Новая экономическая теория: заветы прошлого и требования будущего

Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ»

В статье рассматриваются основные линии эволюции экономической теории, значение личности ученого и спектр вызовов для теории в настоящем и будущем. Автор показывает, что в недалеком будущем будут происходить кардинальные изменения в самых разных областях общественной жизни, способствующие развитию экономической науки в соответствующих направлениях. Статья основана на докладе автора на Международной научной конференции «Современные проблемы глобальной экономики: от торжества идей либерализма к новой «старой» экономической науке», состоявшейся в Финансовом университете 4 марта 2014 года.

Ключевые слова: Финансовый университет, экономическая теория, Кондратьев, Сталин, Всемирный экономический форум, риски, глобальное управление, экономические чудеса, эксперимент, экономические измерения.

NEW ECONOMIC THEORY: PRECEPTS OF HISTORY AND REQUIREMENTS OF FUTURE

National Research Nuclear University, МЕРЫ

The article examines – basic lines of the evolution of economic theory, the value of the scientist’s identity and the range of challenges for theory in the present and in the future. The author shows that in the near future profound changes will occur in many areas of public life, conducive to the development of economic science in their respective directions. The article is based on the author’s report at the International scientific conference “Modem problems of the global economy: from triumph of ideas of liberalism to a new “old” economic science” held in the Financial University on March 4th, 2014.

Keywords: Financial University, Economic Theory, Kondratiev, Stalin, World Economic Forum, risks, global management, economic miracles, experiment, economic measurements.

 

Прежде всего хочется поздравить причастных к деятельности Финансового университета с 100-летием, в 2019 году. Эта дата еще ярче, чем нынешняя, указывает, что за время окружало день рождения университета, дает критерии сравнения. Спустя пять лет выйдут из ваших стен те, которые уже в них заработают те рекомендации госинстанциям и корпорациям, которые даются сегодня. Выйдут учебники, которые пишутся сейчас. Но главное в юбилее — преемственность и непрерывность, о которых доказательно поведала Марина Алексеевна Федотова. 95 — ступенька к вековому рубежу.

Новая теория складывается сегодня, и здесь тоже. Из памяти о прошлом, тревог настоящего и ощущения будущего. Из пределов самообразования, ведь экономисты тоже зависимы от инвестиций в собственное образование, а знания также подвергаются эрозии. Любая новая научная картина утверждается не сразу, как известно, «оппоненты не переубеждаются, они вымирают». Новые теории, как и вообще научное знание, не существуют вне этических принципов, вне переживания по поводу текущей политической повседневности. Так, мы не можем знать, как повлияет майдан на экономический дискурс, но у него явно есть свой импакт —  коэффициент.

Заветы прошлого означают не только актуальность трудов экономистов А. Смита, Д. Риккардо, К. Маркса, К. Менгера, Г. Шмоллера. Не менее важно сегодня осознать, что для развития экономической теории столь же важно обращение к творческому наследию Г. В. Ф. Гегеля, 3. Фрейда, Э. Гуссерля, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра. Вызов сегодня в том, чтобы историю экономической мысли интегрировать с историей мысли других научных дисциплин, включая также физику, биологию, химию, теорию организации.

Особая тема, доставшаяся от прошлого —  понимание природы человека экономического. Рационален ли он или одержим такими стихиями, о которых и говорить страшно? Выведенный Голливудом и Ди Каприо «Волк с Уолл стрита» — это манящий многих тип личности, сдвинутый в своей доминирующей направленности на азартную самореализацию в бизнесе. Речь идет даже о большем. О метафизике суперчеловека. Это одна самых трагичных тем XX века, но еще больший вызов в этой теме обнаруживается сегодня. Тема разработана не только в теории, литературе и искусстве, но и в практических экспериментах в Германии и США, Кампучии и СССР, Франции и Африке, Китае и Индии. Изучать сегодня экономику без учета феномена сверхрационального или вовсе нерационального поведения и мотиваций – слишком сужать ее предмет.

