А. Агеев, Е. Логинов: Новая большая война: хроники хорошо забытого будущего

Читайте в новом номере журнала «Экономические стратегии» сенсационную статью Александра Агеева и Евгения Логинова «Новая большая война как бизнес-проект стимулирования мировой экономики: хроники хорошо забытого будущего».

Новая мировая война является для развитых стран универсальным инструментом разрешения проблем текущего глобального финансово-экономического кризиса в мировой экономике. В этих условиях мировые акторы, прежде всего США, крайне нуждаются в перманентном «враге-союзнике», роль которого ранее традиционно играла Российская империя, позднее — СССР. Именно этим объясняются лихорадочные попытки любым способом втянуть Россию в военный конфликт на Украине. Позиция России является точкой бифуркации — выбора между мировой военной катастрофой и новой расстановкой сил в мире: Россия вернулась в состав великих держав.

Перетекание мирового финансово-экономического кризиса в системный кризис закономерно привело к выдвижению на первый план антикризисной модели, базирующейся на мировом военном конфликте как универсальном способе разрешения экономических и политических противоречий за счет более слабых акторов.

Эта модель прослеживается на примере Первой и Второй мировых войн, а также холодной войны. Сейчас мир уверенно сползает к новой мировой войне, так как мирные силовые методы устранения кризисных диспропорций (точнее, возможности в очередной раз до нитки обобрать Россию, Китай, Индию, Бразилию — и далее по списку — и за этот счет простимулировать экономики США, Великобритании и ряда стран ЕС) практически исчерпаны.

При этом в мировой экономике помимо прочих огромных проблемных долгов (займов производственным предприятиям, ипотеки и т.п. — долгов, обеспеченных материальным имуществом заемщиков) находится более 600 трлн долл. деривативов, большей частью «инфицированных» ФРС США. Это своего рода виртуальная финансовая надстройка, пирамида долгов над реальными ресурсами и реальным производством. Значительная часть таких долговых обязательств в условиях кризиса оказалась ничем не обеспечена, так как они были выпущены для вложения средств в спекулятивный рост стоимости акций (под обеспечение самими этими же акциями), а реальные товары на эти деньги выпущены не были и их даже не предполагалось выпустить. Такие долги в явной или завуалированной форме занимают до трети балансов ведущих финансовых корпораций США и ЕС. Однако хоть сколько-нибудь значительное списание этих долгов невозможно. «Схлопывание» финансового пузыря, как это уже произошло в ходе Великой депрессии 1929–1933 гг., гарантированно ведет по цепочке невозвратных долговых обязательств к каскадному росту банкротств финансовых компаний и банков (сначала американских, затем европейских, вложивших реальные финансовые средства своих клиентов в эти обязательства), а потом и связанных с ними производственных структур. Государственная помощь США американским банкам и аффилированным с ними зарубежным банковским структурам (дочерним и зависимым обществам) за годы кризиса по разным оценкам составила от 16 трлн до 32 трлн долл., то есть не более 5% от общего объема деривативов. Именно поэтому кризис продолжается так долго: гигантскую пирамиду невозвратных долгов финансовым институтам западного мира погасить не получается. Бесконечно так продолжаться не может, поскольку реальный экономический рост требует расчистки этих долговых авуаров, чтобы можно было снова наращивать долговую массу в новых инвестиционных проектах, стимулирующих спрос юридических и физических лиц на американские товары и услуги.

В ходе глобальных и локальных экономических кризисов в течение ХХ в. разница между объемами реального производства и объемами виртуальных невозвратных долгов, как правило, не была такой катастрофической, как сейчас (исключение составляет Великая депрессия 1929–1933 гг., возникшая по аналогичным причинам). Тем не менее выход из подобных кризисов был традиционный — Большая война, которая списывала безнадежные задолженности.

Последний раз в середине 90-х годов прошлого века экономику США и Европы из срыва в кризисный штопор вытащил обмен западной финансовой и товарной массы на дешевые ресурсы постсоветских государств, завуалированная экспроприация в пользу Запада ресурсов, доставшихся от Советского Союза в ходе победы в холодной войне, а также хранение национальных валютных резервов постсоветских стран, включая Россию, в гособлигациях США (репарации, выплачиваемые победителю в холодной войне). Однако разграбление советского наследства закончилось, а новые рыночно ориентированные корпорации России («Газпром», «Роснефть», Росатом и пр.) и компании других стран — членов ЕАЭС и БРИКС не желают бесконечно спонсировать западные долговые махинации.

Попытка решить долговые проблемы через неэквивалентный обмен «дорогих» американских инноваций на «дешевые» российские энергосырьевые ресурсы (направление части прибыли от огромной разницы в ценах на покрытие невозвратных долгов) в требуемом объеме эффекта не дала. В США и ЕС генерация и продажа инноваций после «переваривания» в коммерческие инновации советского инновационного задела, вывезенного за рубеж в 1990-е годы вместе с выехавшими специалистами, также не могла быть бесконечно долгой и не годились для погашения гипертрофированного долгового навеса, сформированного «банкстерами».

Сейчас на Западе четко осознали, что списать безнадежные долги можно, «повесив» их на кого-то еще только путем военного принуждения под реальным или надуманным предлогом. Попытки решить эту проблему при помощи локальных военных конфликтов не удались. США провели военные кампании (Ирак, Ливия, Сирия — нефть, Афганистан — наркотики и пр.), но это позволило лишь частично смягчить ситуацию, несколько отодвинув Большую войну.

