О роли страхования в условиях инновационной экономики

По мнению автора, утверждение одного из классиков экономической науки, Йозефа Шумпетера, о необходимости постоянного обеспечения непрерывного потока нововведений остается актуальным и в настоящий момент: растущая скорость инновационных процессов, а с ней и формирующийся потенциал различных рисков, может оказаться решающим аргументом в споре о значимости страхования в инновационной экономике.

Валентин Чернов
О роли страхования в условиях инновационной экономики
"Экономические стратегии", №07-2009, стр. 180-184

Чернов Валентин Валентинович – консультант отдела международного инновационного сотрудничества Управления инновационного развития и инфраструктуры Федерального агентства по науке и инновациям Российской Федерации, аспирант кафедры страхового дела Финансовой академии при Правительстве РФ.

О роли инноваций в России

Абсолютное большинство российских и зарубежных исследователей, работающих в области экономики, справедливо полагают, что в перспективе инновации станут единственным надежным источником конкурентных преимуществ. Однако для России инновации суть нечто большее, чем дань моде или стремление восстановить "паритет" с лидирующими в этой области государствами.

Рентабельность инноваций – инвестиций, направленных на освоение временных монополистических рент, – в России, очевидно, будет существенно превышать любое альтернативное вложение средств, поскольку российское общество, пронизанное особой разновидностью экономического ресурса "информация" – научным знанием, обладает способностью генерировать этот ресурс по конкурентной цене, в том числе и на перспективу. Учитывая тот факт, что государство приняло вызов времени (1-3), научный потенциал и направления его развития уже сейчас закладывают "генетический код" будущей российской экономики и предопределяют структуру ее отраслей. Очевидно, что формирование новой отраслевой структуры российской экономики и станет заключительным этапом великого трансформационного процесса – от "слома" командно-административной системы, через период экономики переходного периода, к высокопроизводительной экономике, интегрированной в международные рынки. Сегодня реальный сектор экономики России интегрирован в международные рынки сырьевыми отраслями, поставляющими продукт, которому пока нет альтернативы.

Условие неопределенности – истоки "шумпетерианского" капитализма

Поскольку процесс научного познания прерывист и парадоксален, а полученные результаты абстрактны и недоступны для понимания потенциального инвестора, инновации представляют собой задачу повышенной сложности, решаемую в условиях неопределенности (4). Рассмотрим этот аспект в логике двух противоположных друг другу по духу экономических учений – Карла Маркса и Йозефа Шумпетера. Шумпетер, воспитанник Эйгена Бём-Баверка и Фридриха фон Визера, ярых критиков марксистского экономического учения, в своем позднем труде "Капитализм, социализм и демократия" (5) анализирует экономическое учение Маркса и приходит к выводу, что Маркс яснее всех других экономистов своего времени осознавал процесс технологических преобразований в обществе. Шумпетер полагает, что Маркс понимал значение этого процесса, но неверно интерпретировал его природу и механизм. По мнению Шумпетера, причины рыночных кризисов по Марксу кроются в чрезмерной монополизации экономики, ограничивающей важный координационный механизм рынка – конкуренцию, приводя к "недопотреблению" или "перепроизводству". Более четкого объяснения природы кризисов капиталистических экономических систем Маркс в своих трудах не дает (6), считая, что крупный капитал по мере его концентрации, ограничит конкуренцию, а с ее исчезновением свободный рынок лишится всех своих преимуществ. В этой связи переход к плановой модели экономики рассматривается им как безальтернативный. Маркс был готов "жертвовать" принципами свободной конкуренции в обмен на преимущества более эффективной координации между производством и потреблением. Таким образом, план детерминирует и настоящее, и будущее экономических процессов. Шумпетер, принципиально не соглашаясь с этим аргументом, отдает должное логике Маркса, обобщая его позицию и формулируя следующий вывод: "В социалистической же экономике все однозначно детерминировано, если исключить из рассмотрения частные случаи, не имеющие практического значения. Но даже если теоретически детерминированное состояние в капиталистической экономике существует, практическое его достижение будет сопряжено с гораздо большими трудностями и затратами, чем это было бы при социализме. В первом случае требуются бесчисленные ходы и контрходы, а сами решения приходится принимать в атмосфере неопределенности, сдерживающей рискованные действия" (7). Тем не менее в социалистической плановой модели экономики отсутствие механизма демократического выбора ставило крест на социальном заказе на общественно востребованную инновацию, а предпринимательство, являющееся важной движущей силой в инновационной экономике, было просто несовместимо с принципами плановой экономики. В этих условиях система обречена на "пробуксовку" в результате потери связи между обществом, экономикой и наукой. Таким образом, Шумпетер обосновывает бесперспективность социалистической модели экономики при всех ее преимуществах, предсказуемости при планировании и организации процессов.