Или тема экономических чудес. В том числе и Германии в 1930-40-е. Так, в Китае сегодня внимательно изучают опыт создания производственных сетей, чем занимался Я. Шахт, позволивший сохранить промышленность в условиях непрерывных бомбардировок союзников. Китайский опыт, опыт колониальной экспансии Британии. «Тигры» и «барсы», сотворившие экономические чудеса, но и провалы, экономические убийства целых стран, регионов, отраслей (Индонезия).

Возможно, самый пронзительный завет прошлого — опыт жизни ставших классиками экономической теории. А. А. Богданов ведь не только тектологию, но и кровь свою вписывал как вклад в науку. Дж. Кейнс — это не только книги, но и опыт реального государственного управления. Можно вспомнить о роли энциклопедистов в политических преобразованиях Европы, но роль экономистов была не меньшей в последний век, когда образовался Финансовый университет.

Особая фигура в этом плане — Николай Дмитриевич Кондратьев. Он сравнивал историю экономической науки с историей физики, обнаружив примечательные совпадения. Классической политэкономии у него соответствует эпоха механики в физике, неоклассикам — эпоха термодинамики. А квантовой механике, теории относительности, новому детерминизму в экономической науке соответствия нет. Отстала.

Но значение Н. Д. Кондратьева не только в этом наблюдении или в теории длинных волнах конъюнктуры. Сама его личность и судьба — завет, сокровище, загадка экономической науки.

Сложилось представление, что ученый подвергнут сталинским репрессиям. Это правда, но не вся. Он знал и царскую, и советскую тюрьму неоднократно. И строки его трудов вычерчивались не только в профессорском или директорском кабинетах. До сих пор не введены в научный оборот и образовательные курсы важнейшие факты его жизни, взаимоотношений с коллегами и властью. Н. Д. Кондратьев был важной персоной у А. Ф. Керенского, ответственным за продовольственный вопрос. А в 1917 г. отвечать за это — посерьезнее, чем сегодня быть вице-премьером по сельскому хозяйству. Н. Д. Кондратьев — едва ли не единственный, кто был исключен из списков пассажиров «философских пароходов», поскольку нужен был большевистской стране. В 1930 году в восприятии И. В. Сталина, ожидающего госпереворота и вторжения со стороны Польши и Румынии при спонсорстве Нобелей, Гукасова и Рябушинского, ученый был фигурой более враждебной и политически значимой, чем, например, Н. Бухарин.

Н. Д. Кондратьев провел последние 8 лет своей жизни в Бутырке, на Лубянке и в «Суздальской бастилии». Линию допросов следствию указывал лично И. В. Сталин. И именно он поручил создать надлежащие условия для творчества Николаю Дмитриевичу в Суздале, где и были написаны 6 томов его теории. По сути — «персональную шарашку» почти на три года, потом и здоровье, и статус изменились. Опубликован только первый том, остальные считаются уничтоженными.

Духовный поединок между И. В. Сталиным и Н. Д. Кондратьевым – исключительно драматичный сюжет. Достаточно сказать, что, подписав «расстрельный список» с его именем, вождь предложил ученому поработать, написать стратегию развития страны. Он вызов принял, написал 400-страничный труд. Отголоски кондратьевских идей можно найти в официальных документах того периода. Там были, в частности, его соображения по вопросам надвигающейся войны, мобилизации, роли планирования, отношения к человеку и т. д. После сдачи работы Николай Дмитриевич был расстрелян, спустя 4 месяца после формальной даты смерти. Дочь его стала академиком РАН.

Иными словами, нам оставлено колоссальное достояние, ценнейшие активы для понимания и экономической науки, и сути жизни вообще.

Что касается настоящего, то здесь свой спектр вызовов перед экономической теорией. Так, каждый год Всемирный экономический форум публикует доклад о глобальных рисках – их 50, разбитых на пять групп. Хотя экономические риски — лишь одна из пяти групп, но тренд экономической науки — выйти на понимание законов производства и распределения, экономических аспектов по всем пяти категориям. А сегодня найдем следы внимания экономистов лишь в лучшем случае к 15 рискам. Кто занимается остальными?

