А.Агеев: Бизнес, который дорос до стратегического уровня менеджмента, всегда озабочен своим будущим

Футурология и бизнес: зачем компании футуролог

Что дает футурология бизнесу? Как организовать в компании систему прогнозирования? Каковы типичные ошибки при проектировании будущего? Как изменится бизнес в ближайшие 10–15 лет? Ответы на эти и другие вопросы — в беседе с ведущим российским футурологом Александром АГЕЕВЫМ.

О СЕБЕ

— Александр Иванович, как вы стали футурологом?

—  Изначально моей научной тематикой было управление нововведениями. Много лет занимался теорией и практикой стратегического управления на уровне государства и крупных производственных комплексов. А, как вы знаете, стратегия немыслима без функции прогнозирования. Таким образом, в этом смысле футурологией я занимался всегда.

— Ваше определение футурологии и прогнозирования.

—  Футурология — это разновидность исторической науки, которая изучает сценарии развития будущего. Прогнозирование — процесс применения футурологических методов исследования объектов и явлений. Это и важнейший элемент стратегического управления.

ФУТУРОЛОГИЯ НА ЗАПАДЕ И ВОСТОКЕ

— Какую роль футурологи играют в западных корпорациях, а футурология — в современной экономике?

—  Все транснациональные корпорации имеют штатных специалистов по проектированию будущего. Наиболее мощные футурологические силы сконцентрированы в таких компаниях, как 5Ье11 и 1ВМ, а также в таких государственных организациях, как ЦРУ, АНБ, Госдеп, ФБР. Так, в прошлом году мне довелось участвовать в мозговом штурме по разработке сценариев до 2050 года, приуроченном к 40-летию выхода книги Элвина Тоффлера «Футурошок». Я видел коллективный творческий процесс, совершенно блестяще выстроенный как методологически, так и технологически. Но это — субъективные впечатления, а объективная реальность такова, что американские и европейские корпорации никогда не смогли бы достичь нынешнего влияния в мире без достижений в стратегическом планировании. А эти достижения обеспечиваются и подготовкой кадров, и технической оснащенностью, и современными информационными платформами, и методами анализа экспертных мнений, и применением новейших методов проверки достоверности информации и т.д.

— Как обстоят дела с футурологией в России?

—  Гораздо сложнее. В Советском Союзе работами, которые можно назвать футурологическими, занимались тысячи специалистов. Читая сегодня эти труды, нельзя не удивляться тонким и проницательным научным откровениям их авторов. После распада СССР эти исследования на какой-то период оказались невостребованными, однако несколько лет назад в высших эшелонах российской власти была проявлена политическая воля к созданию футурологической «индустрии будущего».

О МЕТОДАХ ФУТУРОЛОГИИ

— Как связаны футурология и успех в бизнесе?

—  Достаточно вспомнить названия западных корпораций, которым удалось добиться роста по итогам последнего экономического кризиса. Многие из них достигли успеха как раз за счет правильного прогнозирования, проектирования и осуществления прорыва на своем рынке. Чтобы футурология приносила успех бизнесу, важно применять ее на систематической основе, а также обеспечивать футурологов информационной и методологической поддержкой. Причем сильная методология может эффектно работать даже при дефиците информации. Современные методы анализа информации позволяют приходить к исключительно тонким выводам. Я имею в виду анализ не только контента, но и сугубо количественных характеристик информации, таких как плотность, частота, направленность потоков, количество откликов. Все это позволяет выстраивать глубокие ассоциативные, смысловые ряды и приходить к очень ценным выводам.

— В компаниях какого масштаба имеет смысл привлекать штатных и внешних футурологов?

— Все зависит от амбиций владельцев и топ-менеджеров. В России встречаются компании, насчитывающие десятки тысяч сотрудников, в которых нет нормальной футурологии. Либо потому, что владельцы считают свой бизнес вечным и неуязвимым, либо благодаря качествам лидера, который замыкает на себе все вопросы позиционирования и стратегического планирования компании, являясь, по сути, ее «стихийным» футурологом. На Западе компании, штат которых достиг тысячи человек, уже используют при выработке стратегии по крайней мере открытые футурологические источники. А крупные компании, как правило, не только имеют службы по проектированию будущего, но и контактируют друг с другом на платформе футурологических сообществ, семинаров и форумов в Институте Санта-Фе, Гарвардском университете, в «Рэнд Корпорейшн» и др. Добавлю, что технология проектирования будущего вполне окупает себя и в небольших компаниях. Даже у нас, в России, с просьбой об экспертизе, прогнозе в наш институт обращаются в том числе некрупные компании. Наверное, для большинства малых и средних предприятий разумнее передавать футурологические исследования на аутсорсинг. Но мне известны предприятия, которые нанимают в штат опытного аналитика (например, ветерана военно-морских сил), поручают ему вести мониторинг внешней среды и с помощью методов футурологии прогнозировать ее развитие.