Однако временной резерв оказался исчерпан. Устроить большую межисламскую войну (группа арабских стран против Ирана) с втягиванием в нее Израиля, России и других стран пока не получилось. Большая война в Азии с участием Китая, Индии, Пакистана, Японии, Северной и Южной Кореи, Вьетнама и др. (желательно с втягиванием в нее России) пока тоже не удалась. Ситуацию обострило то, что часть финансового истеблишмента США решила не рисковать своими капиталами, чтобы не быть фатально погребенной, если эта долговая пирамида рухнет. Она начала выводить свои активы из экономики США в Сингапур, Гонконг, Китай и ЕС. Среди сценариев поведения была даже попытка пожертвовать США как государством, содействовать распаду Соединенных Штатов и как следствие — выйти на полный дефолт по всем американским долгам. Конфликт по этому поводу между двумя глобальными американскими финансовыми кланами (за и против дефолта по доллару) привел к вытеснению одного из мегакланов за пределы США. Это усугубило конкурентную ситуацию между финансовыми блоками из США и ЕС, ориентированными на разные валюты и разные финансовые центры с соответствующими собственниками и менеджерами.

В итоге круг замкнулся: для повышения стоимости акций, что позволило бы уравновесить долговой навес, необходимо оживление экономики и активный рост реального производства и экспорта США. Но для такого роста деловой активности США необходимо наращивание долговой (кредитной) массы, которое невозможно без оздоровления финансовых структур, в том числе списания значительной части безнадежных долгов и получения хоть сколько-нибудь реального обеспечения по другим долгам, что упирается в недостаточную стоимость акций и прочих активов.

Была предпринята попытка частично решить эти проблемы с помощью проекта, который можно условно назвать «Светлое американское будущее на основе сланцевого газа». За продвижение этого проекта отвечал бывший директор ЦРУ Джон Дейч, председатель подкомитета Министерства энергетики США по сланцевому газу. В рамках этого проекта США используют для управления собственной и мировой экономикой рычаг образа базового актива в форме «сланцевого газа и сланцевой нефти». Этот рычаг опирается именно на виртуальный (рефлексивный) образ псевдореального сланцево-энергетического ресурса и манипуляции ценой на энергоносители и возможными будущими энергопоставками в пространстве образов. Виртуальный образ поставок сланцевого газа и сланцевой нефти манипулятивно влияет на рынки и товарные и финансовые потоки в США и Европе, тогда как реального значимого материального сланцево-энергетического ресурса в Европе не наблюдается (в отличие от вполне реальных российских поставок нефти и газа). Тем не менее такой — манипулятивный — проект позволил обвалить в США цены на сжиженный природный газ, поставив на грань краха верного американского союзника — эмира Катара, который вынужден был поставлять в США сжиженный газ по цене ниже себестоимости. Это дало некоторый импульс экономическому подъему в США.

Однако для уравновешивания (и списания) части долгов необходим безотлагательный резкий рост объемов заказов для американского реального производственного бизнеса, который, если невозможно дальнейшее масштабное наращивание госфинансирования и кредитной эмиссии, можно обеспечить в основном за счет государственных и иностранных заказов военно-промышленному комплексу США. Это реально только в условиях Большой — близкой к мировой — войны по образу и подобию Первой и Второй мировых войн.

Совокупный капитал в странах ЕС оценивают примерно в 635 трлн долл., а в США — в 608 трлн долл. [3]. Сюда входит часть долгов по деривативам (часть от 600 трлн долл.), а другая часть формально засчитывается в совокупный капитал иных стран, что, однако, не снижает реальную долговую нагрузку на финансовые институты США и ЕС, эмитировавших эти долговые заимствования в форме деривативов. Совокупный капитал стран БРИКС оценивают в 1187 трлн долл.

Таким образом, принудительное изъятие 20–40% этой суммы у стран БРИКС в пользу США и ЕС могло бы стать выходом для погашения безвозвратных долгов, расчистки балансов и стимулирования реального экономического роста.

По образу и подобию мировых и локальных войн ХIХ–ХХ вв. источниками погашения таких долгов Запада в ходе мировой войны являются: •закупка на Западе (Россией и другими странами) вооружения, продовольствия, индустриального оборудования и бытовых товаров за счет: перемещения на Запад золотого запаса страны; поставок на Запад российских энергетических и сырьевых ресурсов по вынужденно низким ценам; получения займов, в том числе «связанных» кредитов, с отдачей в последующие годы (долговой кабалы); •приобретение государством, юридическими и физическими лицами на Западе валюты и замещение ею дешевеющего рубля; •допуск западных корпораций в стратегические сферы в России, ранее обеспечивавшие наполнение бюджета нашей страны, снижение поступлений в российский бюджет вследствие вывоза средств западными корпорациями за рубеж; •отток на Запад в финансовой и товарной форме капиталов, вывозимых юридическими лицами, и пр.

Следующим этапом и отдельным проектом является финансирование США процесса и поставки оборудования и товаров в ходе послевоенного восстановления экономик стран — участниц мировых войн. Так что не случайно именно Россия (а в перспективе и другие страны БРИКС) является мишенью для силовой экономической спецоперации «Большой кризис» è «Большая война»: у стран БРИКС есть что отнимать в пользу развитых стран Запада. Но для этого нужен мировой военный конфликт с поэтапным втягиванием туда России, других постсоветских стран, а также арабских и азиатских стран. Повод для такой войны после долгих «рысканий» (Чечня, Абхазия и Южная Осетия, Сирия) наконец выстроен — это военный конфликт (с геноцидом русского населения) на Украине…

 

Полную версию статьи А.И. Агеева и Е.Л. Логинова «Новая большая война: хроники хорошо забытого будущего» читайте в журнале «Экономические стратегии» № 6-7/2014.