По мнению Шумпетера, Маркс анализировал то, как капитализм развивается в рамках существующих структур, в то время как действительно важным объектом анализа является то, как он создает и разрушает эти структуры (8). В некотором смысле Шумпетер продолжил мыслить там, где Маркс поставил точку. Результатом смены перспективы мышления стало осознание нового типа конкуренции, "основанной на открытии нового товара, новой технологии, нового источника сырья, нового типа организации", которая замещает традиционную модель конкуренции. При этом важно отметить, что экономика Шумпетера не бескризисная, кризисы возможны по весьма очевидной причине – из-за недостаточной инновационной способности предприятий и фирм. Каждый раз, когда инновационная способность падает, субъекты экономических отношений попадают под деструктивное влияние ценовой конкуренции, которое было описано в трудах Маркса. Таким образом, есть все основания считать феномены недостаточной инновационной активности предприятий и фирм провалами рынка по Шумпетеру (9). В итоге критический анализ проблем развития капитализма двумя выдающимися экономистами-теоретиками, Марксом и Шумпетером, способствовал зарождению концептуальной основы экономики знаний – капитализма постиндустриального общества.

Роль института страхования в инновационной экономике

Роль страхования в обеспечении непрерывности инновационных процессов обретает большое значение при рассмотрении инвестиционного процесса инновационно активной фирмы самим Шумпетером. Новый тип конкуренции, сформулированный Шумпетером, дает рыночной экономике шанс, но требует одновременной формулировки механизма, предотвращающего ее провалы или кризисы. Шумпетер формулирует его следующим образом: "Практически каждое капиталовложение как необходимый элемент предпринимательского действия требует некоторых предохраняющих мер: страхования или хеджирования" (10). Поскольку неопределенность невозможно исключить, не входя в противоречие с законами природы, ее нужно учитывать. Шумпетер полагает, что любая фирма предпримет попытку включить стоимость страхования в цену своего продукта. При отсутствии института страхования фирма "необоснованно" ограничит предложение, что приведет к получению избыточной прибыли. Эта избыточная прибыль "защищает" инвестиции фирмы, позволяя, к примеру, "ввести в бой" дополнительные мощности на случай атаки рынка конкурентами. Другими словами, отсутствие института страхования не лишает актуальности проблему риска, и фирма, учитывая этот факт, будет аккумулировать избыточную прибыль, откладывая часть этой прибыли на всякий случай. Подобная аккумуляция средств и формирование внутренних резервов очень напоминает самострахование. Такая ценовая политика возможна, если предположить, что инновационно активная фирма временно становится монополистом (эффективным монополистом), из чего следует вывод о необходимости генерации фирмой непрерывного потока нововведений, позволяющих сохранить этот статус (созидательное разрушение; 11). Это важное дополнение имеет принципиальное значение.

Предположим, что избыточная прибыль направляется на финансирование новых инноваций и венчурного капитала, а также формирование внутренних резервов. Для того чтобы работать эффективно, фирма вынуждена: а) удерживать рынок и финансировать новые инновации, генерируя постоянный поток нововведений, б) привлекать и оплачивать капитал и в) выживать в условиях высокой неопределенности, надеясь на достаточность сформированных внутренних резервов.

Следовательно, во-первых, фирма вынуждена при наличии института страхования переходить от самострахования к страхованию как можно большего числа рисков, которым она подвержена. Этот вывод следует из современной теории страхового дела (12). Во-вторых, возросшая, в отсутствие более эффективной, чем самострахование, страховой защиты, стоимость венчурного капитала и иммобилизованные во внутренних резервах средства, не пригодные для высокорискованных вложений, в значительной степени ограничат объем остающейся в распоряжении фирмы избыточной прибыли, тормозя инновационное развитие. По причине рисков, связанных с инновационной деятельностью, вполне логично допустить, что иные источники финансирования инновационной деятельности малодоступны (13). Сделанные автором выводы отнюдь не исключают существования иных причин инновационной слабости фирм и предприятий. Предположение о сверхприбыли, на которую успешный новатор может рассчитывать, является лишь гипотезой, требующей подтверждения в условиях реальной экономики. Однако, формулируя тезис о новом смысле ограничительной стратегии ("Автомобиль ездит быстрее, потому что у него есть тормоза"), Шумпетер мог иметь в виду именно страхование. В перспективе камнем преткновения может стать вопрос о пределах страхуемости риска, возможности его оценки и трансформации в инструмент адекватной страховой защиты (14).

