансов РФ, а ныне – председатель Комитета гражданских инициатив А. Кудрин. Он через прессу призвал власти «как можно скорее помириться с Западом, поскольку антикризисные меры сами по себе могут и не сработать.

А. Кудрин выразил уверенность, что «Россия не пойдет по пути мобилизационной экономики, «закручивания гаек», хотя пресса и отмечает, что в Госдуме и экспертном сообществе всё громче звучат голоса в поддержку этой идеи.

Как видим, российское экспертное сообщество напрямую увязывает приход второго этапа (условно говоря) «холодной войны» с внутренним экономическим кризисом в стране. Иными словами, хоть наш собственный кризис и связан прочно с кризисом мировой экономики, но чтобы выбраться из него без больших осложнений нам придется решать навалившиеся на нас проблемы внешнеполитического характера. И дело здесь не в украинском кризисе, и не в навязываемой нам крымской проблеме, а в цельном подходе к выстраиванию нашей внешнеполитической линии, в частности, и к определению наших взаимоотношений с европейскими соседями.