В ракурсе будущего ясно, что стабильность, подобно золотому веку, осталась в прошлом, если она когда-то вообще была. Возможно, стабильностью казался и кажется лишь короткий промежуток истории. Мы живем, и нам предстоит жить во времена нестабильности, во времена перемен. Так нам необычайно повезло. Потрясаются, меняются сами основы нынешнего миропорядка, мировоззрений новых поколений. При этом мы многие проблемы, вызовы, сложности, кризисы воспринимаем, такова природа человека, как бы каждый раз заново, как дети, хотя много веков назад сказаны вечно актуальные слова о переменах, о жизни вообще.

На предстоящий век запрограммированы несколько грандиозных революций. О некоторых из них стоит сказать особо.

Первая — это революция «конца света». Человечеству свойственно иногда, периодически, переживать сильное чувство последнего рубежа. Легко вспомнить проблему 2000 г., например, глобальное потепление, календарь майя — это были не только массовые настроения и ожидания, но и весьма успешные финансовые операции. Из такого мировосприятия может следовать довольно циничное поведение — много ли смысла заниматься долгосрочным самосовершенствованием, быть добросовестным, заботиться о доверии, о репутации, если конец света вот-вот нагрянет? Г. В. Ф. Гегель, увидев торжествующего Наполеона, подумал: «Вот он, конец истории!». Фукуяма, видя распад СССР и биполярного мира, тоже подумал: «Конец истории». Оба ошиблись.

Однако тайны взаимосвязи земного и небесного, исторического и вечного, смертного и бессмертного, материи, энергии, вещества, информации — все это способно реально революционизировать сознание землян в XXI веке. Это кардинальным образом повлияет и на предмет экономической науки.

Вторая революция назревает в области нейрогенетики. Научные факты оказываются иногда более впечатляющими, нежели научная фантастика. Таков добытый современной наукой факт о том, что мозг каждого человека содержит «матрицу стандартов», предписывающую человеку изначально, по своей природе, вести себя солидарно, правильно, возвышенно. Это не человек экономический или социологический. Не только рациональный человек. После Тимоти Лири, первым рассмотревшим Интернет как способ современной социализации и внесшего много важного в понимание природы современного человека, после экспериментов над человеком в Германии, США, СССР, Китае, Камбодже, Северной Корее — это слишком сильное упрощение. Этим надо заниматься, многие темы табуированы. Но этим надо заниматься.

Третья революция — информационная. Она и же и четвертая. По экспоненте взметнулись графики совершенства информационных систем, их надежности и быстродействия. И пока эта экспонента признаков опадания не показывает. Вслед за техническим прогрессом — экспансия Интернета и социальных сетей, революционизирующих социум. «Арабская весна», шумная, капризная, кровавая, коренясь, безусловно, в нарушениях справедливости, катализирована и обслужена в своей логистике именно социальными сетями и новым поколением телекоммуникаций. Украина показывает новый ракурс проектного поведения и извивы глобализации. И исключительную важность и живучесть архетипов, сформированных веками истории. Разве можем мы отрицать влияние этих моментов на экономическую динамику?

Самоорганизованное стихийное обращение к удобствам Интернета, при незаметном киберсервисе мегакорпораций, приводит к колоссальным общественным катаклизмам. Революционная пикантность современной ситуации еще и в том, что цели этих таинственных игроков, возможно, даже не корыстные, а экспериментальные. Ведь и Чернобыль — следствие эксперимента. И Кампучия Пол Пота – тоже следствие эксперимента. Ряд можно легко продолжить.

Отдельная революция — новое великое переселение на фоне сокращения разнообразия (языкового и этнического). К концу века останется лишь 10 процентов из 7 нынешних тысяч этносов и 10 процентов языков. Сотни миллионов человек ежегодно меняют место жительства. Внутри своих государств, и минуя их границы. Это ни хорошо, ни плохо, это естественно. Как природа. В ней любые сгущения вещества, тем более живого, нарушая фундаментальные природные балансы, превышая нагрузки (на почву, на атмосферу, на водоемы), приводят к принудительной корректировке форс-мажорами. А перед ликом наводнений и землетрясений, ураганов, извержений вулканов, опустыниваний, эпидемий — потрясения от человеческих конфликтов не пустяк ли? Разве не предмет для теоретических изысканий в экономике?