Предотвращение разрывов инновационных цепочек с помощью страхования

Институционалисты старой школы во главе с Торстейном Вебленом, Уэсли Клэйром Митчеллом, Джоном Морисом Кларком дополнили "шумпетерианское" понимание экономической действительности в части ее вовлеченности в обширные социальные, культурные, политические и властные отношения, дав определение институциональной экономике. Иначе и быть не могло. Шумпетер в своих трудах неоднократно употреблял термин "институт, институциональная теория", что свидетельствует о его причастности к формировавшейся в начале XX в. институциональной экономической теории и косвенно – о причастности к формировавшейся уже после его смерти, во второй половине XX века "Новой институциональной теории". Признание неоинституционалистами принципа "методологического индивидуализма" позволяет анализировать деятельность "шумпетерианского" предпринимателя с этой позиции.

"Шумпетерианский" предприниматель в его неоинституциональной интерпретации действует в условиях неопределенности, т.е. неполной, асимметрично распределенной информации, ненулевых трансакционных издержек, ограниченности институтов. Процесс созидательного разрушения, всегда обусловленный упомянутыми факторами, реализуется в принципах поведения предпринимателя, действующего ограничено рационально и проявляющего оппортунизм. Предприниматель является носителем инновационной инициативы и координатором процесса. Благодаря его инициативе и обеспеченной координации осуществляется переход инновации от одного звена цепи к другому, что позволяет справедливо предположить: разрывы инновационных цепочек, часто наблюдаемые в современной экономике, являются признаками нарушенного взаимодействия между институциональной средой и предпринимателем и имеют место либо по причине потери инициативы предпринимателем, либо по причине отказа механизма координации. Эти разрывы влекут за собой снижение инновационной активности предприятий и фирм и могут быть рассмотрены как частные случаи провала рынка по Шумпетеру. Обе причины, по мнению автора, имеют единую природу – уровень неопределенности в отношении итогов реализации инновационного процесса, принимающий некое критическое значение. Конечно, по большей части проблема неопределенности связана с фактором времени, необходимого для трансформации научного знания в прибыль (15). Однако даже без учета этого обстоятельства осознанная ограниченная рациональность заставляет предпринимателя страховать любой существенный риск, поддающийся оценке, т.к. страховать риск и снижать неопределенность – рационально. Страхование выступает в данном случае в качестве элемента стратегии упорядочивания инновационного процесса и выявления чистого предпринимательского риска. В итоге становится возможным предотвращение разрыва инновационной цепочки вследствие потери предпринимательской инициативы.

С другой стороны, принимая во внимание свойственный предпринимателю оппортунизм, необходимо отметить, что инновационная цепочка, бесперебойность которой стремится обеспечить предприниматель, может быть подвергнута им же риску разрыва. Стремясь извлечь преимущества из несовершенства институциональной среды, предприниматель становится источником неопределенности и своими действиями способен нарушить механизм координации. Оппортунизм, вернее возможность для его проявления в экономических отношениях, является мощным источником неопределенности, способным прервать инновационную цепочку.

В этом смысле Оливер Уильямсон, яркий представитель неоинституционализма, осознавая необходимость исполнения всех обязательств в случае неожиданных изменений (например, в результате оппортунизма), требует от агентов т.н. обещаний, заслуживающих доверия (credible commitments), которые являются залогом координированных и заслуживающих доверия действий (16).

Подобные обещания могут быть "гарантированы" эффективной судебной системой. Однако неоинституциональная теория рассматривает возможность судебного урегулирования отношений как крайний случай, нередко самый худший, т.к., помимо "нерыночности" этого подхода, он исключает возможность дальнейшего плодотворного сотрудничества сторон и в контексте инновационных процессов неминуемо ведет к разрыву инновационной цепи. В этом смысле сторонам не остается никаких иных альтернатив, кроме поиска и создания частных механизмов урегулирования контрактных отношений (private orderings) по Вильямсону. Так какими же могут быть эти механизмы в инновационной экономике? Можно предположить, что обещания, заслуживающие доверия, по Вильямсону интерпретируемые в контексте мер по предотвращению разрывов инновационных цепочек, не что иное, как страховые полисы, а оппортунизм, как и непредвиденные действия, – хорошо известные риски (финансовые, предпринимательские), страхуемые на случай неисполнения (ненадлежащего исполнения) договорных обязательств. Таким образом, теоретически страхование способно предотвращать разрывы инновационных цепочек, вызванные нарушением механизма координации вследствие проявленного оппортунизма предпринимателя или третьей стороны, что позволяет рассматривать страхование в качестве инструмента инновационной политики. Вполне логично предположить, что институциональное ограничение оппортунистического поведения предпринимателя может носить обязательный характер, быть частью инструментария государственной политики по защите и обеспечению работы механизма координации инновационного процесса (17).