— Имеет ли значение отраслевая принадлежность компании при выборе тех или иных методов прогнозирования?

—  Понятно, что, если вы производите комплектующие для определенного изделия, вам достаточно иметь маркетинговое предвидение: сохранится ли ваш заказчик? Ведущие транснациональные корпорации хорошо диверсифицированы, поэтому, сохраняя отраслевые пристрастия, они «сканируют» будущее довольно широко. Конечно, в каждой отрасли, будь то рынки нефти, быстропотребляемых продуктов, продовольствия и т.д., свои особенности прогнозирования. Они связаны, например, со спецификой производственных показателей, механизмов формирования прибыли, сезонностью и т.д. В то же время в любой отрасли могут быть использованы классические методы футурологии, например форсайт и методы экспертных оценок (Дельфи, мозговой штурм, метод анализа иерархий). Также эффективны традиционные методы стратегического планирования и прогнозирования, применяемые в бизнес-консалтинге, такие как матрица ВСО, РЕ5Т-анализ, коэффициент ранговой корреляции Спирмена и т.д. Их применение зависит не столько от отрасли, сколько от знаний, опыта и предпочтений конкретного футуролога.

— Для решения каких задач и проблем бизнеса могут использоваться футурологические методы?

—  Для любых. Прежде всего — для задач выработки стратегии компании, ее контроля и ревизии. Бизнес, который дорос до стратегического уровня менеджмента, всегда озабочен своим будущим. Как только вы начинаете планировать выход на новый рынок, производство новых товаров и т.д., вы вторгаетесь в область стратегического планирования, глубокого анализа возможностей и рисков рынка, создания альянсов и т.д. Вас будет интересовать множество прогнозов — вплоть до прогноза, останется или нет на руководящем посту в конкурирующей компании конкретная персона. И футурология позволяет весьма успешно прогнозировать даже такие «непредвиденные» события.

О ПОСТРОЕНИИ СИСТЕМЫ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ В КОМПАНИИ

— Предположим, компания решила самостоятельно выстроить внутреннюю систему прогнозирования. Какие шаги вы посоветуете предпринять?

—  Когда одного будущего советника по национальной безопасности США пригласили работать на президента этой страны, он поставил два условия: линия непрерывной связи с президентом и кабинет рядом с кабинетом президента, чтобы иметь возможность обратиться к нему по важным вопросам в любой момент. Роль футуролога для компании столь же значима. Поэтому, если руководитель осознал потребность в системе прогнозирования и решил ее построить внутри компании, он должен обеспечить надлежащий статус эксперта-футуролога. В западных и ряде отечественных компаний ведущий футуролог, как правило, имеет статус вице-президента по стратегическому планированию и управлению. Во-вторых, руководитель компании должен смирить свою гордыню и признать, что не может знать все обо всем: практика показывает, что мнение эксперта по будущему нередко расходится с ожиданиями лидера, — и это тот случай, когда к мнению профессионала руководитель должен прислушиваться. В-третьих, руководство должно проявить политическую волю, чтобы довести внедрение системы аналитики и прогноза до логического конца, — ведь всякое изменение в структуре компании вызывает скрытое или явное сопротивление сотрудников, привыкших работать по-старому. В-четвертых, качество созданной системы прогнозирования зависит от качества привлеченных специалистов. Иногда случаются разочарования. ..

— Какие наиболее распространенные ошибки при прогнозировании развития экономики и бизнеса вы посоветуете учесть нашим читателям?