Шестая революция — в области измерений экономической динамики. Категория ВВП давно стала идолом, не менее жертволюбивым, чем «стабильность». Главная жертва ВВП — наращивание потребления невосполнимых ресурсов ради всеобщего эквивалента, ставшего тоже идолом. Наиболее невосполнимый ресурс — земная жизнь человеческая. Альтернативы появятся не только в тех теориях, которые упомянул Рустем Махмутович Нуреев, мейнстрим будущего — комплексирование экономической методологии с базовыми параметрами жизни, ее физикой, биологией, генетикой.

Мечта о духовной эмансипации, о преодолении отчуждения человека от других людей, от культуры, от творчества, от самого себя пусть и потеряла прежний воодушевляющий блеск, но отнюдь не исчезла вовсе. И именно эта мечта подрывает сегодня оценивающий диктат традиционных идолов-измерителей прогресса. Крепнет движение в пользу интегрированной отчетности, учитывающей не только финансовые результаты экономики, но и экологические, и социальные. 

Не введен в научный оборот и такой существенный факт. В декабре 2013 г. в Лондоне состоялось событие исключительно важности — ввод интегрированного стандарта в действие. Он охватывает финансовые и нефинансовые аспекты деловой активности и вводится как нормативная база для ведущих мировых фондовых бирж.

Совершенствуются системы измерений ООН, применяются новые индикаторы «счастья», «чистого благосостояния», «достижения целей тысячелетия» и т. д. Скоро эти практики обретут достаточную силу и потеснят укоренившийся экономический детерминизм, оставив ему вспомогательный статус. Перемена эта будет революционной для систем управления, образования, бизнеса. Затронет она и то, о чем говорил Сергей Николаевич Лазарев — новации в системе глобального управления.

Новые революции преподнесут банкиры и финансисты. Они накопили в этом занятии колоссальный опыт. Они сделают это хотя бы из мотивов утилизации опыта как ценного актива. Не пропадать же ему? Слабо изучен опыт «черного вторника», «Энрона», «МММ» и прочих афер.

Восьмая революция уже проманифестировала свою поступь и лозунги. Прозрачность — это не только то, что совершили Ассанж или Сноуден. Прозрачность во всем и всех. Один за другим сдаются этому победителю бастионы и редуты тайн, секретов, загадок, завес и укрытий. Вопрос сегодня скорее в том, как, когда и насколько успешно развернется контрреволюция нового засекречивания, защиты персональных и иных данных. И вопрос в том, до какого Хаксли и Орвелла дойдет технологическая поддержка прозрачности и контроля поведения и вообще очеловечивания человека.

Девятая революция произойдет в военнотехнологическом комплексе. Ее глубина сравнима, если не преобладающа, с появлением танков, отравляющих веществ, бронепоездов, пулеметов, автоматов, аэропланов, субмарин в первой мировой войне с межконтинентальными ракетами и ядерным оружием после второй мировой. Военные технологии становятся точнее, незаметнее, эффективнее, страшнее, невообразимее.

Что касается десятой революции, то претендентов на нее несколько.

Наконец, позволю себе рискованный прогноз будущего Финансового университета. В его 100-летие мы увидим здесь не только традиционные центры и кафедры, но и кафедры биофинансов, бестоварной политэкономии, кибербезопасности, нейроэкономики, сетевой экономики, денег, глобальных институтов, одинокой толпы, новой военной экономики, экономики конфессий, нефинансовых денег, симулякров, политэкономии власти, экономики космической жизни, ноосферы и т. д.

Если 95 лет с 1919 года достойно пережили, то и еще на пару веков хватит вашего могучего потенциала.