Заключение

Проведенный автором анализ показывает, что отсутствие или слабость институтов страхования в инновационной экономике Шумпетера должны сказаться на инновационной активности предприятий и фирм по нескольким причинам. Во-первых, невозможность профессионально оценить риски вынуждает "шумпетерианского" предпринимателя завышать их, что приводит к неэффективному распределению ресурсов и макроэкономическим издержкам, компенсировать которые ростом производительности становится все труднее. Во-вторых, самострахование в отсутствие института страхования существенно сужает возможности финансирования инновационного развития, что, скорее всего, перенаправит развитие фирмы в плоскость защиты рынка методами традиционной ценовой конкуренции. Для малого и среднего предприятия, не имеющего финансовой поддержки банка или иного доступного источника финансирования, ценовая конкуренция является плохим выбором и чревата финансовым истощением, потерей рынка и банкротством. В-третьих, договорные отношения, сопутствующие инновационному процессу на всех его этапах (инновационная цепочка), ввиду новизны и невозможности полной спецификации договорных отношений всегда будут оставлять место для оппортунизма. Оппортунизм, как существенный источник неопределенности, может приводить к обрыву инновационной цепочки и препятствовать активизации инновационных процессов в фирмах и в экономике в целом. В-четвертых, инструмент страхования крайне важен на более поздних этапах инновационного процесса в качестве инструмента интернализации внешних эффектов, возникающих постфактум. Эта мера позволяет согласовывать преимущества технологии с ее недостатками (генная инженерия, нанотехнология, ксенотрансплантация). В завершение необходимо отметить, что, по результатам проведенного исследования, время, в течение которого выходивший на рынок новатор пребывал в положении эффективного монополиста (единственного поставщика товара), сократилось с 33 до 3 лет (18), что позволяет сделать вывод о справедливости утверждения Шумпетера о необходимости постоянного обеспечения непрерывного потока нововведений. Растущая скорость инновационных процессов, а с ней и формирующийся потенциал различных рисков может оказаться решающим аргументом в споре о значимости страхования в инновационной экономике.

ПЭС 9272/25.11.2009

Примечания
1. Федеральный закон "О науке и государственной научно-технической политике", № 127-ФЗ от 23.08.96.
2. Постановление Правительства РФ "Приоритетные направления развития науки, технологии и техники в Российской Федерации", Пр-843 от 21.05.06.
3. Постановление Правительства РФ "Перечень критических технологий Российской Федерации", Пр-842 от 21.05.06.
4. Callon M. "Society in the Making", in W. Bijker, T. Hughes and T. Pinch (eds.), The Social Construction of Technological Systems, Cambridge, MA: MIT Press, 2001.
5. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995.
6. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. Глава 3. Маркс – экономист. М.: Экономика, 1995.
7. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. Глава 17. Сравнительный анализ проектов общественного устройства. М.: Экономика, 1995.
8. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. Глава 7. Процесс созидательного разрушения. М.: Экономика, 1995.
9. Термин впервые вводится автором статьи.
10. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. Глава 8. Монополистическая практика. М.: Экономика, 1995.
11. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. Глава 8. Монополистическая практика. М.: Экономика, 1995.
12. Гомелля В.Б. Страхование. Маркет ДС, 2007.
13. Исключением является ситуация, в которой малая инновационная фирма является удаленным подразделением более крупной фирмы и может рассчитывать на ее защиту и поддержку.
14. K. Dahlstrom, J. Skea, W.R. Stahel. Innovation, Insurability and Sustainable Development: Sharing Risk Management between Insurers and the State, The Geneva Papers on Risk and Insurance Vol. 28, No. 3 (July 2003), pp. 394-412.
15. J. Jennings / L. Haughton. It’s Not the Big That Eat the Small… It’s the Fast That Eat the Slow: How to Use Speed as a Competitive Tool in Business, New York, NY: Harper Collins Publishers, 2001, p. 23.
16. Williamson O.W. "Credible Commitments: Using Hostages to support exchange", The American Economic Review, Vol. 73, No. 4, 1983, p. 519-520. В качестве механизма, обеспечивающего бесперебойность и отлаженность обмена, Вильямсон предлагает первоначальный "обмен заложниками".
17. Важно предусмотреть меру, которая бы была достаточно эффективной, для того чтобы предотвратить оппортунистическое поведение предпринимателя. Такими мерами могут быть закон, публичное осуждение, исключение из числа членов профессиональных сообществ или, например, практика обязательного страхования подобных рисков.
18. R. Agarwal, M. Gort. First Mover advantage and the speed of competitive entry, 1887-1986, Journal of Law and Economics, 2001, Vol. 44, Issue 1, p. 21.