—  Я бы обратил внимание на три ошибки. Первая — т.н. ошибка «шаровой молнии». Она обычно взрывается там и тогда, когда и где ее никто не ждет. И это опасение надвигающегося ужаса типично для многих из тех, кто претендует на звание футуролога. Самое печальное, что потребители прогнозов привыкают к постоянно тиражируемым «страшилкам». И когда действительно происходит нечто ужасное, выясняется, что это событие не было никем спрогнозировано. Вторая ошибка: «чем хуже – тем лучше». Она выражается в том, что футуролог строит свои прогнозы под влиянием собственных эмоциональных реакций и «идеологических» пристрастий. Третья ошибка: «закон микроскопа» – преувеличение значения малых деталей (хотя не следует забывать и о том, что иногда взмах крыла бабочки в Техасе действительно может вызвать тайфун в Калифорнии). Основные причины всех трех ошибок — отсутствие комплексного подхода к изучению проблемы, а также опыта применения футурологических методов. Фигурально выражаясь, на составлении прогнозов нужно набить руку. Однако хочу подчеркнуть, что футурология — это не только наука, не только технология, но и искусство. А в любом искусстве важную роль играет интуиция, умение оперировать фактами, индикаторами, которые не способно заменить рациональное сознание. Как правило, хороший футуролог — хороший интуит. Конечно, и хорошие интуиты иногда допускают ошибки. Но это не беда. Хуже, когда руководитель компании принимает футурологический прогноз за догму. Любой прогноз нуждается в непрерывном мониторинге и непрерывном уточнении: ситуация на рынке и глубина наших знаний о нем постоянно меняются. Любой прогноз есть отражение живой жизни.

ЧТО БУДЕТ?

— Предполагаете ли вы изменения экономического механизма в ближайшие десятилетия? Может ли экономика развиваться без того, чтобы компании навязывали потребителям массу ненужных и необязательных вещей? Может ли она расти без раздувания мыльных пузырей и кредитных пирамид?

—  Собственно, вы говорите о революции в мировой экономике. Дебаты на эту тему идут и в «Большой восьмерке», и в «Большой двадцатке». Все понимают, что значительная часть современной экономики фиктивна и оторвана от экономики реальной. Что реальная экономика производит много ненужных вещей. Что настоящие ценности, действительно важные для людей, подменены фальшивыми. Что капиталистическая экономика превратилась в экономику джунглей, «пузырей», «пирамид» и «черных дыр». Ваш вопрос верно фиксирует общую болезнь, и мы в эту болезнь, конечно, вошли.

— Известны ли вам разработки механизма более разумной экономики?

—  Справиться с этими болезнями будет очень трудно (и некоторые даже считают, что без войн — невозможно). Ведь совершенствование технологий одурачивания людей идет быстрее создания, так сказать, регуляторов добросовестности в экономике и бизнесе. Но попытки создания механизма разумной экономики, конечно, предпринимаются. Достаточно вспомнить Китай. Тщательно пытается избегать многих экономических болезней Швейцария, где, например, с начала XIX века действует кредитная система с нулевым процентом. Подобные примеры можно встретить и на уровне отдельных корпораций и регионов мира.

— Ваш прогноз: каким станет бизнес в ближайшие 5—10— 15 лет?

— Из традиционных видов бизнеса продолжат развиваться рынок продовольствия, энергетика и производство машин, помогающих нам жить, — от автомобилей до компьютеров. Но чем дальше, тем больше бизнес будет уходить в сферы, которые охватываются понятием шестого технологического уклада. Это все, что связано с биологией, здоровьем человека, фармацевтикой. Все, что связано со способами общения между людьми. Все, что связано с раскрытием возможностей человеческого мозга. Конечно, будет расти степень регулирования экономики, будет идти борьба между технологиями одурачивания потребителей и институтами добросовестности бизнеса. Будут увеличиваться риски технологического терроризма. Вырастет роль бизнесменов новой генерации, чей образ был ярко запечатлен в фильме «Социальная сеть» о создателе «Фейсбука» Марке Цукерберге. Среди личных качеств бизнесменов будут в цене умение быстро диагностировать и решать проблемы, компетентность, необъятная личная энергия, подобная энергии первых советских наркомов, и бесстрастность киборгов. Вот такого рода люди будут у руля бизнеса через одно-два десятилетия.

Александр Агеев

49 лет. Окончил МГУ им. М. В. Ломоносова, аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, Академию народного хозяйства при правительстве РФ, Кингстонскую школу бизнеса (Великобритания). Основатель и генеральный директор Института экономических стратегий РАН, президент Международной академии исследований будущего, заведующий кафедрой управления бизнес-процессами Национального исследовательского ядерного университета МИФИ. Автор свыше 400 научных, публицистических и литературных публикаций. Награжден более чем 40 государственными, научными и общественными наградами России, Германии, Казахстана, США, Италии, Болгарии, Китая, Украины, Ливана, а также РПЦ.

Юрий Смирнов